Итак, в прошлый раз мы пришли к тому, что рефлексирующее сознание дано себе, во-первых, частично и, во-вторых, в полной адеквации. Как это возможно?

Приведу очередную цитату из моего конспекта трактата V 3 Эннеад. Обращаю внимание, что я сейчас работаю не с оригинальным текстом Плотина, а с выжимкой из его трактата, которую я сделал несколько лет назад. Так что это не работа с первоисточником, а, скорее, своеобразная креативная методика: я размышляю на свою тему, отталкиваясь от мыслей Плотина и не имею намерения отождествлять «ум» неоплатоников и «сознание» современной философии.

Чтобы понять, как возможно сознание себя как источника собственных актов, я возьму конспект трактата Плотина «О субстанциях интеллектуальных и о верховном начале» (V 3) и на его основе попытаюсь развить собственную аргументацию по данному вопросу. Итак, Плотин пишет: 

1. Самопознание сложного существа, когда оно одной своей частью познает другие, возможно при условии, что часть, познающая другие соединенные с нею части, в то же самое время мыслит и познает и саму себя. В противном случае получится лишь познание вещи другой вещью.
Эннеады, V 3.1

Это значит, что сознание себя как иного возможно только при сознании себя как себя.

Конспект. Полный текст находится здесь.

Густав Шпет. СОЗНАНИЕ И ЕГО СОБСТВЕННИК
(ЗАМЕТКИ)

В кн.: Георгию Ивановичу Челпанову от участников его семинариев в Киеве и Москве 1891–1916.
Статьи по философии и психологии. Москва, 1916. с. 156–210.

На самом деле фихтевский принцип Я — вещь недооцененная и плохо продуманная. Это Я, которое не тождественно самосознанию. А ведь проблема самосознания — это не какая-то побочная тема, это главный предмет размышлений от Декарта до Гуссерля и Сартра. Вплоть до Хайдеггера с его борьбой против “уполномочивания” самости. Тот, кто занят сегодня проблемой самосознания, тот занят сущностью современной метафизики. Хайдеггер, усмотревший у Декарта всевластие субъекта, не заметил одного важного обстоятельства.