Предварительное обсуждение этики Канта, Гегеля и Маркса по сравнению с этикой добра (христианской этикой). Формальность этики Канта. Восхождение от субъективной воли к всеобщей воле. Субстанциональность этики Гегеля. Дух как нравственная жизнь народа, нравственная действительность.

О циничных нравах стяжательства и воровства, царящих ныне в российском обществе, писано-переписано. Казалось бы, в такой ситуации здоровые силы общества должны сплотиться вокруг властных и правоохранительных структур с целью противостоять этой пагубной тенденции.

Может ли идеальное законодательство остановить возможность всякого зла? Не в этом ли смысл закона как такового - быть способным ограничивать зло? Понятно, что в задаче двух людей - закон может ограничить всякое зло. А в задаче трех людей ( "трех тел")?

В зависимости от решения этого вопроса существенно изменяется понимание этики как таковой. Если возможна этика отдельного изолированного индивида (этика человека по отношению к самому себе), то это означает, что этика - не социальная дисциплина, а онтологическая. В этом направлении размышляет, например, Хайдеггер.

Рассматриваются проблемы реализации этики добра в современном обществе, построенном на модели общественного договора (естественного права, справедливости). Для этого вопрос этики поднят с уровня рассмотрения отдельного индивида, до уровня целостности общества.

Часть первая. Обсуждается различие добра и справедливости. Но основе предложенного определения добра и зла, указывается, что справедливость - это принцип равного воздаяния (принцип талиона: "око за око, зуб за зуб") и является частным случаем реализации равновесия и симметрии в социальных отношениях, в этике.

Мы различаем этику справедливости и этику добра. Этика справедливости - это этика равновесия, симметрии во взаимоотношении равных субъектов. Она выражается в законах, принципах, заповедях, которые являются общими правилами для всякого конкретного случая - иначе говоря, этика справедливости - формальная, абстрактная этика.

Обобщение рассуждений об этики добра, которая указывает на смысл того, что марксисты назвали "коммунизмом". С одной стороны, мы отличаем писанную этику справедливости (законов, принципов, заповедей) и неписанную этику добра как конкретную этику совести, этику веления сердца, этику любви.

Тут некоторые философы с кондачка попытались порефлексировать свою нравственность и пришли к выводу, что она у них "неалгоритмизированная" или, проще говоря, подчинена бессознательному хаосу или в лучшем случае противоречивым логемам.