«Смысл слова находится не позади, а впереди». Мерло-Понти

Все притянуто за уши, Маркс и капитализм, как-будто Маркс обнимает своей персоной всё что относится к капитализму. Во первых нет определения явлению, так как частное определение как и общее не являются значительными, а что "капитализм" относится к политэкономии ничего не значит для "права" вообще. Фикция не может быть связана с мыслителем, и до Маркса она вполне была известной и рекламируемой. 19 век был веком пошлого позитивизма и бестолковщины в Европе, в части философии если, и поэтому никто идиота с Капиталом тогда и не заметил, кроме бунтовщиков, бездельников, и изгоев разного рода. Больной человек обычно пишет в стол, а нашлись издатели со спонсорами, но не с продажей уже тогда. Может смотрел намного дальше Маркс, то как религиозный пророк, а не мыслитель, если верил в конец, а "конец" 150 лет протянул, и думаю столько же протянет, если не больше, так как пока ему не видно конца. Писатели пишущие о капитализме просто зарабатывают деньги на олухах, чего не удавалось раньше, но нового ничего написать уже не могут, если право параллельно политэкономии, и никак не связано с ней. Всякому овощу своё время, а значит не стоит подменивать новых колдунов и ведьм старыми, и Кафка в своё время пожелал сжечь образы больного воображения на бумаге, не предполагая что станет гением, и когда у обывателя возникла готовность почитать всякую ахинею, для поправки своего здоровья и в психической сфере, и также интересна судьба Ницше, когда в 20 веке вдруг и в нём возникла потребность, и когда этот писатель вдруг стал властителем дум, но не надолго, а сейчас это просто хороший писатель. Ницше думал что писал о морали и религии, и бесполезности этих сфер жизни, и не подозревая что писал о себе, а не относительно воображаемых людей, отсюда его заносчивость и больное воображение в себе. Маркс из той же когорты чудаков, и не мог даже различать "власть" и волю, политэкономию и право, и потому мог быть только религиозным фанатиком и графоманом, а что писал про политэкономию, то эта сфера узкая, и для для специалистов имеющих отношение к конкретике, притом в сфере фикций, а не реалий жизни, а воспринимать всерьёз фикции как имеющие всеобщее значение важно идиотам только. Наука движется фикциями, а значит в основе науки вера, религиозность, и где что работает, то и верно, и где важна воля учёного или идиота, а не мышление только и логика, как у мыслителя, философа, а право не научного происхождения вовсе, а искусственного, и как образующегося случайно в каждом социуме по разным поводам, и исходя из ситуации общего (толпа) положения в социуме, но в едином, и где частное на последнем месте, а иначе право могло бы научно обосновываться, и чего никому ещё не удалось сделать. Почему в науке только фикции, связано с отсутствием диалога где имеется равный, а только предмет, и если взять мышление Плотина, то и его мышление научно, так как равного не мог мыслить мистик, и если Плотин ещё великий философ, то благодаря своей изумительной логике, и что не философия вовсе, тоже можно сказать и про Витгенштейна, также величайшего логика, но не был он философом точно также. Читая Маркса можно понять только, что такого рода публицист скорее шизофреник чем мыслитель, и в этом уже громадная разница от предыдущих  мыслителей, более логического порядка и дисциплины ума. Понятно что толпа выбирает гениев, а не они себя, но если есть философы, то почему и они идут за толпой, и тут есть разгадка в том как творятся кумиры, именно религиозно и с подачи толпы, ведь каждый обладает своей "логикой", и часто неплохой, и отсюда мы имеем в философах Ленина и Маркса. Поэтому и Хайдеггер понял что философии больше в заурядном поэте нежели в мыслителях, и это так, так как поэт наедине с собой, и уже в диалоге с равным находится, и не на предмете как Маркс или Ленин, и Марк Аврелий вышел в великие мыслители, благодаря правильной форме выражения своего мышления. Логика завораживает обывателя, а не мышление вовсе, и на своём опыте общения также понял, так как мышление параллельно реальности, а логика персонифицирована уже явно, и приземлена к реальности. Поэтому все теоретики опирающиеся на традицию мышления, как правило шизофреники всегда, ведь невозможно параллельное реальности, мышление, воспринимать всерьёз, и если сам в иной находишься. Когда Фуко отменил "человека", как фактор в мышлении, то видимо плохо был знаком с мистиками, и с Плотиным, где "человека" и не было, и если перед человеком всегда должен быть "равный", а у Маркса, Ленина, или Гитлера, разве мог быть равный, если все относятся к мистикам и публицистам перед толпой. Почему Фуко проснулся в 20 веке с этой мыслью о смерти человека, которая и до него была в скрытом виде, и это связано с его признанием Маркса как важного мыслителя, и что шизоидное увлечение Фуко. Когда я начал с первой главы читать Капитал, по рекомендации Ленина, то понял что логика Маркса совсем не с философией связана, а с материалом, который был им выбран непонятно для каких целей, и меня поразила его несообразность и бестолковость в мышлении, и увидел в этом какую-то болезнь духа. Мерло-Понти также представлял банальную мысль в духе сентенции "как наше слово отзовётся", так как подражателей и спекулянтов в области понятий в их связи несравненно больше чем продолжателей, в том числе и Маркс слепил из пары положений, как о страдании и безвыходности, и свои бездарные сочинения.

Бывший редактор секции отзывов Süddeutsche Zeitung и автор опубликованной в 2018 году книги по философии Маркса Томас Штайнфельд отмечает: «Возрождение марксистского мышления идет полным ходом со времен финансового кризиса 2008 года. Наши экономисты могут объяснять рынок только как работающую систему. Но кризис заставил нас обратить внимание на Маркса: что, если рынки латентно катастрофичны?».

Бывший ведущий экономист Всемирного банка, приглашенный профессор университета Мэриленда и университета Джона Хопкинса Бранко Миланович говорит о наследии Маркса в современной экономической науке: «Маркс бесспорно является одним из величайших и наиболее влиятельных интеллектуалов всех времен, наряду с Аристотелем и Августином. Его влияние неразрывно связано с капитализмом. До тех пор, пока существует капитализм, Маркс будет самым проницательным аналитиком. Маркс действительно понял одну важную вещь. Основу проблемы, по мнению Маркса, составляет гиперкапитализм. Эта модель подразумевает систематический рост неравенства и дает коммерческую оценку всем типам человеческих отношений. В результате политиков заботят лишь интересы самых богатых. Именно поэтому они ведут себя как „исполнительный комитет буржуазии“: высшие классы платят им как напрямую, так и косвенно, — через финансирование избирательных кампаний. Таким образом, аналитический подход Карла Маркса весьма актуален, когда речь идет о современных западных обществах».

Колумнист газеты The Guardian Стюарт Джеффрес в статье «Два столетия спустя Карл Маркс чувствует себя более революционным, чем когда-либо», опубликованной в мае 2018 года, отмечает: «Для меня то, что делает Маркса достойным чтения сейчас, — это не его прогнозы, а его резонансные диагнозы. Например, он и Энгельс описали, как работает глобализация. Нам нужен Маркс, чтобы помочь нам понять состояние, в котором мы находимся, хотя это только прелюдия к большей борьбе, для которой его труды менее полезны: а именно, как из этого состояния выйти».

Греческий экономист и экс-министр финансов Янис Варуфакис в 2015 году заявил: «Блестящее понимание Марксом сути капиталистических кризисов было таким: чем больше успех капитализма в превращении рабочей силы в товар, тем меньше стоимость каждой единицы производимой им продукции, тем ниже уровень прибыли и, в конечном счете, ближе к рецессии экономики. Когда Маркс писал о том, что труд — это живой, образующий огонь; переходность вещей; их временность; он вносил наибольший вклад, который кто-либо когда-либо делал для нашего понимания острого противоречия, заложенного в ДНК капитализма».

Начиная с 2008 года растут тиражи изданий трудов Маркса. Организатор лондонского ежегодного фестиваля «Марксизм» Джозеф Чунару отмечает, что «возрождение интереса к марксизму, особенно — среди молодых людей, вызвано тем, что он дает инструменты для анализа капитализма, и особенно — капиталистических кризисов, подобных тому, в котором мы оказались сегодня».

Примеры обращений к экономической теории Маркса на Западе для объяснения происходящего в наши дни можно множить бесконечно. Член Левой партии Германии Дитер Коваллик сказал недавно: «Что касается чтения Маркса, Запад стал теперь более прогрессивен, чем Восток».

Однако на Западе учение Маркса рассматривают не только через призму экономической науки и социального неравенства. В современных условиях вновь стала актуальна марксистская историософия. Профессор Эрик Хобсбаум в своем предисловии к новому изданию «Манифеста Коммунистической партии» заявляет, что «Маркс был прав, когда утверждал, что «противоречия рыночной системы, основанные ни на чем, кроме голого интереса, бессердечного „чистогана“, системы эксплуатации и „бесконечного накопления богатства“, никогда нельзя преодолеть. Что в определенный момент в процессе трансформаций и реструктуризаций развитие этой, по сути дела, дестабилизирующей системы приведет к такому состоянию дел, которое больше нельзя будет называть капитализмом. Крайне маловероятно, что такое посткапиталистическое общество будет отвечать традиционным моделям социализма. … Какие формы оно может принять, и насколько оно будет олицетворять гуманистические ценности коммунизма Маркса и Энгельса — это будет зависеть от политических действий, благодаря которым наступят эти перемены».

Отдельно следует выделить понимание марксизма на Западе как «вдохновения после “конца истории”». Такая трактовка встречается всё чаще и чаще. Приведём несколько примеров.

Греческий экономист, экс-министр финансов Янис Варуфакис, в статье «Маркс предсказал наш нынешний кризис и указывает выход» заявил в газете The Guardian в апреле 2018 года: «В конце 1840-х гг. капитализм находился на краю гибели и был местным, раздробленным и робким. И все же Маркс и Энгельс предвидели наш глобализированный, финансизированный, железный, процветающий капитализм. Это существо появилось на свет после 1991 года. В момент его создания была провозглашена смерть марксизма и конец истории. Как оказалось, коммунистический манифест был прав, хотя и запоздало. Для доказательства прогноза потребовался распад СССР и вливание двух миллиардов китайских и индийских рабочих в капиталистический рынок труда. Разве история когда-нибудь имела более острую иронию?». Современный уровень развития технологии не требует участия всего населения в производстве. Поэтому определяющими для общественных отношений становятся «человеческие» вопросы: «С быстрым развитием передовых технологий, мы приблизились к тому моменту, когда мы должны решить, — как относиться друг к другу рациональным, цивилизованным образом. Мы больше не можем скрываться друг от друга за неизбежностью работы и репрессивными социальными нормами, которых она требует». Варуфакис считает, что марксизм позволит ответить на эти вызовы.

Обозреватель The Guardian Стюарт Джеффриз в статье 2012 года «Почему марксизм снова на подъеме» отмечает, что для молодежи марксизм — незапятнанное учение, не связанное с ошибками прошлого. Молодежь «не связывает марксизм с ГУЛАГом, а триумфализм «Конца истории» Фукуямы, не захватывает их воображения, как у более старшего поколения».

Американский публицист и издатель Бхаскар Сункара в статье «Почему идеи Карла Маркса более актуальны, чем когда-либо в XXI веке» в той же The Guardian в 2013 году пишет: «Капитал продавал нам видение завтрашнего дня. Рецессия 2008 года разрушила эту конструкцию. Капитал, свободный от угроз низов общества, рос декадентским, диким и спекулятивным. Для многих в моем поколении идеологические основы капитализма были подорваны. То, что высокий процент американцев в возрасте от 18 до 30 лет имеют более благоприятное мнение о социализме, чем о капитализме, по крайней мере, сигнализирует о том, что эпоха холодной войны, связывающая социализм со Сталинизмом, закончилась. ... Обзор политического ландшафта в Америке, несмотря на появление движения «Захвати Уолл-стрит» в 2011 году, является мрачным. Трудовое движение показало некоторые признаки жизни, особенно среди работников государственного сектора, борющихся с жесткой экономией, но это в лучшем случае арьегардная, оборонительная борьба. Царит апатия, а не революционный пыл. Марксизм в Америке должен быть больше, чем интеллектуальным инструментом для комментаторов. Он должен быть политическим инструментом для изменения этого мира. … Вдохновением после „конца истории“».

Корреспондент британского журнала The Week Райан Купер в статье 2018 года «Пора наконец пересмотреть отношение к Карлу Марксу» утверждает, что у марксизма есть своя идеологическая ниша в современном обществе. «Советский Союз давно распался, Китай полностью отказался от любого подобия коммунизма, если не считать его символов, а Маркс перестал быть пророком всеобъемлющей светской религии. Однако после глобального кризиса 2008 года постсоветский триумфализм „конца истории“ неолиберальных капиталистов превратился в ложную надежду. Так давайте же на протяжении следующих ста лет помнить Маркса как человека широчайших интеллектуальных интересов и взглядов — не больше и не меньше, — труды которого можно читать без какого-либо страха или бурного восторга».

Ростки некоего «левого ренессанса» на Западе заметны не только среди интеллектуалов. В 2011 году новый председатель Левой партии Германии Гезине Лецш в статье «Пути к коммунизму» в газете «Юнге Вельт» заявила: «Мы сможем найти пути к коммунизму, только если отправимся в путь и опробуем его, будь то в оппозиции или в правительстве».

В гонку за наследие Маркса включилась Католическая церковь. В 2009 году в официальном издании Ватикана L'Osservatore Romano была опубликована статья профессора Папского Грегорианского университета Георга Занса. По мнению профессора, в работах Карла Маркса «содержится достаточно удачный анализ несправедливого распределения капитала». Кроме того, Занс заявлял, что учение Маркса «было изначально неправильно истолковано марксистами, которые полностью исказили смысл идей философа», и что именно это объясняет нежизнеспособность коммунистических режимов XX века.

В 2015 году папа римский Франциск принял в подарок распятие в виде серпа и молота, которое ему вручил президент Боливии Эво Моралес. Это была точная копия работы испано-боливийского левого священника Луиса Эспиналя, убитого в Ла-Пасе в 1980 году.

Маркс нужен обездоленным, — они ищут у него понимания происходящего и совета в борьбе за свое будущее. Власть предержащие не знают, как сохранить устойчивость мировой экономики, не используя марксову экономическую теорию. Интеллектуалы используют идеи Маркса для предсказания надвигающихся трансформаций капитализма. А люди духа, не принимающие «ложной надежды неолиберализма», видят в коммунизме «вдохновение после конца истории». Мир демонстрирует потребность в работах Маркса.

https://rossaprimavera.ru/article/beefe88f Вдохновение после «конца истории»: Запад о Марксе

Вдохновение после «конца истории»: Запад о Марксе | ИА Красная Весна