"интереса" государственного нет, есть общность (суверен) в государственном оформлении, или в военно устремлённом к задаче своей безопасности, и первична конечно "общность", а не гражданин, а иначе бы отдельного гражданина нельзя было бы привлечь к защите общности. Если за общность кто-то решает, то это главное лицо, президент, или вождь племени, рода, и если нет государства. Государство громоздко, и не в состоянии что-то решать, в лице идиотов чиновников, и тут принцип договорный для сообщества не работает. Общественный договор может быть внутрии сообщества, а вне его ничего нет, кроме как противостоящих сил. Интерес государства выдумали аферисты либерально ориентированного направления в политике, и коих немало в любых сообществах, но важно истинное положение сообщества, а не частный интерес афериста. Если говорить о вторичных институтах государства, сенатах, там уже чаще холуи, и решать за всё не могут, а за отдельные только вопросы организационного характера, которые могут иногда иметь первостепенное значение. Холуй - это тот, кто в связке, а значит может и преступлениями заниматься со своими собратьями по институту. Почему Древняя Греция и исчезла сразу после нелепого обычая подвергать остракизму, а сейчас выборы эту миссию на себе несут, когда одного идиота меняют на другого, и таким образом приходят к худшим временам. Толпа никак не выдвинет приличного, а только холуя, так как критерии у неё простые, чтобы соответствовал. Макиавелли ещё это заметил, что если один правитель уходит, а другой приходит, то как правило хуже первого, и этому есть простое объяснение, система всегда только деградирует, и ей соответствующий уже необходим. Политики в государстве сейчас и не может быть, причина простая, нет субъекта права в религиозном праве, поэтому мораль и политика - это надуманная дилемма у автора, все делают что хотят, и как могут, или не могут, но свято место пусто не бывает, занимают место политиков чиновники, и бизнесмены в холуях у чиновников. Политике необходим "равный" оппонент в праве, а это возможно если только при имеющемся субъекте права, но этого названия вы даже не часто увидете в учебниках по праву, его тщательно избегают по ненадобности. Почему Сталин и глыба в представлении идиота, а потому что был первым, а деградация не могла мощнее дать, а сейчас первый уже Путин, а после него уже будут слабее правители, по закону системы и деградации её. "никакое злоупотребление властью, как бы оно ни было чрезмерно, не дает народу права прибегнуть к силе" - всё верно, так как нет ответственных за государство, целое не есть истинное, и можно только сберегать его, и поэтому опыт США с организацией хаоса в государствах делает это образование преступным по сути своей. "отсутствие индивидуальных прав, способных поставить границы государственной власти" - а право не может быть индивидуальным, если оно в едином, только причастность к праву гражданина имеет место, а не сам он. Власть - это выдумка, есть детерминация в праве, и гражданин - это не индивид, а его составляющая только, иначе невозможно было бы отказаться от гражданства, как по месту пребывания, так и по названию своему. "Конфликт между индивидуумом и государством еще не обнаруживается в то время" - индивидуум и толпа могут быть как в противостоянии, так и вместе, противостояние возникает при разносе индивидуума на составляющие, а значит и гражданин исчезает в силу отсутствия целостности индивидуума в какой-то момент истории, тогда чаще то и возникает хаос, и не случайно сначала учат как войти в хаос, а потом пользуются этим и правители, и правитель должен уметь играть, как на силе граждан, так и на слабостях их, иначе он негодный правитель. Общность не обязательно путать с обществом, она и оно, первое - внутренняя причастность, второе - внешняя, и где равные, на чём комуняки с либералами всегда и спекулировали, когда равенство представляли внешне, тогда это лишь идея социального порядка, и только внутренне может пониматься гражданином, а не внешне. Остракизм - когда что-то выделяется из толпы, и негодное к употреблению, Древняя Греция и умерла заживо, комуняки такое же сотворили, а сейчас либералы уже начале тем же заниматься в опытах над гражданами. Что привело в Греции к гипертрофированному пониманию философии, где всё непременно надо упорядочивать и выяснять, кроме исключений, которых было в этой философии весьма мало, и больше в поздне эллинской, и где выделялись только ранние стоики и Плотин, и которые показали гораздо более свободный стиль мышления. СССР породил скорее пародию на философию, где возвратились ко всё большему упорядочиванию всего и вся, и от этой травмы думаю в России философии долго не вылечиться, и где мистического бреда стало ещё больше.
Естественным орудием политики, имеющей целью рост государства, является принцип государственного интереса. Он уполномочивает государя хитрить и лгать в международных сношениях, а по отношению к своим подданным считать позволительным все, что выгодно правительству.
Но торжество принципа государственного интереса не является ли, в сущности, изгнанием морали из области политики? Действительно, с полным правом можно сказать, что политика и мораль были «двумя различными мирами», до Реформации – для небольшой, а перед французской революцией – для большей части Европы. Это не значит, конечно, чтобы политика была безнравственна во всем, а еще менее, чтобы моральные цели совершенно игнорировались государями или их министрами. Но в тех случаях, когда эти цели преобладали, мораль скорее пристегивалась к политике, чем руководила ею.
Перед государственным интересом всякое право обращается в ничто. Частные лица, конечно, обладают известными правами по отношению друг к другу, но по отношению к государству они бесправны.
Каким образом они могли бы иметь права по отношению к государству или против него, если даже права, определяющие их частные отношения, исходили от государства?
В ортодоксальной теории государства совершенно отсутствует понятие о таком праве, которое предшествует политическому строю, стоит выше его и чуждо ему. Когда такое понятие появляется у Гроция или у Жюрье, его отвергают и поносят, как нечто преступное и безбожное. Нам говорят, положим, что «основные законы королевства» обязуют государя, «который не хочет собственными руками ниспровергнуть свое могущество», уважать, например, свободу личности и неприкосновенность собственности. В особенности же нам говорят о том, что правители должны заинтересовать подданных в сохранении существующего образа правления. Но не трудно оценить значение подобных ограничений, если мы припомним, что, по мнению Боссюе, бывают случаи, когда государь дает отчет одному Богу и когда частное благо на законном основании приносится в жертву благу государства, другими словами, государя; если мы вспомним еще, что никакое злоупотребление властью, как бы оно ни было чрезмерно, не дает народу права прибегнуть к силе, и единственным лекарством от бед, «сколько бы их ни было», которое предлагается гражданам, служат «молитвы и терпение по отношению к государственной власти».
Это отсутствие индивидуальных прав, способных поставить границы государственной власти, является одной из характерных черт теории государства, установившейся во Франции в XVII веке. Конфликт между индивидуумом и государством еще не обнаруживается в то время именно потому, что мысль противопоставить их друг другу не могла бы найти места в системе господствовавших тогда идей.
Анри Мишель. Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий ...
