«Ложно и неподобающе утверждать, что человек сам познаёт». Сигер Брабантский.

Постмодернизм фактически представляет субъект как ощущение, и если сознанию придаёт значение, но которое не может быть связанным с субъектом в силу вторичности сознания от ощущения, к тому же и сам субъект вторичен, в силу источника (свобода) его, а свобода предполагает равного, а вне равного субъект невозможен, а только объект если. Это комуняки и либералы считают что первичен не объект, а субъект, хотя всё наоборот, воображаемый объект, и подлинный, важно разделять, в природе нет объекта,  и объект - это абстракция, "Объект прост. Витгенштейн", а под воображаемым объектом понимают и что-угодно, но таковой никакого значения не имеет, как и субъект к такого рода объекту. Когда считают что есть субъект права, то это из воображения если только, а на самом деле его можно только организовать в системе равных, чем может быть и система права, где установлена некая гарантия, имеющая правовое значение в силу искомого равенства. Что можем наблюдать и в среде депутатов, где особые оклады, пенсии, и привилегии, но это конечно пародия на равенство, если в группе людей установлено, а не всем. Гарантия важна для налога от дохода, сверху гарантии, а сейчас это невозможно из отсутствия критерия равенства (гарантии), а зарплаты не налог, и роли в праве не играют, как всего лишь подачки по случаю. Почему гарантия из казны важна, связано с определением равного налога в 50%, и доход определить вне гарантии нельзя, если заработанные деньги не являются доходом в силу случайного характера денег, деньги - это общая функция для граждан, а частное в них имеет случайный характер, вне связи с единым. Субъект права с неба не падает, и законом его не организовать, и для этого важна ещё гарантия, уже и идиотизма либерального как наелись, и осмыслять пора, а не усовершенствованием абсурда заниматься. Велфер как попытка случайные деньги, подачку, выдать за правовой акт, есть насмешка над идиотами, и право имеем в пространстве единого, обнимающего частное и общее вкупе, и что не частная инициатива. "Само понятие истины становится не стабильным, ее критерием становится лишь мера убеждения и авторитета." - странное представление об истине, во первых это и не понятие, а представление о должном, понятие имеет смысл в связи только, а истину не с чем связать, и любой абсолют абсурден сам по себе. Представление может быть только частным, а значит имеет значение а пределах хозяина его, и только. Симулякр, как подобие подобия, уже эффект Содома, где бесполое Тела находится в замкнутом круге, где воспроизводит идею в сфере самого себя, не имея выхода в диалог в силу однородности своей, где нет также и равного, и безразличного, что проявляется и в творческой стихии шизоидного Тела (ментальности). Симулякр и закон, одно и то же, а явление закона и закономерности могут использоваться по разному, и если первое скорее наиболее важно содому, второе - учёным, писателям, и культурным деятелям, так как этим сферам деятельности не требуется диалог, и где отсутствует обращение к равному и безразличному. Связь понятий в диалоге, как в едином, теряет признаки реальности, и где философское отношение к ней, и к философии отношение как к чему-то тёмному, а хотя реальность видимая более тёмная чем философия. Сигер Брабантский прав, что познания не от самости, а от мышления, и которое вне равного невозможно.

Теоретики постмодернизма за основание своей концепции берут кризисный характер постмодернистского сознания, причину которого видят в ломке естественно – научных представлений конца 20 века, когда был подорван авторитет, как рационального обоснования ценностей культуры, так и позитивистского научного знания. Предшественниками нового сознания называют Шопенгауэра, Ницше, Хайдеггера, Фуко, Деррида. [44, 31, 42, 40, 16] Значительное место в обоснования концепции постмодернизма занимает Ж.Ф. Лиотар «Постмодернистский удел» [25, с. 56], где он обосновывает категории и основные задачи данного направления. С его точки зрения, наука занята поисками «нестабильностей», «недоверием к метаповествованиям». Вся история представлена различными локальными «рассказами», которые могут быть противоположены друг другу, но при этом быть истинными в философско-историческом плане. Само понятие истины становится не стабильным, ее критерием становится лишь мера убеждения и авторитета. Критикой этой абсолютной истины, взамен которой предлагается теория релятивизма, где нет четких бинарных оппозиций, и занимаются исследователи постмодернизма.

Субъект в постмодернизме предстает нам децентрированным, исходя из таких онтологических категорий как пространство и время и сознания. Он уже не может сказать о себе точно, что это «Я», а лишь «Я» в этих условиях или «Я» в определенном промежутке времени. То есть это онтологический слепок пространства и времени. В контексте социума, «Я» предстает как соотношение социальных ролей, норм, обычаев, традиций и других сопутствующих ему иерархизированных факторов. Человеческая индивидуальность является коллективным мифом общества и частного субъекта. Объект может только представить себя в проекции, как персону и индивидуальность.

В качестве критериев истины Эпикур указывал восприятие понятия и чувства, при этом под восприятием он понимает как чувственное восприятие, так и образы и фантазии. И те, и другие способствуют проникновению в нас образов вещей, но одни из них проникают в наши органы чувств, а другие – «в поры нашего тела, и тогда возникает фантастические представления вроде химеры и т.д.» [20, с 360].

Для Эпикура всегда истинно восприятие, ложь появляется в том случае, если мы прибавляем что-нибудь от себя в своем суждении к чувственному восприятию.

Позже понятие симулякра разбирает Д. Батай (который и ввел в современное понимание, данное значение термина), Пьер Клоссовский и Александр Кожев. Заключительное же толкование и богатейшую разработку термина принес Жан Бодрийяр. Его подход заключается в том, что он попытался объяснить симулякр, как результат процесса симуляции, трактуемой им как прождение «гиперреального при помощи «моделей реального», не имеющих собственных истоков и реальности». В свои рассуждения он вовлекает понятие знак, где говорит о «замене реального знаками реального». В результате мы не имеем истинных образов, а лишь симуляцию симулякров. Признавая симуляцию бессмысленной, Бодрийяр в то же время утверждает, что в этой бессмыслице есть и «очарованная» форма: «соблазн». Соблазн проходит три исторические фазы: ритуальную (церемония), эстетическую («совращение как стратегия соблазнителя») и политическую.

Чтобы стать законченным или, как предпочитает его называть Бодрийар, «чистым симулякром», образ проходит ряд последовательных стадий:

1. Он является отражением базовой реальности

2. Он маскирует и искажает базовую реальность

3. Он маскирует отсутствие базовой реальности

4. Он не имеет никакого отношения к какой-либо реальности

5. Он является своим собственным чистым симулякром

В результате возникает особый мир, мир моделей и симулякров никак не соотносимых с реальностью, но воспринимаемых гораздо реальнее, чем сама реальность, – этот мир, который основывается лишь только на самом себе, Бодрийар и называют гиперреальностью [5, с. 214].Таким образом, мы видим, что субъект в окружающем мире, а после и в своем собственном мировоззрении окружен знаками знаков, он и сам является для кого-то просто знаком симуляции. И именно, в осознании собственного «Я», субъект «расщепляет» себя на категории времени и пространства, которые якобы должны укладываться в сознание, но не совершает этого.

Человеческое «Я» становится частью кого-то, культурным кодом времени, опровержением фикции эпистемы.

В итоге, симулякр это псевдовещь (или псевдосубъект) замещающиеся «агонизирующая реальность» постреальностью, посредством симуляции, выдающая отсутствие за присутствии, стирающее различие между реальным и воображаемым. (Маньковская эстетика постмодернизма санкт – Петербург 2000 стр. 60)

Характеризую постмодернистский проект как тактику выживания среди обломков культуры, Бодрийяр критикует его «инерционность, нигилистичность, отсутствие теоретического якоря». Такая критика «изнутри», тем знаменательна, что создатель концепции симулякра, сомневается в перспективах ее развития. Наблюдая неконтролируемое разрастание симуляции в постмодернизме, Бодрийяр выказывает озабоченность подобной ситуацией, чреватой катастрофой, как субъекта, так и объекта.

В современном постмодернизме, Бодрийяр предлагает нам три стратегические модели субъекта: банальную, ироничную и фатальную. Банальная модель связана со стремлением более умного субъекта контролировать объекта, реально властвовать над ним – она ушла в прошлое. Ироническая позиции основана на иронической мыслимой власти субъекта над объектом – она ирреальна, искусственна. Наиболее продуктивной Бодрийяру представляется фатальная стратегия, когда субъект признает гениальность объекта, превосходство его блестящего цинизма и переходит на сторону этого объекта.

«Его не познаваемость, неконтролируемость, сопряжены с неопределенностью и относительностью постклассического научного знания. Это опасная сила зла, губящая закаты и голубые орхидеи – ведь объект энтропичен, стремится к худшему, к катастрофам». [28, с. 231].Фатальная стратегия предлагает в качестве противоядия, подчинение субъекта, превосходящим силам объекта и следовании по «спирали зла», с целью ликвидации классических оппозиции (добро – зло, мужское – женское).

Теперь обратимся к еще одной работе Бодрийяра «Символический обмен и смерть». В ней он рассматривает субъекта, исходя из исторического генезиса культуры. Три порядка симулякров, у него соответствуют трем определенным историческим отрезкам времени:

– подделка составляет господствующий тип «классической эпохи, от Возрождения, до промышленной революции»

– производство составляет господствующий тип промышленной эпохи

– симуляция составляет господствующий тип нынешней фазы, регулируемой кодом.

По Бодрийяру, «симулякр первого порядка действует на основе естественного закона ценности, симулякр второго порядка – на основе рыночного закона стоимости, симулякр третьего порядка – на основе структурного закона ценности». Он рассматривает субъект, начиная с эпохи Возрождения, когда подделка (а вместе с ней и мода), диктуется буржуазным строем, который состязается друг с другом, в знаках отличия.

https://smekni.com/a/230515-7/depersonalizatsiya-sube..