Шевцова не заметила важного качества Трампа, он индивид и не размазан как его предшественник по тарелке, и поэтому в речи Трампа внимание было прежде всего к суверену США, и к пустоте прежних смыслов. Упомянутый Шевцовой постмодернизм тут не к месту, чиновник - функция, а значит беспринципен. Отрицать в постмодернизме принципы могут только идеалисты и политики, которые и в толпе ищут смыслы. Функция не может иметь принципы, иначе выходит из закона, на что свободный индивид только имеет право, а чиновник - функция, которая должна понимать что не власть её прерогатива, а служение ей только. Толпа как и чиновник функция, и не важно чего, единения или разъединения, и также не имеет смысла. Речь Трампа была религиозной, в никуда, иначе бы он не критиковал предшествующее, но отдать должное и толпе необходимо, а индивид мог услышать и важное, о суверене и заботе о нём, и по части индивида тоже. Сравнение речей Путина с достаточно ёмкой речью Трампа не в пользу идеалиста и человека толпы Путина. "Обама пришел в Белый дом на закате постмодернизма – целого этапа в мировой истории, который стал временем относительности, политической эклектики и отказа от принципов" - постмодернизм и не начинался, философия не в счёт, а Шевцова предрекает его кончину, забавно также что у чиновника нашла принципы. Идиотизм наших политологов не отличается от тех же западных мудрецов, поэтому и шарахнулись от Трампа. Бессмысленная толпа выступающая против Трампа была подготовлена и предыдущими правителями США, и поэтому её негативные отзывы о нём относятся к частной жизни Трампа не имеющей отношения к служению, но толпа не индивид, и не может различать частное - общее - единое, если она бессмысленная и в себе. Толпа не знает свободы и не ищет, и поэтому видит во всём только функцию, что политики и используют. "Важно то, что Трамп и его команда вряд ли выведут Америку, а вместе с нею и Запад из идеологического кризиса" - что не требуется, важнее что совесть Трампа за то, что он сделает в дальнейшем будет спокойна, также представлял и Толстой как зрелый индивид, а не политик, «Делай, что должно, а там будь что будет». «Политика - не точная наука», как говорил Бисмарк, поэтому на неё только идиоты полагаются и прохиндеи. Индивид не функция чтобы всем нравиться, поэтому выбор и даёт возможность одного из двух забраковать.

Обама ушел, имея 60% поддержки американцев. Такой рейтинг может вызвать зависть любого лидера. Думаю, что эта поддержка во многом обусловлена даже не успехами политики Обамы, сколько его личностью и его безукоризненным поведением – ни малейшего намека на двусмысленность и лицемерие, и потрясающее чувство достоинства, вызывающее несомненное уважение даже у его противников.
И при всем при этом мы видим его драму, которая была заложена не только его видением мира, но неизбежностью платить цену за свою же победу и логикой истории, в которой ему пришлось править. Так, Обама пришел в Белый дом под лозунгом "Hope and Change" – "Надежда и Перемены". Но мы знаем, что чрезмерные надежды почти всегда оборачиваются отложенным разочарованием. И чем больше надежд, тем сильнее разочарование. Мы это уже проходили в нашей недавней истории.
Обама пришел в Белый дом на закате постмодернизма – целого этапа в мировой истории, который стал временем относительности, политической эклектики и отказа от принципов как внутри либеральных демократий, так и на международной арене. И Обама стал жертвой времени, которое себя исчерпало: когда уже не мог удержать расползающуюся ткань мирового порядка и глобальной стабильности. Он был вынужден наблюдать, как впадает в ступор Европейский союз. Он видел, как вместо атмосферы всеобщей дружбы и согласия, о которых он так мечтал, в мире возник вакуум, который пытаются заполнить жесткие и агрессивные "ночные волки" в лице России, Китая и Ирана. Он смотрел, как они пытаются столкнуть со сцены обмякшие и изнеженные западные "телеса". Пример Анти-Либерального Интернационала стал заразителен и для Турции, члена НАТО, – еще одна проблема для Вашингтона.
Но вместо того, чтобы попытаться найти альтернативу постмодернистской беспринципности, Обама выбрал иной путь – он решил спрятаться от мировых проблем, уводя Америку с международной сцены и ограничивая ее глобальную ответственность. Фактически Обама стал американским лидером, который отказался от американской традиции мессианизма и лидерства. Он стал прагматиком, прикрывшись идеалистической риторикой. Но чем закончилось его бегство в тень и избавление от обязательств? Решив вывести американские войска из Афганистана и Ирака, Обама создал ситуацию, которая облегчила возникновение еще более жестокой террористической группы ISIS – так называемого "Исламского государства". Отказавшись сдержать Асада, Обама был вынужден наблюдать за кровопролитием в Сирии и возникновением гигантской волны беженцев, которая подкосила европейскую стабильность.
Президент Обама попытался ликвидировать ответственность Америки за мировой порядок – в этом он увидел свою миссию трансформатора. Но отказываясь от прежних обязательств Америки, потеряв интерес к Европе и Трансатлантическому партнерству, Обама тем самым сломал опору – сам того не желая и того не ожидая – нынешнего мирового порядка, который основывается на лидерстве Америки как гаранта глобального статус-кво. Отказавшись от своих обязательств, Америка сама стала подрывать региональную и глобальную безопасность и равновесие в мировой системе. Не только Европа без американского плеча оказалась в замешательстве; начали разрушаться системы региональной безопасности – на Ближнем Востоке и в Азии.
Более того, отказываясь от мирового лидерства, предпочтя эфемерную формулу "лидерства сзади", Обама тем самым нанес удар и по американской политической системе, которая ныне строится на основе принципов идеологии, мессианизма и мировой ответственности. Да, Америка, как и Россия, опирается на державничество, только с другим знаком – в отличие от российской неправовой цивилизации, Америка предлагает правовую альтернативу. Уводя Америку в собственную раковину, Обама лишил ее того, что американцы называют “national purpose”, то есть национальным целеполаганием. Стало очевидно, что американская система (так же как и российская) основывается на глобалистском видении и стремлении к идеологической экспансии. Лишенная этих принципов, система начинает терять движение
Обама – какой же он идеалист! – хотел убежать от мира, продемонстрировать скромность и отсутствие амбиций, чтобы создать новую ситуацию дружелюбия и солидарности. Но он оставляет мир в дезориентации; он оставляет новые конфликты, которые непонятно, как разрешать. Его "трансформационный проект" завершился провалом. Так идеалист и вдохновенный мечтатель Обама стал терминатором, осложнив не только судьбу Америки, но и решение мировых проблем. Но ведь он этого не хотел – он шел за желаниями американского общества, которое устало от войны и мировой ответственности!
Прошу прощения – заговорилась. Но Обама намного интереснее героя другого сюжета. А теперь, собственно, к вашему вопросу о Дональде Трампе – случайность ли он либо закономерность? Я не фаталист, особенно в оценке произошедших событий. Всегда легко произошедшее назвать закономерностью, и не нужно гадать о его истоках. И, тем не менее, даже если бы не было удивительной беспомощности других республиканских кандидатов, если бы не было удивительной – почти животной – интуиции Трампа, поймавшего "волну" настроений, думаю, что любой новый президент США, будь то Клинтон либо кто другой, столкнулись бы с проблемой кризиса постмодернизма. Короче, с последствиями глобализации, политической корректности, отсутствием идеологических ориентиров и возникшей волной национал-популизма – как реакции на эту эклектику. Неизвестно, как бы они реагировали на все это, но они были бы вынуждены это делать. Следовательно, приход Трампа – во многом случайность, которую никто не предвидел, ибо мало кто осознает тенденцию, находясь внутри нее. Но в то же время эта случайность является и отражением уже существующей закономерности. Последняя находит проявление в отторжении частью американского общества вашингтонской эклектики и политического класса, который является ее выразителем.
Но здесь есть и парадокс! И еще какой! Трамп, ставший реакцией на эклектику, сам является гротескным символом постмодернизма, отрицая вообще все принципы и нормы. Он стал воплощением реальности, которая создается сознанием, порой болезненным. Поэтому сам его приход должен только усилить кризис американского истеблишмента и самой американской системы, которая, по выражению Фукуямы, и так давно уже дисфункциональна.
Важно то, что Трамп и его команда вряд ли выведут Америку, а вместе с нею и Запад из идеологического кризиса. Но углубив его, они могут облегчить приход нового лидера, который будет думать и о новой исторической миссии Америки, и ее ответственности как хребта мирового порядка.
– Итак, самым важным политиком в мире, как минимум на 4 года, становится эксцентрик, ругающийся со своими недоброжелателями в твиттере. Сперва это шокирует, но потом начинаешь думать, что в этом нарушении правил есть и очарование, и убедительность. Более того, такое поведение вполне созвучно времени, когда идеологий нет, политика неотличима от шоу-бизнеса, государственные структуры занимаются троллингом, а факты заменяет постправда. Рынки, в отличие от политических экспертов, реагируют на избрание Трампа ростом, и никакой паники не наблюдается. Может быть, то, что кажется опасной эксцентричностью, и есть сила Трампа, который оказался более передовым, лучше понимающим сегодняшний день, чем его соперники?
– Несомненно, Трамп является отражением и веянием нашего времени. Это время Interregnum, как его назвал бы итальянский марксист Антонию Грамши. Еще одно определение этого времени дал польско-английский социолог – Зигмунт Бауман. Он определил наше время как liquid modernity – "текучая современность", когда все размыто и нет границ между принципами и нормами. Нет ни друга – ни врага, ни мира – ни войны, ни закона – ни беззакония: все смешалось в одном стакане. Да, вы правы – это время "постправды", когда правды не существует, так как действительность производится нашим сознанием и даже нет необходимости в fact-checking. Мы достигли дна либо вершины, как хотите, ситуации неопределенности. Между тем, она подбиралась к нам медленно, еще со времен французских структуралистов 70-х годов и времен моего любимого Арнольда Тойнби, который писал о закате западного влияния на мир. Но постмодернизм утвердился, как состояние мира и как его восприятие, только после падения СССР – в 1991 году. После падения Советского Союза исчезла необходимость в борьбе с идеологий и борьбе за умы граждан. У либеральной цивилизации исчезла потребность обосновывать себя и возникла уверенность в безмятежном движении безо всяких идеалов – к успеху и благоденствию.
Ширак и Саркози, Берлускони, Шредер – все они лидеры "текучести", которая не требует следования принципам.
Личная интеграция российского класса рантье в Запад – это тоже пример постмодернизма.
Заседания Валдайского клуба в России, на который постоянно слетаются западные политики и эксперты, – это ли не пример отказа от принципов во имя эклектики!
"Минские соглашения" по выходу из войны в Донбассе, когда Россия является одновременно и участником конфронтации, и модератором и арбитром, – это суперпример постмодернизма.
Но все дело в том, что это история сама подложила под себя бомбу замедленного действия. Отказ от стандартов либо следование двойным стандартам затруднило и формирование стратегии, и ответ на многочисленные вызовы самого западного общества. Что такое "Брекзит"? Это бунт против постмодернистской эклектики и попытка британцев вернуться к модерну, то есть к старым традиционным ценностям, защитником которых всегда выступало государство. Растущая популярность крайне левых и крайне правых в Европе – это тоже реакция на постмодернизм и стремление европейского общества найти точки опоры в возврате к прошлым ориентирам государственной защиты и традиционной морали.
Конечно, смущает Трамп. Он разрушает логику и продляет исчерпанное время. Трамп в Америке, с одной стороны, отражение бунта против вашингтонской эклектики, но с другой – он выражение эклектики, ставшей Абсолютом. Этим он смущает и дезориентирует. Трампу удалось обмануть потребность времени и общества. Он усилил загнивающий постмодерн до крещендо! До визга! До абсурда!
Да, пока не произошло катастрофы. Америка еще в шоке от своих выборов и своего выбора, но вроде бы привыкает к крещендо. Однако это ситуация временна. В самой Америке мы видим две тенденции. С одной стороны, стремление республиканцев "окультурить" и обуздать Трампа и его безудержную хаотичность, ввести его в рамки. В самой команде Трампа в силу возможности это, видимо, делает Джаред Кушнер, зять Трампа. Хотя он тоже жертва эклектики и конфликта интересов – как и все в этой семейной корпорации… Часть кандидатов в новую администрацию, в частности, тот же будущий глава Пентагона генерал Маттис, будут, несомненно, пытаться ограничивать метания Трампа. Он сам, как свидетельствуют некоторые интервью, в частности его интервью Politico, начинает осознавать серьезность вызовов, с которыми непонятно, что делать.
Но все дело в том, что это время ситуативных решений. Они не могут вывести Америку из паузы. Вся надежда на автоматизм американских институтов и традицию властвования через противовесы, которые помогают в Америке избегать крайностей. Надежда на то, что жизнь будет идти и дальше – ведь есть автоматизм движения доллара и продолжает существовать ФРС и ее председатель госпожа Йеллен. Но существуют и кардинальные вопросы, которые пока отложены. И многие из них связны с необходимостью осмыслить новую роль Америки после обамовского ухода. И от того, как Америка будет себя осмысливать, зависит температура "по миру" – ибо каждый чих Америки вызывает в мире горячку.
http://www.svoboda.org/a/28243845.html Исчерпанное время постмодерна. Лилия Шевцова