Вариант перевода.

«...оно означает сберечь, сохранить и вместе с тем прекратить, положить конец» (Гегель. Соч., т. 5, с. 99).

«Разжёвываем и усваиваем» учение Гегеля о противоречии.

1. Облегченный вариант Гегеля.

Пустота (во времени и пространстве) - очень простое понятие - у него два свойства - туда можно что-то поместить и изъять, то что поместили.

Берем физические вакуум - помещает туда любую вещь, затем извлекаем. Условия выполнены, значит физический вакуум - пустота.

Берем для сравнения воздух - помещаем туда любую вещь, затем извлекаем. Условия выполнены, значит воздух - пустота.

Основной (онтологический) вопрос современной философии упирается в понятие "эволюции". Что это? Развитие или творение? План или случайность? Успехи ученых привели к тому, что упоминать Бога в философии теперь необязательно. Бога заменила "Природа" сама по себе и ее законы, а человек получил свободу вероисповедания. Нынче вера есть акт воли, а не размышление, чем собственно (размышлением) и является философия. Итак какой же вопрос мы могли бы задать ученому об эволюции?

Уважаемые материалисты. 

Абстракция – это вымысел ума, результат абстрагирования, то  есть отбрасывания лишнего, того, что нас не интересует, мешает, путается под ногами. Скажем, первая сущность Аристотеля, «вот этот человек» как сущность является абстракцией. Он единственный, но не один. Смысл начинает расползаться. Вон рядом еще один человек – другой. И возникает вторая сущность Аристотеля – человек вообще, универсалия, род человеческий. Поэтому «вот этот человек» не является просто сущностью.

Время - это сущность "наполнения". Не полноты, а именно наполнения. Хотя символически время можно назвать и полнотой.

Пустота (не физический вакуум, до которого еще очень далеко) как идеальный объект абсолютно тождественен материальной пустоте (то есть пустоте во времени и пространстве).

Сама по себе пустота уже есть некое место, первое из возможных, а это первый шаг к воплощению пространства, ибо в основе пространства лежит понятие "места". Подключение к пустоте множества натуральных чисел создает пространство - множество мест.

Ну, что ж,— сказал Парменид, — если есть единое, то может ли это единое быть многим?

Аристотель. Да как же это возможно?

Парменид. Значит, у него не должно быть частей и само оно не должно быть целым. 

Аристотель. Почему так?

Парменид. Часть, полагаю я, есть часть целого.

Аристотель. Да.

Парменид. А что такое целое? Не будет ли целым то, в чем нет ни одной недостающей части?

Аристотель. Именно так.