И есть такие, что считают за добродетель сказать: "Добродетель необходима"; но в душе они верят только в необходимость полиции.
И иной, кто не может видеть высокое в людях, называет добродетелью то, что слишком близко видит низкое их: добродетелью называет он свой дурной глаз.
Одни хотят, чтобы их наставили и подвигли, и называют это добродетелью; а другие хотят, чтобы их сокрушили – и также называют это добродетелью.
И почти все верят, что участвуют в добродетели; все хотят по меньшей мере быть знатоками в "добре" и "зле".
Не для того пришёл Заратустра, чтобы сказать всем этим лжецам и глупцам: "Что знаете вы о добродетели! Что могли бы вы знать о добродетели!" –
Но чтобы устали вы, друзья мои, от старых слов, которым научились от глупцов и лжецов:
чтобы устали от слов: "награда", "возмездие", "наказание", "справедливая месть" –
чтобы устали говорить: "Такой-то поступок хорош, ибо он бескорыстен".
Ах, друзья мои! Пусть ваша Самость будет в поступке, как мать в ребенке, – таково должно быть ваше слово о добродетели!
Поистине, я отнял у вас сотню слов и самые дорогие игрушки вашей добродетели; и теперь вы сердитесь на меня, как сердятся дети.
Они играли у моря, – вдруг пришла волна и смыла в пучину их игрушку; теперь плачут они.
Но та же волна должна принести им новые игрушки и рассыпать перед ними новые пестрые раковины!
Так будут они утешены; подобно им, и вы, друзья мои, получите своё утешение – и новые пестрые раковины!
Так говорил Заратустра.
Ницше. О добродетельных. ПСС. т.4