Начну, пожалуй, с того, что выражение ВРЕМЯ ЛЕЧИТ И ВРЕМЯ КОЛЕЧИТ относится напрямую и к логике(пониманию выводов логики и поисков этих выводов).
Но время может лечить или калечить в оответствии имеющемся у него изменением("всему своё время"). Но нам упорно продолжают навязывать мысль, что в логике нет времени, как нет и предметов("логика не про предметы"). Таковые, сталкиваясь на выходе с логическими капризами(колебаниями, шатаниями), и попадают в плен этих капризов, которые и могут(и приводят) к различного рода СЮРПРИЗАМ(от негативного до позитивного их характера протекания) в виде логической ВРЕМЕННОСТИ и ВРЕМОРАЛЬНОСТИ(ТЕМПОРАЛЬНОСТИ).
Коль логика в плену капризов, (колебаний, шатаний)
То жди от ней ты и сюрпризов,
Которых не было как ПОР, (пористости)
Казалось многим, до сих пор.
Говорят, когда кажется - креститься надо. Но, видимо, " пока гром не грянет - не перекрестятся", т.е. по прежнему будут игнорировать наличие ПОР(или С-ПОР(ОВ)) в логике, что означает неверие ни в какие сюрпризы, ломающие, изменяющие прежние каноны фл, кажущиеся многим непререкаемым монолитом( без ПОР).
Л.Витгенштейн: ...в логике не может быть никаких сюрпризов
И действительно, кажущимся это невозможным, недоумённо вопрошают - какое может быть время, если " в логике процесс и результат эквивалентны"(поэтому нет никаких сюрпризов).
Драгалина-Чёрная по этому поводу в своеё статье("Поризматические сюрпризы в логике") пишет: " Т.е. собственно процедурная, т.е. разворачивающаяся во времени, природа доказательства принципиально не принимается им(Витгенштейном) во внимание: процесс(доказательство) и результат(тавтология) в логике совпадают".
Т.е. получается, чтобы рассуждать, мы должны соблюдать каноны логики, причём только в аспекте хорошо(правильно) рассуждать, исключив из канона всякое кажущееся плохим(неправильным) выходящим за рамки кажущимся вневременным канона логики.
Но со времён античности изменение течения времени(другое время) вынуждает вносить в казалось бы неизменные каноны(тождества, непротиворечия, исключения третьего, достаточного основания) отклонения вынуждающие в теорию вывода вносить поиск, а соответственно и разрабатывать теорию поиска вывода(формы вопроса).
Иначе застрянем в порочном круге, всякие возможности выхода(исхода) из которого окажутся тяжёлой(болезненной) ношей, порождающей различного рода формы терроризма(насилия) в умах и делах(шизофренические формы), доходящие до крайности в виде ФАШИЗО-ФРЕНИИ(в чувственной сфере) и НЕО-ФАШИЗО-ФРЕНИИ( в умозрительной сфере).
Т.е. то, как мы рассуждаем выливается в то, как мы действуем(поступаем) в мире, решая насущные проблемы.
Другой(не насильственный) выход, в виде маргинальности, может оказаться тоже не менее ущербным, т.к. чреват допущением в рассуждения произвольной интерпретации( в угоду маргинально пористых субьектов(далеко ацентрированных субьектов)).
Т.е. и первый(насильственный) и второй(маргинальный) вывод(исход) из порочного круга(бытия логики) грешит своеобразностью сотворения себе кумиров, - той опасности, против которой предостерегалось, например, в ветхом завете Библии, при ситуации ИСХОДА(выхода) из БЫТИЯ(канона).
Бог посредством Моисея вывел народ из египетского рабства, дав им десять заповедей, одной из которых - не сотворить себе кумира.
Но тут случился некий курьёз, описываемый в главе 32 ИСХОДА, когда Моисей замешкался у Бога в гостях(загостился), а в это время народ сотворил себе кумира в виде ЗОЛОТОГО ТЕЛЬЦА.
та же ситуация происходит и в логике, когда с введением в неё иного(другого) времени(переоткрытие времени), она становится явным образом пористой/с-пористой( т.е. раздираемой порами или нескончаемыми с-порами).
Родится ли в этих порах/с-порах истина или ложь, зависит от той направленности ведения бесед(рассуждений), включающих или исключающих диалектику как общий метод(каркас) рассуждений.
Кто они, современные "моисеи" и куда ведут/заведут логику в своём произвольном её толковании - толковании логической темпоральности(времоральности)?
Скажем лишь, что у библейского Моисея было две( а не одна) скрижали откровения - дело и слово(письмена) Божии, подобные двум концам палки, неумение отождествлять которые грозит лишь сюрпризами своевольного произвольничания в логике, заводящими в логические тупики, которы бывают как конечными, так и бесконечными(как,например, маргинальный "бесконечный тупик" Галковского, в виде гипертекста).
....
Комментарии
Сюрприз в том, что истина с точки зрения логики чаще всего бывает ложью. см притчи, загадки, идиомы. Истины в искусстве и религии чаще всего выражаются аллегориями.
Правда и истина - разные вещи.
fed
Истина много чем бывает, и с разных точек зрения. Только она при этом остаётся истиной, в отличии от людей её постигающих.
Уважаемый, Геннадий Макеев, ознакомился с вашим постом, получил удовольствие от компоновки текста и разворачиваемого смыслового базиса, и поставил вам за это выгодное отличие от бездарности, замечательную оценку. Так же согласен с вами, что диалектически выраженная интерсубъективность от логики неотделима, и это доказуемо тем, что Mary Hesse говорит о том, что онтология недоопределенности показывает, почему некоторые "Нелогические" и "экстра-эмпирические" соображения должны играть определенную роль в выборе теории, и утверждает, что "этот выбор между ними---всего лишь короткий шаг от этой философии науки, к предположению, чтобы принять такие критерии, которые можно увидеть, чтобы сделать их различными для разных групп исследователей и в разные периоды исследования, что и должно быть объяснено социальными , а не логическими факторами "(1980, 33), но общая аргументированная схема здесь одна, что эта же онтология недоопределенности гарантирует, что только достоверные доказательства независимо выполняют свою работу, выбирая единый ответ на такие противоречивые данные, что ещё допускают вмешательств (как отдание должного величия состоявшемуся точно логически). Так и интуитивная логика подтверждает, что в нестандартной модели можно говорить об истинности и ложности любых математических утверждений, включающих понятие «быть нестандартным», но для них не обязаны сохраняться свойства стандартной модели, за исключением логических тавтологий. Данный парадокс стал основой теории полумножеств, в которой классы могут быть подклассами множеств (Парадокс логический). В логике парадоксы начинаются тогда, когда логика начинает говорить сама о себе (самореференция; ведь Булева алгебра уже неинтерпретируемое исчисление, но ведь интерпретируют, что уже парадокс). И логика теряет всякий смысл, когда говорит о своём метаязыке, тут она должна быть усилена релевантностью, и то абсолютная логика это абсурд, ибо логика, это как морская свинка, та не свинка, и не морская, а эта и не абсолютна, а в Абсолюте и не логика, но и в этом абсурде точно есть один единственный содержательный случай, который я описывал в Бытие---фундирование и квантификация.
Т.е., воображая ситуативную наличность, философ конструирует образы, которые не могут быть выражены всецело вербально, но интуитивно ясны, и служат основанием к вербализации и действию (логос-тропос прп. Максим Исповедник). Социальная интерсубъективность человека доказывает, что индивидуальные конфигурации жизненных проблем различных людей---перекрываются, образуя единое (в общности людей) интерсубъективное поле, и разумеется, что философские проблемы входят в любую жизненную проблему. Т.е. всем жизненным проблемам присущ момент философичности, как момент целостного (холистического) образа ситуации, его подобности в соотнесённости с другими ситуациями, как нестандартное видение типового их устройства, а в сути описывая архетектонику целостных типовых схем образов жизненных ситуаций, выражаемых, в т.ч., и как философские проблемы. Потому, всякое и законченное, и вербальное выражение философской идеи, ущемляет её интенциональный габитус, как отдаление от пользователя и от интенционального единства философского естества. Ибо, коммуникативный смысл речевого акта определяется связью между иллокутивной и пропозициональной составляющими. Последняя представляет собой позитивное содержание и выражает связь речевого акта с реальной ситуацией, как то, чего он желает (просит), чем интересуется и т.д..
Понимание речевой коммуникации и основ теории речевого акта было заложено Остином, который, в частности, обратил внимание на то, что философы, занимаясь исследованием лишь тех единиц речи, которым может быть приписано определенное истинностное значение, существенно обедняют представление о языке. Определив речевой акт, как основной элемент коммуникации, он разделил их на два класса: констатации — т.е. высказывания, имеющие истинностное значение, и перформативы — речевого акта, которые не могут быть истинными или ложными (напр. вопрос, предупреждение, обещание, …), как целенаправленный речевым актом поступок, выражающий намерение, что яв. характеристикой существенности, и есть выполнимость, рассматриваемые как своего рода обобщение понятия истинности, поскольку таковое выражает отношение речевого акта к реальности, и влияет на неё посредством перформативных высказываний, именно как выполнимость обещания, предупреждения или приказания. Единый речевой акт представляется Остину как трехуровневое образование: локутивный акт — Речевой акт в отношении к используемым в его ходе языковым средствам---предмет семантики; иллокутивный акт — Речевой акт в отношении к поставленной цели и ряду условий (вопрос, ответ, информирование, уверение, предупреждение, назначение, критика)---предмет прагматики и перформативное высказывание в отношении говорящего; перлокутивный акт — Речевой акт в отношении к своим результатам---предмет риторики и перформативное высказывание в отнош. слушающего. В том и предел философии, чтобы живое, религиозно ассоциированное слово, своей искони интерсубъективностью, единяло и облагораживало людей, очеловечивая их своим насущным этическим величием. Т.е. этика религиозна, и служит этому искони мыслительная деятельность, в т.ч. и философских вершин.
Уважаемый, Геннадий Макеев, видите насколько созвучны становятся разные философски интерпретируемые тексты, когда утверждается нечто правильное, в данном случае я привёл вам выдержки из своих постов Предел философии, Гегель против логики, синергетика демократии. Я сейчас пишу пост, в котором доказываю философский изоморфизм логики мироздания относительно времени в предельности даже относительно вечности.
Уважаемый, Геннадий Макеев, у меня правда есть сомнения, что вы мой коммент прокомментируете, но не хотел пройти равнодушно мимо вполне удовлетворительного поста, этого так не хватает. Мои вам лучшие пожелания, всех благ.
Роман999
Сюрприз касается не только изоморфизма логики, но и ещё более "крутого", относимого к множественности(аспект ризомы) РИЗОМОРФИЗМА логики.
Уважаемый, Геннадий Макеев, судя по ответу, вы по крайней мере пытались знакомиться с Теоремой Пуанкаре-Перельмана. После даже беглого ознакомления с проблематикой гомеоморфизма и связанных с ним идей Вселенной и микромира, понятие ризоморфизма только дополняет мыслеморфизм в разумении сознания. Правда с этой позиции ваши распасы (Раз посылка, два посылка...) как-то не очень понятны. Тем не менее благодарен за умняцкий ответ, но позвольте не согласиться с "крутизной" ризоморфизма, ибо логика---это исчисление, т.е. актуальная бесконечность, выраженная просто, а ризома---это модель приложения логики к мыслительному моделированию, а ещё Хинтикка Яаакко высказал убеждение, что модели всегда богаче тех систем, которые они моделируют. Ризоморфизм может показаться круче, ибо богаче, но это ничто по сравнению с логоморфизмом.
Уважаемый, Геннадий Макеев, вот смотрите: по теории Гл.1-Понятие логики---(Логика | Гуманитарная энциклопедия) .... Логика в широком смысле трактуется как разумность (рациональность), внутренняя закономерность, последовательность, эксплицитно (явно, синккретически) или имплицитно (неявно, ПСС) присущая материальным и идеальным предметам и явлениям (например, логика вещей, логика событий, логика развития и тому подобные). Необходимые взаимосвязи между эмпирическими объектами находят своё отражение в «логике вещей». В этом смысле речь идёт о метафорическом употреблении термина «логика», так как явления и процессы, детерминированные природой, нельзя рассматривать как логичные или нелогичные, поэтому данная характеристика может быть приписана лишь рассуждениям о них.
Тут же вспоминаем великого Фреге---Основные этапы развития логики (Логика) --- Всё содержание традиционной формальной логики можно изложить чётко и прозрачно в терминах символической логики. Чем более абстрактно и формально строится теория, тем более очевидна в ней роль логики в обосновании строгости рассуждений. [[[Что было грубо нарушено Гегелем---В XIX веке Г. В. Ф. Гегель создал диалектическую ({якобы} метафизическую{?}) логику. Не осознавая осуществляемый в логике поиск адекватных методов исследования мышления, он писал, что «это лейбницево применение исчислений комбинаций к умозаключению и сочетанию других понятий не отличалось от пресловутого луллиевого искусства ничем другим, кроме большей методичности с арифметической точки зрения, вообще же не уступало ему в бессмысленности».Гегель предложил новый тип логики — диалектическую логику. Значимость формальной логики Гегель ограничивал лишь низшей ступенью мыслительной деятельности.]]] /пост Гегель против логики/
А в сути, сама философичность проблем человека [Предел философии], позволяет заявлять, что несмотря на идеальную логичность любой теории, старую парадигму ещё параллельно эксплуатируют (Тезисы Дюэма-Куайна, пост синергетика демократии) такое длительное время, пока не произойдёт полная отдача языка в этом направлении, имиенно потому, что в этой парадигме вложен весь прошлый апперцептивный опыт. Как про это Гуссерль пишет: «Мотив вопрошания (аппрезентативно) возвращает к последнему источнику---все достижения знания и рефлексии, в которых познающий осмысливает и себя, и свою познаваемую жизнь, в которых все научные конструкции имеют валидность (адекватное соответствие) по отношению именно к нему, и рефлексирование происходит целенаправленно, и, так как постоянное привнесение материала сохранено, оно становится свободно доступным для духовной мотивации». Понимаемая таким образом сама феноменология, не занимает место в ряду наук, но скорее, пытается сделать понятным именно то, что имеет место в различных науках, и, таким образом, тематизирует неподвергаемые сомнению предпосылки (=предельные основания) наук. И Гуссерль пришел к заключению о жизненном мире, что мир, сформированный в пределах непосредственного опыта каждого человека, - подвержен сомнению обращением к тем основаниям наук, которые такой опыт предполагают. В «Кризисе» он анализирует основания, нашедшие свое непосредственное выражение в контрасте между большими успехами наук о природе и неудачами наук о человеке, ввиду того, что в современной эпохе, научное знание стало фрагментарным и в объективистко-физикалистском, и в трансцендентальном--познании, и до феноменологии, этот разрыв не мог быть преодолен. [пост Философия феноменологии сознания]
Сразу возникает ответ, почему застёгнутые на логике, обычно малоизобретательны (смотрите выше про позицию Mary Hesse), отсекая противоречия, отсекают и ризомо-мыслительный опыт, что доказывает, что логика систем, первичнее ризомы познания, отсюда сразу же и необходимость философской эклектики, именно как единственной возможности синкретизма и адекватной апперцепции (см. ссылка, коммент для axbi). Отсюда сразу же вывод, что скептицизм всегда тупит и борется с адекватностью, что и заметно на всём ФШ.
Сразу же выводы по религиозности познания и отсечение негатива только покаянием, иначе либо непрерывная персистенция соблазна, либо утрата адекватности сознания. Вот такой вот экзистенциализм взаимосвязей логики и ризомы. Да и религиозно ведаем, что Бог абсолютно прост, в точности по по Regressus ad infinitum логически отрицаются, и все таковые попытки описываются формулой Пирса - р ⊃ р ⊃ р ⊃ р ⊃ ...≡¬р. Иными словами, постулирование "метасодержания" влечет "мета-метасодержание", "мета-мета-метасодержание", "мета-мета-мета-метасодержание" и т.д., а в конечном счете лишь "мета-мета-мета-мета-..." и отрицание самого исходного постулата. Это означает, что метафизическое имеет другую логику своего существования, и существует не в том смысле, как исследуемое нами понятие Бытие, как физика и метафизика, и путать или смешивать это нельзя, в точности по Антиномии Рассела, как невозможность обозначить целое, содержащее всё, т.е. всё производящее. Что и согласуется с Антиномией Рассела, что Как нет множества всех множеств (Антиномия Рассела), которое содержит само себя, так и не может материальное---вмещать трансцендентное (Божество) (ибо мат. Реальность---лишь протекающая часть всего универсума реальностей, суть которых---Божество), потому аналогичное физически бытийному утверждение, о наличии метафизического---абсурдно, но и не быть обоснования в Боге---так же не может, в силу содержательности, а значит непротиворечивости, бытия, что впрямую доказывает конечность иерархии метафизического, и что это, как не Бог?? В Бога и Богу можно только верить, как во всецельную интенцию (как во всецело общий гештальт всего универсума всех интенций---в непреложную Истину) в практике утверждения всей совокупностью синергетики абдукции личного разумного амплуа, что религиозно утверждено ещё тысячи лет назад.
Уважаемый, Геннадий Макеев, видите, как верные выводы позволяют видеть весь объём бренного и вечного. Так это только различие логоморфизма и ризомоморфизма, а представляете, что видел Перельман, когда один доказывал Теорию Пуанкаре?! Перельман, когда отказался от премии в миллион, то сказал, что человечество не сможет понять всю важность этого доказательства, и ещё отказался от почётных титулов. А Пуанкаре в юности был некоторое время глухим, вот и я думаю, почему мне так он близок душе, что только услышал это имя, то сразу и душа восторжествовала, я ведь вообще глухой, так что на этой кобыле и знакомлюсь с его Теорией. Ведь материя идеально непротиворечива, как и Бог, а дух идеализированное исчисление и всеобщен, как Бог, а мы люди, душею соединяющие тело и дух, совмещаем познанием эти трансцендентности---трансценденталиями ума-разума (человек по Богу---умная тварь), и идеальным это может быть только в Боге, иначе либо сходят с ума, либо тупеют, так что истинный учёный---это религиозно этичный человек. Всех благ вам, жду ответа, понравились вы мне умняцким ответом.
Вы твёрдо уверены, что мир подчинен принятым людьми для логики постулатам? Или всё же вернёте в своей голове положение вещей с головы на ноги и согласитесь, что логика - один из приёмов мышления человека, а человек просто не смог бы существовать, как биологический объект, если бы действовал исключительно строго в соответствии со своими рассуждениями?
На мой взгляд, логика - прекрасный инструмент, но один из многих, коими вооружился Человек Разумный для решения своих задач. Среди Человеков Разумных могут в качестве паразитов или программируемых роботов существовать Человеки неРазумные, в том числе догматизирующие абсолютную ценность только или преимущественно одного из инструментов, стоящих на вооружении первых.
Человек вправе именоваться Разумным лишь в случае, когда способен различать объективную реальность и свои выдумки, то есть реальность виртуальную или субъективную; а также понимать ограниченность своих интеллектуальных возможностей в постижении объективной реальности, например, Времени, естественно прикладывая разумные усилия для её бесконечного постижения через практику.
Именно в силу этих соображений я не вижу никаких сюрпризов, там, где вы их увидели. Вы всего лишь достигли пределов применимости инструмента "логика", а для Человека Разумного никакого сюрприза в ограниченной применимости своего инструментария просто не может быть.
Ещё Ньютон заметил:
Фристайл, я не знаю что с вами случилось, но вы отписали прекрасный коммент, и даже после тех пакостей, что вы мне так многочисленно наделали, хочу отметить, что от тупизмов вы стали удаляться. Может это регресс, после того как вас подлечили, но я вижу здесь и свой вклад, какой вы так старательно удаляли на своём перпертум мобиле, а ведь мои старания не прошли зря и вы обратили внимание на априорный способ доказательства. Фристайл, кстати логика в классическом разумении логика---это просто формальная система, имеющая выразимость в интуитивной логике Брауэра-Гейтинга, и именно интуитивная логика Брауэра-Гейтинга совместима с Гипотезой Пуанкаре и теоремой Перельмана в топологии. Выводы Брауэра-Гейтинга по ссылке, заставят ваше мнение погулять, логика только начала получать своё истинное инвариантное лицо, и сюрпризы здесь тоже только начались.
Язык философии > БИБИХИН 38. Современная тоска по догмам, которые куда-то делись, недовольна философией: неужели философия не говорит ничего мировоззренчески определенного, неужели действительно мир, человек, даже язык ускользают от дефиниций? Спасением кажется христианское вероучение, где вроде бы снова можно найти якорь для мысли. Почему у вас всё так получается, спросили меня однажды: с привычными понятиями что-то делается, они плывут и превращаются в другие, язык-средство превращается в язык-среду; в таком случае нельзя ли хотя бы это — что всё плывет — считать установленным? неверно разве открытие, что всё течет и изменяется? Я ответил, что, если это положение верно, оно тоже должно изменяться. Но тогда разве неверно, продолжали испытывать меня, что вообще существует абсолютный всеобщий закон? Я сказал, что если бы он был, я ничего не мог бы о нем знать, потому что всякое знание, в том числе и о нем, мне диктовал бы сам тот закон, а говоря под его диктовку то, что он велит, я никогда не встану в свободное отношение к нему, т.е. никогда не увижу его суть. Я говорил эти и другие подобные вещи, и мне делалось всё более неловко. Я ускользал и разрушал всякую определенность. Такой нигилист явно не заслуживал места в человеческом общежитии. Ни одной устойчивой надежной истины не оставалось. Наконец меня поставили к стенке: но Бог, Бог ведь согласно христианскому вероучению неизменен, вечен, постоянен! Я не устоял и сознался: да, конечно. Бог неизменен, постоянен, вечен. Произнес я это заикаясь, но успокаивал себя: должно же быть хоть что-то одно определенное, надежное. Непонятно только тогда, конечно, к чему философия с ее вопросами и нерешенностями. Если есть одно постоянное, вечное, неизменное, то и держись его, а всё остальное отбрось. От переусложненностей, измышлений отойди. Есть Бог, и исходи из этого. С философией расстанься. Вдруг я почувствовал, что оказался нигде, и вера, ради которой я решил бросить философию, меня не принимает. Я набрался смелости и взял свои слова обратно, как берут подследственные, давшие показания под давлением. Под давлением, от стыда, что же это за философия такая, что же это за мысль такая, что не может иметь и сказать ничего определенного, я сдался и согласился: да. Бог вечен, неизменен, постоянен. Но это неверно. Из-за непостижимости Бога все утверждения о нем подлежат также и отрицанию. Он неизменен не так, что в нем не окажется изменчивости, когда Он того захочет. Он не изменчив, но и не мертв. Если изменчивость — черта жизни, то Бог сверхизменчив, и только если изменчивость понимать как порок, ее в Боге не будет. Больше того, Бога нельзя даже привязать к этому Его обозначению: «Бог»; Он Сверхбог (ὑπέρθεος), и о Нем «как о Причине всего сущего следовало бы, с одной стороны, высказывать и утверждать все без изъятия положительные суждения, какие могут относиться к сущему, а с другой стороны, одновременно с еще большим основанием как о Превосходящем всё сущее отрицать все эти суждения, причем не думать, будто отрицания о Нем противоположны утверждениям, но, гораздо скорее, считать Его, поднявшегося как над любым отрицанием, так и над любым полаганием, не причастным никакому лишению». По Дионисию, Он ни изменчив, ни неизменен, ни изменчив и неизменен вместе. Вот конец последнего трактата Дионисия:
«Мы утверждаем, что Виновник всего мира, превосходящий всё сущее в мире, не будучи лишен ни бытия, ни жизни, ни смысла, ни ума, не есть тело и не имеет ни образа, ни облика, ни качества, ни количества, ни объема […] Он не есть ни душа, ни ум, и Ему нельзя приписать ни воображения, ни мнения, ни рассуждения, ни помышления. Он и не разум, и не мысль, и ни уразуметь, ни выразить Его словом невозможно; Он ни число, ни порядок, ни величина, ни малость, ни равенство, ни неравенство, ни подобие, ни неподобие; Он ни бездвижен, ни подвижен, ни предается покою; Он ни обладатель силы, ни Сам не есть сила; не есть Он и свет; нельзя сказать, что Он живет или что Он есть жизнь; не есть Он ни сущность, ни вечность, ни время; прикоснуться к Нему мыслью невозможно. Он не есть ни знание, ни истина, ни царство, ни премудрость; ни единое, ни единство, ни божественность, ни благость, ни дух в том смысле, в каком мы всё это понимаем; Он ни сыновняя, ни отцовская природа, ни вообще что-либо из ведомого нам или кому другому; Он не принадлежит ни к несуществующему, ни к существующему, и ничто существующее не познает Его таким, каков Он есть, равно как и Он знает сущее не в его существовании. О Нем нет ни понятия, ни именования, ни знания; Он ни тьма, ни свет, ни заблуждение; ни истина; и вообще по отношению к Нему безусловно невозможны ни полагание, ни отрицание, но, совершая свои полагания или отрицания в отношении вещей, следующих за Ним, Его Самого мы ни полагаем, ни отрицаем. Ибо выше всякого полагания всесовершенная и единственная Причина всего в мире, и над любым отрицанием возвышается всепревосходство Того, Кто запределен всему сущему и совершенно отделен от всех вещей» (О таинственном богословии).
Но ведь о неизменности Бога говорит не философия и даже не богословие, а само Откровение, обязательное для веры: «Всяко даяние благо, и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов, у негоже несть пременение, или преложения стень» (Иак I, 18)? Стало быть, верен по крайней мере этот тезис — «Бог неизменен»? Нет. Апостолу здесь словно приоткрылся уголок завесы, и стало можно видеть тело Божества. Апостол ведет себя не как исследователь, направленный ученым обществом выяснить, как устроен интересный объект по названию «Божество», и констатирующий: объект устроен так, что он никогда не меняется, всегда точно такой, как был прежде, и в нем нет даже отдаленных признаков перемены. Апостол говорит иначе: как взволнованный и ослепленный сиянием приоткрывшегося Божества. Его испугало бы, что может существовать исследовательский коллектив, способный принять его за информанта, а его слова — за дескрипцию; что его проповедь слушают как описание важного объекта, он принял бы за свой провал и, возможно, в отчаянии вспомнил 76 псалом царя Давида: Размышляю о днях древних, о летах веков минувших;
Припоминаю песни мои в ночи, беседую с сердцем моим, и дух мой испытывает: Неужели навсегда отринул Господь, и не будет более благоволить? Неужели навсегда престала милость Его, и пресеклось слово Его в род и род?
Неужели Бог забыл миловать?
Неужели во гневе затворил щедроты Свои?
И сказал я: «Вот мое горе — изменение десницы Всевышнего».
В Священном писании есть и «у Негоже несть пременение», и «изменение десницы Всевышнего». Этим исключается возможность сделать его первоисточником нового для всех обязательного мировоззрения. Божество не машина для обслуживания идеологических потребностей. Перед Богом Дионисия Ареопагита, апостолов, псалмопевца необеспеченность человека по части идеологии дорастает до неба, до «страха и трепета».
39. Лосев А. Владимир Соловьев и его время. М., 1990, с. 698.
40. Строго говоря, в христианстве, как в иудаизме, всё, что происходит с человеком после смерти, как при жизни, зависит от воли Бога; соответственно загробное существование не гарантируется бессмертием души, дается не по ее природе, а по божественной благодати. Как в иудаизме, так и по ап. Павлу душа не отдельна от тела, одушевленное тело составляет всё человеческое существо; по смерти нет разлучения души с телом; душа смертна, поскольку тело смертно. Воскресение плоти Библией признается как еще один поступок Бога, животворчество по чистой благодати без субстанциального человеческого бессмертия. Радикальные богословы называют доктрину вечной души фольклорно-философской перверсией: если Пифагор сделал из царства мертвых идеальное царство душ, настрадавшихся в мире, то «христианство» еще вдобавок произвело это царство мертвых в Царство Божие (Ellul J. La subversion du christianisme. P., 1984).
Фристайл, чудеса только начались, а вы скептически их заранее отвергаете. Всех благ.
P.S. кстати совсем подзабыл, вы такой в сердцах коммент оставили у professor в его Владислав Фельдблюм. Идеология и наука (о поиске истины в идеологических дискуссиях), хотелось бы узнать, чем он вас так донял?, может там какое влечение к Фельдблюм?, что-то не помню, чтобы вы так осерчали, уж поделитесь, этой инфой вам потакать не буду, есть на то ряд причин. Вы же знаете, что только мне доступно вне интриги увидеть чей-то гений, даже вы гениальное удаляете, а я нет, даже если это гениальный наезд, умею ценить талант.
Фристайл
Для кого-то предел есть нечто непреодолимое, а для кого-то предел означает возможность выхода за предел, туда, где достаточное основание уже является недостаточным для вывода, а следовательно, требующим дополнения в виде поиска вывода. Сей поиск приводит к нахождению других оснований логики - в виде необходимого основания и относящемуся к нему случайного основания(в своих аспектах счастливого и несчастливого случая).
В связи имеющегося различия оснований, сам сюрприз различается на ожидаемый и неожиданный, основанный на рассуждениях из интерпретаций, дающий некий поризм как непредвиденный результат(по отношению рассуждений основанных на достаточном основании).
Сюрприз поризма или с-поризма , по иному - сюрприз промежуточного или исходящий из различия промежуточного, которое узкоформатная логика исключает из рассмотрения("исключённое третее") или включает(у Аристотеля) как невозможное, которое выходя за свои пределы становится возможным = сюрпризоподобным.
....