"То, что есть, не может перестать быть". Парменид

"Современным является тот индивидуализм, который, как подчеркивает Ницше, имеет ценностью равенство" - равнство не может для бесполого Тела иметь место, что фикция, а только для субъекта права, который не организован в системе права. Индивидуальность не существует, так как индивид ничем не владеет, и даже собой, например в браке все друг друга пробуют строить, и это уже явлется доказательством что Ницше развёл мифологию на пустом месте, а существует биопол. Индивидуализм производное индивидуальности, но как складывается различие биопола, и только через становление бесполого Тела до 8 лет, и на всю жизнь бесполое Тела остаётся в неизменном тренде возвеличивания себя в "окружении", притом в "возвеличивании" его нет ничего негативного, и такова природа его, а формы возвеличивания даёт воспитание. Философы как и большинство мыслителей не признают детерминацию в праве индивида сообщества, и отсюда их идиотизм, и только организуя субъект права, в гарантии правовой, можно действительно идти к некоемому "равенству" в праве. Большевики опыт провели, не имея представления о праве, где равняли не биопол, а бесполое Тела, и результат был плачевный при сталкивании интересов, и в силу привилегий, которые и Путин даже усилил, и ему без холуя не обойтись. Биопол отличается от бесполого Тела тем, что не имеет интереса, тогда как от интереса у граждан чаще всего крыша едет, а гарантия правовая тем и имеет преимущество, что в ней никакой заслуги нет, гарантия даёт гражданину некое право. Биопол реализует пол только, а бесполое Тела и объект сопротивления в эффекте потери Тела Матери, в этом немалая разница, и Путин решил поддержать биопол, только через иное место, и не как это было бы в правой культуре сделано, и материнский капитал не учёл того, что ставить на один биопол бессмысленно, так как биопол в паре только имеет место. Комуняки отнимали у биопола деньги, а Путин сделал наоборот, но оба варианта несерьёзное решение, и противоправное. Биопол, если с правовой стороны, только в паре существует, это же противоречие имеется и у феминизма, тот же идиотизм. Путин и в идиотской ситуации находится, в системе либерал-фашизма денег некуда девать по закону чёрного тела, где важна и не экономика, а инфляция и дефляция, а значит раздавать деньги можно, но осторожно, и противоправно только. Рено пишет про мысль Юма о том, что "человеческая природа не является сущностью". но это же очевидно, если сущность непознаваемая, а "человеческое" познавать можно в какой-то степени, но важнее что такое сущность, чего никто не пишет. Сущность то, что соединяет прежде всего в природном "достоинстве", а потом в иных уже имеющих значение для каждого, а какое имеет общее у всех достоинство "объект" человеческого, только биопол, а всё остальное приростаемое уже к нему.

Этому современному индивидуализму Ницше противопоставит другой индивидуализм, модель которого он полагает обнаружить в «персонализме древних», для которых индивидуальность имела ценность как таковая, как дистанция и как различие. Таким образом, вв изображении конфликта индивидуализмов, в требовании перехода от одной формы индивидуализма к другой заключается самый глубокий вклад Ницше в историю субъективности. Условия указанного конфликта теперь могут быть выявлены в точности:
— Современным является тот индивидуализм, который, как подчеркивает Ницше, имеет ценностью равенство. В этом смысле он идет в паре с христианством (равенство перед Богом) и демократией (равенство прав для всех людей). Поэтому он составляет «самую низкую степень воли к власти», индивид приобретает в нем ценность, только рассматривая себя в качестве равного другим, а не пытаясь над ними вознестись, утвердить свое превосходство или дистанцию: «Индивидуализм есть скромная и еще неосознанная разновидность воли к власти; здесь индивид довольствуется освобождением из-под господства общества (будь то общество государственное или церковное). Он противопоставляет им себя не как личность, а как индивид; он представляет собой всех индивидов, противящихся сообществу. То есть он инстинктивно приравнивает себя к любому другому индивиду; то, чего он добивается, он добивается не во имя самого себя, а постольку, поскольку он представляет индивидов противящихся сообществу». Для современного индивидуализма характерно не столько утверждение индивидуальности в ее различии с другой индивидуальностью (утверждение индивида «в своем собственном имени»), сколько обретение независимости каждого в отношении целого, высвобождение из-под коллективного: этот индивидуализм есть также «индивидуальный эгоизм», в котором каждый рассматривает себя отдельно от общества или человечества в его совокупности. Такой индивидуализм на свой лад выразило монадическое понятие индивида как «отдельного человека», полагающего себя «против коллектива»: целью индивида при таком его понимании не была культура собственной индивидуальности, утверждение себя, а лишь та эмбриональная, очень бедная форма воли к власти (то есть жизни), которая, в целях самосохранения должна стремиться к полаганию себя в качестве «одного» против целого. Даже этот индивидуализм выражает волю к власти, поскольку отказывается от поглощения себя целым, но в минимальной форме: освобождение от целого на самом деле совершается только посредством уравнивания всех членов. Полагая себя как тождественного всем остальным и полагая их равными себе, я способствую порождению общества (демократии), в котором посредством гарантии индивидуальных прав обеспечена та минимальная степень независимости, в которой воля к власти получает несомненное выражение, хотя и довольно скромное: отличие от целого посредством уравнивания со всеми. Понимаемый таким образом (то есть почти токвилевским образом, только все знаки анализа перевернуты) современный (демократический) индивидуализм свидетельствует об истощении воли к власти и является всего лишь симптомом декаданса:
«Свободы желают, — пишет Ницше, имея в виду свободу людей нового времени (как дифференциацию от целого посредством уравнивания со всеми), — пока не имеют власти», тогда как, «когда ею (властью) обладают, желают господства». Этому современному индивидуализму Ницше противопоставляет другой способ оценивания индивидуальности, то есть другой индивидуализм, в рамках которого индивид должен не столько утверждать себя против целого, сколько полагать себя как личность в своем отличии от всех. Подобный индивидуализм, предвосхищением которого был «персонализм древних», соотносился бы не с демократическим идеалом равенства, а с идеалом аристократическим, имеющим ценностью дистанцию или иерархию: высшей ценностью не является больше ценность автономии индивидов по отношению к целому, она есть ценность бесконечного утверждения самого себя как независимого по отношению к другим. Представляя то, что в другом месте он называет принципом своей морали, а именно индивидуацию, Ницше определяет ее следующим образом: «Чаще и громче большинства людей говорить Я, навязывать им себя, оказывать сопротивление любой попытке, низводящей нас до уровня инструмента или органа, бороться за свою независимость, пусть и путем подчинения или принесения в жертву других, раз уж за независимость надо платить такую цену, предпочитать непрочное общественное состояние легким, прочным, единообразным объединениям и полагать, что человеку, если он хочет стать величественнее, сильнее, плодотворнее, дерзновенней и исключительнее, необходимо вести широкий образ жизни, до сумасшествия расточительный и совершенно личностный...». Как не увидеть в этих строчках, датированных 1880—1881 годами, фантастического прообраза, за век до того, индивидуализма наших дней, и все это в мельчайших деталях: нарциссизм, исключительная забота о себе, культ независимости, принесение в жертву общественного, этика траты в том смысле, как мы ее понимаем? Противопоставляя себя современному ему индивидуализму (тому, который питает страсть к равенству), Ницше полагал возвратить цивилизацию к досовременным ценностям, ценностям того «персонализма», который он думал обнаружить у досократиков или у великих людей Ренессанса: не выразил ли он ту мутацию, которая через радикализацию самих ценностей и движение к пределу ведет от индивидуализма модерна к индивидуализму наших дней? Параллельно с этим, историзуя монадологическую модель, отделяя ее от перспективы теодицеи, Ницше полагал порвать с тем, что он считал еще слишком метафизическим в лейбницевском понятии монады: не довел ли он таким образом до предела индивидуалистическое отклонение гуманизма, которое открывала лейбницевская монадология, заменяя на принцип независимости принцип автономии? Таким образом, история субъективности со времен Лейбница обнаружила глубинную логику, которую в философском отношении увенчали, даже помимо Ницше, смерть субъекта и становление абсолютного индивида. Неважно, у Лейбница или у Гегеля увидел Ницше, что современное царство разума является помехой в установлении понимания реальности как «чистого различия и чистой последовательности», с которым он связал возникновение новой философии: несомненно, скорее следует увидеть в формуле рационалистических монадологий то, что позволяет требованиям индивидуализма, выдвигаемым этой новой философией, вписаться в ту интеллектуальную и культурную систему, которая без такого посредничества их бы отбросила. Как только это состоялось, посредники («предустановленная гармония», «хитрость разума») должны были стать преградами для возникновения новых ценностей: поэтому Ницше мог себя представлять в качестве агента этого разрыва; продлевая эру монадологий за пределы ее самой, он, однако, только выявлял ее подлинный смысл, состоящий в том, что эта эра породила в условиях истощения принципа субъективности и ценностей автономии глубокое изменение, происшедшее в самом сердце эпохи модерна.
https://vk.com/doc5787984_437244148?hash=41bd423b7f8b.. Рено. Эра индивида

Александр Руцкой: «Я чуть со стула не упал, когда узнал, что Матвиенко получает пенсию в 450 тыс…»

 

как в СССР поднимались холуи на высшие руководящие посты государства.
https://www.youtube.com/watch?v=WeORcWeitDQ

Суслов. Серый кардинал | Телеканал "История"