Материалисты говорят о материи как о чем-то вечном, что всегда было и будет, материя онтологически первична и порождает все остальное. Аналогичное утверждает идеализм, говоря об умопостигаемых сущностях. Впервые такую «дихотомию» наиболее ярко описал Парменид, выделив единое умопостигаемое, неизменное бытие и материальный мир постоянно меняющихся вещей. Понятно, что такие миры не могут переходить друг в друга. Пропасть между ними современный философ Михаил Бойко назвал бездной. И это действительно так. Бездна вечности непреодолима.

   На самом деле бездна пролегает не только между бытием и материей. Она пролегает между любыми двумя уникальными сущностями. Это «закон сущностей». Так есть ли мост над бездной? Для идеализма это важный вопрос: как форма материализуется, если форма и материя разделены бездной? Есть ли ответ на этот вопрос? В онтологии определенности есть. Начнем немного издалека. Дело в том, что сущность, представляющая подлинное бытие особенная. Она первична, как это показывается в онтологии определенности. Любая другая сущность является частью подлинного бытия, охвачена им. Прежде, чем сущность материи реализуется, эта сущность должна существовать.

   Материалисты ведь не отрицают вечное существование материи. Но существование само по себе первичнее. Такое существование не материальная сущность. Материя всегда меняется – это ее отличительная черта. Материя должна «двигаться», а бытие двигаться не может. Прежде чем чему-то меняться, надо чтобы это что-то было. Но связь между идеальным и материальным миром, как ни странно, реализуется именно умопостигаемой сущностью – Определенностью, как целым.

   Согласно онтологии определенности реальность представляет собой в первую очередь абсолютное целое, главная сущность которой существование. И его части соответственно являются формами существования: небытие (1) / бытие (2) / становление (3). Если кратко, то бытие, мир Парменида (2) – это мир вечных (устойчивых) сущностей, мир в котором главенствует принцип уникальности или качества. Заметим, мир именно простых сущностей, которых нельзя разложить на еще более простые.

   Небытие, как выясняется только теперь, это что-то вечное, и то, что внутри небытия никогда не может проявиться. Содержимое небытия фактически не является чем-то. Тем не менее небытие содержит множество «особей». Оно реализует принцип обособленности или количества. Фактически это материя, точнее даже праматерия (1). Множество совершенно одинаковых «атомов», которые кроме имени ничего более не имеют. И при этом они тесно связаны друг с другом, так как нельзя быть обособленным, если нет того, от чего нужно обособляться. Заметим, что мир уникальных сущностей содержит сущности как раз никак друг с другом не связанные, в противоположность праматерии.

   Становление – это принцип изменчивости, изменчивое существование. Он же принцип родителей, он же принцип сочетания, и он же, как ни странно, принцип целостности. Заключается он в том, что сочетает сущности. Хотя само по себе изменчивое существование пусто в отличие от бытия или небытия. Вообще говоря, это свойство Определенности, и оно повторяется внутри самого целого. Целое имеет «самого себя» внутри себя. Скажем так. Целое, имея множество частей внутри себя, проявляет принцип изменчивости. Одно меняться не может. Только многое потенциально в смысле изменений. Именно поэтому Определенность абсолютно иррациональна. Она устойчива «снаружи» и потенциально изменчива «внутри», выходит как одновременно. Потенциально, потому что принцип целостности в данном случае представлен как простой «атом», сущность саму по себе. Никакого другого содержания изменчивое существование на имеет. Вообще никакого...

   Теперь давайте представим, что было бы в противном случае. Если бы становления как принципа не было. Например, Определенность содержит только противоположности бытие и небытие. Так как это противоположности, то они уже «сочетались», их не нужно сочетать, их нельзя сочетать более, чем они уже сочетались. Это означает, что мироздание на этом и заканчивается – конец. Мир неразличимой внутри материи навечно отделен (бездной вечности) от мира уникальных сущностей.

   Но, к счастью, в действительности внутри Определенности три сущности, три части, которые могут сочетаться. Что происходит? Сущность бытия (2) сочетается с принципом изменчивости (3) и мы получаем изменчивый мир эйдосов Платона (4). Так как сущности не меняют своей сути, то единственное, что может изменяться – это их сочетания, их число, как бы странно это не звучало. Сущности начинают смешиваться и образуют новые сущности, сложные. Скажем, «яблоко» и «зеленый цвет» образуют «зеленое яблоко». Такое в мире «чистого» бытия невозможно. Здесь же идет процесс «разворачивания», развития мира сущностей. Если в мире уникальных сущностей (в мире Парменида) ничего не может появиться, то в мире Платона (4) число сущностей растет, но не убывает. Сущностный потомок, появившись, не может более исчезнуть. Мы покажем далее почему...

   Сущность материи (1) и принцип изменчивости (3) сочетаются и образуют мир «праха» (5). В материи начинают образовываться группы, числа. Как у пифагорейцев. Если раньше было просто количество и ничего более, то теперь, кроме неразличимых «атомов», умопостигаемых особей, появляются «объекты», которые имеют какую-никакую сущность. И эти «объекты» в отличие от мира Платона (4) не уникальны. То есть образуется скажем сущность различимого атома «водород» (условно). И таких различимых атомов символического «водорода» много. Это главный принцип материального. Эти атомы водорода могут появляться и исчезать, распадаясь на неразличимые «особи». Если «праматерия» (1) вечна и никак не изменяется, то в мире «праха» есть возникновение и исчезновение. Сложные образования могут появляться и исчезать, из праха вышли, в прах и вернутся. Простые «особи» праматерии по-прежнему никуда не пропадают, они по-прежнему вечны. Учитывая тесную взаимосвязь особей в мире материи, возникновение групп, чисел приводит к появлению пространства и изменениям в пространстве, то есть к движению (мир чисел Пифагора (5)). Движение, как известно, это как раз то свойство, которое давно приписывается материи.

   Почему же нет подобного в мире Платона (4)? То, что уникально, видимо, не может исчезнуть. Один атом может заменить другой. И это «нормально». Если одна уникальность исчезнет, то при появлении другой такой же что же это будет означать? Что вместо одной уникальности, стало две одинаковых. В мире уникального, в мире бытия нет времени. Не важно когда исчезло и когда появилось. Если появилось то же, что и ранее – значит принцип уникальности нарушен. Такого в мире уникального происходить не может независимо от того, изменчивый он или вечный. Одно – значит одно.

   Итак мы имеем две новых сущности: (4) = (2+3), мир прибывающих сущностей и (5)  = (1+3), изменчивый мир материи, «праха». Эти новые сущности принцип сочетаемости (3) уже в свою очередь будет «склонять к сочетанию». Если сущности вечного небытия и вечного бытия никак не могли сочетаться (только в нереальном мире, как было показано выше), так как они всё-таки противоположности и уже находятся во взаимосвязи, то сущности (4) и (5) не являются противоположностями. В чистом небытии неожиданно появились сущности – числа. Небытие перестало быть небытием, так как небытию свойственна неразличимость (поэтому оно и является небытием). Бытие же перестало быть неизменным. Оно стало «плодиться». Сущность изменчивости изменила бытие и небытие, сделав их ближе друг к другу. И теперь сущности (4) и (5) могут сочетаться, образуя всем нам знакомое мироздание.

   Именно троица (1,2,3) создает наш мир (6) = (4+5). Мир, где уникальность теряет свою уникальность благодаря материализации. Все-таки создать одинаковые тела достаточно легко. Создать одинаковые души уже нельзя, так как душа не материальна. Душа уникальна. Троица создает мир, где неразличимость праматерии и различимость чисел заменяется на большое разнообразие форм, которые материя реализует. А далее: «На шестой день создал Бог человека, на седьмой же день почил». Как-то так. Философия, конечна, далека от богословия, тем не менее...

   Так как же преодолевается бездна между вечными сущностями и между вечными формами существования? Между идеализмом (бытием) и материализмом (небытием)? Она преодолевается сущностью целого, сущностью «сочетания», то есть определенностью. «Закон» целого, он же «закон» сочетания, «закон» Любви (наконец) сочетает между собой части. Они могут быть или не быть противоположностями, но они сочетаются. Противоположности сочетаются раз и навсегда. Просто части, сущности – в процессе развития, последовательно, все более усложняя наше мироздание... Бездна осталась бездной, но обнаружилось, что «дети» Любви сочетают несочетаемое... Вполне себе жизненно получилось, надо сказать, не поспоришь... Ведь дети это именно то, что объединяет даже таких родителей, которые не желают быть вместе... А мы получили возможность укусить сочную материальную сущность – «зеленое яблоко».

   По сравнению с первой версией мироздания онтологии определенности главные изменения произошли в количестве сущностей существования. Вместо трех стало шесть. «Вечный призрак», небытие, неожиданно стал праматерией, которая ранее предполагалась в «становлении». И реализовал самый сложный для понимания принцип, принцип обособленности. Тот же, наполненный жизнью, мир становления, который ранее означал наш мир перекочевал на шестое место. И если раньше было непонятно, как уникальные сущности бытия попадали в наш мир, преодолевая бездну, то теперь ясно как – они присутствуют в нашем мире, мире Становления (с большой буквы) изначально, наряду (во внешнем ряду) с недоступными нам мирами бытия и «Вечного призрака» небытия. В мире Становления представлены их изменчивые "потомки". Все оказалось несколько сложнее, чем казалось Пармениду. Более подробно с онтологией определенности можно ознакомиться в монографии «Ничто как Определенность», выпущенной издательством «Летний сад» в 2022 году.

   Ну а спор между материалистами и идеалистами, как обычно для спора, разрешился «золотой серединой». И материя, и мир уникальных сущностей оказались равноправны. Даже если рассматривать первую определенность, оказавшейся типичной иррациональностью, где единица и двойка так неразрывны и обуславливают сами себя, что не разберешь, что главнее. Ну разве что по чину. Единица всё-таки первичнее... Такая уж она есть. Скажем, даосская шуньята восточной философии в своем абсолютно совершенном Дао выглядит как пустая Пустота. Вот где приоритеты! Но непонятно, что такая пустая Пустота может дать философам, да и вообще, хоть кому-нибудь. Ведь она так одинока...

   Постскриптум.

   Я по-прежнему настаиваю на том, что употребление в философии таких выражений как «материальное бытие», приводит к тому, что Парменид переворачивается в гробу. Уважаемые философы, будьте гуманистами, не делайте ему больно!