Говорят, будто свой своему поневоле друг. Ну, друг – не друг, а безопасный, к которому можно и спиной и боком обернуться, и ничего с тобой страшного, непоправимого не случится. В национальном мире «свой» – это этнически свой, все остальные «чужие» в той или иной степени, и к ним с осторожностью.

Обсуждается оригинальная концепция Истины как эмоционального скачка в акте познавания. При этом Истина как понятие существенно отличено от понятия истинности. Многомировая теория истинности и эмоционально-познавательная концепция Истины логически дополняют друг друга.

Наши исследования этики зашли в некоторый концептуальный тупик.

Наша свобода есть чудо в этом детерминированном мире! Ведь всякое истолкование нашего поведения в виде мотивов, движущих сил бессознательного, сознательных целей (гетерономная воля) всегда будет указывать на обусловленность нашего поведения - доказывать самим рассуждением, что мы не свободы.

Продалжаем разработку темы этики (начало смотри здесь). На этот раз мы обсуждаем этику добра, контуры которой мы сформулировали на других семинарах нашей теологической лаборатории.

Когда французы в пыль разносили старый мир в Великую революцию, то для грядущего нового сотворили мантру: «Liberte! Egalite! Fraternite!» Если не забывать твердить ее на всех языках, то непременное человеческое счастье точно обеспечено.

Есть чрезвычайно претенциозные мыслители, которые склонны к обожествлению однажды сформулированной общественной истины, к построению «неопровержимой» теории, которая разрешит все противоречия. Абсолютное равенство, абсолютная социальная справедливость, погашение всех конфликтов – это направление исследований Маркса.

«И станет нам совсем светло, когда закончится бабло, совсем, совсем, совсем светло, когда закончится бабло…» – слова эти оставил юнец и исчез скоренько козликом впереди. Сам исчез, а слова вложил мне в уши.

Гляжу, Конфуций говорит, будто мы все живем воспроизведением ритуала. Если на себя и кругом оглядеться, то, когда не знаем про это и думаем, что поступаем сами, по собственному выбору – свободному, вынужденному, но своему, – тогда горды, но глупы. Обычно в юности.

Жизнь народа как целого особенно проявляется в критические моменты – в войну, во время катастрофы, голодомора, повальной эпидемии. Здесь народ сжимается в один комок, его задача – выжить.