Суворов О.А.

ol.suvoroff2014@yandex.ru

ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ЛОГИКА КАК ЛОГИКА НАУКИ (концептуальные тезисы)

Все данные природой формы познания – ощущения, восприятия, представления, понятия – генетически обременены противоречием, потому что детерминированы не только объектом, но и субъектом, и по этой причине объектно-субъектной противоречивостью неизбежно отягощены все наши знания, любая истина. В этом -- природа логики, основанной на диалектике, диалектической логики, или логики науки.

Ко времени Канта и Гегеля неудовлетворенность традиционной логикой, обращенной лишь к формальной стороне науки, т.е. лишь к её языку, становилась, можно сказать, всеобщей. То есть, от логики уже требовали не только канонов правильного, непротиворечивого изложения мысли, но и её содержательного генезиса, закономерностей развития самого процесса познания. Но этого традиционная логика, конечно же, дать не могла, что и побуждало к разработке принципиально новой логики, Точнее, требовалась логика, в которой эти противоположные стороны мышления (форма и содержание) достигали бы посредством их синтеза такого единства, которое имело бы значение истины. Иными словами, новая логика должна была сознательно положить в свое основание противоречие, но не то, которое запрещала традиционная логика (А есть и не есть А), а нечто иное, лежащее в фундаменте самого познавательного процесса и его результата. Речь идёт о противоречии, вытекающем из кантовского трансцендентализма, т.е. обусловленным одновременной объективностью и субъективностью мышления как такового. Собственно, в этом и заключался самый общий смысл диалектической противоречивости, т.е. такой объектно-субъектной ситуации в познании, которая констатирует, что в науке всё объективное субъективно, всё субъективное объективно. При этом под субъективностью, разумеется, следует понимать не субъективизм, т.е. не тривиальное заблуждение, а обобщенное выражение наших способностей отражать объективную действительность.

К сожалению, методологическая и гносеологическая значимость объектно-субъектной противоречивости до сих пор в нужной мере так и не осознана в философской литературе. Весьма очевидно это, например, в том, что сопряженные (парные) категории, традиционно используемые для выражения диалектического противоречия, никто не рассматривает в аспекте объектно-субъектного отношения. Между тем, все, без исключения, сопряженные противоположности представляют собой, явно или неявно, определенную структуру объектно-субъектной диалектики. То есть, одна из таких противоположностей всегда когерентна объективной реальности, другая, сопряженная с ней, является её отражением, и в этом смысле субъективна.

Понимал ли объектно-субъектный характер взаимоотношения противоположностей Гегель? Отчасти да, если иметь в виду вот это его замечание во введении к «Науке логики»: «В «Феноменологии духа» я представил сознание в его поступательном движении от первой непосредственной противоположности между ним и предметом до абсолютного знания. Этот путь проходит через все формы отношения сознания к объекту и имеет своим результатом понятие науки» (Гегель. Наука логики. Соч., т.2.. М., «Мысль», с.101). Однако в структуре самой «Науки логики» не просматривается объектно-субъектный смысл гегелевских триад, противоположности которых, в духе Канта, совершенно симметричны как в отношении самое себя, так и в отношении к объекту, а, следовательно, их единство (синтез), вопреки утверждениям Гегеля, не могло иметь познавательного значения, тем более значения истины.

Разработка диалектической логики, и тут Гегель абсолютно прав, требовала совершенно нового категориального аппарата, зачатки которого, правда, уже содержались в целом ряде бытующих в философии антиномий, таких, например, как действительность и возможность, необходимость и случайность, причина и следствие, форма и содержание, явление и сущность и т.д. Но и в этом вопросе грандиозные усилия Гегеля оказались мало эффективными по той простой причине, что его логика оказалась подразделенной на объективную и субъективную, т.е. по существу разорванной как раз в диалектическом смысле этого слова. Главная ошибка Гегеля, следовательно, состояла в том, что в своей логике он изображал не общую структуру процесса познания, а саморазвитие духа, который у него сначала пребывает в бытие (объективная логика), а затем переходит в познание и человеческую историю, и только там приобретает субъективную нагрузку. Этим же была обусловлена и вся мистическая категориальная конструкция «Науки логики», произвольно склеенная из учения о бытии, учения о сущности и учения о понятии, в которых на удивление не оказалось ни одного истинно разрешенного противоречия. Ибо противоречие только тогда может разрешаться в истину, когда оно представляет собой объектно-субъектное отношение, в чём, собственно, и заключается его диалектическая сущность, которой как раз и не оказалось в гегелевских антиномиях.

Гегель нигде прямо не говорит о совпадении диалектики, логики и теории познания, однако заключение о таком совпадении, которое сделал Ленин, конспектируя его работы, вполне обосновано и имплицитно, несомненно, содержится в произведениях мыслителя. Проблема и здесь сводится опять-таки к адекватной трактовке диалектического противоречия, потому что совпадение диалектики, логики и гносеологии может реализоваться, прежде всего, именно в нём, ядре и сути диалектики, т.е. в объектно-субъектном отношении, как клеточке любого познавательного акта. В самом деле, ведь познание по своей сути и есть не что иное, как взаимоотношение объекта и субъекта. Задача, следовательно, изначально сводилась к тому, чтобы адекватным образом сформировать самую общую структуру познавательного процесса, т.е. структуру, отвечающую задачам любой отрасли науки. Очевидно, такая структура должна быть сопряжена с общим смыслом науки, быть, так сказать, её скелетом. В пределе задача любой науки сводится к трем вещам. Во-1х, к выяснению общности, или тождества, объектов своей предметности; во-2х, к исследованию их различия; в-3х, к пониманию единства (синтеза) данных противоположностей – тождества и различия -- как логической формы научной истины.

Таким образом, имеем предельно сжатую структуру диалектической логики, понимаемой исключительно как логику науки: тождество – различие – единство. Любой другой подход к логике, основанной на диалектике, мне представляется совершенно неприемлемым. Наиболее деструктивны в этом отношении два направления. Одно из них, идущее от марксизма, привязывает диалектическую логику к объективной реальности, независимо от её познания; другое, продвигаемое приверженцами аристотелевской логики, пытается тем или иным образом соединить несоединимое, диалектику с логическим формализмом. Оба эти направления способны, на мой взгляд, лишь запутать суть дела и, тем самым, окончательно похоронить гегелевский замысел новой логики, принципиально отличной от её традиционной ипостаси.

Полный категориальный разворот предлагаемой структуры диалектической логики можно найти на ФШ в других моих материалах на эту тему, продолжение которой следует.