Как происходят психические процессы , в том числе познания, понимания, пытались описать многие мыслители. Особенно, на мой взгляд, интересны концепция Пиаже об ассимиляции-аккомодации, Выготского об интериоризации , Ф . Пёрлза о ментальном метаболизме.

Кому-то из философствующих, то есть мыслящих трансцендентными Абсолютами, это покажется не интересным. Ну что же не ешьте, выплюньте, Ваше право.

Перлз обратил внимание на то что когда мы питаемся , то происходят ряд принципиальных преобразующих действий: выбор пищи, откусывание, пережёвывание, если жидкое то всасывание, затем проглатывание, переваривание и ассимилиция, усваивание. В итоге ,то что было внешним для организма, стало самим организмом.

Но у поглощения пищи есть обратная сторона – это отвращение, рвота, несварение , и так далее. То есть некоторую пищу организм не принимает.

Психические процессы в концепции Перлза имеют такие же стадии, поэтому он назвал свою теорию ментальный метаболизм.

Психика в гештальтпсихологии описывается, прежде всего, как граница контакта. Через эту границу и происходит проникновение , поглощения ментальной пищи из внешнего мира.

Но это процесс тоже не мгновенный , а имеет ряд этапов сопоставимых с принятием обычной еды. Процесс ментального метаболизма может приводить к ассимиляции или отвержению.

Я не буду полностью описывать все выводы Перлза, хотя они очень поучительны и интересны. Тем более его теория реально подтверждается на опыте.

Перлз всесторонне описал внутренний процесс, но совершенно не коснулся момента выбора «ментальной пищи». Его больше интересовало как разгребать ,то что у человека в психике скопилось непереваренного .

Меня же больше интересует сам момент выбора источника питания. Если продолжить аналогию, которую предложил Перлз , то когда у человека появляется чувство голода, то ему не безразлично из какого источника и какую пищу он сможет употребить. В первые годы он уже учиться доверять в этом своим родителям, и далее по жизни источник питания должен быть проверенным , привлекательным и желанным. Если пища вызывает опасения , то пробуют небольшой кусочек. Привлекательность и желанность могут быть обманчивыми , вплоть до хорошего муляжа.

Как это можно интерпретировать на психологическом уровне? Уже в первые месяцы ребёнок доверяет родителям не только своё питание , но и любое психологическое научения идёт через полное доверие. Нет доверия – нет научения. Если к родителям доверие естественное, даже вылупившийся цыплёнок признаёт за родителя любой движущийся объект, хоть волка, то с возрастом прежде чем довериться кому-то человек пробует, познаёт его на вкус. Вернее не его , конечно, а любую его деятельность. Любое творчество предполагаемого источника ментального питания пробуется на вкус. Я могу наблюдать за человеком при личной встрече. Как он ест, как он водит машину, как он произносит слова, что у него вызывает эмоции, как он относится к моим действия. Также любое его творчество: статьи , картины, стихи, музыка : всё это пробуется на вкус. Из этого постоянного пробования на вкус с дальнейшим перевариванием или несварением и формируется знание о человеке. Но, вероятно, А. Болдачёв предложил бы написать это Знание с большой буквы, чтобы его отличить от логического знания. Если нас устраивает этот, испробованный источник ментального питания, наша граница контакта в отношении этого источника размягчается, становится более пластичной. Об можно рассуждать долго , но хотел бы здесь остановиться на феномене Доверия. В концепции ментального метаболизма доверие это признание, приоритет, направленность на определённые источники ментальной пищи, то есть на другого человека.

Надо отметить следующий момент. Любое знание, которое мы получаем персонифицировано. Есть конкретный источник, творец этого знания. Мы можем не знать о нём, но в любом случае , любую картину кто-то написал, любое теорию кто-то придумал, любую новость кто-то донёс и так далее. Например, картина Пикассо, статья Пупкина, теория Энштейна, философия Платона, мир Божий. Нет никакой безличностной информации . Она может быть переработана, переварена и ассимилирована сотнями поколений, в ней может быть аккумулировано творчество тысячи людей, но она не становиться от этого просто информацией пришедшей нам трансцендентно, ниоткуда. Поэтому степень доверия всегда будет иметь значение. Например, я пришёл изучать историю древних веков, а там крайне неприятный лектор. Несомненно, это будет иметь значения насколько перевариться у меня то знание , которое я могу получить из этого непривлекательного котелка. При всей возможной полезности чувство отвращения своё возьмёт.

Ещё один момент. После того как мы ассимилировали ментальную пищу полученную из признанного источника, мы сами творим ,используя это знание, и при этом, если переваривание прошло успешно, мы уже это знание выдаём как своё. Только в случае неполного поглощения для нас остаётся важным его источник. Этим отличается , например , философ от историка философии. Но это к слову. :)