1. Поступай так, чтобы чужая мысль, квартируя в твоём уме, нашла в хозяине соседа, а не домоуправа. Читая книги, слушая музыку, любуясь артефактами, помни: все они – дышат, мыслят, фантазируют, страдают, болеют, отдают Богу душу. Поступай с Культурой, как с ребёнком, который вверил себя твоему попечению. Все, взятые «на поруки» чужие голоса, которым ты не дал прерваться, судьбы, юркнувшие под твоё крыло, не должны стать предметом спекуляций, торга или обладания. Не абстрактной любви, холодной и недолговечной, не праздного любопытства ждут от твоего соучастия, а креста, который ты вызвался пронести, не ропща, не подумывая о бегстве. Итак, знай: брать с полки чужие миры, как неразрезанные тома, чтобы, перелистнув страницу-другую, зевнуть и забыться сном младенца – худшее из зол.

2. Поступай так, чтобы твой образ, прежде чем столоваться в чужом сознании, умылся, причесался, да и вообще - привёл в порядок твою ментальность. Мы в ответе за свою «рожу» в чужом сознании, - а ведь и в самом деле, часто, припоминая нас, хозяева извлекают из своих голов нелицеприятных субъектов. Нет, кричим мы, увидев – какими предстали внутреннему взору постороннего: это не я, что за чёрт, из какой табакерки он выпрыгнул? Мы так собой гордимся, так спешим облобызать все свои язвы и миазмы, что, озаботившись психологическим своим портретом, ни на что, кроме итальянского карандаша, не соглашаемся. Пусть благородные наши черты набросает рука мастера. Но забываем, что сами же и выставляем себя на посмешище, когда мыслим, спотыкаясь, говорим, чавкая по глинозёму, чувствуем, порхая со штакетника на штакетник как взбалмошные, мокрые петухи.

3. Разве все мы не литиевые батареи, заряженные электричеством сотен цивилизаций, миллионов поколений? Настал час извлечь энергию, чтобы ожили валы, заработали шестерёнки, завращались приводные ремни, - всё то, что дремало под слоем пыли. Пришло время ВОСКРЕШАТЬ отцов. И мы должны вызвать к жизни не их прах, не горстку атомов, слепив Големов, создав реплики предков из фрагментов поломанных генов, чтобы заселить Землю клонами. Нет, не Фёдоровским «общим делом» мы займёмся, а ВОЗРОЖДЕНИЕМ духа! Но прежде мы проинспектируем каждый атом, всполох нейтрино, чиркнувший в нашем уме; отсеем зёрна от плевел; отложим в сокровищницу те, что служили идеям Платона, несли на своих крыльях мысли, чувства, желания, ткали полотна образов, ковали доспехи законов, служили кровотоком для романов и симфоний, детского лепета и жаркого дискурса влюблённых, беглых, незлобивых взглядов из толпы, с любовью брошенных на нас, а ныне неприкаянно обивающих пороги нашего беспамятства, - всю, одним словом, МАТЕРИЮ ИДЕАЛЬНОГО, субстрат Аристотеля. Мы подбросим в остывшие камины чужаков вязанки своих атомов, чтобы зарделось, заискрилось, чтобы духи пожаловавшие на огонёк, знали, что их обогреют, приютят, что хозяева подставят плечо, что каждый, кто шёл, споткнулся и угодил в могилу с комьями мёрзлой земли у изголовья, будет похищен у смерти, - все его труды и дни, все его вёсны и осени…

Подытоживая интуиции, которые я предпослал своим пролегоменам (др.-греч. προλεγόμενα — предисловие, введение), хочу подчеркнуть, что сдвиг, произошедший в человеческой цивилизации с ростом знания, технологий, расширением репертуара социальных страт, флуктуаций и бифуркаций в политике, экономике, образовании, культуре, привёл к апокалипсическому перегреву. Эта ментальная тектоника, эта  перипетия в новелле под названием «будущее, которое мы выпотрошили, освежевали и оставили вялиться на солнцепёке», привели меня к необходимости набросать черновик этики, которая бы учитывала аппетит мясника, пустившего под нож весь молочный скот, - речь, разумеется о циничном и аморальном поколении Z («Homeland Generation») и его жертвах: старом добром традиционализме, бумажной морали, принципах, этикете, включая табу на самопиар и самообнажение в публичной сфере. Что это же за набор принципов? 

Принципы....

1. Этика всё ещё раздел философии, поэтому не стоит недооценивать моралистов, бубнящих себе под нос прописные истины…

2.  Ментальная этика, о которой идёт речь, складывается из двух понятий:  этики (греч. ἠθικόν, от др.-греч. ἦθος - этос, «нрав, обычай»), как воззрения, дисциплины, предмет которой - обычай, казус, поступок, исследуемые с точки зрения морали (общепризнанные нормы) и нравственности (долг); ментальности (от лат. mens — сознание, ум), как совокупности черт мышления, подчёркивающих индивидуальных его характер, способ синтеза и анализа, своеобразный когнитивный стиль, навык, присущий как индивиду, группе, сообществу, так и моменту или эпохе.

3. Соединив эти принципы, получим расширенное понятие «поступок». Произойдёт это за счёт смещения этимологического центра тяжести термина с бытового контекста, традиционной морали, правосознания, на мысль, волю, чувство, рассматриваемых мной, как нравственно-структурированное отношение, как местопребывание «поступающего» мышления (Бахтин).

Подведу итог. Мысль, которую я беру на постой, «Другой», которому я выделил койко-место, заставляют моё «Я» конституировать (форматировать) себя заново для приёмки, обработки и транзита означаемого со стороны социума или индивида. Этот диалог, - об экспансии речь не идёт, если только мной не манипулируют идеологи или методологи, - я веду, используя перцепцию, посредством речи, символов, знаков, - означающего. Но как осуществляется эта логистика? За счёт апперцепции. Извлекая из мутного потока сигналов, стимулов, речевого шума означаемое, доминанта моего сознания, - прежде, говоря о существенном сущности этого идеального объекта, названного мной суб-доминантой, субъект-объектной-доминантой, я называл её «субъектом субъекта», - конституирует моё «Я», как себя-само-полагающее сущее. Происходит это так: «послание в бутылке» органы моих чувств доставляют в мозг в виде флуктуаций, которым ещё предстоит из предмета восприятия стать предметом представления. Мозг и является тиглем, в котором плавится чужеродный ему метал, чтобы заполнить формы, патерны. В этом тигле, - из вошедшего в перцепцию речевого шума, - доминанта создаёт конструкт «идеи/образа». Но прежде мозг оживляет электрической активностью связи в коре, выполняющей роль конвейера по сборке идеальных объектов. Разумеется, поскольку вопрос о телекинезе и телепатии не решён, в том, что касается механики, динамики, биохимии, психофизиологии актов (восприятие, представление, когитация, идеация), я придерживаюсь дуализма: идея, сообщённая мне посторонним посредством бомбардировки фотонами, частицами и волнами периферии моей перцепции  - это моя мысль, собранная во мне, мной из моих же образов и элементов дискурса, - всего, что задействует мой опыт, научение и стратификацию; но в тот же час чужая мысль, затесавшаяся в мой ум - это субстанция, монада, гипостазированный идеальный объект, энтелехия, субстрат которой неочевиден.