Лидер группы «Машина времени» Андрей Макаревич в интервью изданию Lenta.ru заявил, что 80 процентов населения Земли — идиоты, и «надо это принять как данность». Себя он причислил к оставшимся 20 процентам. Слова музыканта прозвучали в контексте его размышления о работе в общественном совете комитета Госдумы по культуре. Макаревич отметил, что будь его воля, он запретил бы в телевизионных передачах орать и перебивать — «это просто калечит психику людей».
Как объяснил свои слова Макаревич:
Андрей Макаревич в комментарии Business FM сообщил, что фразу вырвали из контекста, а реакция на нее подтверждает уже озвученный тезис об идиотах. РЕН ТВ он объяснил, что слова об идиотизме людей принадлежат даже не ему, а писателю Эдгару Аллану По, который говорил, что «мнение большинства — всегда ошибочно, ибо большинство людей — идиоты».
Продюсер Иосиф Пригожин в комментарии РЕН ТВ поддержал музыканта, также отметив, что тот имеет право на собственное мнение.
«Действительно, есть такой элемент сумасшедшего дома. Вот эти все крики, оры — они действительно ни к чему хорошему не приведут. Я не знаю, где взял статистику Андрей Вадимович касаемо 80 процентов идиотов, но могу сказать, что идиотизм присутствует», — пояснил он.
Пригожин добавил, что сегодня все «ненастоящее» каким-то образом становится «настоящим», а мировая политика стала «фастфудом».
Автор интервью Михаил Марголис сказал Business FM, что «болезненная реакция» в обществе на слова Макаревича связана с тем, что люди читали только заголовок, но не вникали в сам текст.
«Фраза вырвана из контекста, она звучала в разговорном размышлении. Под идиотизмом понимается так называемое массовое сознание.
Теодор Адорно и Макс Хоркхаймер в «Диалектике просвещения» подробно анализируют массовую культуру и механизм культурной индустрии. Они задаются вопросами: в чем цель масскульта? Что скрывается за стилем? В чем основная заслуга культурной индустрии? Что заменяет в ней критику? В чем смысл создаваемых ею клише?
Но если Ортега-и-Гассет однозначно пишет о политическом и культурном диктате масс вследствие торжества гипердемократии, то Адорно говорит о «монополистах в сфере культуры», «управляющих органах»:
«Общее намерение управляющих органов не производить и не пропускать ничего, что не соответствует их планам, их представлениям о потребителях или, прежде всего, их представлениям о самих себе».
Он не утверждает актором, производителем продуктов культурной индустрии массу. И к известному спору о том, что представляет собой продукт масскульта — отражение внутреннего мира и запросов масс или попытку заставить массы так думать, внушение им определенных убеждений, Адорно добавляет: «Психология публики, не только предположительно, но и реально поощряющей существование культурной индустрии, является частью системы, а вовсе не ее оправданием». Адорно видит основную заслугу культурной индустрии в том, что «ей удалось без проволочек осуществить перевод искусства в сферу потребления, более того, возвести это потребление в ранг закономерности». Задаваясь вопросом о целях массовой культуры, Адорно приходит к следующему выводу: ее цель — унижение человека, чувство сопричастности достигается смирением с собственным ничтожеством. Смех над собой — неизменная составляющая масскульта. Адорно считает, что таким образом уничтожаются остатки субъектности, притязания на минимальную самостоятельность и экономическую независимость: «Шансы на то, чтобы стать экономическим субъектом, предпринимателем, собственником, уничтожены полностью. Независимое предпринимательство, на наследовании которого и управлении которым держалось благосостояние целого буржуазного семейства и положение в обществе его главы, даже на уровне сырной лавки впало в безысходную зависимость. Все стали представлять собой рабочую силу».
Индустрия сознания
После 1940-х появляется всё больше текстов о массовой культуре. Ее анализируют, критикуют, дают ей негативные и позитивные оценки — в Штатах это социологи Дэниел Белл (по его мнению, масскульт представляет собой «удовлетворительную форму культуры демократического общества» и является главным средством подъема культурного уровня широких масс) и Збигнев Бжезинский, считавший, что «именно средства информации определяют и сам процесс общения, и фактическое содержание духовных феноменов».
Немецкий писатель и эссеист Ханс Энценсбергер, в отличие от философов Франкфуртской школы, выделял не индустрию культуры, а индустрию сознания, через этот термин он раскрывает феномен «фабричного» мышления. Подобно Адорно, Энценсбергер показывает, что в XX веке распространение идей стало в корне отличаться от того, как они распространялись в предыдущие эпохи, однако находит, что термин «культурная индустрия» «не может охватить суть указанного явления» именно потому, что производится не культура, а сознание: «Таким образом, в то время как ведутся ожесточенные споры в отдельности о таких новых технологических инструментах, как радио, кино, телевидение, винил, о мощности пропаганды, рекламы, пиара, индустрия сознания в целом остается без внимания». «Где бы сегодня ни происходил захват власти в высокоразвитой стране (или, наоборот, ее освобождение), где бы ни случалась национальная забастовка, революция, переворот — новый режим в первую очередь стремится завладеть уже не улицами и центрами тяжелой индустрии, а теле- и радиовещанием, типографиями и телефонными станциями». Энценсбергер считает, что название «культурная индустрия», данное Адорно, «лишь способствует вытеснению того, что ее саму питает. Благодаря ему кажется, что перед нами совсем безобидное явление, благодаря ему общественные и политические последствия индустриального распространения и изменения сознания уходят в тень». Однако, критикуя, важно понимать, что мы становимся свидетелями необратимого процесса, и если «политические и экономические условия существования индустрии сознания в настоящее время полностью реализованы лишь в наиболее могущественных странах мира», в будущем им суждено воплотиться повсюду, а значит, «любая критика индустрии сознания, требующая ее ликвидации, бессмысленна». Ханс Энценсбергер задается вопросом: что отличает индустрию сознания от любой другой индустрии? В чем ее цель? Недальновидно уповать в поиске изъяна в индустрии сознания исключительно на коммерческую составляющую: у подаваемого контента давно уже «нет цены», его суть «невозможно постичь, исходя из понятия коммерции».
https://knife.media/mass-culture/
Из диалога:
- Он уже давно воюет с собственным народом!
- как можно воевать с народом, если "народ" твоё представление, и получается сам с собой что-ли воюет Путин, как мазохист? скорее эта версия не проходит.
https://zen.yandex.ru/media/narzur/s-kem-putin-voevat..