Поначалу Ницше полагал отделение великих от черни посредством образования, то есть именно образование станет непреодолимой границей для черни, тем самым вечно возобновляющимся барьером, всегда ясно отделяющим «Они» от «Мы».

Ницше мучил вечно возвращающийся мир последнего человека. Причину он видел в том, что самый великий еще слишком мало отличается от самого маленького, потому песнь о сверхчеловеке.

Ницшев «Заратустра» совершенно романтическая книга, когда ему впервые отворилась сущность жизни вообще, и он обалдел. Теперь он точно знал, что было и что будет. Что бы ни случилось, он никак не сомневается в том, что произойдет. Он поймал бога за бороду. Как и Гегель, и от того восторг. Больше никогда у него так не будет.

Ницшев вопрос никуда не девается от того, что с решением не случилось: что делать с руинами человечества, с этими горами отбросов, в которые превращается человек по пути прогресса? Пусть не прогресса, но просто по дороге истории.

Чтобы понять, какой знак надлежит поставить в конце заглавия: восклицательный или вопросительный, то есть исчерпало ли себя вопрошание, и режим этот уже отжил свое, потому справедливо восклицание в смысле «нидоколе», «уже не можно терпеть», или вопрос тут все еще вполне обоснован, – стоит оглянуться назад, в прошлое,

Говорят, государство российское народное. Только что нас с ним, собственно, связывает? Территория общая, название, там еще всякие штучки, типа гимна, флага и главное, говорят, общая история. Не знаю, не знаю… Про гимн и флаг нас отродясь не спрашивали, какие слова говорить и в какие цвета раскрашивать.

Корпоративный характер нашего государства стал банальностью. Он давно отрефлексирован самим государством, и все государственные знают, что они вместе против остальных, которые вне и которые чужие и чуждые.