О душе как онтологической сущности. Зарисовка № 3

Скептическая

Чем больше размышляю на эту тему, тем больше появляется скепсиса. Наиболее убедительным представляется такой простой и привычный вариант: душа есть всего лишь метафорическое понятие, обозначающее черты характера человека, частично замешанное на традиционных религиозных и мифологических представлениях о морали и нравственности, инструмент для внушения требований о необходимости подчинения своих поступков социальным нормам путём «онтологизации» «загробной жизни» с чистилищем, раем, адом, ответственностью за грехи и так далее, и не более того.

Сами эти представления отражают естественное человеческое желание продлить своё существование, хотя бы и в бестелесной форме и хотя бы в мечтах.

В быту наряду с полумифическими широко используются и такие внерелигиозные аллегории, как жизнь души в сердцах и в памяти потомков, в памяти поколений и так далее. То есть в мифах, воспоминаниях и в книжках, а не в реальности. Их прагматическая направленность тоже очевидна. К тому же ими очень легко манипулировать, поддерживая выгодные на данный момент, «здесь и сейчас», «жития» нужных персон, героизируя «того, кого надо».

Реальность существования души, её бессмертие в форме какой-то субстанции, похоже, есть всего лишь наивная мечта, выступающая для человека дополнительным аргументом при выборе им своей нравственной позиции.

Версия о реальности души, о её загробной жизни не имеет никаких практических подтверждений. Представим себе человека, заслужившего при жизни милость божью и допущенного к «небесному престолу». Казалось бы, его душа могла бы хоть как-то себя проявить каким-то действием, опираясь на всесилие Творца. Однако таких свидетельств нигде нет. Явление ангелов, архангелов, душ святых всегда носит характер рассказов мифического содержания, не подкрепляемых никакими осязаемыми свидетельствами их подлинности, и напоминает видѐния галлюцинаторного толка или сон наяву.

Явление же родственников и близких во сне вполне убедительно объясняется непредсказуемостью сновидений, в процессе которых актуальные воспоминания приобретают вид зрительных образов.

Может ли душа, праведная и всевидящая, каким-то образом влиять на события земной жизни, оказывая поддержку своим близким? Похоже, что не может. Судя же по описаниям, зачастую она и сама нуждается в какой-то поддержке, а во сне она просто напоминает о себе, чтобы избавить своих близких от переживаний, связанных с расставанием, успокоить их, заверив, что счастлива и ни в чём не нуждается. В конечном счёте получается, что человек просто успокаивает себя сам, проецируя свои переживания в воображаемые небеса и формируя в подсознании вариант удовлетворительного ответа, который потом оттуда всплывает во сне. Вопрос снят.

Все эти описания можно отнести к разновидности фольклора, мифологического творчества.

Это были доводы «против». А есть ли доводы «за», доводы в пользу объективного существования души как самостоятельной субстанции? Есть. Но все они без исключения наивны, условны и умозрительны, все они имеют характер предположений и абстрактных теоретических построений. В том числе и мои.

Более того, все они покоятся на шаткой основе и содержат в себе огромное количество внутренних противоречий. Скажем, такое, которое я уже отмечал: если все «прошлые жизни» протекают на планете Земля, то не свидетельствует ли это о том, что наша планета имеет своего индивидуального Творца, который создаёт эти души? А если свидетельствует, то как быть с главным догматом религии о том, что Творец един для всего мироздания? Если же считать, что религия имеет в виду только нашу планету (и в самом деле, ведь о сотворении Солнца и планет Солнечной системы там ничего не говорится), так не говорит ли это о том, что вся религия есть исключительно плод эксплуатации геоцентристской модели мироздания, от которой формально мы давно уже отказались?

Если же считать Творца единым для вообще всего мироздания, так почему души столь узко специализированы, что представляют собой принадлежность исключительно человеческую, «человечью»? Неужели мы действительно настолько уникальны, что являемся единственными носителями разума во вселенной и представляем собой единственных наследников престола Господа? Такая версия очень уж сомнительна.

Кроме того, если Творец един для всей бесконечной вселенной, то почему об этом ничего не говорится в религиозных источниках? Почему там можно встретить лишь абстрактное упоминание о «небесах и звёздах» в качестве какого-то приложения к земной тверди?

Из последнего рассуждения вытекает ещё одно предположение, весьма вероятное: религиозные учения, выросшие из полупервобытных представлений о мироустройстве, в случае признания этих представлений устаревшими потребовали бы полной переработки, а церковь к этому не готова. Поэтому она не заинтересована в приближении к реальности, а заинтересована только в сохранении, как говорится, своего статус кво. А значит, должна  продолжать играть самую консервативную роль в обществе, роль тормоза для науки и роль ограничителя в познании природы. Сейчас они – и наука, и церковь – идут в этом отношении рука об руку, не мешая друг другу. Наука о своих открытиях помалкивает и на религию особо не нападает, а церковь о космических прорывах науки ничего старается не говорить, а рассуждать только о морали и прочих вечных истинах. Однако человечеству это едва ли пойдёт на пользу.

Что же касается проявлений души, прозорливости «духа», тем более «сошедшего с небес», то вызывают необъяснимое удивление евангельские сказания о воскресшем Христе, которого святые апостолы «увидели, но не узнали». Как же это так – не узнать Сына божьего, будучи обладателями Святого Духа, сошедшего с небес, и зная заведомо о его воскрешении? Что же тогда говорить о каких-то простых «экстрасенсах»?

Не знаю, как вы, а я лично для себя объяснить это не могу.

Исходя же из этих историй, говорить о «душе» простого смертного, а не апостола, и о её способности видеть сквозь пространство и время, о её прозорливости, о её «надматериальности» представляется как минимум наивным.

В то же время сводить понятие души только лишь к аллегориям и полностью её отвергать, ограничившись грубо материалистическими трактовками, было бы тоже нелогично в силу нарочитой и искусственной приземлённости таких трактовок.

Одним словом, имеем здесь какое-то разочаровывающее противоречие между крайностями, которое не хочется принимать, но не имеем и выбора, оставляя место только для надежды.

Преимущество в убедительности в этом диалоге остаётся всё же за «материализмом», несмотря на его грубую прямоту, и за «рационализмом», который опирается на такую форму материализма.

Как быть? Отказаться от мечты о бессмертии, о вечной душе и о её доступе к «приёмной Всевышнего»? Очень не хочется. Жду от вас советов…