Мы обязаны иметь контурную карту всей нашей практики, чтобы время от времени помечать — вот в этом месте у нас есть активность, здесь удачи, здесь неудачи. Для этого история еще к тому же должна быть.

Итак, есть две позиции:

1. Шкаф есть единое и многое в одном отношении.
2. Шкаф есть единое и многое в разном отношении.

Первую позицию отстаиваю я, вторую Булат (actuspurus).

По мнению Булата, «настоящее диалектика есть противоречие определений, данных в разном отношении». Однако такое противоречие есть лишь мнимое противоречие, а значит вовсе не есть противоречие. Что же это за противоречие, если противоположные свойства приписываются предмету в разном отношении? Такая «настоящая диалектика», перестает быть логикой противоречия, а значит не имеет права называться диалектикой.

Я вслед за А. Лосевым утверждаю, что подлинная диалектика должна иметь дело с подлинными противоречиями, то есть с противоречивыми определениями, данными в одном и том же отношениями. Так что диалектика как логика противоречий либо возможна, либо нет, без всяких там компромиссов.

Воспользуюсь случаем написать нечто вроде «введения в диалектическую логику» в виде разбора особо трудных для понимания мест из текстов А. Лосева. Итак, первый фрагмент «диалектики шкафа», которую описывает Лосев в своем Предисловии к «Философии имени».

1. Некоторое предисловие. Роман на мои комментарии к его аудиофайлам "Философии имени" Лосева и в качестве возражений на мои доводы, бросил мне вызов. :))):

Ну вот, мол, дескать, якобы, стало быть, буквально... последнее время очень интересуюсь этим явлением и буду признателен, если участники штурма дадут интересные ссылки, ибо я перерыл весь интернет и ничего особо интересного, увы, не нашел.

Хочу пойти в это воскресенье на открытие выставки картин сына С.Булгакова Федора, в музее Дурылина. Начнется в 2 часа дня.

В Доме Лосева (что на Арбате) возобновляет работу семинар "Русская философия". Собрания проходят раз в две недели. Из известных философскому факультету МГУ докладчиков будет А.Л. Доброхотов.

Взята отсюда.

11 октября (Библиотека «ДОМ А.Ф. ЛОСЕВА»)

Интуитивно понятно, что отрицать существование, напр., кентавра, химеры, золотой горы и отрицать существование, напр., субъекта, истины, смысла суть две разных ситуации: в одном случае отрицается некая вещь, соответствующая отдельному представлению (предмет представления), в другом отрицается предмет мышления.

И в том, и в другом случае встает вопрос об источнике представления либо понятия, о причине их возникновения, ведь отрицая существование кентавра, мы не отрицаем наличие представления о кентавре, и отрицая существование субъекта, мы не отрицаем наличия понятия субъекта. Стало быть, мы отрицаем не представление и не понятие, но то, что за ними стоит, ими обозначается и в них проявляется — некторое сущее, выражающее себя в представлении или понятии. Вот мы и говорим: «нет такого сущего как кентавр» или «нет такой сущности как субъект», «этому представлению или этому понятию ничего в действительности не соответствует».

Таким образом, отрицая нечто, отбирая у него право на бытие, мы покушаемся на саму действительность и, чтобы доказать свою правоту, мы должны обосновать небытие некоторой сущности. Обосновать небытие! Возможно ли это?

Периодически задаюсь вопросом о применимости в философствовании креативных методик, построенных на свободном ассоциировании.