«Любовь к себе – единственный роман, длящийся всю жизнь.» (О. Уайльд)

Да, подумаете Вы, прочитав заголовок. Не иначе, как автор влюбился. И сейчас будет нам излагать что-то невообразимо нудное и малопонятное. Постараюсь развеять Ваши опасения. Во-первых, насчет влюбленности. Да, когда-то давно испытывал нечто подобное. Но, к сожалению, или, к счастью, уже не трепещет мой дух ( в отличие от плоти), когда прелестное женское личико склоняет на меня свои карие очи.

Во-вторых, же, я специально выбрал эту тему, чтобы показать, как, маловразумительное, неопределенное понятие становится простым и ясным, если ты предварительно «вооружен» общей картиной мироздания.

Ранее в своем блоге, разговаривая о психологическом взгляде на мир, мною было упомянуто множество человеческих переживаний. Страх, абсурд, печаль, тревога, счастье и т.д. Но о любви там, почему-то не было сказано ни слова. В чем тут дело? Забыл? Не придал ему большого значения? Нет. Просто, те переживания, которые перечислены выше, являются следствием взаимоотношений переживающего их человека и окружающего мира. Мира целиком. Во всех своих проявлениях. А любовь – это отношения с конкретным «представителем» этого мира.

Моя философская система полагает, что относительная устойчивость нашего мира является следствием определенного равновесия между протекающими в нем двумя главными процессами субстанциального тяготения. Тяготения друг к другу частиц субстанции бытия, или, другими словами, - «вещей» . И тяготения друг к другу частиц субстанции экзистенции, другими словами, - «душ».

Так как эти процессы происходят в противоположном направлении, каждый из них уравновешивает другой, и налицо образуется динамическое равновесие.

Если говорить применительно к человеку, то он, как «вещь среди вещей» так же, независимо от своего желания, тянется к другим таким же «вещам».

Но как-то унизительно для людей, говорить, что их просто тянет друг к другу какая-то неведомая сила. И поэтому они придумали себе слово любовь, чтобы возвысить это сугубо «физическое» явление, вложив в него некий божественный смысл.

Давайте, в качестве явного примера рассмотрим гравитационное тяготение. Вроде мы все, как физические тела, должны притягиваться друг к другу. Но этого не происходит. По настоящему, мы притягиваемся только к земной поверхности. Почему? Ну, потому что масса земли настолько превосходит массу отдельного человека, что силой притяжения других тел друг к другу, можно пренебречь.

Точно то же самое происходит и в сообществе «вещей», в субстанции бытия. И тут можно обнаружить очень «мощные» вещи, к которым притягиваются, независимо от их воли, все члены сообщества. Применительно к человеческому обществу этими «вещами» являются: Бог, родина, истина, этнос, родители, дети и т.д. Любовь к ним безальтернативна. Их не выбирают.

Если не любить что-то из этого списка, (по крайней мере, в общих клятвах преданности им) большой шанс оказаться изгоем общества, в котором любовь к этим «вещам» имеет священный характер. Кратко поясню, что под словом бог здесь надо понимать не только религиозное божество, но также, веру в незыблемость законов природы, и еще, уверенность в том, что кто-то «наверху» всегда стоит на страже твоих интересов.

Но существуют и более конкретные вещи, являющиеся мощными источниками притяжения, а значит, и любви. Это, так называемые, модные вещи. Некоторые из них имеют всечеловеческое влияние. Например: дорогая машина, вилла на берегу моря, роскошная яхта, загорелая красотка, да просто – чемодан денег.

Другие сугубо индивидуальны и притягивают к себе только жителей определенной местности, государства, людей с определенным образом жизни, определенных религиозных убеждений. Можно сказать, что модные вещи – это вещи, которыми в данный момент хочет обладать большинство членов какого-либо сообщества людей. Любовь к ним тоже почти безальтернативна. Конечно, если хочешь заслужить уважение большинства. И через это уважение – получить власть над этим обществом. Чтобы самому превратиться в предмет любовного поклонения.

Как мы видим, любовь к другим не имеет возможности выбора предметов любви. Они навязаны нам большинством общества, в котором мы живем. Тут важна только внешняя сторона этого дела. Не важно, что сам ты думаешь о них. Может глубоко внутри, некоторые общественные ценности тебе противны. Главное, чтобы на всех собраниях, ты клялся бы в любви к ним и делал видимые всем шаги в их направлении. Да, это любовь показанная, внешняя. А как любить идолов, которые легко воздвигаются и так же легко рушатся под легким напором общественных волнений. Их власть временна. А «все преходящее, только подобие», и не стоит внимания вечного Существования.

Любовь к модным вещам, к общественным ценностям – это, по сути своей, любовь ко всему обществу в целом, к его «центру тяжести», к «месту под солнцем», тяга к которому составляет смысл всей плотской жизни человека.

Но ведь мы знаем, что у человека имеется и еще одна жизнь – духовная. И, в то время, как любовь к обществу, к другим, любовь по расчету, все больше заставляет человека делать совсем не то, что он действительно желает, в нем крепнет и другая любовь, любовь к самому себе, а это уже любовь абсолютно искренняя, потому что, ну как не любить самого себя.

Любовь к своей стране, к матери, взрастившей тебя, к «своему» президенту, к закону и справедливости, такую любовь обожествляют. Про нее слагают стихи и поют песни. Считают, что именно она вдохновляет на великие свершения и позволяет преодолевать все превратности судьбы.

Любовь же к себе, себялюбие, считается грехом. Ее осмеивают в баснях и осуждают в общественных собраниях. Конечно, ведь она угрожает интересам общественного организма. Свободный человек, мозги которого не засорены ворохом мифических ценностей, очень опасен, поскольку, прилюдно поставив под сомнение эти ценности, он ставит под сомнение и существование всего общества, целиком основанного на них.

Но любовь к себе, позволяет человеку самому выбирать себе ценности, которым хочется служить. Не взирая ни на какие общественные запреты. Можно всю жизнь отдавать, непонятно как накопившиеся, долги, служа общим идеалам. А можно жить по законам собственной совести, через них пропуская все, что навязывает тебе в качестве предмета любви, безликое общественное мнение. Мне лично, второе более по душе. Поэтому, дальше буду вести речь не о любви – долге. Долге перед государством, перед родиной, перед родителями. Такой любви для меня лично уже не существует. Буду говорить о любви – свободе, ибо, свободно выбирать себе предмет любви – это уже значит, сделать шаг по направлению к счастью.

Каждый из нас индивидуален. По своей одежде, характеру, но более всего, как уникальная, ни на кого не похожая личность. И мы все время должны подтверждать нашу индивидуальность, чтобы всегда оставаться такой неповторимой личностью. Так требует от нас закон – закон экзистенциального тяготения.

Согласно этому закону, наше внутреннее Я, которое еще называют душой, или индивидуальностью, тянется к Я внешнему, к индивидуальности вообще, к субъекту, к богу, находящемуся там, где нет «вещей». А последнее «приближает» к себе только того, кто более всего индивидуален и неповторим.

Но как на деле реализовать эту индивидуальность? Можно одеваться не так, как все. Экстравагантно себя вести. Раскрепоститься. Стать свободным от условностей гражданского общества. Ходить босиком. Выражаться исключительно матом. Жить в мусорном контейнере. И т.д. Но, поступая так, абсолютно свободно, с точки зрения обывателя, мы причиняем себе массу неудобств. Нас не берут на работу. Соседи жалуются в милицию. Все родственники отворачиваются от нас. И, в конце концов, это становится невыносимо.

Но, часто, ничего уже нельзя вернуть назад. И остается нам, до скончания жизни, либо – тюрьма, либо – помойка. А это печально. Очень печально. И никто из вменяемых людей не хочет идти по такому пути.

Но желание свободы, желание реализации собственной индивидуальности давит на нас так сильно, особенно в условиях скученной, суетной городской жизни, что мы, вольно или невольно, стараемся выделиться из толпы. А когда все вокруг строго регламентировано, выделиться можно только одним – в условиях, когда есть выбор, выбирать не то, что от тебя ждут другие.

В жизни всегда есть моменты, когда ты стоишь на перепутье дорог и нужно выбрать одну из них. Здесь никто на тебя не давит. Ты должен сделать выбор сам. Именно сам. И вот в такие моменты, бог, в лице своей «дочери» – фортуны, следит за тобой. Этот выбор и есть, то, что мы называем свободой. Он есть – реализация в «вещах» нашей уникальной индивидуальности. Он есть всегда. Каждый день. И никак от него не уклониться. Даже, если доверить этот выбор другим. Ведь, доверив его другим, мы сами уже совершили свой собственный выбор. Выбор, в пользу того, чтобы доверить этот выбор другим.

Можно назвать этот выбор так – предпочтение. Мы всегда предпочитаем что-то одно, другому. Заходя в магазин, мы выбираем определенный сорт колбасы. Потому что предпочитаем его остальным. Мы предпочитаем определенный сорт сигарет, пива. Определенный стиль в одежде. Определенную музыку. Определенный круг общения. И, естественно, мы предпочитаем определенный тип женщин. Но, вот, внезапно встретив идеальную, как нам кажется, представительницу этого типа женской красоты, мы начинаем предпочитать ее всем остальным. И называть такое предпочтение любовью.

Итак, любовь, в этом смысле – это предпочтение, основанное на необходимости своего самовыражения, реализации собственной индивидуальности. И ничего больше. «Любовь тщеславна и себялюбива от начала до конца». (Дж. Байрон)

Сам предмет любви не важен. Не существует никакого принципиального различия между любовью к женщине и любовью к определенному сорту сигарет. Выражение «Я люблю» означает – Я живу, Я существую, существую не для кого-то, не как часть какого-то огромного организма, но как сам по себе, как свободная личность, независимо ни от каких физических, социальных, либо нравственных законов, способная свободно выбирать любимую вещь. Прежде всего, любовь есть любовь к самому себе. Чем крепче я люблю себя, тем увереннее будет мой выбор текущего предмета любви.

Но тут возникает, казалось бы, явное противоречие. Ведь всем известно, что отъявленные эгоисты не способны полюбить другого человека. Люди придумали себе лозунг, что любовь – это самопожертвование. А для эгоиста жертвовать своими интересами неприемлемо.

Но, давайте поразмыслим, неужели эгоист вообще ничего не любит. А свой образ жизни? Образ жизни эгоиста, ищущего во всем потакания собственным прихотям? Наверное, такую жизнь он все-таки любит. И крепко любит. Он также крепко любит вещи, которые он лично, сам выбрал для себя. Любит их до той поры, пока они не мешают ему осуществлять тот образ жизни, который он тоже любит. Но любовь к человеку несколько отличается от любви к вещам. Тут обнаруживаются некоторые «небольшие» нюансы.

Дело в том, что человек – вещь иной «весовой категории». Намного более «тяжелой». И тут возникает вопрос, кто более «тяжелее», любящий или любимый. Грубо говоря, если любимый более богат, или знаменит, то любящий должен изменить свой образ жизни в угоду предмету своей любви. Эгоисту это не под силу, и поэтому он никогда не полюбит человека, «весомее» самого себя. Но это ни в коей мере не означает, что он не в состоянии кого-то полюбить. Он не полюбит богатого или даже равного себе, но вполне способен влюбиться в какую-нибудь «серую мышку», которая будет жить целиком его делами и заботами. А если оглянитесь вокруг, во всем обнаружите этот союз: богатого и бедного, сильного и слабого, эгоиста и альтруиста. Он оказывается самым прочным. Гораздо прочнее союза между двумя самостоятельными творческими личностями.

Я люблю это, и пусть весь мир надо мной смеется, но хотя бы он меня «видит» и может оценить мою независимость. Я люблю это, поскольку я есть уникальная личность со своим багажом знаний и мне необходимо продемонстрировать, что я не являюсь рядовым винтиком системы, а сам могу выступать в качестве центра притяжения более «слабых» вещей.

Нет никакой магии любви. На самом деле все очень просто. Есть выбор из нескольких возможностей, и я выбираю одну из них. Вот этот простейший акт предпочтения одного перед другим только и нужно называть любовью. Все остальное, от лукавых поэтов и романтиков, превращающих рядовое событие в акт божественного провидения.

Существует устоявшееся мнение, воспетое поэтами и женщинами, что жизнь с любовью в сердце гораздо счастливее, чем жизнь без любви. А ведь этот вывод естественно выводится из нашей трактовки любви – как высшей степени человеческого эгоизма. Посмотрите, ведь общение с предметом любви – это общение с собственной индивидуальностью, поскольку я люблю только то, что лично, без всяких советов извне выбрал для себя. А если вокруг меня много любимых вещей, вещей, общество которых я предпочитаю обществу других, нелюбимых вещей. Тогда моя индивидуальность расширяет себя на все пространство этих вещей. Ведь в каждой из них «поселяется» кусочек меня самого. Я как бы возвышаюсь над всеми этими вещами, становлюсь их «господином». Я становлюсь «сильнее». Пропадает страх перед другими, более «весомыми» вещами. А значит, я делаю шаг по направлению к счастью.