Множится число традиций, борющихся за человека. Так или иначе, все они, либо пытаются объяснить его и смоделировать, либо помочь хлебом и зрелищами. Медицина, Кулинария, Мода, Архитектура, Спорт, все стремятся к одной цели. Многие достигают успехов. Возникают институты, они захватываю реальную территорию, время, добиваются своих прав на счастье. Люди им благодарны. Жизнь становится разнообразнее и богаче, длиннее и веселее. Но надо отметить, что некоторые традиции, еще и рвутся к власти. Тот же психоанализ начинался довольно безобидно, вывел на рынок религиозный продукт индульгенцию и как только окреп, стал авторитарнее самой религии. Психология стала мощным орудием манипулирования. Она позволяет, как на фронте насильственных действий, нейтрализовать человека из театра политических событий. Теперь уже можно не нарушать заповеди - не убей. Можно просто объявить человека недееспособным или сумасшедшим. Без суда и следствия спрятать в психушку, лишить имущества. Это в отношении ненормальных. А больных, можно бросить на произвол судьбы, чтобы они погибли сами.

Где границы между физическими и социальными возможностями? Как контролируется эта сфера человеческой деятельности? По-существу, никак. Если у человека нет семьи, нет друзей, он становится беззащитен в обществе. Таких предавала анафеме даже официальная церковь. Скорее поэтому они стали объектами или предметами психологии. Был спрос, появилось предложение. До сих пор, толпы выпавших из социального пространства бездомных людей, слоняются по городам и весям, в поисках своего места. Их ряды пополняются и никто не может сказать какими темпами это происходит.

Если действующие институты не в состоянии решить этой проблемы, значит эта тема для мирового правительства или еще каких-то новых специальных институтов. Это аргумент в пользу того, что должна быть какая-то общая система регистрации людей. Человек должен стать и человеком всего мира, кроме того, что он традиционный человек. Только тогда появится надежда, что он станет самостоятельным политическим субъектом.

Один мой знакомый ученый старшего поколения, на любые попытки сепаратизма локальных официальных политиков, любил подчеркивать, что разводят людей те, кто стремится к власти. Местные элиты придумывают историю, чтобы обосновать свои превращения в князья. Это крайняя точка зрения. Есть, действительно заботливые отцы и матери. Бывает и так, что императоры или короли хуже баронов и графов. Возможно, что систем регистрации должно быть просто больше. Человек должен учитываться во всех традициях, хотя бы, как потенциальный клиент. А все традиции должны быть заинтересованы в надсистеме учета этих клиентов. В политическом пространстве, именно традиции и есть политические партии. Современные, официальные партии, организованные по принципу точек зрения на мир, ограничивают общее количество политических субъектов. Контроль за действиями друг друга, конкуренция за человека, должна стать нормой и основной ценностью всех традиций. Такое устройство и есть самоорганизация или самоуправление.

Пример психологии показывает только то, что как только семья и церковь бросает человека, находятся новые традиции, которые устремляются на рынок. Только на рынок! К сожалению, если человек не платежеспособен, то он не интересен никому. Ни церкви и ни государству, как обременяющий казну, не приносящий в нее налогов. Об этом, собственно мы и будем говорить дальше.

Является ли ненормальным человек, совершающий преступление? Почему кого-то судят открыто, а кого-то приговаривают специальной инквизицией? Почему военный трибунал отличается от обычного уголовного суда? Потом мы удивляемся, откуда берутся идеи расизма или религиозная нетерпимость. Что такое правильный человек и надо ли клонировать правильных людей? Человек дождя, ребенок или просто старый человек – это не человек? Может и бесполезно призывать к всеобщей любви. Но стоит ли призывать людей к власти? К чему призывают психологи? Что она сделала для человечества полезного? Она просто ухаживает за больными или пытается их изменить? Если меняет, то кто определяет направление? Есть ли у этих ненормальных людей история? Может пора с этими историями открыто знакомить всех?

Парадокс в том, что общественные институты превращаются в частные закрытые клубы, приватизируются властью. Государства уже не политические пространства, города - просто рыночные площади, не контролирующие самой инфраструктуры рынка, а конкретный человек вытесняется из всеобщей кредитной системы. «Легитимные политики» возглавляют финансовые и энергетические корпорации и забывают о людях. А с другой стороны, любой либеральный или анархический лозунг принимается официальными политиками в штыки и объявляется посягательством на их священные иконы. Может надо вернуться к рабству? Тогда появится надежда на то, что у бомжа появится хозяин, который накормит и обогреет его.

Что может нам психология рассказать о фетишизации абстрактных институтов? Когда учитель истории в школе объясняет, что древние люди, не знавшие науки, персонифицировали явления природы, то это естественный эволюционный процесс. Но когда «научные» мужи субъективируют организации, наделяя их имущественной или административной ответственностью, это уже не считается наивным психологическим актом. Где здесь граница между дебилизмом и шизофренией?

Ладно, когда отдельный философ, например Гоббс, для усиления понимания смыслов называет государство Левиафаном, но когда подобные штуки формулируются от имени целых институтов, это вызывает сомнения. Что это, как не религиозный метод, вера в то, что здание или сооружение, стол или стул, должность  бюрократа, а не его самого можно заставить думать, творить или говорить и слушать. Может, все-таки, всем этим занимаются конкретные люди. Они принимают решения и они же, за них отвечают. Когда, наконец, следующие поколения научатся не осуждать, а обсуждать идеи, судить людей, оценивая идеи, которые они защищают или пропагандируют.

Убивает не идея терроризма. Убивает конкретный человек, сторонник или противник идеи, и ее воплощения в институте или традиции, в котором он подписался служить. Сам социум и производит антисоциальных типов своим неприятием их в себе, огораживаясь, сначала от обсуждения идей, а потом борясь с их проявлением.

Что на это скажет психология? Как происходит замещение непосредственных знаний и опыта на опосредованные симулякры? Найдем ли мы в ответах психологов решения нынешних проблем? Может пора отказаться от понятий типа юридических лиц и вернуться к организациям и предприятиям? Являются ли они равноправными субъектами? Не они ли не дают человеку вступить в настоящую политическую жизнь в этом мире? Банкротством юридического лица мы не достигаем цели культурной устойчивости. Культура охраняется людьми, а не вещами, смысл которых всегда можно переопределить и расширить.

Простая процедура наделения институтов ответственностью, а систем целесообразностью похожа на обожествление звезд и деревьев, на новые языческие идолы. Почему не говорить просто о поведении конкретных людей, утвердить прямые механизмы их ответственности за деяния от имени институтов? Кто, наконец, объяснит различия общего политического решения от частного? Может тогда мораль и нравственность, неписанные этические образцы начнут зарождаться в поведении отдельных людей. Как прекратить процесс развращения,  и начать помогать гражданину цивилизации, определять его не знанием формулировок статей из библии или гражданского кодекса, а конкретными справедливыми или несправедливыми поступками и системой ценностей. Какой вклад психология внесла в развитие человека? Чем помогает или что объясняет? Или еще рано от нее требовать таких объяснений, и она пока только слуга какой-то другой традиции? Является ли она самостоятельной политической традицией?