по моим представлениям, всякое отдельное бытие, как акт тождества сущности и существования, "вопросительно".

То есть предполагается выход  за узкие рамки онтологии действия через вопросительность? Мне это тоже интересно. Но прежде, чем обсуждать подобный ход мысли, хочется спросить Вас: что такое "всякое отдельное бытие"? Бытие аналогичных монад , в которых акт тождества сущности и существования вопросителен или бытие это интегративная структура, которая осуществляющаяся в отдельном?  В зависимости от ответа на вопрос мы сможем вынести заключение о том, каким образом "всякое отдельное бытие" становится "универсальным бытием" в котором будет просматриваться "измерение онтологическое"...

Как только это прописывание состоится, так сразу утверждение о вопросительном характере отдельного и не отдельного бытийствований наполнится содержанием. Тогда мы на законном основании будем судить о возможности приписывания бытия исключительно или не исключительно человеческим  существам.

Что такое "отдельное бытие", "тождество сущности и существования"? Спасибо.

А по моим представлениям, всякое отдельное бытие, как акт тождества сущности и существования, "вопросительно". Поэтому и в категории вопроса, как специфического отношения (от-ношения), просматривается измерение онтологическое. Оно даже более фундаментально, нежели любые гносеологические или аксиологические аспекты, ибо здесь в качестве во-прошания наличествует необходимость, потребность всякого отдельного бытия во внешнем своем вос-полнении до универсального бытия-в-мире со стороны иных отдельных вещей, тоже принципиально не-полных и вос-полняемых. 

То есть все вещи находятся во всеобьемлющей взаимосвязи:

с одной стороны, ОТ-ношения, то есть берут происхождение ОТ чего-то иного, чем они сами,

а с другой стороны, Во-прошания - запроса данного предмета к другим вещам, с целью выяснения от-ношения и вос-полнения с ними и, через них, включения в полноту всего бытия.

Андреев, 28 Июнь, 2014 - 08:08, ссылка

тогда и каждый человек, как личность выходит за рамки категорий. Как тело - нет. А как личность, субьект - не вписывается в регионы, выламывается за рамки.

Примерно так, и в этом ограниченность, недостаточность философии с её категориями. Ибо в предельных случаях возникает парадоксальная ситуация: с одной стороны, возможны "Бог", "личность" как философские категории (также, как "бытие", сущность" и т.п.), а с другой Бог как абсолютная Личность (Сверх-Личность) и человеческая личность как абсолютная уникальность выпадают за рамки любых категорий, не охватываются ими. Из этого следует лишь, что есть более "высокие" способы постижения, превосходящие философию как дискурсивное знание. Хотя, конечно, не заменяющие: у каждого способа своё место и своя роль.

Евангелие Истины

    Евангелие Истины - радость для получивших от Отца Истины милость познать его через силу Слова, изошедшего из Плеромы, того, что в Мысли и в Разуме Отца, то есть того, к которому обращаются как к "Спасителю", что является названием той работы, которую он исполнил во искупление не ведавших Отца, ибо в названии сего Евангелия - весть надежды, являющаяся открытием для искавших его.
    Когда Всеобщность принялась за поиск того, из кого они изошли - а Всеобщность была внутри него, непостижимого, немыслимого, который превыше всякой мысли - неведение Отца привело к мучениям и насилию, и мучение неуклонно росло подобно туману, чтобы никто не был в состоянии видеть. Поэтому Ошибка стала сильной. Она глупо трудилась над собственным делом, не познав Истину. Она распространялась вместе с творением, готовя вместе с Силой и Красотой замену Истине.
    Тогда это не было унижением для него, Непостижимого, Немыслимого, ибо они были ничем - и Мучение, и Забвение, и Творение Обмана - ведь установленная истина неизменна, невозмутима, совершенна в красоте. Следовательно, презрите Ошибку.
    Так, у неё нет Корня. Она пала в Туман, закрывавший Отца, будучи вовлечённой в приготовление Трудов, и Забвений, и Насилий, чтобы через них она смогла завлечь тех, кто из Середины и захватить их.
    Забвение Ошибки не было открыто. Оно - не [...] из Отца. Забвение не начало быть из Отца, хотя на самом деле оно начало быть из-за Него. Ибо то, что начало быть в Нём - Гнозис, явившийся для того, чтобы Забвение могло исчезнуть, а Отец мог бы быть познан. Ведь Забвение начало быть потому, что был не познан Отец, то есть если Отец придёт, чтобы быть познанным, то с этого момента Забвение перестанет существовать.
    Через это Евангелие того, кого искали, которое и [было] открыто тем, кто совершенен, через Милости Отца, Сокрытой Тайны, Иисуса, Христа, -просветило тех, кто из-за Забвения пребывали во тьме. Он просветил их; он показал (им) путь. А путь этот - Истина, которой он учил их.
    Поэтому Ошибка всё более гневалась на него, преследовала его, огорчала его (и) была сведена к нулю. Он же был пригвождён к дереву, (и) он стал плодом Познания Отца. Он, однако, не вызвал разрушения, так как был съеден, но тех, кто ел его, он побудил возрадоваться открытию, и он открылся им в себе самом, и они открыли его в себе.
    Что касается Непостижимого, Немыслимого, Отца, Совершенного, создавшего Всеобщность, то внутри него - Всеобщность, и Всеобщность нуждалась в нём. Хотя он удерживал в себе то их Совершенство, которое он не отдал Всеобщности, Отец не ревновал. Какая, в самом деле, (могла быть) ревность между ним и его же Членами? Ибо если этот Эон так получил бы их Совершенство, они не смогли бы прийти [...] Отца. Он удерживал внутри себя их Совершенство, даруя его им как возврат к нему и как совершенно единое знание. Именно он изготовил Всеобщность, и Всеобщность - внутри него, и Всеобщность нуждалась в нём.
    Как и в случае с личностью, о которой некоторые не ведают, он хотел, чтобы они познали его и полюбили его, так что - ибо в чём же нуждалась Всеобщность, как не в знании об Отце? - он стал руководством, безмятежно и неторопливо. Он появлялся в школах, и он изрекал слово как учитель. И пришли люди, по собственной оценке своей мудрые, чтобы подвергнуть его испытанию. Но он поставил их в тупик, ибо они были глупы. Они ненавидели его, поскольку реально мудрыми они не были.
    После всех них пришли также дети малые, те, кому и принадлежит знание об Отце. Укрепляясь (в вере), они изучали проявления Отца. Они знали, и они были познаны. Они прославлены были, и они славили. В сердцах их проявилась Живая Книга Живого - написанная в Мысли и Разуме Отца, которая прежде основания Всеобщности пребывала внутри Непознаваемости - та Книга, которую никто не мог взять, ведь она остаётся для того, кто возьмёт её, чтобы быть убитым. Никто не смог бы проявиться среди уверовавших во спасение, если бы не появилась эта Книга. Поэтому милостивый, набожный Иисус был терпелив в принятии страданий, имея эту Книгу, ведь он знал, что его смерть - жизнь для многих.
    Подобно тому, как прежде, чем открыться, состояние умершего хозяина дома лежит сокрытым в завещании, точно также и со Всеобщностью, лежавшей сокрытой, пока Отец Всеобщности был невидим, будучи чем-то от того, от которого исходит всякое Пространство. Потому и явился Иисус; он облачился в эту Книгу. Он был пригвождён к дереву, он обнародовал Эдикт Отца о Кресте. О, сколь велико Учение! Он подверг себя смерти, хотя жизнь вечная окутывает его. Сбросив с себя смертное тряпьё, он облёкся в бессмертие, которое никто не сможет отнять у него. Войдя в пустые Пространства Насилий, он прошёл сквозь тех, кто были догола раздеты Забвением, будучи Гнозисом и Совершенством, проповедуя всё то, что в сердце, [...] уча тех, кто жаждет получить Учение.
    Но те, которые получат Учение - живые, описанные в этой Книге Живых. Именно о самих себе они получают наставление, получая его от Отца, снова поворачиваясь к Нему. Ведь Совершенство Всеобщности - в Отце, Всеобщности же необходимо вознестись к Нему. Затем, коль скоро у Него есть знание, Он получает и то, что является Его собственностью, Он зачисляет их в Аванс, приготовив их к передаче тем, которые изошли из Него.
    Те же, чьи имена Он знал в Начинании, названы были в Конце, чтобы тот, у кого есть Знание, был тем, чьё имя произнёс Отец. Ибо тот, чьё имя не было названо - невежда. В самом деле, как кто-то услышит, когда имя его не было названо? Ибо тот, который невежда до самого Конца - творение Забвения, и он исчезнет вместе с ним. А если нет, то как же у тех несчастных (могло) не быть имени, (чтобы) их нельзя было назвать? Поэтому если у кого-то есть Знание, то (оно) свыше. Если он назван, то он слышит, он отвечает, и он поворачивается к Тому, кто зовёт его, и восходит к Нему. И он знает, каким образом назван он. Обладая знанием, он выполняет волю Того, кто позвал его, он желает угодить Ему, он обретает покой. Имя каждого приходит к нему. Обладающий знанием таким вот образом знает, откуда он приходит и куда идёт. Он знает подобно тому, кто, становясь пьяным, отворачивается от своего пьянства (и) возвращается к самому себе, верно устанавливая то, что (действительно) его.
    Он увёл от Ошибки многих. Он шёл прежде них в их Места, из которых ушли они, ведь именно из-за Глубины они получили Ошибку, Глубины Того, кто окружает все пространства, тогда как нет никого, окружающего Его. Великим чудом было то, что они пребывали в Отце, не зная его, и (что) они сами по себе были способны изойти, ведь они не могли понимать или знать Того, в ком они пребывали. Ибо если бы Его воля не возникла из Него таким образом - тогда Он (не) открыл бы её ввиду знания, в котором совпадают все его (Гнозиса?) Эманации.
    Вот Гнозис Живой Книги, которое открыл Он Эонам в Конце в виде своих букв, открывая то, каким образом они и не гласные, и не согласные, чтобы их (и) можно было прочесть и воспринять как нечто глупое, но (лучше чтобы) они были Буквами Истины, произносимыми одними лишь теми, кто знает их. Каждая буква - полная [мысль], подобная полной книге, ведь это - буквы, написанные Единством, Отцом, писавшим их ради Эонов, чтобы через буквы его они смогли бы познать Отца.
    Пока Его Мудрость обдумывала Слово, а Его Учение произносило его, Его Гнозис открыл [его]. Пока Воздержание было венцом его, а Радость Его пребывала в гармонии с ним (Словом?), Его Слава возвеличила его, Его Образ открыл его, Его Отдохновение получило его в себя, Его Любовь создала над ним тело, а Его Верность объяла его. Таким вот образом Слово Отца и входит во Всеобщность, подобно плоду Его сердца и выражению Его воли. Но оно поддерживает (обитателей) Всеобщности, очищая их, принося их назад к Отцу, к Матери, к Иисусу Бесконечного Блаженства.
    Отец открывает свои глубины. - Ныне же его глубины суть Дух Святой. Он открывает то, что сокрыто в Нём - то, что сокрыто в Нём, суть Сын Его - чтобы через Милости Отца Эоны могли бы познать его и перестать трудиться в поисках Отца,  отдыхать в нём, зная, что это - (окончательный) отдых. Наполнив Изъян, он  упразднил Форму - Форма его суть мир сей, тот, в котором и служил он. - Ибо то Место, где есть зависть и распря, неполно, но то Место, где (есть) Единство, совершенно. Ведь Изъян начал быть из-за того, что Отец не был познан, но с того момента Изъян более не будет существовать. Как в случае с невежеством личности, когда она приходит получать гнозис, её неведение исчезает само собой, как и тьма исчезает при появлении света, также и Изъян исчезает в Совершенстве. Так, с того момента Форма не явна, но будет она исчезать в слиянии Единства, ибо ныне их Труды лежат разбросанными. Со временем Единство будет совершенствовать Пространства. Именно внутри Единства каждый достигнет самого себя. Внутри Знания он очистится от Множественности, (обратясь) в Единство, поглощая Материю внутри себя подобно огню, а Тьму - Светом, Смерть - Жизнью.
    Если же всё это и в самом деле случилось с каждым из нас, то мы должны, прежде всего, видеть, что Дом будет святым и безмолвным ради Единства - как и в случае с некоторыми людьми, покинувшими жилища, в которых есть сосуды, которые были местами нехороши. Они должны будут разбить их, а хозяин дома не должен будет остаться в убытке. Пожалуй, [он] будет рад, потому что в месте (хранения) плохих сосудов (есть и) полные, сделанные безупречно. Ибо таков и Суд, пришедший свыше. Он распространил Суд на каждого. Он - вынутый меч с двумя остриями, рубящий в любую сторону. Когда явилось Слово, то, что в сердце произносящих его - это не только звук, но оно стало телом - тогда среди сосудов случалось великое смятение, поскольку некоторые опустошены были, а другие наполнены. То есть некоторые были заняты, а другие выплеснуты, некоторые были очищены, тогда как другие - разбиты. Все же Пространства были в смятении и потрясении, поскольку не было в них ни порядка, ни стабильности. Ошибка была нарушена, не зная, что и делать. Она пребывала в печали, в плаче, огорчаясь, так как она ничего не знала. Когда же Знание пронеслось вблизи неё - то было падением (Ошибки) и всех её Эманаций - Ошибка сделалась пустой, не имеющей ничего внутри.
    Явилась Истина; её знали все её Эманации. Они приветствовали Отца в Истине вместе с Совершенной Силой, соединяющей их с Отцом. Ибо, что касается каждого, любящего Истину - поскольку Истина суть уста Отца, а Его язык суть Дух Святой - то соединившийся с Истиной соединился языком своим с Устами Отца, когда бы ни получил он Дух Святой, ведь он - проявление Отца и Его Откровение Его Эонам.
    Он проявил то, что было сокрыто в Нём; Он объяснил это. Ибо кто же содержит (что-то), как ни один (лишь) Отец? Все Пространства - Его Эманации. Они узнали, что они изошли из Него, подобно детям из взрослого человека. Они узнали, что они ещё не получили ни Форму, ни Имя, каждое из которых порождает Отец. Далее, получая Форму через Его Знание, хоть и воистину внутри Него, они не знают Его. Но Отец - совершенный, знающий каждое Место внутри Себя. Если Он желает, Он проявляет всякого, кого бы ни пожелал Он, давая ему Форму, и давая ему Имя, и, привнося, давая его (Имя?) начинающим быть, которые, прежде, чем они начинают быть, пребывают в неведении о Том, кто создал их.
    Я не говорю, далее, что они - полное ничто, ещё не начавшие быть, но они - в Том, кто возжелает, чтобы они начали быть, когда Он (этого) пожелает, подобно тому Времени, которое грядёт. Прежде, чем появляется всё, Он знает, что Он будет порождать. Но ещё не проявившийся Плод ничего не знает и ничего не делает. Поэтому также каждое Пространство, которое само по себе пребывает в Отце, (исходит) от Того, Кто Сущий, кто основал его из того, что не сущее. Ибо тот, у кого нет Корня, не имеет также и Плода, хотя он и думает о себе: "Я начал быть", а ещё он будет умерщвлён сам собою. Поэтому тот, кто вообще не сущий, никогда и не начнёт существовать. Что же тогда хочет он думать о самом себе? Вот что: "Я начал быть подобно теням и фантомам ночи". Когда свет светит на то Насилие, которое сия личность претерпела, он знает, что оно - ничто.
    Таким образом, они не ведали Отца. Он был тем, кого не видели они. Ибо было Насилие, и Смятение, и Непостоянство, и Сомнение, и Разделение. И из-за них случалось множество иллюзий, и (много) пустых иллюзий, как если бы они были погружены в сон и нашли бы себя в тревожных снах. Или (есть) Место, к которому бежали они, или, лишённые Силы, ушли они от погони за другими, или вовлечены они в нанесение ударов, или их самих бьют, или пали они из Вышних Мест, или они унеслись в Воздух, хотя у них даже нет крыльев. Опять же, иногда это похоже на то, как если бы люди убивали их, хотя нет никого даже преследующего их, или (как) если бы они убивали своих соседей, ибо они пятнались их кровью. Когда же просыпаются идущие через всё это, они ничего не видят - те, кто пребывали в самой сердцевине всех этих смут, ибо они - ничто. Таков путь отбросивших от себя неведение подобно сну, вовсе не ценивших ни его, ни дела его как земные вещи, но оставивших их позади подобно сну в ночи. Гнозис Отца ценят они как рассвет. Таков путь, совершённый каждым, подобно спящему в то время, когда он пребывал в неведении. И таков путь, которым он [пришёл к Знанию], как если бы он проснулся. Блажен же тот человек, который вернётся и пробудится. И благословен тот, кто открыл глаза слепого.
    И Дух бежал за ним, торопясь разбудить его. Протянув свою руку тому, кто лежал на земле, он поднял его на ноги, ибо он ещё не поднимался (сам). Он дал им средства постижения Гнозиса Отца и Откровения Сына Его. Ибо когда они увидели и услышали Его, Он позволил им вкушать его (Сына), и обонять его, и дотронуться до возлюбленного Сына.
    Когда же он появился, наставляя их об Отце, Непостижимом, когда он вдохнул в них то, что было в Мысли, исполняя волю свою, когда многие получили Свет, тогда они повернулись к Нему. Ибо Вещественные были чужаками, и не видели Его Подобия, и не знали его. Ибо Он пришёл через плотскую Форму, тогда как ничто не мешало его движению, поскольку Неподкупность неодолима, ведь он, опять же, говорил нечто новое, всё ещё говоря о том, что (находится) в Сердце Отца, высказав Безупречное Слово.
    Когда же Свет был высказан через Его Уста, и через Глас Его, породивший Жизнь, тогда Он дал им Мысль, и Понимание, и Милость, и Спасение, и Сильный Дух от Бесконечности и Блаженства Отца. Прекратив наказания и пытки - ибо именно они уводили некоторых нуждавшихся в милости в Ошибку и в Оковы от Лика Его - он силой разрушил и то, и другое и поставил их в тупик (своим) Гнозисом. Он сделался путём для введённых в заблуждение и гнозисом для невежественных, открытием для ищущих и поддержкой для нерешительных, непорочностью для испорченных.
    Он - пастух, опередивший те девяносто девять овец, которые не были потеряны. Он же пошёл искать ту одну, что введена в заблуждение. Он возрадовался, когда нашёл её, ибо девяносто девять - то число, которое (находится) в левой руке, держащей её. Но когда эта одна нашлась, Полное Число переходит в правую (руку). Как то, чему не достаёт одного, то есть полной правой (руке) - получает то, что было ущербным и берёт его у левой руки и несёт (его) к правой, также и Число это становится Сотней. Оно - знак Того, который в Звуке их; это - Отец. Даже в (Священную, иудейскую) Субботу Он трудился на благо тех овец, которых Он нашёл падшими в яму. Он дал жизнь овцам, вытащив их из ямы, чтобы вы могли знать внутренне - вы, сыновья внутреннего гнозиса - что есть (Священная) Суббота, в которую спасению не подобает быть праздным, чтобы могли говорить вы от Дня Свыше, не имеющего ночи, и от Света, не имеющего отвода, поскольку он совершенен.
    Далее, говорите от сердца, что вы - Совершенный День и что в вас обитает Свет, не делающий тщетного. Говорите об Истине с ищущими её и о гнозисе (с) согрешавшим по ошибке своей. Укрепите стопы тех, кто споткнулся, и протяните руки свои больным. Накормите голодных, дайте отдохнуть уставшим, поднимите желающих подняться, разбудите спящих. Ибо вы - Понимание, вышедшее вперёд. Если Сила действует так, то даже она станет сильнее. Займитесь самими собой. Не занимайтесь другими вещами, от которых вы отказались. Не ешьте снова то, от чего вас тошнит. Не будьте мотыльками. Не будьте червями, ибо вы уже отторгли их. Не становитесь местом (обитания) дьявола, ведь вы уже сокрушили его. Не усиливайте (тех, кто) препятствует вам, кто терпит крах, как если бы (вы были) поддержкой (для них). Ибо Беззаконный, а не Справедливый есть некто, лечащий больных (??). Ибо последний делает своё дело подобно беззаконной личности. Последняя же как праведная личность делает дело своё среди прочих. Так выполняйте же (и) вы волю Отца, ибо вы - от Него.
    Ибо блажен Отец, и воля его - то, что благо. Он взял гнозис всего того, что ваше, чтобы вы могли найти в этом покой. Ибо то, что ваше, познаётся плодами, ибо дети Отца - Его Аромат, ибо они - от милости Лика Его. Поэтому Отец любит Аромат свой и проявляет его во всяком Месте. И если Он смешивается с Веществом, Он отдаёт свой Аромат Свету, и в Покое своём побуждает он его превосходить всякую Форму (и) всякий Звук. Ибо вовсе не уши обоняют Аромат, но чувством обоняния обладает дыхание, и (оно) привлекает Аромат к себе, и (оно) погружено в Аромат Отца, чтобы Он, таким образом, защищал его и брал его в Место, из которого он (?) изошёл - из Первого Аромата, выращенного холодным. Он - нечто, (облачённое) в Психическую Форму, подобный той холодной воде, что замёрзла, находящаяся на той Земле, которая не земная, о которой видящие её думают, что она - Земля. Впоследствии она вновь растворится. Если же её достигает дыхание, она становится горячей. Поэтому те Ароматы, что холодны - от Разделения. Потому и пришла Вера. Она устранила Разделение и принесла Тёплую Плерому Любви, чтобы Холод не смог прийти снова, но чтобы могло быть Единство Совершенной Мысли.
    Вот Слово Евангелия Открытия Плеромы для ожидающих приходящего свыше спасения. Тогда как их надежда, ради которой ждут они, пребывает в ожидании - те, чей образ суть Свет, Не Имеющий В Себе Тени - Плерома в это время готовится прийти.
   [Изъян] Материи начал быть не через Безграничность Отца, пришедшего, чтобы дать время Изъяну, хотя никто не мог сказать, что Неподкупный мог бы пойти таким путём. Но Глубина Отца была умножена, а Мысль Ошибки не пребывала с ним. Она - нечто падшее, а также то, что снова легко выпрямляется в открытии пришедшего к тому, кого Он вернёт на круги своя. Ибо возвращение на круги своя называется покаянием.
    Поэтому и выдохнула Нетленность. Она преследовала согрешившего с тем, чтобы он мог успокоиться. Ибо забвение - вот что остаётся в Изъяне Свету, Слову Плеромы. Ибо психик бежит в то место, в котором болезнь, поскольку воля (его) - это то, что в нём. Далее, тот, у кого Изъян, не скрывает его, поскольку у него есть то, чего недостаёт другому. Так и Плерома, которая без Изъяна, но (которая) наполняет Изъян, суть то, что он воздал от себя ради наполнения того, что ему недостаёт, чтобы, поэтому, он смог бы получить Милость. Ибо когда был он с Изъяном, у него не было Милости. Вот почему происходило уменьшение в том Месте, где не было Милости. Когда же то, что уменьшалось, было получено, он открыл то, что он уменьшил, будучи (ныне) Плеромой - то есть Открытие Света Истины, взошедшего над ним в силу своей неизменности.
    Вот почему Христос говорил в их Середине, чтобы пребывавшие в смуте смогли получить возвращение на круги своя, а он мог бы помазать их мазью. Эта мазь - Милость Отца, воля которого - смилостивиться над ними. Но те, кого он помазал - это ставшие совершенными. Ибо полные сосуды - те, которые по обыкновению помазаны. Но когда помазание одного сосуда растворено, то оно опустело, а причина существования Изъяна - (в) том, чем это помазание и производится. Ибо в это время Дыхание движет им - (как) нечто в Силе того, что с ним. Но от того, у кого нет Изъяна, не удалилась ни Печать, ни что-либо опустошённое, но то, чего недостаёт ему, снова наполнит Совершенный Отец. Он благ. Он знает свои Посевы, поскольку именно Он растил их в своём Раю. Ныне же Рай Его - Место отдыха Его.
    Вот совершенство в Мысли Отца, и вот слова Его размышления. Каждое же из слов Его - работа Его Единой Воли в Откровении Слова Его. Тогда как они всё ещё были Глубинами Его Мысли, Он открыл Слово, изошедшее первым, вместе с Разумом, говорящим это Слово в Безмолвной Милости. Его (Слово?) назвали Мыслью, ведь они были в ней прежде, чем были открыты. Затем свершилось оно, ведь он(о) был(о) первым, изошедшим в то время, как Воля Соизволившего жаждала этого. А эта Воля - то, в чём покоится Отец и то, чему радуется он. Ничто не происходит без него, как ничто не происходит без Воли Отца, но Воля Его не находима. Его след - Воля, никто не узнает его, как никто не сможет рассмотреть его для того, чтобы понять Его. Но когда Он соизволяет, то именно то, что он соизволяет - даже если Образ никоим образом не радует пред (ликом) Бога - суть желание Отца. Ибо Он знает Начало их всех и их Конец. Ибо когда настанет их Конец, Он лично станет вопрошать их. Ныне же Конец получает знание о том, кто сокрыт, а Он - Отец, от которого изошло Начало и к которому вернутся все изошедшие из Него (Отца). И явились они ради славы и радости Имени Его.
    Ныне же Имя Отца - Сын. Именно Он (Отец) первым дал имя изошедшему из Него (из Отца), который был им самим, и он породил его как Сына. Он дал ему имя его, принадлежавшее Ему. Он - тот, кому принадлежит всё сущее вокруг Него, Отец. Это Имя - Его; Сын - его. Его можно увидеть. Имя, однако, невидимо, поскольку оно одно - Тайна Невидимого, входящая в уши, которые Он целиком заполнил им (Именем, Тайной Невидимого). Ибо, в самом деле, имя Отца не произносилось, но оно очевидно через Сына.
    Таким образом, затем, Имя - нечто великое. Следовательно, кто же будет способен произнести Имя ради него, Великого Имени, за исключением Того лишь, кому принадлежит это Имя, а также Сыновей этого Имени, в коих покоилось Имя Отца, (которые), наоборот, сами покоились в Имени его? Ведь Отец не вызывается, Он один суть тот, кто породил его для самого себя как имя прежде, чем он испустил Эоны для того, чтобы Имя Отца могло быть над их Главой как Господь - то есть Имя в Истине, которое сильно в его повелении - через Совершенную Силу. Ибо это Имя не от (простых) слов, и Его Имя не состоит из обращений, но оно невидимо. Он дал Имя ему одному (т.е. Сыну), ведь Он один видит его, у одного Него есть Сила дать ему Имя. Ибо тот, кто не сущий, не имеет и Имени. Ибо что за имя дано тому, кого нет? Но тот, кто сущий, есть только вместе со своим Именем, и он один знает его, и (он) один (знает, как) дать ему Имя. Это Отец. Сын - Имя Его. Он, поэтому, не сокрыл его в вещи, но оно существовало. Что же касается Сына, то он один давал Имя. Это Имя, поэтому, от Отца, как и Имя Отца - Сын. В самом деле, где Сострадание могло бы найти Имя, как не в Отце?
    Но, без сомнения, кто-то скажет соседу своему: "Кто же тот, который даст Имя бывшему прежде него самого, как если бы Отпрыски не получили Имя от породивших [их]?". Далее, во-первых, нам следует отражать (это) следующим образом: Что такое это Имя?  Это - Имя В Истине. Поэтому это не Имя от Отца, но оно - соответствующее Имя. Поэтому он не получил Имя взаймы, как другие, согласно той Форме, в которой был создан каждый (из них). Но это - соответствующее Имя. Больше нет никого, кто дал бы его ему. Но он (будет) безымянен (и) неописуем вплоть до того времени, пока Совершенный не заговорит о нём одном. И именно он обладает Силой назвать Его Имя и увидеть Его.
    Поэтому когда оно обрадовало его, - что Его Имя, которое любимо, должно быть его Сыном, а он дал ему, то есть изошедшему из Глубины, Имя, - он рассказал обо всех его секретах, зная, что Отец суть существо, лишённое зла. По этой самой причине он выдвинул его для того, чтобы рассказать о том Месте, а также (о) его Месте Отдыха, из которого изошёл он, и восславить Плерому, Величие его Имени, а также Блаженство Отца. Он расскажет о Месте, из которого изошёл каждый, и он поторопится снова вернуться в ту Область, где получил он своё Основание, а также (чтобы) получить из того Места - Места, где он пребывал - Вкус, Питание, Возрастание. А его собственное Место Отдыха - его Плерома.
    Поэтому все Эманации Отца - его Плеромы, а Корень всех его Эманаций - в том, кто побудил их всех возрастать в Нём самом. Он наделил их всех их же Судьбами. Далее, каждый проявился, чтобы через их собственную Мысль [...]. Ибо то Место, в которое послали они Мысль свою, то Место, их Корень - это то, что возносит их во все Вышины, к Отцу. Они владеют Его Главою, являющейся отдохновением для них, и они получили поддержку, приблизившись к Нему, как если бы сказали, что они были частью Лика Его через поцелуи. Но таким вот образом они не становятся проявленными, ибо они не возвысились. Им (ещё) недостаёт Славы Отца, они также не думают о Нём ни как о малом, ни как о жёстком, ни как о разгневанном, но (думают о Нём, что) Он - существо без зла, невозмутимый, блаженный, знающий все Пространства прежде, чем они начали быть, и что он не нуждается в наставлениях.
    Таков способ тех, кто владеет (чем-либо от того, что) превыше Неизмеримого Величия, так как они ждут только Его, Совершенного, пребывающего здесь ради них. И они не спускаются в Гадес. В них нет ни зависти, ни стенаний, ни смерти нет в них. Но они покоятся в Том, кто в покое, как не являясь искажающими Истину, так и не стараясь быть (ими). Ведь они сами - Истина, и Отец внутри них, и они в Отце, совершенные, безраздельные в Истинно Благом, никоим образом не идущие путём Изъяна. Но они оставлены в Покое, освежёнными в Духе. И они будут внимать Корню своему. Они будут заниматься (всем тем), в чём он найдёт свой Корень, и страдание не потревожит его душу. Вот Место Благословенных, вот их Место.
    Ибо затем смогут они узнать Покой в их Местах, о которых не подобает мне, начавшему быть в Месте Покоя, что-либо ещё говорить. Но именно туда я приду, чтобы быть (там), и во все времена (следует) считаться с Отцом Всего и с Истинными Братьями - с теми, над которыми простирается Любовь Отца, и в чьей среде нет недостатка в нём. Они - являющиеся в Истине, ведь они - сущие в истинной и Вечной Жизни, (ведь они) говорят от Совершенного Света, исполненного Семени Отца, который в Сердце Его и в Плероме, тогда как Дух Его радуется в Нём и славит Того, в ком он пребывал, поскольку Он благ. И Дети Его совершенны и достойны Имени Его, ибо Он - Отец. Именно такого рода детей любит Он.
 
 

* * *

[Пер. с коптского - А. Мома.]

А теперь, после того как прочитали все Евангелие, становятся ясным утверждение: "Евангелие Истины - радость для получивших от Отца Истины милость познать его через силу Слова, изошедшего из Плеромы, того, что в Мысли и в Разуме Отца, то есть того, к которому обращаются как к "Спасителю", что является названием той работы, которую он исполнил во искупление не ведавших Отца, ибо в названии сего Евангелия - весть надежды, являющаяся открытием для искавших его".

Итак, господа, не надо предаваться печали. Вы то, через что Он познает самого себя, бытие это самопознание.

Действие - еще категория. Право - это уже очень отдаленная частная категория. А частная собственность - это уже не философия, а политэкономия.  

А речь идет в теме не просто о категориях - глобальных обобщениях - типа: материя, реальность, отражение, субьект. А о категориях этих категорий, которые уже не просто заключают содержимое мира в отдельные контейнеры и определяют отношения между ними, а видят весь мир как один супер-контейнер и через него распахивают мир вовне, в не-мир, в сверх-мир.

Бытие реальности и сверхбытие Вседержителя этого Бытия. Вот о чем идет беседа :))

ZVS, 29 Июнь, 2014 - 11:33, ссылка

Я бы назвал ключевым различием то, что под философской категорией понимается  идеальная сущность, которую рассматривают на "последнем", бесконечном, высшем уровне абстракции, где  её нельзя определять через иное, вне её самой. До этого уровня научное(конечное) определение, после, только философская категория.

Иначе говоря, пока мы можем рассматривать понятие через другое(ие) понятия, принимаемые  как-либо  уже определёнными, это ещё наука. Если же выходим на уровень, где  рассматривается  лишь само  понятие и его отрицание, то  это философия.

Выше в этой связи уже шла речь, что из специфики предметного значения философских категорий следует, что каждая такая категория принципиально "индефинитивна": применительно к ней невозможно логически-корректно сформулировать дефиницию - определение, в дефиниенс которого так или иначе не входил бы дефиниендум: всегда фактически получается idem per idem. При любом суждении о любой категории каждая из них уже неявно используется, и лишь вся система категорий во всех их взаимосвязях является "определением" каждой из них. Логическая же форма "самих по себе" категорий в этом плане сводится к до-логической "тавто-логичности" мысли как понятия и понятия как мысли: предметно-экспрессивно-смысловое значение категорий в каждом из этих моментов автореферентно - "сущее есть сущее", "бытие есть бытие" и т. д. В этом кроется изначальная парадоксальность подлинно философского дискурса: из сугубо "бессодержательных" ("тавтологичных") понятий-категорий каким-то образом возникает сугубо содержательное понятийно-категориальное целое.

Однако при этом в науке идеализация есть абстрагирование, с одной стороны, от всего субъективного, а с другой - от всего "второстепенного" (с точки зрения задач, ради которых осуществляется абстрагирование). Отсюда такие научные понятия-термина, как "идеальный газ", "абсолютно твёрдое тело", "материальная точка" или даже просто "точка" и т.д. и т.п. При этом, например, "точка" (а также "множество" и т.д.) тоже представляет собой некую идеальную сущность, которая рассматривается на предельном, высшем уровне абстракции и неопределима через другие понятия (потому задаётся аксиоматически). Тем не менее научные понятия "точка", "множество" - не философские категории, а именно понятия предельной общности. Иное дело, скажем, у пифагорейцев, где "точка" - она же единица "монада" (за коей следует "диада" и т.п.) - это категориальная основа всего. В этом плане "точка", как философская категория - не предельно абстрактное, а наоборот, предельно конкретное понятие. Или "точка Омега" у Тейяра де Шардена, которая   даёт направление и цель эволюционному синтезу всего - она также есть именно философская категория, а не научное понятие. Если сравнить, то в канторовской теории множеств, к примеру, есть своя "точка омега", ω - первое трансфинитное ординальное число, следующее за всей последовательностью конечных ординальных чисел чисел. Но у Кантора - результат научной идеализации, а у Шардена - итог философского категориального гипостазирования. Поэтому одно от другого отличается прежде всего типом лежащей в основе рефлексии: при одном типе "точка" выступает как научное понятие, при другом - как философская категория.

Сергей, спасибо за ответ. Из него стало понятно, что мы с вами по-разному используем термин "категория".

Если рассмотреть все множество понятий, используемых в философском мышлении или, более узко, в философской системе философа, то вы придерживаетесь деления этого множества на категории (основные, центральные понятия) и на "рабочее понятие". Мне же кажется более выверенной (лексически и логически) противоположная позиция: называть словом "категория" именно "рабочие понятия", те которые можно "применять", с помощью которых можно структуировать мышление, устанавливать отношения между мыслями/понятиями, и не причислять к категориям субстанциональные, тотальные философские понятия, такие как Абсолют, Бог, Истина, Свобода, Универсум и др. Изложенная мной позиция вполне вписывается в традицию Аристотеля, Канта, Гегеля, которые видели в категориях (в системе категорий) именно инструмент философского мышления, который необходимо применять, использовать (это традиционные глаголы сопровождающие термин "категория"). Согласитесь, что такие словосочетания, как "применять категорию Абсолют", "использовать категорию Бог" звучат довольно странно, в отличие от "применять категорию причинность", "использовать категорию форма". 

Итак, в отличие от вас, я бы термин "категория" закрепил именно за рабочими, инструментальными понятиями и не стал бы называть им центральные, системообразующие, субстанциональные понятия философской системы.

Но опять же отмечу: это вопрос сугубо терминологических предпочтений, никак не влияющих на содержание философских систем. 

Ваш комментарий не касается той проблемы, которую я хотел поставить. Я спрашивал не об индивидуальном видении, частных трактовках, а о формальном выдеении философских категорий. Так поступили, к примеру, Аристотель и Кант: указали некоторый формальный принцип - у первого грамматические формы, у второго формы рассудочных суждений - и согласно этому принципу выделили систему категорий. Вот сколько получилось категорий - столько получилось, ни прибавить не отнять. Сергей Борчиков же составляет свою систему категорий не формально, а по принципу "так вышло": присутствует в философской системе некоторое понятие, важно оно для системы, будем считать его  категорией, потом захочется, добавим еще. Вот и получается, что и "Бог" и "количество" попадают в одну систему, становятся на одну категориальную полку. Но ведь понятно, то эти два понятия не рядоположены, что мы ими "пользуемся" - мыслим ими и мыслим их - не одинаково. И даже если и то, и другое понятие относить к категориям, то надо как-то их различать, завести несколько полок.

Скажем, ясно, что такие понятия как причина, случайность, качество имеют отношения к объектам, а точнее к отношению объектов друг к другу. Причина, случайность, качество всегда чего. А вот Бог, Абсолют, Истина они не чего, они сами собой, сами о себе, а не о другом. Они не про объекты, они не объектны. Надо их как-то различать? На мой взгляд, надо.

Есть два варианта: (1) вводить систематизацию категорий: Бог в одну категорию категорий, а "качество" в другую, или (2) категориями (вслед за Кантом и Аристотелем) называть только "классифицирующие", "определяющие", "опосредующие", "объектно ориентированные" философские понятия, а "Абсолют" не причислять к ним.

Можно, к примеру, подразделить философские понятия на субстанциональные (Бог, Абсолют, субстанция, Истина) и объектные (причина, количество, случайность) и вторые называть категориями.

Так вот, ваш вопрос относительно общей системы категорий в расшифровке звучит так: а возможно все существующие и будущие философии заменить одной?

Если так расшифровать, то я уже неоднократно отвечал на ФШ отрицательно: невозможно заменить все системы одной. Такого никогда не будет. Поэтому моя расшифровка иная (подробнее см. в теме "Система категорий".)

Ведь мы должны понимать что "философская система" и "система категорий" (именносистема) - взаимообуславливающие понятия.

Согласен.

Сергей, прочитайте внимательно это обмен фразами. Вопрос: "Система категорий" и  "философская система"  взаимообуславливающие (система категорий однозначно определяет философскую систему и, обратно, философская система - систему категорий)? Вы отвечаете: да. Далее я спрашиваю: так значит общая система категорий (ОСК) есть общая философская система? Вы: нет.

Понимаете, тут же банальная логика: если общая система категорий не является философской системой, то кому она нужна (да и ставится вопрос: как нам отличить систему категорий от философской системы?), а если общая система категорий является философской системой, то тогда последняя также должны быть общей (но вы отрицаете возможность таковой). Вы уж как-то определитесь: если "система категорий" === "философская система" ("что всякая СК представляет новую философию, согласен полностью" Борчиков), то констатация возможности "общей системы категорий" однозначно подразумевает и признание наличие "общей философской системы".

Например, существовала школа русского символизма Серебряного века: Вл.Соловьев, А.Белый, А.Блок, З.Гиппиус и мн. другие, и у всех них было общее мировидение, общий способ эстетического гнозиса и т.д. 

Но эти общие смыслы не составляют и не могут составить общую поэзию! Поэзии были и могут быть только частные: Вл.Соловьева, А.Белого, А.Блока, З.Гиппиус. И эти "общие смыслы" не проблема поэзии, а литературоведения. Так и в философии:

Вл.Соловье, П.Флоренский, Л.Красавин, С.Булгаков и мн. другие, у них тоже были какие-то интерсубъективные инвариантные моменты

У них, конечно,  есть инварианты. Но эти инварианты не составляют отдельную (общую для них) философию. А поиск общей системы категорий - это и есть поиск общей философии ("что всякая СК представляет новую философию, согласен полностью").

Тут все просто. Либо вы занимаетесь философией - своей: "системы категорий - авторские продукты" (Борчиков). Либо работаете на поприще философовединия, то есть просто ищите и сопоставляете "общие смыслы"  и пр. без претензий на формулирование "общей системы категорий" === "общей философской системы".

Это живая творческая работа. Вот так я и понимаю философию - как живое солидарное сотворчество мыслителей.

А тут вы просто перевели стрелки: изначально под "общей системой категорий"  вы подразумевали синтез уже существующих систем, а теперь заговорили о банальном присоединение к одной системе (предположительно вашей) еще не сформировавшихся философствующих умов. В любом случае, как ни крути "системы категорий - авторские продукты" (Борчиков), а следовательно общими быть не могут.

Ну вы только представьте себе положительный результат своей деятельности: вот наконец-то, после долгих совместных трудов создана "общая система категорий"! Ура! А тут на авансцену выходит какой-то болдачев-иванов-петров-сидоров-запедрищенский и говорит: а в вашей "Общей" нет ничего общего с моей. И занавес закрывается. Рты раскрыты. Народ  расходится. И?

Или вы как-то иначе видите положительный исход?