Учитывая очень короткую историю существования мировых денег, то "долгие переговоры" и включения новых валют в "пул", выглядят не так уж микроскопически.

Если мне память не изменяет, то доля доллара осталась практически той же, что и была. А юань просто слегка потеснил американских союзников. Т.е. Китай в этом плане можно сказать стал одним из американских финансовых союзников. При этом доля его не велика, а переговоры шли несколько лет. Для вас возможно это и серьёзные перемены, но для Америки по-моему вообще ничего не произошло. 

А если учесть еще и кризис, нависший над мировыми деньгами, который тоже будет толкать их к ускоренным метаморфозам, то нужно готовиться к большим переменам в скором времени.

А кризис у кого?
В скором времени - это когда?

Лично меня больше волнует кризис в России. Кстати, вот мнение Глазьева по теме денег и кредитования:
 Сергей Глазьев: Нашу экономику превратили в донор мировой финансовой системы

Сегодня Сергей Глазьев занимает пост советника президента России по вопросам евразийской интеграции. Является одним из самых последовательных критиков экономической политики страны и Центрального банка. В одном из своих недавних комментариев глава государства Владимир Путин отметил, что они почти всегда спорят по поводу развития финансовой системы, но это полезные дискуссии, которые помогают увидеть обратную сторону медали. 

Большое интервью для издания KazanFirst Сергей Глазьев, который приезжал в Татарстан в составе делегации «Изборского клуба», дал по пути из Казани в Болгар, куда известный экономист отправился на экскурсию сразу после встречи с президентом Татарстана Рустамом Миннихановым. 

— Сергей Юрьевич, расскажите, почему вы выступаете за то, чтобы брать пример по построению экономической модели с таких стран, как Индия, Китай, Япония? 

— Тот путь, по которому сегодня идут успешно развивающиеся страны, формирующие глобальный экономический рост, — Индия, Китай, страны Индокитая, они очень много взяли у нас. Они построили экономическую модель, которую мы раньше в науке называли конвергентная. Она сочетает элементы социализма и капитализма. При этой модели лучшие черты двух систем можно было бы объединить, избавившись от их недостатков. Использовать советский опыт планирования, ориентировать экономику на рост благосостояния народа, на рост производства и освоения новых технологий. Эта модель принципиально отличается от американской, во главе угла которой — рост прибыли любой ценой. Эта особенность привела данную модель к стагнации. Потому что ориентация на прибыль любой ценой в ситуации, когда американская олигархия имеет возможность присваивать гигантский сеньораж (доход. — Ред.) от эмиссии (выпуск в обращение новых денег. — Ред.) мировой валюты, привела к тому, что попытки стимулировать экономический рост путем расширения денежного предложения провалились. Хотя количество долларов в мировой экономике выросло в три раза за последние 10 лет. 

Европейский центральный банк также пытается стимулировать экономический рост за счет безграничной эмиссии денег, которые предлагаются под отрицательные процентные ставки. Но коэффициент полезного действия в рамках той системы институтов, которые определяют западный способ капиталистического производства, не срабатывает. Деньги в основном направляются на подпитку финансовых пузырей. 

— Ну вы же тоже предлагаете включить печатный станок? 

— Да печатный станок никто никогда и не выключал. В любой экономике он работает каждый день, потому что без денег экономика развиваться не может. Вопрос, в чьих интересах работает печатный станок. 

— Сегодня он в чьих интересах работает? 

— В интересах тех, кто заинтересован в дорогих деньгах. Прежде всего, в интересах финансовых спекулянтов, которые, имея возможность свободно манипулировать курсом рубля, связали гигантский объем денег на валютной бирже. На фоне падения инвестиций и внешней торговли объем валютных спекуляций в России вырос в пять раз за эти годы. Вопрос, чьи интересы эти спекулянты обслуживают. 

Фактически за политику дорогих денег у нас платит тот, кто работает в реальном секторе. Им предлагают кредит под 17%, а они мало того что под этот процент его взять не могут, они-то и под 12-15% годовых не берут. В итоге предприятия вынуждены сворачивать производства, поскольку у них нет своих денег финансировать даже оборотный капитал, не говоря об инвестициях. 

А банки, которые паразитируют на нехватке денег путем завышения процентных ставок, покрывают свои потери от банкротства предприятия за счет той же самой денежной эмиссии. 

Ведь откуда берутся деньги на финансирование компенсационных программ по гарантированию вкладов? Это же чистая денежная эмиссия. Напечатали 1,5 трлн рублей для того, чтобы погасить долги банков, у которых отобрали лицензии по системе гарантированных вкладов. Но при этом 3 трлн рублей потеряли, потому что они исчезли после коллапса этих банков. Люди, которые хранили сбережения, бизнес, который пользовался кредитованием этих банков и имел там депозиты, лишились их. 

Вот вам денежная эмиссия, которая идет под латание дыр и покупку иностранной валюты. 

— В чем тогда заключается функция современных денег? 

— Это инструмент, обеспечивающий расширенное воспроизводство экономики. Только некоторые малообразованные наши монетаристы всерьез думают, что современные деньги — это некий аналог золотых монет. Чем больше золотых момент, тем оно дешевле, чем меньше золота, тем оно дороже. Они считают, что деньги — товар, аналогичный золоту, на который распространяются законы рынка — спроса и предложения. Это понимание природы денег трехсотлетней давности. Та методология денежной политики, которая у нас реализуется, является, по сути, аналогом средневековой медицины. 

Денежные власти не понимают функции современных денег, поэтому они воспринимают их, как их воспринимали ростовщики в XV веке, которые наживались на гигантских процентных ставках. И они лечат экономику, как лечили в средневековье врачи людей путем кровопускания. Потому что борьба с инфляцией путем сжатия денег — это все равно что лечение больного организма методом кровопускания. Это было самым распространенным лечением в средневековой Европе. 

Вот наши монетаристы применяют те же методы управления экономикой, что и средневековые врачи использовали по отношению к больным людям. 

Результат тот же самый — люди умирали от потери крови, их система защиты ослаблялась. И так же наша экономика умирает от потери денег. Вот уже сто лет, как мир работает с деньгами как с инструментом поддержки экономического развития. Современный экономический рост начался с того момента, когда государства придумали Центральные банки и эмиссию национальной валюты. Только путем последнего удалось победить ростовщичество. 

— Вернемся к теме спекулянтов, которые сегодня зарабатывают на российском рынке. Не боитесь ли вы, что когда будет принята программа, которую предлагаете вы и ваша команда, эти самые спекулянты побегут из России и экономический пузырь, раздуваемый сегодня, просто лопнет? 

— Спекулянты все равно уйдут. Их природа в том и состоит, что они приходят и уходят. Спекулянт чем занимается? Он раздувает какой-то актив и потом уходит с рынка, а актив лопается. Те, кто в этот актив вложили деньги, — потеряли их. Ну, Мавроди вспомните. Это квинтэссенция спекулятивной мотивации. Раздувание актива. 

Валютные спекулянты искусственно раскачивают курс рубля. Потому что на любом качке вверх или вниз они нарушают равновесие и за счет нарушения равновесия получают сверхприбыль. А все остальные деньги теряют. Дело не в спекуляциях как в понятии, а в мотивации спекулянтов. Если спекулятивные операции происходят в рамках движения экономики в состоянии равновесия — это нормальная активность, где торговые посредники пытаются заполнить рынок и получают сверхприбыль за счет того, что они удовлетворяют пустующие ниши непокрытого спроса. 

Когда спекулянты сознательно раскачивают рынок — это называется манипулированием. Замечу, что это считается тягчайшим преступлением во всех рыночных странах. Если спекулянтов ловят на манипулировании рынка в Англии, то это многомиллиардный штраф, если в Америке — тюремное заключение на 20-30 лет, если в Китае — сейчас там смертная казнь практически не применяется, но раньше применялись исключительные меры наказания. Потому что нет большего врага для рыночной экономики, чем манипулирование рынком. 

Так что надо держать спекулятивную активность в определенных рамках, чтобы не было сверхприбыли за счет манипулирования. Для этого спекулянты не должны контролировать рынок. Они могут работать на рынке, если они его не контролируют и играют на свой страх и риск, — это может быть полезно для устранения дисбалансов в экономике. А если они начинают манипулировать рынком, то тогда получается, что вся экономика работает на них, потому что ее раскачивают. Нарушают сбалансированность и на этих дисбалансах получают сверхприбыль. 

У нас именно это и происходит. Потому что если брать нормальную спекулятивную активность, то она должна примерно соответствовать объему объективно складывающегося спроса на иностранную валюту, если мы берем валютный рынок. Этот спрос определяется сочетанием внешней торговли и иностранных инвестиций. Но у нас на фоне падения внешней торговли и падения инвестиций идет взрывной рост спекулятивной активности. Значит люди, которые занимаются раскачкой рынка, получают сверхприбыли путем манипулирования. 

Если бы не было манипулирования — не было сверхприбыли, если бы не было устойчивой сверхприбыли — не было этого финансового пузыря на валютном рынке. Потому что в классической ситуации игра независимых спекулянтов должна приводить примерно к нулевой сумме. Кто-то проиграл, кто-то выиграл. 

— А зачем тогда в 2014 году мы отпустили курс рубля? 

— Переход в свободное плавание курса рубля был частью некоего набора мер, который условно называется таргетированием инфляции. Вопреки здравому смыслу он предполагает свободное плавание курса рубля при отсутствии валютного контроля. Что автоматически лишает государство возможности управлять денежным рынком, потому что вне зависимости от того, какую политику ведет Центральный банк, если нет его на валютном рынке и если нет контроля и ограничения на движения капитала через границу, то с учетом крайне маленького российского финансового рынка, который сравним с одним крупным европейским, американским китайским или японским банками, любой западный хедж-фонд может обрушить рубль в любой момент. 

Поэтому когда ЦБ отказался от контроля за курсом рубля и перевел его в режим свободного плавания, не стал вводить никакие ограничения на трансграничное движение капитала и плюс к этому приватизировал Московскую биржу, он фактически передал образование курса рубля в руки международных спекулянтов. 

Результатом этого действа стал резкий всплеск инфляции, вызванный неоправданно сильной девальвацией рубля, которая в свою очередь стала итогом манипулирования валютно-финансовым рынком в интересах международных спекулянтов. Они были сориентированы на обрушение курса и, убедившись в том, что ЦБ не будет вмешиваться, поскольку объявил о свободном плавании, они воспользовались тем, что, по сути, контролируют ММВБ, обрушили курс и получили, по оценкам экспертов, 25-30 млрд долларов на обесценении доходов сбережений всех остальных. Вот прямой результат. 

Мы получили гигантскую инфляционную волну, а попытки ЦБ эту волну сбить повышением процентной ставки привело к остановке механизма кредитования производственной сферы. Деньги стали перетекать на валютно-спекулятивный рынок, объем которого раздулся в пять раз, и в итоге мы сегодня получили экономический кризис, в то время как все наши соседи растут. Оживают экономики Европы и Америки, а Китай и Индия устойчиво продолжают быстро расти. Мы единственные, кто из стран двадцатки никак не может выйти на траекторию роста, потому что нельзя это сделать без кредита. Это просто невозможно никак. 

Вот эта система мер под названием «таргетирование инфляции» — свободное плавание курса, отказ от валютного регулирования движения капитала и повышение процентной ставки породили стагфляционную ловушку (ситуация, в которой экономический спад и депрессивное состояние экономики сочетаются с ростом цен. — Ред.), в которую искусственно оказалась загнана наша экономика. 

— Есть мнение, что причиной сегодняшней ситуации стали не только действия ЦБ, а еще и санкции. 

— Я замечу, что санкции нанесли довольно сильный ущерб финансовой сфере только потому, что у нас перед санкциями были введены вот эти меры. ЦБ отказался от валютного контроля, что позволило западным странам дать команду на возврат кредитов и капитала из России. Вывели 200 млрд долларов из нашей системы. Если бы, скажем, был валютный контроль, мы могли бы этому воспрепятствовать. Действия санкций многократно усилились политикой повышения процентной ставки, потому что в ситуации, когда западные кредиты уходят из страны, ЦБ должен был бы заместить западные кредиты эмиссией рублевых кредитов, тогда бы, допустим, банки и корпорации, которые столкнулись с тем, что им отказали в рефинансировании за рубежом, могли получить рефинансирование от наших коммерческих банков, которые бы получили кредиты от ЦБ, и мы бы эти санкции прошли вообще без всяких проблем. Более того, мы могли бы многократно усилить импортозамещение, потому что для него нужны опять же кредиты, а в ситуации, когда национальная валюта просто девальвировалась, но нет кредитов, чтобы открыть производство, создать новые мощности, потенциал импортозамещения был реализован где-то процентов на 15. 

Успех есть только в тех сферах, где государство дало кредиты. В сельском хозяйстве, к примеру, были созданы специальные инструменты кредитования. Сельхозпроизводители получают кредиты под 7-8% годовых, поэтому они смогли расширить производство. А легкая промышленность не получает, и никакого бума там мы не видим. 

Этот пример с успехом сельского хозяйства доказывает то, о чем я говорю. Если вы проводите политику расширения кредита в целях экономического роста, у вас заполняются производственные мощности, рынок и идет экономический рост. А если вы не даете кредитов, тогда даже при благоприятных ценовых условиях предприятия не могут расширить производства, а лишь вынуждены поднимать цены. 

Когда предприятия столкнулись с тем, что одновременно упал курс рубля и поднялись процентные ставки, те, кто мог увеличить цены пользуясь девальвацией, они продолжали работать, перекладывая повышения стоимости кредита на потребителя. То есть разгоняли цены. Те, кто не мог поднять стоимость товара, потому что даже при девальвации не все могут этим воспользоваться в силу неконкурентоспособности, они просто были вынуждены сворачивать производство. 

Цена этой политики ЦБ — потеря выпуска примерно 15 трлн рублей продукции, около 10 трлн рублей инвестиций, которые не были сделаны, банкротства тысяч предприятий и падение уровня жизни населения, которое идет уже третий год подряд. 

— А как вы считаете, курс рубля сегодня обоснован? 

— Сегодня им управляют спекулянты. Но можно сказать так, что примерно 90% операций на рынке происходят исключительно в спекулятивных целях. Это не покупка валюты для импорта. Это не продажа валюты для входа сюда инвесторов — это купля-продажа валюты манипуляторами, которые раскачивают рынок. И сегодня для того, чтобы этих спекулянтов держать в узде, ЦБ начал печать собственных облигаций, которые обеспечены только денежной эмиссией. Если облигации государства были обеспечены обязательствами платить по долгам, то облигации со стороны ЦБ — только его правом печатать деньги, потому что он ничего не производит. Выпуская облигации под 10% годовых, они искусственно создают спекулянтам возможность, ничего не делая, получать 10% в год, а если спекулянт берет деньги за границей под 2% и покупает облигации Банка России под 10%, то он — Банк России — просто печатает деньги для того, чтобы обеспечить 8% «навара» спекулянтам. Это делается для того, чтобы последние не ушли с рынка и его не обрушили. Имеется в виду не ушли в доллар и не обрушили рынок рубля. 

Это политика затягивания удавки на шее нашей финансовой системы, потому что мы фактически датируем спекулянтов за счет всей своей финансовой системы. Это во-первых. 

Во-вторых, спекулянты все равно уйдут. В этом их природа заключается. Они не могут здесь вечно заниматься керри трейд. Это очень опасная вещь, с которой борются все денежные власти мира и только наши создают искусственно благоприятные условия. 

Делается это для того, чтобы удержать спекулянтов от обрушения курса. Но чем больше эта политика проводится, тем жестче будет обрушение. Потому что тем больше у них накапливается денег. Тем больше их рыночная мощь. 

Мы эту игру под названием «борьба с инфляцией» проходили. Это уже было в 1996-1998 годах, когда искусственно поддерживали доходность спекулянтов через рынок ГКО. Кончилось это финансовым крахом, когда спекулянты решили уйти и обвалили курс рубля сразу в три раза. Затем эта ситуация повторилась в 2008