Систематизация и связи

Логика

Термины: 

Философские термины

Термины: 

воображаемое психические инстанции

Повод для написания, связанные материалы: 

Аристотель. Об истолковании

Ссылка на философа, ученого, которому посвящена запись: 

Аристотель

 

 Эта  моя вторая беседа с великим мыслителем  Аристотелем построена  на цитатах из  произведения "Об истолковании", второго трактата из  состава   корпуса сочинений о логике "Органон".  

  Вчитываясь в слова этого  произведения, стараясь осмыслить высказывания Аристотеля  и цель написания этого сочинения, нахожу ответы на  свои вопросы о смысле логики. 

*  "Органон":  -  Аристотель Сочинения в четырех томах. Т. 2. Ред. з..Н. Микеладзе.

  М., «Мысль», 1978. 687 с.  

 (Далее каждая  цитата  в этой моей работе сопровождается только ссылкой  на номер главы из  сочинения Аристотеля  "Об истолковании".)

 

 1. ЕС: - Уважаемый Аристотель, радуйся!

 Читая  твоё сочинение"Об истолковании" обратил внимание, что как и в "Категориях" свои рассуждения о логике ты начинаешь с размышлений об имени.

  Можно сделать вывод, что смысл логики выражается  только в  мышлении и речи, которые действительно знают имя и понимают слово (logos), логику.      

 Скажи, Аристотель сын Никомаха, ведь  понимая смысл слова мы еще не говорим про его истинность, но для нас важно знать когда  же можно размышлять про истинное высказывание?    

 Аристотель, далее просто, А: - " Подобно тому как мысль то появляется в душе, не будучи истинной или ложной, то так, что она необходимо истинна или ложна, точно так же и в звукосочетаниях, ибо истинное и ложное имеются при связывании и разъединении". И далее: "Имена же и глаголы сами по себе подобны мысли без связывания или разъединения, например “человек” или “белое”; когда ничего не прибавляется, нет ни ложного, ни истинного, хотя они и обозначают что-то: ведь и “козлоолень” что-то обозначает, но еще не истинно и не ложно, когда не прибавлен [глагол] “быть” или “не быть” — либо вообще, либо касательно времени"".  /Гл. 1/ 

 2. ЕС: - Получается, что  само имя не является, в  каком-то смысле, составным, а выражает  только один цельный смысл в  составе высказывания о нём. 

 Как же, Аристотель, ты определяешь термин "имя"?          

 А: - "Итак, имя есть такое звукосочетание с условленным значением безотносительно ко времени, ни одна часть которого отдельно от другого ничего не означает"".  /Гл. 2/    

 3. ЕС: - В своих рассуждениях, Аристотель, ты упоминал не только термин "имя", но и "глагол". 

  Как же, уважаемый Стогирит, ты определяешь  глагол?".

 А: -  " Глагол есть [звукосочетание], обозначающее еще и время; ".И далее:  ""…  глагол всегда есть знак для сказанного об ином, например о подлежащем или о том, что находится в подлежащем. [Выражение] же “[он] не здоров” или “[он] не болен” я не называю глаголом, ибо хотя и оно обозначает еще и время и всегда присуще чему-либо, но для этого различия нет названия; назовем его неопределенным; назовем его неопределенным глаголом потому что оно одинаково подходит к чему угодно — к существующему и к несуществующему.  Подобным же образом “был здоров” и “будет здоров” ив глаголы, а изменения глагола по временам отличаются от глагола тем, что глагол обозначает настоящее время, а они — время до и после настоящего". И далее: "Итак, глаголы, высказанные сами по себе, суть имена и что-то обозначают (ибо тот, кто говорит их, останавливает свою мысль, а тот, кто слушает, внимает им); однако они еще не указывают, есть ли (предмет] или нет, ибо “быть” или “не быть” не обозначения предмета, так же, когда скажешь “сущее” просто, само по себе, ибо само по себе оно ничего не значит и лишь указывает на некую связь, которую, однако, нельзя мыслить без составляемых".  /Гл. 3/ 

 4.  ЕС: -В твоих, Аристотель размышлениях об имени и глаголе ты определяешь их как элементы речи, но как ты понимаешь саму речь? 

 А: -  " Речь есть такое смысловое звукосочетание, части которого в отдельности что-то обозначают как сказывание, но не как утверждение или отрицание; я имею в виду, например, что “человек” что-то, правда, обозначает, но не обозначает, есть ли он или нет;".И далее: "утверждение же или отрицание получается в том случае, если что-то присоединяют.

Отдельный же слог [слова] “человек” не означает что-либо, точно так же как “ышь” в [слове] “мышь” ничего не означает, а есть один только звук. В составах словах каждая часть хотя и обозначает что-то, но сама по себе, как об этом было сказано раньше".  /Гл. 4/

 5. ЕС: -Какие же, Аристотель  важнейшие виды речи ты определяешь по её значению?  

 А: - "Всякая речь что-то обозначает, но не как естественное орудие, а, как было сказано, в силу соглашения.

  Но не всякая речь есть высказывающая речь, а лишь та, в которой содержится истинность или ложность чего-либо; мольба, например, есть речь, но она не истинна и не ложна".  /Гл. 4/

6. ЕС: - Расскажи пожалуйста, Аристотель, более подробно про понимание  утверждений и отрицаний нашей речи.

 А: -  " Первая единая высказывающая речь — это утверждение, затем — отрицание.

  Все остальные едины в силу связанности. Каждая высказывающая речь необходимо заключает в себе глагол или изменение глагола по времени, ведь и речь о человеке не есть высказывающая речь до тех пор, пока не присоединено “есть”, или “был”, или “будет”, или нечто подобное".   /Гл. 5/ 

 7. ЕС: - Почему же и как, Аристотель, в одном высказывании  можно говорить про одно или многое о присущности или неприсущности чего-то?

А: - "…  ведь речь едина не оттого, что слова произносят непосредственно друг за другом. Но объяснять это — дело другого исследования. Высказывающая речь едина или когда она выражает одно, или в силу связанности. Множественны же высказывающие речи, когда выражают многое, а не одно или когда они не связаны между собой. Итак, имя или глагол назовем лишь сказыванием, ибо так не говорит тот, кто намерен выразить что-то словами, чтобы высказаться, все равно, вопрошает ли он или нет, а сам что-то сообщает.

 К речам же относится, во-первых, простое высказывание, например когда что-то чему-то [приписывается] или что-то от чего-то [отнимается], а во-вторых, составленное из простых, например сложная речь.

Итак, простое высказывание есть звукосочетание, обозначающее присущность или неприсущность чего-то с различием во времени".   /Гл. 5/  

 8. ЕС: - Какой же  смысл, уважаемый Стогирит, ты подразумеваешь в логической связи утверждения или  отрицания в высказывании о чём-то   присущем или  неприсущем

 А: -  "Утверждение есть высказывание чего-то о чем-то. Отрицание есть высказывание, [отнимающее] что-то от чего-то. Так как присущее может быть высказано как неприсущее, а неприсущее — как присущее, также и присущее — как присущее, а неприсущее — как неприсущее и это может относиться таким же образом ко времени помимо настоящего, то можно отрицать все, что кто-то утверждает, и утверждать все, что кто-то отрицает. Отсюда ясно, что всякому утверждению противолежит отрицание и всякому отрицанию — утверждение.

Назовем противолежащие друг другу утверждение и отрицание противоречием.

 Под противолежанием же я разумею [утверждение и отрицание] одного и того же относительно одного и того же, и не в разных значениях …".   /Гл. 6/     

 9. ЕС: - Правильно ли я понимаю, Аристотель, что в твоих суждениях о предметах высказываний есть единичные и общие?  

  А: -  "Так как одни предметы — общие, а другие — единичные (общим я называю то, что может по природе сказываться о многом, а единичным — то, что не может этого; ".

 И далее: "…  если об общем высказываются как об общем, что ему нечто присуще или не присуще, то эти высказывания будут противоположными друг другу.

 Говоря “высказываться об общем как об общем”, я разумею, например, “каждый человек бледен — ни один человек не бледен”. Когда же высказываются об общем, но не как об общем, такие высказывания не противоположны друг другу, хотя выраженное в них может иногда быть противоположным.

  Говоря “высказываться об общем не как об общем”, я разумею, например, “человек бел — человек не бел”; в самом деле, хотя “человек” есть нечто общее, но в высказывании он не рассматривается как общее, ибо “каждый” означает не общее, а то, что о чем-то высказывают как об общем.

  Но неправильно об общем сказуемом сказывать как об общем, ибо ни одно утверждение не бывает истинным, в котором об общем сказуемом сказывают как об общем, например “каждый человек есть каждое живое существо”.

Итак, я говорю, что утверждение противолежит отрицанию по противоречию, если одно обозначает нечто как общее, а другое — то же не как общее, например: “каждый человек бледен — не каждый человек бледен”, “ни один человек не бледен — есть некий бледный человек”. По противоположности противолежат друг другу утверждение общего и отрицание общего".  /Гл. 7/  

 10. ЕС: -Расскажи, Аристотель, более подробно о противоположных и  противоречивых общих высказываниях, а также про высказывания  об одном, про  условия выражающие  их истинность.

 А: -  "…  противоположные [высказывания] не могут быть вместе истинными. Противолежащие же [по противоречию] [высказывания] об одном и том же могут иногда быть истинными, да например: “не каждый человек бледен” и “есть некий бледный человек”.

  Итак, из противоречащих друг другу [высказываний] об общем, взятых как общие, одно необходимо истинно, а другое ложно.

  Это относится и к единичным, [противоречащим друг другу] высказываниям, например: “Сократ бел” и “Сократ не бел”. Если же высказывания об общем взяты не как общие, то не всегда одно истинно, а другое ложно, ибо в одно и то же время будет правильно говорить, что человек бледен и человек не бледен, что человек красив и человек не красив (ибо если он безобразен, он не красив, и если он становится красивым, он [еще] не красив). С первого взгляда это покажется нелепым, ибо представляется, что высказывание “человек не бледен” означает в то же время, что ни один человек не бледен; однако эти высказывания не означают одного и того же, и они не необходимо [истинны или ложны] в одно и то же время .

Очевидно также, что одному утверждению соответствует лишь одно отрицание, ибо отрицание должно отрицать именно то же, что утверждает утверждение, и именно относительно того же самого, все равно, единичное ли это или общее и взято ли оно как общее или не как общее. 

  Я имею в виду, например, “Сократ бледен — Сократ не бледен”. Если же отрицается относительно одного и того же нечто иное или одно и то же, но относительно чего-то иного, то отрицание не противолежит утверждению, оно будет отлично от него". И далее: "Итак сказано, что одному утверждению противолежит по противоречию одно отрицание, и сказано, какие они, а также и то, что противоположные высказывания иные, и какие они, и что не всякое противоречие истинно или ложно, и почему это так, и когда оно истинно или ложно".  /Гл. 7/    

 11. ЕС: -В каком смысле, Аристотель, ты рассуждаешь про одно высказывание? 

 А: -  "То утверждение или отрицание одно, которое обозначает одно относительно одного, все равно, общее ли оно или нет и относительно ли общего оно или нет; ".

 И далее:  "Если же два предмета, которые не составляют одно, имеют одно имя, то утверждение не одно, и отрицание не одно); например, если бы назвали человека и лошадь платьем, то [утверждение] “платье бело” не было бы одним, ибо это высказывание нисколько не отличалось бы от [высказывания] “человек и лошадь белы”, а это высказывание нисколько не отличается от [высказываний] “человек бел” и “лошадь бела”. Стало быть, если эти высказывания обозначают многое и если их больше одного, то ясно, что и первое высказывание обозначает или многое или ничего не обозначает, ибо ни один человек не есть лошадь. Поэтому и в таких высказываниях не необходимо, чтобы один [член] противоречия был истинным, а другой — ложным".  /Гл. 8/   

 12. ЕС: - В каком же смысле, уважаемый Аристотель,  можно правильно говорить про истинность утверждения и отрицания?     

 А: -  " …  относительно того, что есть и что стало, утверждение или отрицание необходимо должно быть истинным или ложным, притом и относительно общего, взятого как общее, одно всегда истинно, а другое ложно, и точно так же относительно единичного, как было сказано; но это не необходимо относительно общего, если оно высказано не как общее; об этом также было сказано. Однако не так обстоит дело с единичным и с тем, что будет. Ибо если и здесь всякое утверждение и отрицание истинно или ложное то необходимо, чтобы все было присуще или не присуще; так что если один говорит, что это будет, а другой это же самое отрицает, то ясно, что один из них необходимо говорит правду, если только всякое утверждение и отрицание истинно или ложно ".  /Гл. 9/      

13. ЕС: - Истолкуй мне, Стогирит, как ты понимаешь правильное высказывание о существующем и будущем?  

А: -  " всегда было правильно утверждать относительно всего ставшего, что оно есть или будет; если же всегда было правильно утверждать, что нечто есть или будет, то оно не может не быть или не стать в будущем. Но невозможно (adynaton), чтобы то, что не может (hoion) не возникнуть, не возникло, и то, что не может не возникнуть, необходимо возникает; ". И далее:  "если [правильно сказать, что] это будет присуще завтра, то оно будет присуще завтра; ".  /Гл. 9/   

 14. ЕС: - Как ты, Аристотель, представляешь себе соотношение действительных дел и высказываний о них?   

 А: - "… безразлично, выскажет ли кто-либо подобное противоречие или не выскажет, ибо ясно, что дело с чем-то обстоит так-то и так-то, хотя бы один не утверждал что-либо, а другой не отрицал. Ведь не потому, что утверждают или отрицают что-то, оно будет или не будет …".  /Гл. 9/      

 15. ЕС: - Какую же, уважаемый Аристотель, ты видишь логическую связь истинного высказывания и необходимости происходящего в действительности?  

 А: -  "Так что если бы дело обстояло во всякое время так, что одно из [противоречащих друг другу высказываний] истинно, то необходимо, чтобы произошло именно это; и со всем происшедшим дело всегда обстояло бы так, что оно произошло бы по необходимости. Ибо если кто-то правильно сказал, что это будет, то оно и не может не произойти; и о происшедшем всегда было истинно сказать, что оно будет,  Если же эти [выводы] несостоятельны (ибо мы видим, что будущие события имеют своим истоком и решения, и некоторую деятельность и что вообще у того, что деятельно не постоянно, возможность быть и не быть одинакова; у него возможно и то и другое, т.е. быть и не быть, а потому и произойти, и не произойти".  /Гл. 9/       

 16. ЕС: - Растолкуй мне, Аристотель, логику соотношения случайности и необходимости существования чего-то в связи с истинностью  высказывания об этом. 

 А: - "очевидно,  что не все существует и происходит в силу необходимости, а кое-что зависит от случая и относительно его утверждение ничуть не более истинно, чем отрицание; а другое хотя и бывает скорее и большей частью так, чем иначе, однако может произойти и иначе, а не так .

Итак, сущее, когда оно есть, необходимо есть; точно так же и не-сущее, когда его нет, необходимо не есть; однако не все сущее необходимо есть, как и не все не-сущее необходимо не есть, ибо не одно и то же [сказать], что все сущее, когда оно есть, необходимо есть, или [сказать], что оно безусловно необходимо есть. Точно так же и относительно несущего То же следует сказать о противоречии: все необходимо есть или не есть, а также будет или не будет; но нельзя утверждать раздельно, что то необходимо или другое необходимо".  /Гл. 9/    

 17. ЕС: - Расскажи, Аристотель, про логику значений одного  утверждения или отрицания в смысле  чего-то одного существующего.     

 А: -  "Так как утверждение означает [сказывание] чего-то относительно чего-то, т.е. имени или не имеющего имени, а в каждом утверждении должно быть высказано нечто одно относительно одного (а что такое имя и не имеющее имени, сказано раньше, ибо “не-человека” я называю не именем, а неопределенным именем, ведь и неопределенное имя некоторым образом обозначает одно, точно так же как “не здоров” есть не глагол, а неопределенный глагол), то всякое утверждение и отрицание состоит или из имени и глагола, или из неопределенного имени и неопределенного глагола. Без глагола нет никакого утверждения или отрицания, ибо "есть", или “будет”, или “было”, или “становится” и все тому подобное суть (согласно установленному) глаголы, так как обозначают еще и время".  /Гл. 10/       

 18. ЕС: - Когда ты, Аристотель, рассуждаешь о связи глагола высказывания со временем, то необходимо знать о твоём понимании времени. 

 Расскажи же, Аристотель, как ты понимаешь смысл глагола   в высказываниях утверждений и отрицаний, в их связи со временем? 

 А: -  "следует сказать и относительно времени помимо [настоящего]. Когда же “есть” присоединяется как третье, тогда противопоставления могут сказываться двояко. Я имею в виду, например, “человек есть справедливый”; [здесь] “есть”, говорю я, составляет третью часть высказывания как имя или как глагол, ввиду чего получаются четыре высказывания, из которых два относятся последовательно к утверждению и отрицанию как лишенности, другие же два нет. Я имею в виду, например, что “есть” может примыкать или к “справедливому”, или к “несправедливому”, а потому и отрицание [будет присоединено двояко]. Таким образом, получится четыре [высказывания]. Сказанное мы уразумеем из сопоставлений: “человек есть справедливый”; отрицание этого — “человек не есть справедливый”, “человек есть несправедливый”; отрицание этого — “человек не есть несправедливый”. Здесь “есть” и “не есть” примыкают к “справедливому” и к “несправедливому”".  /Гл. 10/    

 19.  ЕС: - Какие, Аристотель, в  значения смысле утверждений и отрицаний будут правильными, логичными, а какие истинными?

А: -  " Так что “каждый” или “ни один” ничего иного не означает, как только то, что утверждение или отрицание касательно имени общее; ".  И далее: "…  если в единичных [высказываниях] правилен отрицательный ответ на вопрос, то правильно также и [соответствующее] утвердительное [высказывание] ".  И далее:  "Противолежащие друг другу [по противоречию] [высказывания] касательно неопределенных имен и глаголов (например, о “не-человеке” и о “несправедливом”) можно было бы считать как бы отрицанием без имени и глагола. Но это не так; отрицание всегда должно быть истинным или ложным; ". И далее:  " … для одного [утверждения] есть одно отрицание… ".  /Гл. 10/     

 20. ЕС: - Мне кажется, что истинный смысл утверждения или  отрицания  сложно зависит от соотношений одного и многого.

 Каким же образом Аристотель, одно высказывание  относительно одного и многого бывает истинным?    

А: -  "Утверждение или отрицание одного относительно многого или многого относительно одного не есть одно утверждение или отрицание, разве что когда многим выражено нечто одно. Я не называю одним то, что хотя и имеет одно имя, но составляющее его многое не есть одно; ".  /Гл. 11/   

 21. ЕС: -  Как же, уважаемый Аристотель, ты понимаешь  диалектику вопросов и ответов в противоречивых рассуждениях?

  А: - "Итак, если диалектический вопрос требует ответа — или [признания] посылки, или [признания] другого члена противоречия (ведь посылка есть один член противоречия), то не может быть один ответ на них, ибо и вопрос не один, даже если он правилен".  /Гл. 11/   

 22. ЕС: - Возможно ли, Аристотель, говорить про единство сказуемых, если они сказываются об одном привходящим образом?

 А: - "Сказуемые и то, относительно чего они утверждаются, не составляют единства, если они сказываются привходящим образом или относительно одного и того же, или относительно друг друга. Например, человек бледен и образован, но “бледное” и “образованное” не составляют единства, ибо и то и другое есть привходящее для одного и того же".  И далее: "когда в прибавленном содержится нечто противолежащее, из чего следует противоречие, высказывание не истинно, а ложно;".  /Гл. 11/      

 23.  ЕС: -  Расскажи мне, Аристотель, о высказываниях про существующее и несуществующее, которого нет.

 А: - "…  в тех высказываниях, в которых не содержатся противоположности, если имена заменяют определениями, и которые сказываются сами по себе, а не привходящим образом, будет и без оговорок правильно утверждать о том, что нечто есть.

 Что касается не-сущего, то, поскольку оно есть предмет мнения, неправильно утверждать, что оно нечто сущее, ибо мнение о нем имеется не потому, что оно есть, а потому, что его нет".  /Гл. 11/   

 24.  ЕС: - Как же, Аристотель, ты толкуешь диалектику  соотношения терминов  "быть" и "могущего быть"?

 А: -  "… “быть” и “не быть” составляют как бы подлежащее, а “мочь” и “быть возможным” — прибавления, которые, так же как в тех высказываниях “быть” и “не быть” указывали истинное и ложное, указывают здесь то же самое относительно “могущего быть” и “не могущего быть”". И далее: " … “могущее быть” и “не могущее быть” никогда не могут относительно одного и того же быть истинными в одно и то же время, ибо они противолежат друг другу. Так же и “могущее не быть” и “не могущее не быть” никогда не могут относительно одного и того же быть истинными в одно и то же время. Равным образом и отрицание [выражения] “необходимо быть” есть не [выражение] “необходимо не быть”, а “не необходимо быть”;". И далее: " … утверждение и отрицание, должно соединять с [глаголами] “быть” и “не быть”. И вот какие [выражения] следует считать противолежащими друг другу: “могущее — не могущее”; “возможное — не возможное”; “немогущее — не немогущее”; “необходимое — не необходимое”9; “истинное — не истинное”".  /Гл. 12/     

 25.  ЕС: - Что же, Аристотель, ты думаешь про порядок  утверждений и отрицаний  в логических  следствиях  из возможности и необходимости существования?  

 А: -  "Итак, немогущее хотя и следует по противоречию из возможного и могущего [быть], но в обратном порядке, и точно так же не немогущее — из не возможного и не могущего [быть], ибо из “могущего быть” следует отрицание “немогущего”, а из отрицания — утверждение, ибо из “не могущего быть” следует “немогущее быть”, ведь “немогущее быть” есть утверждение, а “не немогущее быть”— отрицание. А как дело обстоит с необходимым,— это следует рассмотреть. Ясно, конечно, что не таким же образом; здесь противоположные [высказывания] следуют одно из другого, противоречия же стоят раздельно, ибо “не необходимо быть” не есть отрицание [выражения] “необходимо не быть”, ведь и то и другое может быть истинно относительно одного и того же, ибо то, что необходимо не есть, не необходимо есть. Причина же того, что у необходимого следование не такое, как у других, состоит в том, что немогущее означает то же, что необходимое, когда оно дано противоположным ему образом; ".  /Гл. 13/       

 26.  ЕС: - Расскажи мне, пожалуйста, Аристотель, подробно про виды возможностей  в высказываниях о  действительности существующего, в том числе и про разумные способности. 

  А: - "…  очевидно, что не все могущее или быть, или ходить в то же время способно и к противолежащему — в некоторых случаях это неверно, прежде всего в тех, где возможность, [или способность], не основывается на разуме, как, например, огонь способен нагревать, а эта способность не основывается на разуме. Но одни и те же возможности, [или способности], основывающиеся на разуме, допускают большее, чем одно, и противоположности; не основывающиеся на разуме не всегда: ведь огонь, как сказано, не может нагревать и не нагревать, так же и все остальное, что действует постоянно. Однако некоторые вещи со способностями, не основывающимися на разуме, могут в одно и то же время принимать противолежащие друг другу [свойства].

 Но это сказано вот ради чего: не всякая возможность, [или способность], допускает противолежащие друг другу [вещи], даже те, что относятся к одному и тому же виду.

Некоторые же возможности одноименны, ибо “могущее” не однозначно; об одном говорят как о могущем потому, что оно истинно как существующее в действительности; например, говорят, что кто-то может ходить, потому что он ходит, и вообще нечто может, потому что уже существует в действительности то, о чем говорят, что оно может.

  О другом говорят как о могущем, [или способном], потому, что оно могло бы быть деятельным, например, что кто-то способен ходить, потому что мог бы пойти.

  Эта способность встречается лишь в том, что движется, а первая — и в неподвижном. Но и о том, и о другом правильно сказать, что оно не немогущее ходить или быть, — и о том, что уже действительно ходит, и о том, что может ходить.

  Последний вид могущего неправильно приписывать безусловно необходимому, первый же —правильно, ибо, подобно тому как общее следует из частного, так и из необходимо сущего следует могущее быть, однако не всякое.

  И быть может, необходимое и не необходимое суть начало бытия или небытия всего, а остальное должно рассматривать как следствия из них. 

 Таким образом, из сказанного очевидно, что необходимо сущее имеется в действительности; так что если вечное первое, то и действительность первое возможности.

  И одно есть действительность без возможности, например первые сущности, другое же — действительность вместе с возможностью, оно по своей природе первее, а по времени оно последующее; наконец, бывает и такое, что никогда не есть действительность, а есть только возможность".  /Гл. 13/      

27.   ЕС: - Как же, Аристотель, мы  можем  понимать  истинность  и ошибочность  противоположных  мыслей (мнений) в большей или меньшей степени истинности, судя по высказываниям  утверждений и отрицаний о них?     

А: -  "Ведь если то, что в звукосочетаниях, следует тому, что в мышлении, а в мышлении имеется о противоположном противоположное мнение, например мнение, что каждый человек справедлив, противоположно мнению, что каждый человек несправедлив, то необходимо, чтобы так же обстояло дело и в утверждениях, выраженных в звукосочетаниях. Если же в мышлении противоположное мнение не есть мнение о противоположном, то противоположным утверждению будет не утверждение, а указанное отрицание". И далее: "Мнение о благе, что оно есть благо, истинно; другое же, что оно не есть благо, ложно; третье же — что оно есть зло. Которое из этих двух последних мнений противоположно истинному? И если они одно, то на котором из них основывается противоположность? Неверно думать, что противоположные мнения определяются тем, что они мнения о противоположностях, ибо мнение о благе, что оно благо, и о зле, что оно зло, суть, пожалуй, одно и то же мнение, и притом истинное, все равно, будут ли они больше одного или одно, хотя благо и зло противоположны. Мнения противоположны друг другу не потому, что они мнения о противоположностях, а скорее потому, что они [относятся друг к Другу] противоположным образом. Следовательно, если есть одно мнение о благе, что оно благо, а другое — что оно не благо, и если есть еще нечто иное, что не присуще [благу] и не может быть [ему] присуще, то ни одно из других мнений не следует принимать [за противоположное правильному] — ни то, которое считает неприсущее присущим, ни то, которое считает присущее неприсущим (ведь мнения того и другого вида — и те, которые считают неприсущее присущим, и те, которые считают присущее неприсущим,—бесчисленны), а противоположными следует считать те, которые содержат ошибку, а таковы те, которые зависят от того или иного возникновения, ибо всякое возникновение — из противолежащего; стало быть, отсюда и ошибки. Таким образом, если благо есть и благо, и не зло, притом первое оно есть само по себе, а второе — привходящим образом (ибо для блага привходяще то, что оно незло), а о каждой вещи более истинно мнение о ней, какова она сама по себе, то и более ложно мнение, [касающееся вещи самой по себе], если только и истинное [касается вещи самой по себе]. Стало быть, мнение о благе, что оно не есть благо, есть ложное мнение о том, что присуще само по себе, а мнение о том, что оно есть зло, есть ложное мнение о привходящем. Поэтому мнение, отрицающее благо, более ложно, чем мнение о противоположном ему. Но больше всего ошибается в отношении каждой вещи тот, кто имеет мнение, противоположное [истинному], ибо противоположности в пределах одного и того же [рода] больше всего отличаются одна от другой. Поэтому если одно из двух мнений противоположно [истинному], а еще более противоположно мнение, противоречащее |ему], то ясно, что именно последнее есть противоположное мнение".  /Гл. 14/   

 28. ЕС: - Какая же связь, Аристотель  наших мыслей о противоположном (мнений)  и высказываний  об одном  с  их истинностью?   

А: -  " Итак, если с мнением дело обстоит так и если содержащиеся в звукосочетаниях утверждения и отрицания суть знаки находящихся в душе [мнений], то ясно, что [общему] утверждению противоположно общее отрицание относительно того же самого;".  И далее: " также, что ни истинные мнения не могут быть противоположными друг другу, ни истинные высказывания, ибо противоположны [мнения или высказывания] о противолежащих друг другу [вещах], а относительно истинных один и тот же человек может [в одно и то же время] говорить истину, между тем противоположности не могут в одно и то же время быть присущи одному и тому же".  /Гл. 14/       

     ***  

 Итак, благодаря тебе, Аристотель сын Никомаха, мне стали  более понятными , совсем неформальные, очень сложные смысловые связи и различия в  логике порядка человеческого   мышления и нашей речи. 

   Обратил внимание на  твою интересную  идею о степенях истинности, а значит  и  ошибочность нашего традиционного  суждения, которое  подрывает примитивное представление  о твоей якобы "двузначной логике".

 Стало ясно по какой причине  это второе  твоё сочинение "Об истолковании" из корпуса логических трактатов "Органон", иногда называют "Герменевтика",

   (лат. De interpretatione).