Сама мысль есть страдание, хотя мысль считает, что страдание отделено от нее. Она говорит: "я страдаю", как будто она может и не страдать. Тем самым она создает полярность между настоящим страданием и будущим счастьем, а потом устремляется из настоящей ситуации в воображаемое будущее. Это ментальное бегство от воображаемого страдания и есть страдание. Поскольку в каждой точке этого побега воссоздается изначальная структура мысли, то страдание нисколько не уменьшается.

Привожу ниже мой разговор с форумчанином господином buch-ом об истинном мышлении, который может заинтересовать господ философов. В данном разговоре я оспариваю позицию господина buch-a о существовании истинного мышления.

buch

Вся моя жизнь проходит под знаком преступления. Я рождаюсь на свет, преступая границы материнской тьмы. Я взрослею, постепенно выходя из под власти отца. Я рву природные связи, чтобы утвердить свою собственную волю. Что за беда, если изгнанный из Эдемского сада я должен в поте лица добывать свой хлеб и всю жизнь мечтать о блаженной райской жизни, - зато я строю Вавилонскую башню, в которой я сам хозяин. Строю, а потом разрушаю, не дожидаясь, когда ее разрушит божественный гнев. Мой идол - это моя философская мысль, которой я приношу в жертву свою природу.