«Капиталу» предшествовала трудовая теория стоимости Адама Смита и Давида Риккардо.  Она начинается с вопроса: что такое стоимость товара и цена, ее выражающая? Очевидно, что цену назначает продавец, а торговая сделка ее уточняет. Трудовая теория стоимости утверждает, что в стоимости выражена величина труда (рабочего времени), потраченного на производство данного товара. Здесь сразу возникает вопрос: а как же потребности покупателя, принимающего решение о покупке и отсчитывающего свои деньги? Где хорошо знакомые из повседневной жизни спрос и предложение, когда редкость необходимого товара повышает цену, а избыток товара ее снижает? И разве не бывает так, что труд потрачен немалый, а в итоге  возникает негодная поделка, которую никто не покупает?  Ответы на эти вопросы даны на основе альтернативного подхода к определению цены товара – в теории предельной полезности. Какой из подходов верен? В этом споре сломано много копий. С современных позиций следует признать правомерность существования обоих подходов, ибо каждый из них содержит рациональное зерно. Производитель товара, конечно, подсчитывает затраты на его производство и составляет проект цены. Это – бухгалтерия, основанная на трудовой теории стоимости. Но когда товар появляется на рынке, свое слово говорит покупатель, которого предлагаемая цена может устраивать, а может и не устраивать. Окончательная цена определяется на основе баланса спроса и предложения. Таким образом, на каждой стадии общественного производства проявляют свое действие элементы каждого из двух «непримиримых» подходов, и дальнейшие споры по этому вопросу являются схоластическими и непродуктивными.

        Иной знаток марксизма возмутится и обвинит нас в невежестве. Он упрекнет нас в незнании и непонимании такого открытия Маркса, как «двойственный характер труда». Он напомнит нам, что Маркс различал «конкретный труд» и «абстрактный труд». Последний выражается «в непосредственно общественной форме» и измеряется затратами общественного рабочего времени. Эти теоретические построения Маркса  тоже вызывают сомнение на опыте нашей повседневной жизни. Посещая супермаркет, мы соотносим цену с качественными свойствами товара и нашей потребностью в нем, а вовсе не с теоретическими построениями на тему общественно необходимого труда. Если от повседневной жизни перейти к истории науки, то выяснится, что в физике когда-то рассуждали о теплородной субстанции – флогистоне – и об электрических эфирных флюидах. Все это было опровергнуто дальнейшим развитием физической науки. Аналогично,  в наше время даже с обычных житейских позиций плохо воспринимается сконструированное Марксом раздвоение труда на «конкретный» и «абстрактный».  Нас могут упрекнуть в вульгаризации:  ведь многие научные истины часто плохо воспринимаются обывателями, но от этого они не перестают быть истинами. Это верно, но в рассматриваемой нами ситуации построения Маркса преследовали цель не столько установления истины, сколько наукоподобного конструирования  определенной социальной теории.

         Можно отметить, что в «Капитале» фактически игнорируется интеллектуальный труд, будто работа инженеров, творчество изобретателей, исследования ученых ничего не стоят. Более того, как мы увидим далее, Маркс не придавал значения и мотивации труда, и вообще мотивации поведения собственников и наемных работников. Удивительно упорство, с которым Маркс отрицал возможность реформистского решения социальных проблем, решения их без революции. Ведь отчисление части прибавочной стоимости рабочим не кажется абсолютно нереальным вариантом. Как продавец рабочей силы наемный работник получает заработную плату, а как участник производственного процесса он может получать от капиталиста бонус – премию. Известно, что Генри Форд наделял своих рабочих автомобилями. В наше время в практику взаимоотношений капиталистов с наемными работниками вошли и достаточно высокие зарплаты, и акции рабочим – совладельцам предприятий. На тему взаимоотношений собственников с наемными работниками в наше время хорошо сказано в интересной книге Вольфа и Резника «Экономикс: марксизм против неоклассицизма». Авторы пишут: «Есть разные пути, по которым владельцы могут расходовать свой прибавочный продукт. От того, какой путь избирается при том или ином общественном строе, зависит образ жизни людей, живущих в этом обществе. От того, как собственники распоряжаются поступающим к ним прибавочным продуктом, зависят структура, противоречия и изменения в том или ином обществе» (Wolf R.D., Resnick S.A. Economics:  Marxian versus Neoclassical. – Baltimore, London: The Johns Hopkins University Press, 1987, p.148).

       Заслуга Маркса как гениального экономиста состоит в том, что он впервые дал строго научную формулировку фундаментального для политической экономии понятия «труд». Он сформулировал это понятие в первом томе «Капитала», притом в наиболее общей форме. Эта формулировка обладает столь филигранной точностью, что оказалась пригодной для логико-математической формализации. Именно на этой основе и построена междисциплинарная общеэкономическая теория. Что же касается дальнейших рассуждений Маркса о «двойственном характере труда», о «конкретном» и «абстрактном» труде, то эти понятия потребовались ему для построения теории прибавочной стоимости и последующих выводов о капиталистической эксплуатации и неминуемой гибели капитализма в пламени пролетарской революции.  Вспомним тезис Маркса: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Легко проследить мотивацию этого человека: нужны не те теории, которые объясняют мир, а те, которые помогают его изменению – то есть воздействующие на сознание, манипулирующие, мобилизующие.  Именно революционное содержание марксизма привлекло столь пристальное внимание революционеров во все времена и во всех странах. Именно оно было на знамени русских марксистов и в дальнейшем стало основой советской политической экономии. Все предыдущее отошло на задний план и практически не обсуждалось, хотя именно оно и  до сих пор сохраняет истинную научную ценность марксистской политэкономии.