Для меня статья Паульмана Валерия Федоровича «Почему?», на которую указал Владислав Фельдблюм, интересна тем, что стимулирует мысль. В ней речь идет о том, почему при всех стараниях, потугах, мерах мягких и жестких, обычных и чрезвычайных зло, беды из жизни не уходят, более того – растет их количество и ужесточается их качество. Свой текст-реакцию я начну цитатой из Гегеля («Феноменология духа». Предисловие). «На мой взгляд, который должен быть оправдан только изложением самой системы, все дело в том, чтобы понять и выразить истинное не как субстанцию только, но равным образом и как субъект». Что в этой цитате для нас значимого? Для нас значимо здесь то, что мир, в котором мы живем, сложен из двух взаимозависимых начал: объективного и субъективного, одно из которых нам не подвластно, а другое относительно подвластно. Объективное начало субстанции (природные и общественные факторы), как и прежде, держит его в тисках негативного. Но человечество как субъект развития, как субъективное начало субстанции, стремясь с помощью просвещения, воспитания, реформ, революций, избавиться от одного негативного, неизбежно впадает в другое, стремясь избавиться от одной его формы, тут же впадает в другую его форму. Зло – как Ванька-встанька: кажется, мы его окончательно «положили», но только «приняли руку» – оно снова «стоит». Почему?

Чрезвычайно интересны и другие мысли великого философа на этот счет, тоже из «Феноменологии духа»: «Существующее в сознании неравенство между «я» и субстанцией, которая есть его предмет, составляет их различие, негативное вообще. Его можно считать недостатком и того и другого, но оно есть их душа, то есть то, что приводит их в движение; поэтому некоторые древние мыслители считали пустоту движущим началом, понимая, правда движущее как негативное, но это последнее не понимали еще как самость». А вот еще: «Смерть есть самое ужасное, и для того, чтобы удержать мертвое, требуется величайшая сила… Но не та жизнь, которая страшится смерти и только бережет себя от разрушения, а та, которая претерпевает ее и в ней сохраняется, есть жизнь духа. Он достигает своей истины, только обретая себя самого в абсолютной разорванности».

Итак, разорванность, негативное, недостаток, зло, пустота, смерть – это и есть та самость, то «движущее начало», которое ведет движение, развитие живого предмета – отдельного существа, человеческого коллектива или всего человеческого сообщества. «Движущее начало», которое не надо специально создавать, оно от века заложено в развивающемся предмете, подобно разности потенциалов, подобно разделенности плюса и минуса в электрической цепи, заложено как разъединенность субъекта и объекта. Живое убегает от смерти. И, став бессмертным (если такое представить), оно остановит свой бег и перестанет быть живым. Голодный человек жаждет насытиться. Убегает от голода. «Пустой», необразованный человек, стремится к познанию пока не удовлетворит в этом свою потребность. Убегает от невежества. Узник рвется на свободу, и нередко готов за нее отдать жизнь. Жаждущий тишины уходит от шума, жаждущий шума – от тишины. Кому нужна любовь («Но как на свете без любви прожить?»), тот уходит он одиночества, нелюбви, ищет свой объект любви. Есть, однако, полагаю я, та степень разорванности субъекта и объекта, которая полностью парализует волю субъекта бороться за жизнь, стремиться, действовать. Таково положение безнадежно больного человека. «От смерти не уйдешь, и я не буду от нее уходить». Возможна степень концентрации негативного, когда субъект в отчаянии пытается изменить обстоятельства, но силы не равны: и рабы, восстают, голодные люди, классы восстают. И развития нет, но есть разрушение.

Жизнь и смерть – два потока во вселенной, в природе, мире, текущие в противоположных направлениях: один вверх, другой вниз, один вперед, другой назад. Жизнь и смерть – два противоречивых начала, которые реальная жизнь постоянно разрешает, но никогда не может разрешить. Основное противоречие в конкретных формах жизни переходит в конкретные противоречия. Оно заложено в стремлениях человека к здоровью, сытости, безопасности, свободе, любви, знанию, нравственности, красоте и т.д. Убрать одну из противоположностей – означает остановить процесс развития, то есть остановить жизнь. Негативное, зло, смерть существуют от века как «законные» начала развития, начала жизни. Мы пытаемся от них уйти, но они, как тень, идут за нами. Наши жизненные цели иллюзорны? Скромные, конкретные, на день, на год, на десятилетие – нет, а фундаментальные, абсолютные, вечные – да. Но и без вечного наша жизнь не складывается. Поэтому – подайте нам, пусть иллюзорное, но вечное! Отсюда – вера в Бога. Если мы видим синицу в небесах (а в руках подержать не можем), то почему не предположить существование Бога?

Война всегда несет смерть. Однако война не есть стимул жизни: смерти людям и без войны хватает, они и без войны, по естественному закону, умирают. Поэтому если войну упразднить, то стимула для жизни не убудет, а количество жизней прибавится. И поэтому самым разумным здесь является перевести реальные войны в различные формы цивилизованного соревнования – экономического, идеологического, культурного, спортивного, – не приводящего к вооруженным столкновениям и людским потерям. В будущем, в далеком будущем, этот вариант международных отношений может быть реализован. Кризис (экономический, финансовый) опасен тем, что может стать причиной войны и крайнего обнищания работающих масс. А последнее также может обернуться войной – гражданской – или голодным бунтом. Кризисы, как и смерть, не надо вызывать, они приходят сами и прибавляют политикам и экономистам работы. Экономическая дифференциация. Здесь существует оптимальный разрыв, для каждой страны свой, который не ведет к росту общественной напряженности. Разрыв, который, с одной стороны, не гасит заинтересованность в труде, с другой – не отбивает желания работать и не побуждает взять в руки булыжник. Его и следует придерживаться. Что касается полного уравнивания в богатстве по-марксистски, то оно неизбежно приведет к экономическому параличу. В условиях полного экономического равенства правители начинают придумывать мобилизующие средства: устрашение путем убийства неработающих, организация трудовых лагерей, всякого рода подачки, премии, награды, почетные звания и т.д. Пятница, 30 ноября 2012 года