Я уже много раз писал, что для меня занятия философией подобны стоянию перед развилкой волшебных дорог: налево пойдешь - женатому быть, направо - убитому.... Чем больше перед тобой дорог, тем богаче пиршественных стол. Но по какой дороге пойти, что тебе кушать, можешь решить только ты сам.

Сергей Александров, позвольте откланяться. Не буду мешать вашему интимному обмену мнениями с Palex`ом, намекающим на устарелость вашего мировоззрения)))

Вы ставите множество вопросов, но как мне думается подробные ответы на них уведут нас от темы нашего обсуждения: кто есть настоящий христианин.
Ваш тезис:

Просто я сомневаюсь, что епископ Августин мог допускать, что Истина может быть ещё и в других религиях.

, на мой взгляд, поверхностен. Хотя, на первый взгляд, выглядит вполне осмысленным. В самом деле, августинова Исповедь это рассказ о том долгом, выстраданном пути, который привел Августина в лоно христианства. И кажется, что его Исповедь и может быть прямым доказательством, высказываемого вами тезиса.
Начнем с простых вопросов. Истина едина и единственна? Если да, то признание христианства религией Истины, автоматически ставит остальные религии в положения ложных. И тогда, да, придется вести бесконечные религиозные войны за торжество Истины, уничтожать неверных. Но может ли Истина нуждаться в своем утверждении такими методами? Если да, то какое отношение она имеет к христианским принципам любви, благодарения, смирения...? Ваш тезис вполне уместен в устах инквизитора и иезуита. Вы считаете их настоящими христианами? Ладно оставим пока этот вопрос.
Давайте вместе обратимся к мыслям самого Августина.

9. Когда я слышу, как кто-нибудь из моих братьев христиан, человек невежественный, судит вкривь и вкось о вопросах научных, я терпеливо взираю на его мнения: я вижу, что они ему не во вред, если он не допускает недостойных мыслей о Тебе, Господи, Творец всего, и только ничего не знает о положении и свойствах телесной природы. Будет во вред, если он решит, что эти вопросы имеют отношение к сущности вероучения, и осмелится упрямо настаивать на том, чего он не знает. кн 5, гл 5

Очевидно Августин различает истину научную и Истину божественную, которая раскрывает суть отношений между человеком и Богом. А какова же суть этих отношений? Кто, по Августину, добрый христианин?

6. Я радовался также, что мне предлагалось, читать книги Ветхого Завета другими глазами, чем раньше: книги эти ведь казались мне нелепыми, и я изобличал мнимые мысли святых Твоих, мысливших-на самом деле вовсе не так. Я с удовольствием слушал, как Амвросий часто повторял в своих проповедях к народу, усердно рекомендуя, как правило: "буква убивает, а дух животворит". кн 6, гл 4

Совершенно очевидно, что для Августина важно не начетническое понимание Писания, не его рациональная обоснованность и согласованность с разумом, а его его животворящий Дух. В чем же состоит дух христианства?

12 Ты, пользуясь всеми, с ведома и без ведома их, в целях Тебе известных - и цели эти всегда справедливы, - превратил слова мои и мысли в горящие угли, чтобы выжечь гниль в душе, подающей добрые надежды, и исцелить ее. Пусть не восхваляет Тебя тот, кто не видит милосердия Твоего, которое я исповедую Тебе из глубины сердца своего. кн 6, гл 7

Да, вот главное назначение христианства: выжечь гниль в своей душе... А совсем не выжечь соседа, исповедующего другое вероисповедания, Сергей! Не творить расправу, тем более, что Августину эта мысль совсем чужда. Он ставит Богу в заслугу, что он

вырвал его Ты мощной и милосердной рукой и научил его надеяться не на себя, а на Тебя

Иными словами, научил смирению, доверию, научил принимать любую божественную волю.
Любя Бога, Августин любит свое единство с Жизнью:

8. Ясно сознаю я, Господи, что люблю Тебя: тут сомнений нет. Ты поразил сердце мое словом Твоим, и я полюбил Тебя; и небо и земля и всё, что на них - вот они со всех сторон твердят мне, чтобы я любил Тебя, и не перестают твердить об этом всем людям... Что же, любя Тебя, люблю я? Не телесную красоту, не временную прелесть, не сияние вот этого света, столь милого для глаз, не сладкие мелодии всяких песен, не благоухание цветов, мазей и курений, не манну и мед, не члены, приятные земным объятиям, - не это люблю я, любя Бога моего. И, однако, я люблю некий свет и некий голос, некий аромат и некую пищу и, некие объятия - когда люблю Бога моего; это свет, голос, аромат, пища, объятия внутреннего моего человека - там, где душе моей сияет свет, который не ограничен пространством, где звучит голос, который время не заставит умолкнуть, где разлит аромат, который не развеет ветром, где пища не теряет вкуса при сытости, где объятия не размыкаются от пресыщения. Вот что люблю я, любя Бога моего.кн 10, гл 6

Августин глубоко духовный человек. Для него

исследовать с помощью плоти: это пустое и жадное любопытство, которое рядится в одежду знания и науки. Оно состоит в стремлении знать... кн 10, гл 35

Для Августина духовность главное качество христианина:

доверши освобождение наше, Тобой начатое; да перестанем быть несчастными в себе, да будем в Тебе счастливы. Ты ведь призывал нас стать нищими духом, кроткими, плачущими, алчущими и жаждущими правды, милостивыми, чистыми сердцем, миротворцами. Вот и рассказал я Тебе много: что мог и что хотел. Ты ведь первый захотел, чтобы я исповедался Тебе, Господу Богу моему, "ибо Ты добр, ибо на веки милость Твоя". кн 11, гл 1

Сергей, неужели такой человек как Августин, мог мыслить в парадигме предлагаемой вами:

сомневаюсь, что епископ Августин мог допускать, что Истина может быть ещё и в других религиях?

Мне думается, что в обсуждении о том, есть ли в других религиях Истина, лучше всего разъясняет сам Августин.

42. Поэтому, когда один скажет: "он думал, как я", а другой: "нет, как раз как я", то, полагаю, благочестивее скажу я: "а почему не так, как вы оба, если оба вы говорите правильно". И если кто увидит в этих словах и третий смысл и четвертый и еще какой-то, только бы истинный, почему не поверить, что все их имел в виду Моисей, которому Единый Бог дал составить священные книги так, чтобы множество людей увидело в них истину в разном облике?

Что касается меня, то я смело провозглашаю из глубины сердца: если бы я писал книгу высшей непреложности, я предпочел бы написать ее так, чтобы каждый нашел в моих словах отзвук той истины, которая ему доступна; я не вложил бы в них единой, отчетливой мысли, исключающей все другие, ошибочность которых меня не могла бы смутить. Я не хочу, Боже мой, быть настолько опрометчивым, чтобы не верить, что этот великий муж не заслужил у Тебя такого дара. Он думал, когда писал эти слова, о том, что истинного можем мы найти в них, и о том, чего не можем или еще не можем и что, однако, в них найти можно. кн 12, гл 31

Итак, мне представляется, что моя позиция поиска Истины не зависимо от принадлежности к религиозной конфессии и позиция Августина, ищущего единства Истины в любом человеческом сердце это одна и та же позиция. Истина она везде Истина, какие бы формы она не принимала, в каких бы учениях не высказывалась. Уходя от внешней формы, проникая в глубину единства разума и сердца, мы совершаем прорыв к самой Истине, к Богу, к Бытию.
Сергей, если вас не удовлетворило все выше изложенное мной и Августином, то мне нечего более добавить. Я не хочу спорить с вами из-за тени осла. Я постарался показать ту парадигму, в которой я мыслю, а принять ее или отвергнуть, это уже ваше дело.