личность в истории мышления
«Ах, обмануть меня не трудно! Я сам обманываться рад!». Пушкин
толстовцы правы, никакой роли в истории личность не играет кроме культурной, а культура и сама уже может влиять на личность, и значит всё взаимно гасится, а у меня версия такая, что личность - это приспособление, то есть то, что не существует, но необходимо для существования, а существует биопол действующий, что имеет личность, но не может осознавать этого по версии Фрейда, что правильно, так как существование вне разума, а разумной может быть только культура, и её уровень всюду разный, если посмотреть кругом, и в разных странах. Комуняки и либералы почему-то обходят приспособление, как функцию биопола, и раздуваясь как лягушки перед лицом опасности зовут к свершениям, но чаще всего не себя, а тех, кто не занят идеологией и службой, и ясно что стоит прощать им это, "не ведают что творят", но приспособлением они всё-таки умело пользуются, а иначе не придавали бы значения личности и самостоятельности её, а вникали бы в природу и суть явлений, а значит это легкомысленные люди, и занимаясь толпой они приходят в чиновники, и бог знает что творят, и поэтому граждане получают конкретную историю подвигов и свершений, а что обывателю это даёт, неясно, так как и культура тоже развивается вне всякой зависимости от личности, и скорее как параллельная вселенная, и в истории есть доказательства этого, что и рисуют сейчас хуже чем раньше, а мне кажется, что и думают тоже, ведь мыслить и думать - это разные вещи, думает - человек про себя только, а мыслит и вне себя, и вселенной. Важна и идея Конфуция о ритуале, где впервые мыслителем была осознана неполнота человека, его пустота, а если обратиться к истории, преподаваемой или написанной, там человек и его потребности на первом месте, и никому в голову из мыслителей после не пришло, разобраться с потребностями, и что это такое на самом деле, хотя Бодрийяр частью ответил на этот вопрос, что симулякр тоже потребность человека, но почему, не раскрыл, хотя ответ лежал на поверхности, человек именно как личность и имеет потребность в симулякре, и религии. Получается, потребность мыслителями неверно понималась, как исключительно личности принадлежащая, а если личность - всего лишь приспособление человека к среде, то понятно куда это всегда заводит, в никуда. Потребность, на пути которой нет конфликта, не является человеческой, а потребность биопола таковой имеет, а значит все потребности выдуманные психологами типа пирамиды Маслоу были фиктивными, это простая вещь для понимания, если существует не один биопола, а два, то конфликт между ними только имеет какой-то смысл. Зачем конфликт вообще, если и без него можно жить, в этом и есть общее заблуждение и непонимание идеи существования, и даже идиот Гегель со своей дурацкой диалектикой понимал, что что-то чему-то противостоит. Скажут, а почему тогда потребности затмили главную и единственную человеческую, просто, гасили конфликт, ведь дикари не могу видеть невидимое, и которое можно только помыслить, а философы парили в облаках. Ведь никто не думал, что человек иметь может и зоологические потребности, например к игре, как животные, обратите внимание даже в половых потребностях как это проявляется, и где фантазии не имеют границ и оков, и сексологи с умным видом вещают как это делать, и считают это серьёзным даже занятием, и необходимостью. Потребность оказалась не по зубам и философам, и неопознанная до сих пор вещь, а что о психологах говорить, это уже позорище, с их советами как правильно жить и не переживать, и быть одновременно самодостаточным. Первый философом осознавшим катастрофу содома был Ницше, увидевший в нехватке конфликта проблему, и отсюда началось его увлечение теорией "Воли к власти", которая и была первым предупреждением, когда век поганого позитивизма в умах мыслителей типа Канта, Гегеля, Маркса, достиг уже пика развития и завершения. Ницше был последним философом, говорящим человеческим языком, а после него уже не было достойных его. Конфликт и столкновение разные вещи, первое - внутреннее переживание, второе - как внешнее действие, а потребность выдуманная реализует внешнее столкновение в деятельности, именуя действие конкуренцией, тогда как конкуренция никак не связана с действием, а только с результатом её, но содом всё переворачивает, так как содому внутреннее переживание тягостно и невыносимо в силу его стремления к превосходству и силе, и притом ничего плохого в этом нет, просто человеческое тогда отступает от содома, и идёт его деградация, ведь в спорте те же силы содома действуют, но там иное, где конкуренция имеет иной вид, зоологический. Ницше был в состоянии содома, и невыносимого, отсюда естественная деградация из филологов в философы, от древности и самокопания к откровениям и проповедям, где он уже возомнил себя оракулом и вестником идей. Религия, по крайней мере за 2000 лет, добилась больших результатов в очеловечевании дикаря чем философия, почему так произошло, связано с близостью к жизни, а философия отдалялась от людей в языке своём птичьем. Есть книга "Человек играющий", где автор придал игре смысл, и это ошибка, смысла в обучении чему-то нет, так как обучение не относится к действию, а только к реакции на материал предполагаемого действия, а смысл имеет только такое действие, которое предполагает равного тебе, а не какой-то материал, и автор этот идиот. Сведение игры к феномену культуры, это пошлость, ведь культура складывается, а игра несёт реактивную функцию к материалу сама по себе, а значит относится не к феномену культуры, а если к результату её, если уделять много времени игре с информацией, то это разумеется естественно понижает и культуру пользователя. Материалом игры являешься и сам, где нет равного, и культура тогда не развивается, а деградирует в тебе. Важно сравнить отношение философов и деятелей к Марксу, Ницше, и Штирнеру, ведь Штирнер больше был вовлечён в социальное пространство, и это во многом говорит о деградации мышления, сводящегося к мистике, и политэкономия — мистическая система хозяйства в государстве, не основана на праве, и право не закон.
В обществе ведется борьба: некоторые отрицают роль личности в истории, а другие считают, что она пропорциональна занимаемой должности и возможностям. Кто прав? Насколько сложно отдельной личности менять систему? Что нужно сделать для того, чтобы влиять на общественность? Когда началось первичное осмысление задач альтернативной истории?
Михаил Ланцов: есть традиционная борьба о роли личности в истории. С одной стороны, толстовцы, которые фактически вообще отрицают значение личности, что есть некие исторические процессы, личность сама как-нибудь проявится. А есть люди, которые считают, что роль личности в истории пропорционально занимаемой им должности, месту и возможностям. То есть, если ты обычный столяр на заводе, то, скорее всего, ты страну изменить не сможешь, у тебя нет таких возможностей, ты находишься не на той позиции.
Михаил Ланцов: если ты находишься в минимальной позиции, то, чтобы начать влиять и как-то пытаться изменить общество, тебе надо изменить позицию. Грубо говоря, походить пешкой, добраться до другой стороны поля. Альтернативная история позволяет смоделировать такую ситуацию. Ты ставишь человека в позицию, при которой он может самореализоваться, не проходя этот долгий путь борьбы за власть.
https://radiosputnik.ria.ru/20230808/1888930311.html
Михаил Ланцов: если ты находишься в минимальной позиции, то, чтобы начать влиять и как-то пытаться изменить общество, тебе надо изменить позицию. Грубо говоря, походить пешкой, добраться до другой стороны поля. Альтернативная история позволяет смоделировать такую ситуацию. Ты ставишь человека в позицию, при которой он может самореализоваться, не проходя этот долгий путь борьбы за власть.
https://radiosputnik.ria.ru/20230808/1888930311.html
Отечественный китаевед А. А. Маслов в монографии «Тайный смысл и разгадка кодов Лао-Цзы» рассматривает популярное китайское предание о встрече Конфуция с Лао-цзы. Исследователь считает, что данное предание имеет достоверную историческую почву; интерпретируя его, он говорит, что главный вопрос, который тревожил Конфуция и который он задал престарелому мудрецу Лао-цзы, − что есть ритуал и в чем заключается сущность ритуала [4, с. 144]. Исследователь А. Е. Лукьянов, анализируя категориальную систему «Лунь юй», предлагает схему пятичастного креста, где центральное место занимает «ли». В «Лунь Юй» сказано: «Почтительность без ритуала приводит к суетливости; осторожность без ритуала приводит к боязни; смелость без ритуала приводит к смутам; прямота без ритуала приводит к грубости» («Лунь Юй», глава 8, стих 2). В конфуцианстве ритуал рассматривается как стержень воспитательного процесса, как нормативно-процессуальная основа взаимоотношений. Установленный порядок, ритуал − единственно правильное средство совершенствования личности. «Тот, кто не знает ритуал, не может реализовать себя», − говорил Конфуций. Высшим критерием правильности установленного порядка выступает «долг-справедливость», а затем следует выгода [1]. Ритуал устанавливал связь между миром ныне живущих и миром ушедших поколений. Нарушить ритуал означало прервать связь, прервать сообщение между мирами и тем самым нарушить баланс во всем мире. Очевидно, это подразумевал Конфуций, который относился к соблюдению ритуала не столько трепетно, сколько крайне жестко [5]. Традиции и обычаи для конфуцианства имеют большое значение. Любой обычай – это часть ритуала, посредством которого происходит реальная связь с предками.
Ритуал для Конфуция – это особое пространство пребывания цзюньцзы (благородного мужа)[3, с. 28]. Находясь в этом пространстве, в пространстве ритуала, согласно Конфуцию, меняется человек и меняется весь окружающий мир. Порядок в обществе тоже поддерживается при помощи организации ритуала. Ритуал − не только обряд, но имеет и более широкое значение: это и религиозные ритуалы, обычаи, традиции, следование чему-либо. Например, в воспоминаниях учеников о Конфуции говорится: когда он входил в императорский дворец, у него сразу менялось лицо, менялась походка, он становился важным – он входил в пространство ритуала. Для него обыденное пространство – профанное, а императорский дворец – сакральное, священное пространство. Для Конфуция ритуальное пространство – это пространство, где время останавливается, где настоящее, прошлое и будущее – в гармонии, где отсутствуют четкие границы между мертвыми и живыми – где все едины. Конфуций все рассматривает через ритуал.
https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/60057/1/lo_48.pdf РОЛЬ РИТУАЛА В ФОРМИРОВАНИИ ЖИЗНЕННОГО ПРОСТРАНСТВА В ТРАДИЦИОННОМ КИТАЕ
Ритуал для Конфуция – это особое пространство пребывания цзюньцзы (благородного мужа)[3, с. 28]. Находясь в этом пространстве, в пространстве ритуала, согласно Конфуцию, меняется человек и меняется весь окружающий мир. Порядок в обществе тоже поддерживается при помощи организации ритуала. Ритуал − не только обряд, но имеет и более широкое значение: это и религиозные ритуалы, обычаи, традиции, следование чему-либо. Например, в воспоминаниях учеников о Конфуции говорится: когда он входил в императорский дворец, у него сразу менялось лицо, менялась походка, он становился важным – он входил в пространство ритуала. Для него обыденное пространство – профанное, а императорский дворец – сакральное, священное пространство. Для Конфуция ритуальное пространство – это пространство, где время останавливается, где настоящее, прошлое и будущее – в гармонии, где отсутствуют четкие границы между мертвыми и живыми – где все едины. Конфуций все рассматривает через ритуал.
https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/60057/1/lo_48.pdf РОЛЬ РИТУАЛА В ФОРМИРОВАНИИ ЖИЗНЕННОГО ПРОСТРАНСТВА В ТРАДИЦИОННОМ КИТАЕ
«Действие там, где согласие». Хрисипп
Меня многие спрашивают, что произошло с Максом впоследствии. Не имею ни малейшего представления. Я допускаю, что он был убит немцами, когда они оккупировали Францию. // Естественно, он был не первым в своем роде из тех, кого мне довелось встречать во времена моего бродяжничества. Он напомнил мне о моей службе в течение четырех с половиной лет в телеграфной компании, о тысячах покинутых и заброшенных, с которыми мне посчастливилось тогда познакомиться. Я говорю „посчастливилось“, потому что именно от презираемых и заброшенных я узнавал о жизни, о Боге и о том, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным».], для наименования нашего вида рядом с homo sapiens поставили homo faber, человек-делатель. Однако термин этот был еще менее подходящим, чем первый, ибо понятие faber может быть отнесено также и к некоторым животным. Что можно сказать о делании, можно сказать и об игре: многие из животных играют. Все же мне кажется, homo ludens, человек играющий, указывает на столь же важную функцию, что и делание, и поэтому наряду с homo faber вполне заслуживает права на существование.
Характер и значение игры как явления культуры
Игра старше культуры, ибо понятие культуры, сколь неудовлетворительно его ни описывали бы, в любом случае предполагает человеческое сообщество, тогда как животные вовсе не дожидались появления человека, чтобы он научил их играть. Да, можно со всей решительностью заявить, что человеческая цивилизация не добавила никакого сколько-нибудь существенного признака в понятие игры вообще. Животные играют — точно так же, как люди. Все основные черты игры уже воплощены в играх животных. Стоит лишь понаблюдать, как резвятся щенята, чтобы в их веселой возне приметить все эти особенности. Они побуждают друг друга к игре посредством особого рода церемониала поз и движений. Они соблюдают правило не прокусить друг другу ухо. Они притворяются, что до крайности обозлены. И самое главное: все это они явно воспринимают как в высшей степени шуточное занятие и испытывают при этом огромное удовольствие. Щенячьи игры и шалости — лишь один из самых простых видов того, как играют животные. Есть у них игры и гораздо более высокие и изощренные по своему содержанию: подлинные состязания и великолепные представления для окружающих.
Здесь нам сразу же приходится сделать одно очень важное замечание. Уже в своих наипростейших формах, в том числе и в жизни животных, игра есть нечто большее, чем чисто физиологическое явление либо физиологически обусловленная психическая реакция. И как таковая, игра переходит границы чисто биологической или по крайней мере чисто физической деятельности. Игра — это функция, которая исполнена смысла. В игре вместе с тем играет нечто, выходящее за пределы непосредственного стремления к поддержанию жизни, нечто, вносящее смысл в происходящее действие. Всякая игра что-то значит. Назвать активное начало, которое придает игре ее сущность, духом — было бы слишком; назвать же его инстинктом — было бы пустым звуком. Как бы мы его ни рассматривали, в любом случае эта целенаправленность игры являет на свет некую нематериальную стихию, включенную в самоё сущность игры.
https://knizhnik.org/johan-hejzinga/homo-ludens-chelo.. Homo ludens. Человек играющий. Йохан Хёйзинга
Характер и значение игры как явления культуры
Игра старше культуры, ибо понятие культуры, сколь неудовлетворительно его ни описывали бы, в любом случае предполагает человеческое сообщество, тогда как животные вовсе не дожидались появления человека, чтобы он научил их играть. Да, можно со всей решительностью заявить, что человеческая цивилизация не добавила никакого сколько-нибудь существенного признака в понятие игры вообще. Животные играют — точно так же, как люди. Все основные черты игры уже воплощены в играх животных. Стоит лишь понаблюдать, как резвятся щенята, чтобы в их веселой возне приметить все эти особенности. Они побуждают друг друга к игре посредством особого рода церемониала поз и движений. Они соблюдают правило не прокусить друг другу ухо. Они притворяются, что до крайности обозлены. И самое главное: все это они явно воспринимают как в высшей степени шуточное занятие и испытывают при этом огромное удовольствие. Щенячьи игры и шалости — лишь один из самых простых видов того, как играют животные. Есть у них игры и гораздо более высокие и изощренные по своему содержанию: подлинные состязания и великолепные представления для окружающих.
Здесь нам сразу же приходится сделать одно очень важное замечание. Уже в своих наипростейших формах, в том числе и в жизни животных, игра есть нечто большее, чем чисто физиологическое явление либо физиологически обусловленная психическая реакция. И как таковая, игра переходит границы чисто биологической или по крайней мере чисто физической деятельности. Игра — это функция, которая исполнена смысла. В игре вместе с тем играет нечто, выходящее за пределы непосредственного стремления к поддержанию жизни, нечто, вносящее смысл в происходящее действие. Всякая игра что-то значит. Назвать активное начало, которое придает игре ее сущность, духом — было бы слишком; назвать же его инстинктом — было бы пустым звуком. Как бы мы его ни рассматривали, в любом случае эта целенаправленность игры являет на свет некую нематериальную стихию, включенную в самоё сущность игры.
https://knizhnik.org/johan-hejzinga/homo-ludens-chelo.. Homo ludens. Человек играющий. Йохан Хёйзинга
- Дмитрий Косой
- Для комментирования войдите или зарегистрируйтесь
Философский штурм | Совместное философское творчество © 2006-2014
Сайт представляет собой площадку для функционирования философского интернет-сообщества, участники которого заинтересованы не только в индивидуальном, но и в коллективном философском творчестве.