Существует два вида знания - компромисно-договорное, условное и безусловное, на века.

[истина заключает в себе два критерия - непосредственную практику общения с миром или эмпирический факт и логически правильное умозаключения, которое устанавливает неизвестное из практики посредством необходимой связи посылки с выводом.] - а как вы представляете практику общения с миром если мир и вы совпадаете, шизофрения получается, и разве истина не дана и надо её устанавливать, но тогда вы кроите истину по какому-то лекалу, что и есть утопия. Такие же представления имел и Маркс говоря что "практика критерий истины", тогда как у истины нет критерия, если она дана, и выходит критерий выдумывается, если он к мышлению относится, а не к истине. [Крите́рий (др.-греч. κριτήριον — способность различения, средство суждения, мерило)]. И сама практика истина, но другая, следующая, и Маркс этой истиной от практики голову морочил, и которая его только, но которую подобрали, и раскручивали.

Nirvanus, вновь приветствую.
Вы говорите: «истиной же можно назвать только соответствие мысли с объектом реального мира, если этот объект дан с ассерторической достоверностью.»
Однако, если я считаю (мыслю), что не бывает живых кирпичей, то истинна ли моя мысль по Вашему разумению?

С ув. D
 

Nirvanus, благодарю за ответ.
На предложенный вопрос Вы говорите: «Ассерторическая достоверность говорит нам о строении живых организмов как представителей жизни в целом и о строении кирпича как абстракции объединяющей общие качества всех кирпичей, ибо мы не выдумываем их, а берем из эмпирического опыта, а далее сравниваем и логически пытаемся установить их тождество или различие. Поскольку кирпич не подпадает под определение жизни, то Ваше утверждение истинно.»
Да, но, во-первых, как быть с этим: «истиной же можно назвать только соответствие мысли с объектом реального мира, если этот объект дан с ассерторической достоверностью.»
Ведь данная мысль ничему не соответствует.
Она не соответствует «объекту реального мира», поскольку таковых (живых строительных кирпичей) не бывает.
Т.е. в данном ВОТ ЭТОМ ВОТ случае никакого соответствия нет, но при этом мысль истинна. Как же так?
А, во-вторых, если дело все в этом: «Поскольку кирпич не подпадает под определение жизни, то Ваше утверждение истинно», то тогда получается, что истиной можно назвать вовсе не только указанное Вами ранее, но и несоответствие определению объекта. Верно?

С ув. D

Nirvanus, Вы говорите: «Она соответствует, ибо как раз говорит о небытии живого кирпича, а не о его бытии.»
Ну да…
Это-то меня и смущает.
Как можно соответствовать небытию объекта? Ведь его же нет?
Посудите сами, Вами было предложено, что «истиной же можно назвать только соответствие мысли с объектом реального мира, если этот объект дан с ассерторической достоверностью», тогда как данная мысль соответствует вовсе не этому. Она соответствует небытию живого кирпича. Поэтому мне и хочется подкорректировать Ваш тезис. А именно: истиной можно называть не «только соответствие мысли с объектом реального мира…», но и соответствие мысли объекту, которого реально нет, ну или соответствие мысли небытию объекта.

«Ведь утверждать отрицательное то же самое, что и отрицать утвердительное, не так ли?»
Вроде, так.
Но я ведь не утверждал отрицательного. Я отрицал.

«А где тут несоответствие? Мы утверждаем, что чего-то не может быть и если его действительно нет, значит наше утверждение соответствует реальному положению дел, т.е. истинно.»
Так в том месте я обратил внимание совсем на другой тезис, а не на этот.
А именно: «Поскольку кирпич не подпадает под определение жизни, то Ваше утверждение истинно»
Т.е. не получается ли, что моя мысль истинна не благодаря собственному содержанию, а благодаря другой мысли, а именно: мысли о том, что кирпич по определению не живой?

С ув. D

Nirvanus, Вы говорите: «Когда Вы говорите «Ведь его же нет», то подразумеваете живой кирпич, а не его небытие, ибо если бы Вы говорили, что небытия живого кирпича нет, то это значило бы, что есть его бытие.»
Почему же это я подразумеваю «не его небытие»?
Ведь я же как раз небытие этого объекта и подразумеваю.
Давайте еще раз.
Чему эта данная мысль о том, что не бывает живых кирпичей, соответствует?
Тому, что живых кирпичей нет.
Далее. Это истина? Да.
Значит истина в этом данном случае заключается в том, что мысль соответствует небытию живых кирпичей. Тогда как Вы предложили истиной считать ТОЛЬКО соответствие мысли существующему объекту.

«Но мы же говорим не о просто кирпиче, а о живом кирпиче, поэтому содержание мысли есть именно живой кирпич».
Нет. Все в целом.
Содержание мысли: небытие живого кирпича.

«Следовательно, мы должны исткать в эмпирии подтверждение этому содержанию или соответствие нашей мысли с реальностью.»
В нашем случае мы должны искать небытие живого кирпича, что невозможно. И эта невозможность, собственно, и смущает меня в Вашем подходе к понятию истины, т.е. это понятие о чем-то, в том числе и невозможном?

«Если мы с ассерторической достоверностью установили качества живых тел и качества кирпича и сопоставив их не обнаружили тождества, то можно с аподиктической достоверностью делать вывод о том, что живых кирпичей не существует.»
Я все же считаю, что это две разных мысли.
1. Кирпич не живой.
2. Живых кирпичей нет.
А Вы как думаете?
Если разные, то опять же мысль о том, что такое тело как кирпич не живой, есть истина потому, что соответствует отсутствию «жизни» у «кирпича». Т.е. опять же это идет в разрез предложенному Вами понятию истины.
Более того, пускай даже наша мысль, как Вы говорите «не обнаруживает тождества» между этими объектами «живое тело» и «кирпич». Но тогда истиной в этом случае будет уже соответствие мысли небытию тождества этих объектов. Но это вновь трудно отнести к исходному понятию истины, т.к. соответствие «небытию тождества двух объектов» ну никак не есть соответствие «объекту реального мира».

С ув. D

Nirvanus, Вы говорите: «У Вас трудности возникают из-за утвердительного значения истины, т.е она по-Вашему не может соответствовать объекту, если такого нет.»
Как Вы сказали, так я пытаюсь понять ее значение.
Ведь в предложенном Вами: «истиной же можно назвать только соответствие мысли с объектом реального мира, если этот объект дан с ассерторической достоверностью.» нигде не сказано, что она может соответствовать объекту, которого нет. Сказано что она суть ТОЛЬКО соответствие мысли с объектом реального мира, который ДАН и т.д. Поэтому трудности, конечно, у меня есть, а вот почему у Вас их нет, не понимаю :о)
А может отныне запретить мысли отрицающие только бытие вещей (типа: «не существует кентавров»), как затруднительные для истины?

«Но если Вас затрудняет такая формулировка в примере с кирпичом, то можно заменить ее на такую: "все кирпичи неживые" и это будет по значению то же, что и "нет живых кирпичей", только без той трудности, которая Вам так назойливо мешала, ибо утверждается уже не небытие, а именно бытие неживого кирпича, хотя оно сути не меняет.»
Конечно, конечно.
Но если Вы читали мое предыдущее сообщение Вам, то там мной была уже выделена эта мысль под п.1. «кирпич неживой». И также было замечено, что истина этого соответствия сохраняет в себе все ту же проблемку. Поскольку имеется отрицание реального определения. Т.е. суть-то все равно в том, что в существующем кирпиче нет жизни – этому мысль и соответствует, а это вновь идет в разрез предложенному Вами понятию истины. Понятно, что после этой истины можно переходить ко всем кирпичам, но от этого эта истина не становится соответствием мысли объекту, она остается соответствием мысли отсутствию в кирпиче жизни.

Как я понимаю, мое замечание о том, что истина бывает соответствием мысли вовсе не реальному объекту (а как у нас всплыло, например, «нетождественности») Вы не заметили…

С ув. D

Nirvanus, Вы говорите: «Поэтому истинно то, в основе чего лежит именно соответствие мысли объекту реальности, а где нет этого соответствия там и заблуждения.»
Ах вот оно что… истинно то, в основе чего лежит истина.
Понято.

С ув. D

Nirvanus, прошу меня простить, что я большую часть своего предыдущего ответа удалил, (думал успею до Вашего прихода…) Удалил, т.к. всё-таки посчитал, что мне рано еще идти далее. (Был бы очень Вам признателен, если бы Вы удалили в своем ответе соответствующую часть.)

Вы говорите: «Не знаю почему Вы решили приписать мне тавтологию, но в моем определении истины ее нет, посмотрите более внимательно. Истина это соответствие понятия объекту. Где тут тавтология?»
Я еще не приписывал Вам тавтологии.
Дело вот в чем.
Например, у меня есть понятие треугольника (подобно тому как есть понятие истины), скажем, это замкнутая ломаная состоящая из трех отрезков. И если я вижу какую-то вещь: крышу, пирожок, шляпу и т.д., то я считаю их треугольными (не треугольником!), если они соответствуют понятию треугольника. Т.е. они треугольные ровно в той мере, в какой у них форма представляет собой замкнутую ломаную из трех отрезков. И мне не приходит в голову, считать, например, трубу треугольной потому, что она связана с треугольной крышей, если труба сама по себе нетреугольная. Я не считаю раздавленный пирожок треугольным, только потому, что в его основе или изначально он был треугольным. Я не считаю треугольной голову, потому, что на ней треугольная шляпа.
Однако почему-то Вы мысли о том, что «не существует живого кирпича» или «кирпич неживой» считаете истинными, хотя в их собственном содержании нет ничего соответствующего предложенному Вами понятию истины (напоминаю: «Почему утверждение кирпич неживой истинно? Оно истинно только в силу того, что наше понятие о кирпиче и жизни истинно», т.е. данное утверждение истинно вовсе не потому, что соответствует реальному объекту (т.к. оно об отсутствии жизни в кирпиче), а потому что это как бы соответствует (согласуется, непротиворечит) содержанию другой мысли).
Поэтому, если действительно, мысль о том, что «кирпич неживой» истинна благодаря истинности другой мысли (а не сама по себе), то значит понятие истины опять же вовсе не ТОЛЬКО в том, что мысль соответствует реальному объекту, но и в том, что мысль согласуется (соответствует, непротиворечит и т.п.) другой мысли, которая... истинна. Так?

С ув. D

Nirvanus, Вы говорите: «То что мысль должна согласоваться с другой мыслью это безусловно и это уже включено в определение истины как соответствию понятия его объекту, ибо понятие должно быть аподиктически достоверным (об аподиктической достоверности я писал в заметке).»
Хм…
Во-первых, неужели Вы думаете, что я не читал Вашей заметки? Ну читал, конечно… Но это не значит, что там все всем ясно как солнце. Ну вот посудите сами, ведь аподиктическая достоверность, согласно заметке, это результат логического умозаключения. Она требует доказательств. А как можно доказать суть кирпича? Разве понятия объектов – доказываются, выводятся из каких-то посылок? Это же данность жизненного мира, т.е. скорее как раз тянет на достоверность ассерторическую. Мне кажется, само требование: «докажите, ЧТО такое кирпич» - нелепо… Не-е-е…
Во-вторых, мне кажется, у нас получилось ДВА соответствия:
1. мысль соответствует объекту (реального мира)
2. мысль соответствует мысли, которая соответствует объекту
а это, по-моему разумению, означает, что у нас два понятия истины, что некорректно.
Ведь обладая соответствующей мыслью реальному объекту, мы же можем ошибаться и не ошибаться в дальнейших о нем мыслях. Однако мы также можем ошибаться или не ошибаться в отношениии самого соответствия мысли реальному объекту (или не можем? какой же тогда смысл в познании, если не поиск сути (понятий) вещей?).

«Слово "только", которое Вы постоянно предъявляете мне означает лишь то, что истина не может быть без соответствия реальному объекту…»
Да, но одно дело: истина есть САМО соответствие мысли реальному объекту, и другое дело: истина есть соответствие мыслей той мысли, которая соответствует реальному объекту. Это два совершенно разных «соответствия» и их нельзя называть одним словом. 

«Что касается треугольника, то следует заметить, что не вещи соответствуют выдуманной треугольной форме, а наоборот эта форма есть ничто иное как обобщения геометрического сходства этих вещей, т.е определение треугольника истинно только тогда, когда описывает реальную вещь с такими геометрическими характеристиками.»
Ну это уже другой момент…
Я-то просто хотел показать на этом примере, что в любом треугольном полностью содержится то, что содержится в понятии треугольника, чего не было в случае с понятием истины и истинными мыслями о том, что «не существует живого кирпича» и «кирпич неживой».

(«Извините, но тогда мне придется также удалить свой ответ, а мне важна полная история разговора.»
Ну что Вы…
Нажмите «изменить», удалите то, чему уже нет соответствующего с моей стороны содержания и всех делов. Никуда не денется Ваше сообщение. Я ведь не забил эту возможность своим комментарием, поскольку не воспользовался кнопкой "ответить".)

С ув. D

Nirvanus, на указанную мной двойственность определения истины, Вы говорите: «Это критерии истины и между ними нет противоречий. Не понимаю, что Вас смущает? Эти критерии входят в определение истины…»
«Эти два соответствие включены в одно определение истины, об этом я уже писал выше.»
Смущает вот что.
Мысль о том, что кирпич неживой, истина?
Да.
Потому что удовлетворяет двум «критериям истины»?
НЕТ.
Почему же тогда это истина? (вот суть неувязочки, для моего разумения)
Напоминаю, эта мысль истинна, как Вы сказали: «только в силу того, что наше понятие о кирпиче и жизни истинно». Т.е. эта данная мысль не удовлетворяет двум критериям. Значит, это вовсе не истина.
Наверное, Вы ошиблись, и мысль о том, что не бывает живых кирпичей, а также мысль о том, что кирпич не живой, следовало было назвать так или иначе достоверными, но только не истинными?

Итак, прав ли буду я, если скажу, что коль у истины два критерия, то значит истинными корректно называть только те мысли, в которых и содержание двояко? Вот правда затрудняюсь привести такое утверждение, тут как минимум ДВА утверждения надо. Можно ли вообще привести хоть одно утверждение или отрицание, которое было бы истинным, а не только принадлежащим к какой-то одной достоверности?

С ув. D

Nirvanus, Вы говорите, что мысль о том, что «кирпич неживой»: «Это не истина, ибо это не понятие, а некое умозаключение, вывод, т.е это истинность или истинное (то, что содержит истину).»
Понято.
Похоже, вот в чем моя проблема Вас понять: здесь истина и истинное - это не одно и тоже.
Я-то пока считаю, что понятие истины делает любую мысль такой, что ее можно назвать и истинной и истиной одновременно. Т.е. все мысли соответствующие понятию истины можно озвучивать «истинными» или «истинами» ОДИНАКОВО. Поэтому понятие о вещи, о сути какого объекта – это как бы тоже и «истинное» и «истина» одновременно, как и любая другая мысль, если оно соответствует понятию об истине вообще.
Т.е. строго говоря, истина это только то, что входит в понятие ее самой (например, то какое я здесь выделил из предложенного Вами: «истиной же можно назвать только соответствие мысли с объектом реального мира, если этот объект дан с ассерторической достоверностью.»), а все, что соответствует истине - истинное. Это если строго.
У Вас же получается, что те или иные мысли считаются истинными, если содержат в себе или косвенно согласуются с мыслями-истинами. Однако в этом есть что-то не то, как например, есть что-то не то когда, кто-то считает, что некоторые треугольные вещи - треугольны, т.к. содержат в себе другую треугольную вещь или похожи на какую-то треугольную вещь.
Именно поэтому, и происходит какое-то раздвоение в определении того, истинны ли наши мысли, т.к. в зависимости от их содержания приходится обращаться то к критериям истины, то к какой-то мысли, которая соответствует этим критериям, как будто это равноценные способы. Нет. Я на это пока пойтить не могу :о). (Хотя, конечно, еще подумаю и может напишу совс-е-е-м другой ответ)

Но в целом я понял Ваш подход (как мне кажется). Если в общем то можно выразиться так: истинные мысли истинны благодаря мыслям-истинам, а мысли-истины истинны благодаря критериям истины. Так?

С ув. D

ЧАСТЬ - 2
(Попробую с другой стороны пойти.)

Nirvanus, Вы говорите: «Под ассерторически достоверным знанием обычно понимают реальное положение дел, факт, который дается человеку непосредственно через практику общения с миром. Этот вид знания не требует дополнительных доказательств, кроме явственной очевидности данной в чувствах».
Прав ли буду я, если скажу, что кирпич оранжевый – это ассерторически достоверное знание?

С ув. D

Nirvanus, на предложенный вопрос Вы говорите: «Только если это явственная очевидность, т.е если это конкретный кирпич на который можно показать пальцем.»
Это знание истина, истинно или ни то, ни другое?

С ув. D
 

Nirvanus, Вы говорите: «Весьма конкретно я ответил на Ваш вопрос, ибо суть ассерторической достоверность как раз в том и состоит, что она указывает на конкретное положение дел, а не на некий абстрактный оранжевый кирпич, которого может быть и вовсе нет.»
Так да. Я понял. Я имею ввиду данный мне в восприятии (всем известный) строительный кирпич из обожженной глины…

«но это не истина, так мы еще не сделали никакого суждения по поводу этого кирпича, а его цвет также дан непосредственно. т.е явственно.»
Понято.
В таком случае, теперь я выношу суждение, т.е. утверждаю по поводу воспринимаемого: «этот кирпич – оранжевый».
Теперь это истина (или истинное)?

С ув. D

Nirvanus, Вы говорите: «Чтобы получить истину нужно сказать хотя бы следующее: этот кирпич оранжевый, следовательно не красный.»
Т.е. суждения вообще не могут быть истинами?

«Можно называть истиной, если подразумевать под объектом реальное положение дел, а под понятием желтый кирпич или считать утверждение истинными, как содержащим истину, тут особой разницы нет.»
Честно говоря, не совсем понял этого предложения.
Что «можно называть истиной»? Суждение «этот кирпич оранжевый»? Если да, то значит и суждения могут быть истинами (а не только умозаключения из них)? Откуда взялось понятие, да еще и «желтого кирпича», если мы говорим об «оранжевом»?
Короче, можно ли суждение «этот кирпич – оранжевый» все-таки считать истиной, если оно просто констатирует то, что дано непосредственно в восприятии (а дано только то, что кирпич - оранжевый)?

С ув. D

Nirvanus, Вы говорите: «Суждения могут быть лишь достоверными, а понятия истинными.»
Cнова и снова я встречаюсь с этой проблемой отношения понятия и суждения…

«либо мы под "этот" подразумеваем именно понятие - кирпич, который расположенный там-то и там-то, что соответствует реальному положению дел (объекту реальности), и если такой кирпич действительно находится так-то и там-то как по понятию, то это истина.»
А чем в таком случае содержание понятия отличается от содержания восприятия (т.е. от содержания самой ассерторической достоверности)? Ведь как понятие об этом оранжевом кирпиче там-то и там-то…, так и восприятие воспринимает это же самое. Уж не одно ли это и тоже содержание?

«Если Вам не нравится мое определение, то попробуйте найти хоть один пример, где бы из ассерторически достоверной посылки делали аподиктически достоверный вывод и при этом заблуждались.»
Так я еще проясняю предложенное Вами понятие истины на стадии только ассерторической достоверности.
Посудите сами, Вы говорите: «Если мы просто говорим, что кирпич оранжевый, то ….. Что толку нам с такого знания? Ну оранжевый и что?» Но ведь любое суждение о нем такое: «кирпич – тяжелый», «кирпич – твердый», «кирпич – оранжевый», «кирпич – параллеппипедный», «кирпич – холодный», «кирпич занимает это место» и т.д. И если про любое из них можно сказать, «что с него толку?», то откуда же взяться толковому понятию из бестолковых суждений? Это невозможно. Разве понятие об этом кирпиче не складывается именно из таких суждений, в основе каждого из которых лежит ассерторически достоверное знание, т.е., проще говоря, складываются восприятия.
А главное, из того, что кирпич оранжевый, никогда не следует и не последует с необходимостью то, что он тяжелый, поэтому аподиктические умозаключения тут еще и на горизонте не видны. Сложение ассерторических данных не есть нечто аподиктически достоверное. Верно?
Кстати, что касается «бестолковых» истин, то вспомните Ваши слова: «Чтобы получить истину нужно сказать хотя бы следующее: этот кирпич оранжевый, следовательно не красный.» Так разве эта истина не больше заслуживает вопроса «И что толку нам с этого знания?»

С ув. D

Nirvanus, Вы говорите: «Есть большая разница между простой констатацией факта и использовании этого факта при рассуждении. Если мы просто хотим указать на оранжевый кирпич, то это достоверность, а если мы хотим выразить цвет этого кирпича как его основополагающее определение, т.е правильно отразить в понятии объект реальности, то это истина.»
Не могу сказать, что это ответ на тот вопрос, к которому Вы это предложили.
Напоминаю. Вопрос был о содержании понятия и содержании ассерторической достоверности, мол, одинаковы ли они?
Еще раз.
Вот наше содержание факта (т.е. содержание ассерторической достоверности): «перед моим носом оранжевый кирпич».
Все. Точка.
Согласитесь, что если бы я не знал, что такое оранжевый цвет и что такое кирпич (который вовсе не обязан быть только оранжевым), то этого факта для меня не было.
Вы говорите содержание этого факта еще не истина, а лишь ассерторическая достоверность.
Что нужно для истины?
Нужно «выразить цвет этого кирпича как его основополагающее определение, т.е правильно отразить в понятии объект реальности»
Как это понимать??
Чем «отражать» отличается от «констатировать»? Разве я не отражаю это как раз тем, что утверждаю: «этот кирпич – оранжевый»? И если меня кто попросит определить, какого же цвета этот кирпич, то я ему так и отвечу «этот кирпич – оранжевый». Это не ответ, потому что его содержание одинаково с содержанием констатации...?

«Само по себе достоверное знание еще не несет смысловой нагрузки, поэтому оно и отличается от истины».
Очень неожиданный ход…
Если достоверное знание не несет в себе смысловой нагрузки, т.е. бессмысленно, то почему Вы вообще его знанием называете? Почему мы вообще понимаем то, ЧТО нам ДАНО с достоверностью, если нам дано что-то бессмысленное? Не-е-е…

«Само словосочетание кирпич оранжевый еще ничего не значит, если мы не вкладываем в него смысл, т.е если мы не объясним, что такое оранжевый и что такое кирпич….»
А в таком случае, вынужден пока указать, что если надо объяснять даже «оранжевость», то тогда никакой ассерторической достоверности – не существует. Т.е. нет никаких фактов данных непосредственно с «явственной очевидностью». Что, как Вы понимаете, разрушает Ваше понятие истины, т.к. лишает его одного из двух критериев (причем главного).

«Верно и что с того?»
А из этого пока следует, что определение кирпича, т.е. его понятие, неаподиктично (в Вашем здесь смысле: не есть умозаключение) и не может быть таковым. А это значит, что мы с истиной встречаемся даже в Вашем толковании РАНЬШЕ ее обязательного второго критерия. Т.е. второй критерий истины не необходим, чтобы иметь дело с истиной.

«Когда Вас спросили: не красный ли этот кирпич? То имеет смысл сделать такое умозаключение, ибо из лишь ассерторической достоверности нам не дано непосредственно отрицание некого цвета, оно приходит лишь вместе с аподиктически достоверноым выводом полученым из ассерторически достоверной посылки о том, что кирпич желтый.»
Т.е. «толк» в знании или собственно знание есть только то, что еще И выведено?
Однако если перед нашим носом красный кирпич, то получается что, отвечая «да, этот кирпич - красный», мы ответим на этот же вопрос без всякого умозаключения. Так неужели в этом случае наш ответ не засчитается за истину?  (Соответственно, ответ «этот кирпич оранжевый» - не истина, а ответ «этот кирпич - не оранжевый» - истина, если он получен с помощью красного кирпича. Так?)

С ув. D

Nirvanus, Вы не ответили на один пункт (вопрос) прошлого моего сообщения:

Вы говорили: «Когда Вас спросили: не красный ли этот кирпич? То имеет смысл сделать такое умозаключение, ибо из лишь ассерторической достоверности нам не дано непосредственно отрицание некого цвета, оно приходит лишь вместе с аподиктически достоверноым выводом полученым из ассерторически достоверной посылки о том, что кирпич желтый.»
Однако если перед нашим носом красный кирпич, то получается что, отвечая «да, этот кирпич - красный», мы ответим на этот же вопрос без всякого умозаключения. Так неужели в этом случае наш ответ не засчитается за истину?

С ув. D

Nirvanus, по поводу того, «неужели ответ, этот кирпич - красный, не засчитается истиной?» Вы говорите: «Простое указание на предмет есть достоверность, не истина. Истина это когда мы устанавливаем, что это за предмет, находим новое знание, познаем что-то и т.д. Истина всегда есть полное знание, а не половинчатое, такое знание, которое невозможно опровергнуть ни ассерторически, ни аподиктически. Указав на известное мы просто констатируем наличие некого предмета, мы не получаем истинное знание о природе этого предмета и поэтому говорим лишь о достоверности (правильности) сказанного.»
Это не ответ на тот возникший вопрос, а все теже абстрактные тезисы, которые я как раз и пытаюсь как-то к земному примеру применить. (И кстати, с добавлением нового тезиса: "Истина всегда есть полное знание".)
Ну вот давайте еще раз.
Перед нашим носом хорошо нам с Вами известный кирпич, но оранжевого цвета.
Если вдруг прохожий человек нас спрашивает: «не красный ли это кирпич?», то наш ответ ему: «нет», как Вы сказали в прошлый раз, есть истина.
А теперь перед нашим носом не менее известный кирпич, но красного цвета.
И если человек задает ТОТ ЖЕ САМЫЙ вопрос: «не красный ли это кирпич?», то наш ответ «да, этот кирпич – красный» - не есть истина.
Так?
Ответьте в данном случае просто. "Да, так" или "нет, не так".

Теперь перехожу к предыдущему Вашему комментарию.
«В этом то и состоит Ваше непонимание. Если Вы уже знаете, что это за предмет (обладаете истинными знаниями о нем) и хотите лишь указать что данный объект именно является тем самым предметом, то это ассерторическая достоверность.»
Вот те и на...
Если это ассерторическая достоверность, то у нас в этом случае уже какой-то круг получается в определении, т.к. у нас в понятии истины два критерия, один из которых (ассерторическая достоверность) уже содержит истинное знание?

«Честно говоря, уже даже не знаю как Вам объяснить, чтобы Вы меня поняли…»
Прежде всего Вы не ответили на вопрос в том месте.
Еще раз. Мой вопрос был о СОДЕРЖАНИИ указания и о СОДЕРЖАНИИ определения. Допустим, человек меня спрашивает: «этот кирпич оранжевый?» Я отвечаю: «да, этот кирпич оранжевый». А человек согласно Вашей заметке вдруг мне говорит: «нет, я прошу определения посредством понятия, а не просто указания на ассерторическую достоверность». И что? ЧТО меняется в самом содержании ответа-то, если кирпич перед моим носом оранжевый (ну таково реальное положение дела!)? Я ему должен сказать, что не могу ответить истинно на его вопрос? (этот пункт перекликается с тем, с которого я начал)

«Смысл сложен из не смысла, иначе у нас возникла бы тавтология (смысл это смысл). Неужели это так сложно? Да, сама достоверность бессмысленна, но применима к определенной ситуации она обретает смысл и тем самым истинность. Что Вас не устаивает?»
А-а-а….. Вы об этом…
Тогда я Вас в прошлый раз не понял.
Я говорил вовсе не о том, есть ли смысл у достоверности. Я говорил, что смысл есть у содержания ассерторически достоверного знания независимо от того, достоверно оно или истина. Ведь Ваша фраза была такой: «Само по себе достоверное знание еще не несет смысловой нагрузки, поэтому оно и отличается от истины»

«Вывод не логичен, ибо явственная очевидность не означает, что ее невозможно объяснить при помощи понятий, а означает лишь то, что она дана без логического выведения непосредственно в чувствах. Между тем, цвет есть объективное свойство материи поглощать свет, а не нечто субъективное, данное только посредством чувств.»
Во-первых, восприятия «оранжевости» цвета никакими объяснениями из понятий и никакими умозаключениями не получишь. Этот оттенок цвета не может быть дан логическим выведением.
Во-вторых, Вы в прошлый раз сказали, что «Само словосочетание кирпич оранжевый еще ничего не значит, если мы не вкладываем в него смысл, т.е если мы не объясним, что такое оранжевый и что такое кирпич». Т.е. говорится именно то, что даже данность цвета как «оранжевого» ничего не значит, если ей нет объяснения. Так что остаюсь пока при том, что мой вывод логичен.

«Если мы, к примеру, еще не знаем что из себя представляет объект (имеем дело с ним впервые в жизни), то и назвать его мы не сможем. Только после изучения ассерторически достоверных качеств этого объекта мы можем назвать его подразумевая под этим названием логическое соответствие его качеств с тождественными качествами знакомых нам вещей (эту тождественность и следует установить аподиктически), ибо только так мы и познаем мир. Я привел такой пример именно потому, чтобы показать как зависит истина от достоверности…»
Вы опять отклонились от того, на что я обращал Ваше внимание.
Где тут умозаключение (аподиктическая достоверность), без которого, как Вы говорили, истинного понятия о кирпиче не может быть?
Что скрывается за словами «после изучения ассерторически достоверных качеств объекта»? Неужели скрывается вот это: объект - оранжевый, но если объект – оранжевый, то следовательно он - тяжелый, а если он - тяжелый, то следовательно строительный, если строительный, тяжелый и оранжевый, то следовательно - кирпич и т.п.?
Не вижу я зависимости истинности понятия о кирпиче от аподиктической достоверности. Определения вещей  не доказываются. По крайне мере, сама мысль: «докажите сущность кирпича», «докажите сущность объекта» - нелепа.

С ув. D