Вот конспективные наброски (со ссылками на авторов [в основном Делез, а также Деррида, Адорно, Хайдеггер..]), послужившие первичной источниковой базой, на которую я опирался и которую осмысливал, при подготовке одного откровенно провокативного доклада("Диалектика - прибежище метафизики или ее деструкция?" - прочитан в одном "ортодоксально-корпоративном" сообществе http://www.voxnet.ru/~monada/phpBB/viewtopic.php?t=1115 ), - текст доклада, к сожалению, не сохранился...но сохранились реферативные конспекты, которые правильнее всего было бы поместить в раздел "ЦИТАТЫ И КОНСПЕКТЫ", если бы не некторые высказанные по ходу дела соображения.

Ниже можно встретить первичную формулировку основной проблемы, которую я повторяю также в основном тексте:

Единое у Платона, Понятие у Гегеля, Практика у Маркса - самореферентно выступают как диалектически специфицируемое Всеобщее, за которым просматривается статус эйдетического, концептуального или реального Абсолюта: абсолют и его отрицательность (отношение Идеальности понятия и его Объектного содержания) или бесконечное отрицание как принцип самодвижения – вот стихия диалектики.

НО именно статус АБСОЛЮТА , который вроде бы должен определяться монологически однозначно («по определению»), становится ПРОБЛЕМОЙ, когда выявляется различие в возможностях его понимания, приводящее к такой ДИВЕРГЕНЦИИ значений, в свете которой возможности диалектики могут быть поставлены под вопрос!....

Итак,

Тему можно обозначить условно так: трансформации диалектики в ф"илософии незавершенного модерна" и деструкции диалектики как прибежища метафизики в философии постмодерна.

Диалектика – проект опасный – на грани бесчестия! – бесчестьем грозит обернуться столкновение с иным – с неразумностью разума, хотя столкновение это возведено в принцип (принцип диалектической противоречивости как основа саморазвития) –

Но исход такого столкновения – вот проблемная точка в судьбе самой диалектике!

Обратимся к корням диалектического мышления.

I) Абсолют и Отрицательное – стихия диалектики.

Обратимся к классике:

В новоевропейской классики архетипическое представление диалектики дает Гегель.

Диалектика – это прежде всего метод мышления - мышления в бесконечных понятиях – спекулятивно-разумного мышления, которое отграничивается от рассудочного – мышления в конечных понятиях (известное различение абстрактно-рассудочной – отрицательно-разумной-положительно- разумной сфер, т.е. собственно диалектического мышления).

1)«Мышление как рассудок не идет дальше неподвиж ной определенности и отличия последней от других опре-долепностей; такую ограниченную абстракцию это мыш¬ение считает обладающей самостоятельным существова¬нием».

2)«Диалектический момент есть снятие такими конеч ными определениями самих себя и их переход в свою про¬ тивоположность» 3)«Спекулятивное, или положительно-разумное, пости¬ гает единство определений в их противоположности, то утвердительное, которое содержится в их разрешении и переходе».

В общем-то к усвоенному Гегелем кантовскому различению разума и рассудка восходит соотношение форм мышления – философского мышления и научного мышления.

Мышление в бесконечных понятиях, метод которого – диалектика, абсолютно отлично от научного мышления в конечных понятиях.

Наука исследует "конечное и обусловленное", задаваемое. например, аксиомами.

Философия же исследует "бесконечное и безусловное".

"Главное в том, - говорит Гегель, - чтобы различить истинное понятие бесконечности и дурную бесконечность, бесконечное разума и бесконечное рассудка."

И в другом месте: "Вопрос сводится, следовательно, к выяснению того, что суть формы бесконечного и что суть формы конечного.

Предмет философии абсолютно отличен от предмета науки (если философами считать Платона, Аристотеля, Канта, Гегеля). - предмет философии - Абсолютное и те формы, в которых Абсолютное дано мышлению. "...понятие есть форма абсолютного, которая выше бытия и сущности", "...принцип философии - бесконечное свободное понятие и все ее содержание основывается исключительно на нем", "Чистое понятие есть абсолютно бесконечное, необусловленное и свободное".

!!! Абсолютное и его отрицательность или бесконечное отрицание как принцип самодвижения – вот стихия диалектики.

Кстати, разбирая вопрос о статусе Абсолютного, Ильенков указывает на отображение в системе Шеллинга «гордого принципа Фихте» (ДЛ-93):

«Именно деятельность есть то абсолютное и безусловное, что никогда не может и не должно закончиться созданием раз и навсегда откристаллизовавшейся системы; то абсолютно всеобщее, в котором как в бесконечном пространстве, будут возникать все новые и новые различия, дифференциации, особенности и частности, соответственно сливаться (отождествляться) прежде установленные. И так без конца.» (ВЕЛИКОЛЕПНО - вспомним "самодавлеющую деятельность" в "Метафизике АРИСТОТЕЛЯ").

В чем собственно состоит "диалектическое определение» . которое Гегель представлял как введение в форму понятия?

Именнов том, что - диалектическое определение –понятие -должно нести в себе собственное отрицание.

Движение мышления совершается путем обнаружения и разрешения противоречий, содержащихся в понятиях. Процесс обнаружения и разрешения противоречий и есть ДИАЛЕКТИКА.

Собственно Гегель и определяет АИ как абсолютное отрицание, другими словами АИ всегда различна самой себе и именно поэтому остаётся всегда АИ.

В классическом определении – диалектика это «зеркало созидающего отрицания».

Что же происходит в постклассическолй парадигме философствования?

В постклассике – особенно в философии постмодерна - диалектическое отрицание философии предстает как «отрицательное созидание», как творец фантомов и призраков.

"Не случайно Хайдеггер, например, борясь с метафизикой, субъективизмом и идеализмом, категорически отвергал понятие отрицания, противопоставляя ему его интенциональное содержание, «ничто», как более первичное: «В светлой ночи ужасающего Ничто впервые происходит простейшее раскрытие сущего как такового», ибо «выдвинутое в Ничто наше присутствие уже выступило за пределы сущего в целом» - это выступание – выдвижение в Ничто мы называем трансценденцией, без которой наще присутствие не могло бы стать в отношениие к сущему, а значит и к самому себе."

Мыслители постмодерна также задаются вопросом: а что такое гегелевское отрицание?

Так, например, Жиль Делез «Ницше и Философия» задается этим вопросом:

Долгое время многие верили в чудодей¬ственную силу метода, в котором «отрицательное спасает и создает положительное».

Стойкая легенда одним из первых была разоблачена Ницше, показавшим, что не способная творить и созидать диалектика проявляет себя лишь как «воля к власти».

Согласно Делёзу, действовать через отрицание, тезис, антитезис и синтезис, т.е. действовать так, что отрицание разрушает содержание идеи для достижения якобы высшего уровня — это означает привязанность в нигилистическом смысле к «ничто»: диалектика оказывается мышле¬нием, связанным с нигилизмом, фундаментально бессильным.

Диалектика выступает в качестве идеологии ксенофобии, неспособной к созиданию.

Действительно, внутри логики и, еще очевиднее, внутри структуры реальной речи, между утверждением и отрицанием существует принципиальная асимметрия.

Утверждение полагает себя, отрицание же отсылает к ранее имевшемуся утверждению. Тем самым отрицание не самодостаточно, оно как бы паразитирует на некоем утвердительном смысле (который Гуссерль называл Urdoxa).

В классическом определении: Абсолютное и его отрицательность или бесконечное отрицание как принцип самодвижения – вот стихия диалектики.

МОЙ КОММЕНТАРИЙ:

НО именно статус АБСОЛЮТА , который вроде бы должен определяться монологически однозначно («по определению»), становится ПРОБЛЕМОЙ, когда выявляется различие в возможностях его понимания, приводящее к такой ДИВЕРГЕНЦИИ значений, в свете которой возможности диалектики могут быть поставлены под вопрос!

(1) ОДНА серия значений развивается в духе «дефиниционной спецификации понятия» как ВСЕОБЩЕГО, в процессе которой всеобщее – как оно есть «в себе» – должно стать «для себя». Средством такой дефиниционной спецификации является различение в самом ВЕСОБЩЕМ, доводимое до противоречия, которое «разрешается в основание», благодаря чему ВСЕОБЩЕЕ исполняется конркетным содержанием.

АБСОЛЮТ есть снятое различие ОДНОГО и ИНОГО – («самопротиворечивая цельность сущности», как выразился бы ЛОСЕВ интерпретируя ПЛАТОНА). АБСОЛЮТ такая ВСЕОБЩНОСТЬ, которая становится КОНКРЕТНОЙ за счет включения ИНОГО, отношением к которому ОДНО себя опосредует. Но как трактовать это ВКЛЮЧЕНИЕ? КАК диалектическое снятие того, что уже пред-положено в самом АБСОЛЮТЕ как особенный его специфицирующий момент? ЗНАЧИТ есть АБСОЛЮТ есть РАЗУМНОЕ, то НЕРАЗУМНОЕ есть как положенное РАЗУМОМ его ИНОЕ, не способное трансформировать сам принцип разумности, но возвращаемое в лоно тождественного – за диалектическим противоречием стоит власть ТОЖДЕСТВА.

За такой диалектикой Разума Ницше усмотрел «волю к власти».

Диалектическое мышление в русле такой трактовки Абсолюта – мышление насильственно квантифицирующее.

Адорно: Ratio - не просто ???????? возвышение разрозненных явлений до их родового понятия. В такой же степени рациональность требует способности различать. Без нее была бы невозможной синтетическая функция мышления, осуществляемая средствами абстракции движения к единству: синтезировать равное, одинаковое с необходимостью означает, что оно должно быть обособлено от неравного, неодинакового. Но это и есть качественное; мышление, которое его не мыслит, кастрировано, и не есть с собой единое (eins).

Качественное различение вошло не только в платоновскую диалектику его учения о мышлении; оно воспринимается и в качестве коррективы насильственной деятельности произвольной квантификации»

(2) ДРУГАЯ серия значений – это, скажем метафорически, подлинно историческая (в отличие от гегелевской мнимоисторической) НЕОБРАТИМОСТЬ «искушений» разума неразумным, - тогда сам АБСОЛЮТ по настоящему становится для себя проблемой, ведь речь идет о таком опосредовании, которое означает включение в поле РАЗЛИЧИЯ, стоящее за видимостью противоречия: ОДНО разумное, опосредуя себя отношением к ИНОМУ, становится ИНЫМ самому себе безвозвратно,т.е. разум как ОДНО должен «причаститься» (платоновское выражение) различию и стать необратимо неразумным, вобрать в себя в себя ИНОЕ не под знаком тождества, но под знаком различия, - превращенная идентичность разума, - вот за что ругают постмодернистов. За ту интуицию, которая присутсвовала уже в «Метафизике» Аристотеля, различавшего в онтологической структуре сущего «действие» и «состояние», которые лишь видимо тождественны (тогда мы получаем бытие как субстанцию, что в корне противоположно изначальному пониманию бытия как отличного от сущности – «чтойности»), а насамо деле различны, ибо «действие» (деятельные проявления природы – «энергия») несводимое к «состоянию» (устойчивому пребыванию вещи в себе в качестве «первой сущности», манифестирующей первично-единственный факт бытия), а всегда больше последнего. Тут правит различие – концепт Бытия как Иного, просмвтриваемый также и в Платонизме.

ОСНОВНАЯ проблема неклассической философии, детрансцендентализирующей РАЗУМ засчет погружения его в исторически-мирожизненные контексты (витальность с основочертой – волей к власти Ницше, идеология Маркса, бессознательное Фрейда, язык новых аналитиков, жизненный мир Гуссерля, ), состоит даже не в том, как (I)СНЯТЬ то, что являет себя как НЕПОДЛЕЖАЩЕЕ снятию (а может оно себя явить каким либо образом – если всякое явление – всякий опыт имеет горизонтную структуру? А вот, например, в герменевтике – исторически очевидный разрыв, а потом «интеграция горизонтов»..), а в том, (II) не утрачивается ли в самой постановке проблемы СНЯТИЯ первичный опыт бытия, сказывающийся в РАЗЛИЧИИ? {ДЕСТРУКИЯ "ФИЛОСОФИИ ТОЖДЕСТВА"}

Обрашение к(I) проблеме оборачивается таким феноменом, как НЕГАТИВНАЯ диалектика:

Манифест: «мысль, стремящаяся стать диалектической, по определению должна положить начало движению разума к тому, что ему глубоко чуждо, к иному.»

Разум и Иное.

Посыл «Негативной Диалектики»

АДОРНО: Мысль, которая вне диалектического процесса не в состоянии гипостазировать ничего положительного, позитивного, выходит за границы предмета; она уже не притворяется, что образует с предметом единое. Такая мысль становится более независимой, чем в концепции своей абсолютности, в рамках которой смешивается суверенное и обусловленно-послушное (Willfährige), "в себе" взаимно зависимые.

Погружение в единичное - экстремальная диалектическая имманентность в качестве своего момента, из которого должен выступить предмет, нуждается также и в свободе, которая отсечет претензии на достижение тождества.

Пробный камень диалектики – проблема снятия не подлежащего снятию.

Гегель подозревал диалектическую имманентность в подобных интенциях: он полагался на совершенное опосредование в предметах.

В практике познания, снятии не подлежащего снятию, момент подобной трансценденции мысли проявляется в том, что она, будучи микрологией, использует исключительно макрологические средства.

!!! (Так в НЕГАТИВНОЙ ДИАЛЕКТИКЕ Адорно наметился вектор разрыва того порочного круга, когда Сущее содержит свое Иное сущностным же образом.

Ведь и философское мышление – дискурсивно – как диалектическое мышление, оно должно выйти на область неукрощенного, необузданного,

но на это неукрощенное, жизненно первичное и непосредственное непосредственное табу понятийная сущность

!!! Отсюда выводится значимость миметического аспекта философского мышления – как мышления диалектического:

мимезис становится актуальным, когда диалектически организованное мышление сталкивается с неподлежащим снятию

Мимесис - в Негативной Диалектике конкретизируется объектная определенность субъекта. Субъект относится к природному объекту не только опосредованно-технически, но также и непосредственно-миметически. Он непроизвольно подражает природной вещи и при этом не только и не столько антропоморфизирует эту вещь в своем мифологическом воображении, сколько сам становится ею, вбирая в себя как будто отверженный им объект в форме его отвержения.

«То, что стремится к уже не существующей a priori самости и чем не владеешь достоверно, в соответствии со своим собственным понятием, относится к области неукрощенного, необузданного, (табу на которое накладывает понятийная сущность).

!!! Понятие вещи не может представить то, что оно замещает - мимезиса, иначе чем присваивая себе что-то из миметического способа отношения и не теряя себя в нем. Эстетический момент, хотя и по совсем другой причине, чем у Шеллинга, не является для философии случайным и несущественным.»

Итак, отрицание материально, поскольку оно миметично: отрицание (отвержение, подавление) субъектом объекта и есть момент его объектной детерминации.

В такую диалектику входят, в частности, многие наблюдения Адорно – о принципиальной незавершенности отрицания, о теории и об искусстве как о латентно-практическом отрицании современной реальности, о магической подражательности отрицания и др.

Негативный диалектик – или критик, говоря на языке Канта и Маркса, – мыслит действительность отрицая ее – утвердить либо полностью стереть ее он бессилен.

!!! Что существенно в Негативной диалектике ?

Для философии характерно усилие выйти при помощи понятия за границы понятия.»

!!! Мышление по своему собственному смыслу является мышлением о чем-то. Уже в логически абстрактной форме как мыслимого, подвластного суждению нечто (Etwas), которая утверждает, что нельзя полагать из нее существующее, продолжает жить НЕТОЖДЕСТВЕННОЕ.

Оно не суть мышление; это нетождественное не может, несмотря на все свое желание, изменить, переплавить мышление. Ratio превращается в иррациональное в той сфере, где разум забывает, что гипостазирует свои продукты, абстракции в противоположность смыслу мышления. Заповедь автаркии ratio приговаривает его к пустоте, а в итоге - к глупости и примитивизму.

.Мышление, отказавшееся от первого (Erste) и основательного, прочного (Feste) не абсолютизировало своего свободного парения. Как раз отказ укрепил мышление, связал с тем, чем само мышление не является, и ликвидировал иллюзию его автаркии.

Ложность, неистинность покинутой, бегущей от себя рациональности, превращение Просвещения в мифологию - все это объяснимо с позиций рационального.

ИТАК – ВСТРЕЧА С НЕТОЖДЕСТВЕННЫМ

Негативная диалектика – один из проектов Незавершенного Модерна

(специально останавливаться не буду)

« Диалектика разворачивает декларированное всеобщим различение особенного и всеобщего. Пусть разрыв между субъектом и объектом, проникающий в сознание, - разрыв, неизбежный для субъекта; он пронизывает все, что мыслит субъект, включая объективное. В этом случае диалектика найдет свое завершение в примирении. В идеале примирение освободит нетождественное, избавит от принуждения, воплотившегося в духовных формах, раскроет впервые многообразие различного, над которым диалектика уже не имеет власти. Примирение могло бы напомнить множеству индивидов, неантагонистическому сообществу, что они anathema с позиций субъективного разума. Примирение служит диалектике. Оно демонстрирует логический характер принуждения, которому диалектика подчиняется; поэтому диалектику обвиняют в панлогизме. В своей идеалистической версии диалектика связана с господством абсолютного субъекта -силы, которая отрицательно воздействует на всякое единичное движение и усилие понятия и процесса в целом.»

Фундаментом и результатом содержательного философствования Гегеля было главенство субъекта или, согласно известной формулировке из предварительного анализа логики, единство тождественного и нетождественного. Конкретное отдельное получило свое определение в духе, потому что имманентные ему определения не должны были быть ничем иным, кроме как духом. По Гегелю, без этой посылки философия вообще не в состоянии познать содержательное и существенное.

III Рубеж КЛАССИКИ И ПОСТКЛАССИКИ –

Сознание «культуры пост-модерна» стремится выразить себя в феномене «постметафизического мышления», -

Происходит радикальная трансформация –

переход от Философии Тождества – к Философии Различия

Вместо Тождества и противоречия – различие и повторение!

Различие и Повторение в 20-м веке призвано предложить серьезную альтернативу фундаментальной категории класс. философии - субстанции в виде той самой десубстантивации .

DIFFERANCE - Так вот – От философии тождества к философии Различия

Деррида пишет в “Differance” «В DIFFERANCE –обнаруживается некоторое пересечение (но не суммирование) того, что было весьма убедительно описано в размышлениях, принадлежащих нашей «эпохе»: различие сил у Ницше, принцип семиологического различия Соссюра, различение как возможность продвижения нейронов, а также эффект запаздывания, описанный Фрейдом, различие как неизбывность следа другого у Левинаса и онтико-онтологическое-различие у Хайдеггера» .

У самого же Деррида: «То, что мы именуем

Differance, есть. следовательно, движение игры, которая продуцирует различия (причем вовсе не посредством простой активности), точнее, результаты различения.

Это не означает, что differance, которая и производит различия, существует прежде, до них в форме простого, неизменного в самом себе и безразличного настоящего.

Differance — не-целое, не-простое “начало”; это — структурированный и различающий источник различий.»

Суть тезиса о постклассическом различии в том, что различие изначально и не может быть подвергнуто принуждению– доведению до противоречия, чтобы разрешиться в основание, через которое заявляет о себе Диалектически Всеобщее .

Основной проект – изобличение диалектической всеобщности, как заключающей в принципе своего развертывания – принципе отрицания-отрицания - волю к власти.

Принцип однозначности бытия, которая непосредственно относится к Различию.

1.Различие выводится за пределы диалектической антиномико-синтетической всеобщнсоти.

2.Индивидуирующее различие – совсем не то, что специфицирующее различие, за которым просматривается диалектическое всеобщее.

Подлинное различие должно позволить мыслить себя не только внутри тождества, но и между «тождеством» и «не-тождеством».

"Метафизика, которой служит диалектическое мышление, постулирует фундаментальность, беспредпосылочность и изначальность фундаментальных для разума антитез,

!!! то именно это положение об изначальности предельных противоположностей оспаривается постклассической мыслью.

"Речь идет о таком феномене изначальности, при котором открывается, что пары дихотомий не с себя начинают, но уже управляются некой имплицитной логикой, предстают как следствие, частный случай или эффект иной способности, которая выводит их к свету сознания, как первоначальное.

Это сокрытое можно обозначить как различие, но его следует отличать не только от того различию, которое оппонирует тождеству, но и от самого себя. Только так и может вводиться это различие, – как уже отличное от себя другого, поскольку ни вещественное, ни понятийное оно несет только различение." (Д.Гаспарян )

Как говорит Делез: «…различие есть позади всего, но позади различия нет ничего».

У Ницше в представлении Делеза главное здесь наслаждение различием, которое противопоставляется «работе» диалектического отрицания:

1) И Диалектике присуще «Эмпирическое ощущение различия, иерархии, - вот основ¬ной двигатель самой эффективной и глубокой концепции всего мышления о противоречии».

2) Но в диалектике различие -— негативность, доходящая или доведенная до противоречия, если довести ее до конца. Это верно лишь в той мере, в какой различие становится на этот путь, на нить, натянутую тождеством. (В постклассике Ариадна повесилась!).

Различие является фоном, но фоном только для проявления тождества.

Гегелевская диалектика – это стратегия бесконечной репрезентации того же самого, а репрезентация развертывается через доведения различного до предела – до противоположного – и разрешение различия, представленного как противоречие – в основание.

«Бесконечная репрезентация взывает к обоснованию. Но если обоснование — не само тождество, оно, тем не менее, — способ всерьез принимать принцип тождества, придавать ему бесконечную значимость, распространять на все и тем самым позволить ему властвовать над самим существованием.

Диалектика в этом смысле – ДЕЛО ВЛАСТИ – принуждения – властного доведения различного до противоположного, которое возможно, только если различие уже нанизано на нить всеобщности – будь то идеальность понятия у Гегеля или реальность способа производства у Маркса.!

Неважно, что тождество (как тождественность мира и мыслящего субъекта) будет пониматься как аналитическое в виде бесконечно малого или как синтетическое в виде бесконечно большого. В первом случае – как у Лейбница - достаточное основание, обоснование — то, что заменяет речь о тождестве; во втором случае – как у Гегеля - то, что противоречит ему.

Но во всех случаях достаточное основание или обоснование лишь приводит тождество через бесконечное к существованию в самом своем тождестве.

Как пишет Делёз: «Если диалектика находит свой спекулятивный элемент в противопоставле¬нии и противоречии, то происходит это прежде всего потому, что диалектика отражает ложный образ различия.

Как чердачное окно, она отражает обобщенный образ разли¬чия. Диалектика Гегеля — это размышление о различии, но в обратном свете. Утверждение позитивного она заме¬няет отрицанием различий; утверждение себя — отрицанием другого; утверждение утверждения — знаменитым отрицанием отрицания»

ПОСТМЕТАФИЗИЧЕСКОЕ мышление нацелено на критическую деструкция позиций культурологической и эпистемологической «метафизики - «универсализма» и «фундаментализма», «эссенциализма» и «бинаризма», «логоцентризма» и «аксиоцентризма», - а именно с этими позициями с которыми классическая философия связывала обоснование универсальности притязаний теоретического и практического разума.

V)- Конечность Разума:

Прототипы перехода от Философии Тождества к Философии Различия содержатся уже в условиях радикального мировоззренческого сдвига, имеющего последствия и в социально-историческом сознании, и в поле философии –

Ключевой момент этого сдвига, - если определять его по тем следствиям, которые достигают современености - Утрата доверия к метанарративным представлениям,

Лиотар пишет: "Предельно упрощая, постмодерном можно считать недоверие к метанарративам" - это системы представлений,, которые содержат интегральный образ будущего и тотальную смысловую матрицу истолкования целей деятельности – СОБСТВЕННО УТВЕРЖДЕНИЮ ТАКИХ МЕТАНАРРАТИВОВ И СЛУЖИЛА ДИАЛЕКТИКА платоновского и гегелевского типа.

Утрата доверя к метанарративам, переживаемая в настоящее время, как раз и положена в основу его постмодернистской диагностики эпохи.

Мобилизующие "большие повествования" придавали глобальный смыл социальной практике и историческим свершениям, - в ситуации постмодерна их место занимает множественность малых нарративов, - они законны в рамках локальных коммуникативных сообществ + они не претендуют на тотализацию.

Тут можно вспомнить и отмеченное Ясперсом вымывание традиционного содержания жизни, характерное уже для эпохи Модерна.

Можно выделить примечательную Точку сходимости последствий - детрансцендентализациея разума – признание конечности – погружение разума в релятивные культурные, практические, идеологические, коммуникативные, языковые, экзистенциальные контексты.

- тут на славу поработали и Ницше, и Маркс, хотя Маркс не совсем был свободен от спекулятивной диалектики Гегеля, которая служила метанарративу абсолютного духа

- Фрейд, а поздний Гуссерль, Витгенштейн, Гадамер, Хабермас и проч.

[ Обращение к теме исторически-жизненных измерений Разума стало ключевым моментом поворота к неклассической парадигме философствования, - развертывание феноменологических, герменевтических, историцистских, аналитических стратегий философствования полилогически сказывается в сложном феномене «посткритического» и далее уже - «постметафизического» мышления,

Начальный потенциал постметафизического мышления раскрывается демонстрациями КОНЕЧНОСТИ РАЗУМА - исторически-миро-жизненной –– экзистенциально-пред-понимательной – языково-практической – социально-идеологической вовлеченности разума (уже ежва различим вектор деконструкции –

у Хайдеггера – «пролом» эпохе – перекрытий – и - кстати: различение традиции и истока!).

Интересная историческая реконструкция предпосылок поворота к постметафизическому мышлению содержится в работах Хабермаса:

генезис операционально-процедурной рациональности + историко-герменевтический прорыв с детрансцендентализирующим потенциалом обращения к историческим формациям жизненного мира + идеология критики вещно-объектного способа мироотношения - господства товарного фетишизма и научно-технического «постава» + открытие нового типа реалистического дискурса, манифестирующего сплавленность теорейи и праксиса в контексте соотнесенности коммуникативного и стратегического действия.]

Это фундаментальная тема – я на ней останавливаться не буду пока.

Достаточно вспомнить Герменевтический проект Гадамера, где также обретает свое место диалектика как органон наук о духе - собственно здесь утверждается роль диалектического опосредования, но служит оно именно выражению конечности разума – завязонности на предрассудки – изначальной вовлеченности в поле традиций – а вовлеченность выражает себя через действенно-исторического сознвние!

Действительно, герменевтика Гадамера – это опыт актуализации гегелевской диалектики как своеобразно эвристичного метода герменевтической практики.

Но

Гадамер работает над пробдемой интегративного взаимоопосредования прошлого и настоящего в герменевтическом опыте.

Интег-ративность понимания, по утверждению Гадамера, базируеся на диалектической природе опыта в науках о духе, иначе говоря, в основе такого способа понима¬ния лежит герменевтическое движение сознания.

Любое мышление подлежит самоопосредство¬ванию,

Но как трактовать эту опосредованность: именно так, что внутренняя историчность герменевтического опыта есть то, от чего избавиться мы не можем.

Вместе с тем опыт в действительной истории никогда не может быть завершен, здесь цель не соответствует началу; по этим причинам исторический опыт («образование» не «сознания», а человека) в первую оче¬редь есть «опыт человеческой конечности».

Конеч¬ность исторического бытия «сознания» предполагает наличие в субъекте «предрассудков», доставшихся в виде исторического наследия.

«Самосознание инди¬вида есть лишь вспышка в замкнутой цепи историчес¬кой жизни. Поэтому предрассудки (QtofUrtette) отдель¬ного человека в гораздо большей степени, чем его суж¬дения (Ikteile), составляют историческую действительность его бытия»190. Посредством предрассудков со¬знание оказывается включенным в действительную историю.

Но Гадамер как известно, вынужден был оправдываться перед постмодернистами вроде Деррида, который уличали его в причастности классике, завязанной на метафизическое мышление:

«Требованием Гегеля было диалектическое примирение разлома инаковости, и именно той инаковости, которая может быть использована для самопознания в инобытии. Но как раз это означает последнее завершение метафизики и со времен Ницше является вышедшим из употребления.

Все разговоры о смысле и непрерывности смысла представляют собой метафизический реликт. Таким образом, также и мои герменевтические усилия интегрировать опыт искусства в непрерывность собственного самопонимания должны были бы вести к рецидиву идеализма.»

IV) ОСНОВАНИЯ

Мировоззренческие основания диалектических дискурсов – парадигмальная универсалия – это Платонизм - сказываются в том, что

– в движении от абстрактного к конкретному – от непосредственного к опосредствованному – в самом опосредствовании как исполнении противоположностями и в их безостаточном снятии в антиномико-синтетической форме понятия

–

Диалектическое мышление изначально завязано на условия мыслимости сущего - на архетип предметной репрезентации бытия в мысли, в практике …:

В этом архетипе получают основание все т.н. диалектические законы – диалектические категориальные фигуры, связывающие единичное и общее, сущность и явление, содержание и форму, возможность и действительность, случайное и необходимое.

Так вот – по условиям мыслимости – многообразие реальности, в глубине которой постмодернисты обнаруживают продуктивное различие – а такое различие сродни кантовской способности воображения –

Многобразие реальности и само различие становится мыслимым, подчиняясь четырехстепенному принуждению представления.

Фуко так раскрывает это представление:

!!! мыслить различие, доводя его до диалектического противоречия – значит подчинять различное тождественности понятия, оппозиции предиката, аналогии в суждении, подобию в восприятии. Такова мысль Фуко.

Я сказал о вере в совершенную предметную репрезентацию Бытия.

В основании "классического мира репрезентации", как отметил Фуко, лежат "четыре корня принципа разума": тождественность понятия, отражающаяся в разуме (смысле) познания; оппозиция предиката, развивающаяся в разуме (смысле) того, что происходит; аналогия в суждении, распределенная в разуме (смысле) существования; подобное в восприятии, определяющее разум (смысл) действия.

Вот есть классическая традиция – Платонизм – Делез пишет своего рода манифест постмодерна:

«Задача современной философии была определена: низвержение платонизма. Сохранение при этом многих черт платонизма не только неизбежно, но и желательно.

Действительно, платонизм уже представляет подчинение различия силам Единого, Аналогичного, Подобного и даже Отрицательного.»

*** ***

В известном смысле к Платонизму принадлежит и Марксизм, несмотря на свой бесценный вклад в постметафизическую парадигму: «Капитал» Маркса посвящен исследованию химер и иллюзорных трюков капиталистической экономики товарного фетишизма.

Е. Гурко подметила: В своих спекуляциях Маркс, по замечанию того же Деррида, следовал платонической традиции – отождествлению образа с призраком, идола с фантазмом. Фантазмы, о которых говорит Платон в «Федре» и «Тимее» - это души мертвых, которые преследуют живых днем и ночью”.

Для того, чтобы дать покой этим неприкаянным душам, им следует дать тело, но тело, как говорит Деррида вслед за Платоном, более низкого онтологического уровня — неживое тело, тело идола. Деррида предпринимает чрезвычайно интересную и очень сложную для понимания попытку проследить, как эта платоническая стратегия проявляется в Марксовом анализе товарного фетишизма.

Традиция Платонизма. – Традиция и Исток

Но – Хайдеггер, как известно, настаивал на различии Традиции и Истока.

Возвращаясь к Истокам, можно поставить вопрос заново – будет иметь место переворачивание – в смысле перетолкования классики:

О некоторых феноменах переворачивания я скажу отдельно: Платон, Спиноза, Лейбниц, Гегель.

Феномен Шага Назад - как антитеза диалектического Снятия

– в хайдеггеровском обсуждении Гегеля.

Для Гегеля дело мышления есть бытие в отношении мыслимости сущего в абсолютном мышлении и в качестве такового.

Для нас дело мышления есть тожественное (das Selbe), тем самым - бытие, но бытие в отношении его отличия от сущего.

Сформулируем это еще точнее:

Для Гегеля дело мышления есть мысль как абсолютное понятие.

Для нас дело мышления, согласно предварительному именованию, есть различие как различие.

Силу мыслителя Гегель видит в помысленном им, поскольку помысленное может быть снято в качестве соответствующей ступени в абсолютном мышлении. Это последнее абсолютно только потому, что движется в своем диалектически-спекулятивном процессе и для этого требует [прохождения] ряда ступеней.

Для нас мера, задаваемая разговору с историческим преданием, - та же самая, поскольку целью является вступление в силу прежнего мышления.

Мы, однако, ищем эту силу не в том, что уже помыслено, но в том, что помыслено не было, в том, из чего помысленное обретает свой сущностный простор.

Важен Опыт Иного прочтения.

Диалектическое мышление в Русле первой трактовки Абсолюта – мышление насильственно квантифицирующее:

Адорно: Ratio - не просто ???????? возвышение разрозненных явлений до их родового понятия. В такой же степени рациональность требует способности различать. Без нее была бы невозможной синтетическая функция мышления, осуществляемая средствами абстракции движения к единству: синтезировать равное, одинаковое с необходимостью означает, что оно должно быть обособлено от неравного, неодинакового. Но это и есть качественное; мышление, которое его не мыслит, кастрировано, и не есть с собой единое (eins). Качественное различение вошло не только в платоновскую диалектику его учения о мышлении; оно воспринимается и в качестве коррективы насильственной деятельности произвольной квантификации

Платонизм представляется как архетипическая «философия диалектически фундированного тождества»:

Делез пишет:

В платоновской диалектике стирается «различие» – перестает быть значимым – именно тогда, когда

Диалектика открывает свой подлинный метод в разделении, а разделении преодолевает двойственность и включает в диалектику миф, превращает миф в элемент самой диалектики:

Наша ошибка состоит в попытке понять платоновское разделение исходя из требований Аристотеля. По Аристотелю, речь идет о разделении рода на противоположные виды; но этому приему как таковому не только недостает "основания", но и основания определения, по которому нечто принадлежит скорее к одному, а не другому виду.

Единственная проблема, проходящая через всю философию Платона и определяющая классификацию наук и искусств, это вечное соизмерение соперников, отбор претендентов, различение вещи и ее симулакров в недрах псевдо-рода или крупного вида. Речь идет о проведении различия — то есть о действиях в глубинах непосредственного, о диалектике непосредственного, опасном испытании без путеводной нити и без сетки.

В платоновском мифе институировано основание – как центр или двигатель круга – как принцип испытания и отбора претендентов – различении истинного от ложного – одного и его потомства - вещи и ее симулякров – этому служит диалектический круг.

В соответствии с древнейшей традицией кругообразный миф — рассказ-повторение именно об основании.

[Вот в чем суть интеграции мифа в платоновскую диалектику:] Разделение требует миф как основание, способное проводить различие; и наоборот — он требует разделения как состояния различия в том, что должно быть обосновано.»

В чем состоит испытание обоснованием? Миф говорит нам: в выполнении какой-то задачи, в разгадывании загадки. Вопрошают оракула, но его ответ и есть задача.

Диалектика — это ирония, но ирония — искусство задач и вопросов. Ирония состоит в том, чтобы рассматривать вещи и существа как ответы на скрытые вопросы, случаи решения задач.

Платон определяет диалектику как прибегающую к задачам, посредством которых восходят к чистому принципу обоснования, соизмеряющего задачи как таковые и распределяющего соответствующие решения; в Меноне о припоминании говорится лишь в связи с геометрической задачей, которую нужно понять, чтобы решить.

Вот четыре лика платоновской диалектики: отбор различия, учреждение мифического круга, установление обоснования, полагание комплекса вопрос — задача. Но во всех этих обличьях различие еще соотнесено с одинаковым и Единым.

!!! ИТАК: Мы должны рассмотреть, почему в платоновской диалектике совокупность инстанций задач и вопроса играет главную роль, сравнимую по значимости с ролью, которую позже получит отрицательное, например, в гегелевской диалектике.

Феномен Переворачивания Платона:

!!! Но у Платона такую роль имеет как раз не отрицательное. В такой степени, что следует задаться вопросом, не должен ли знаменитый тезис Софиста быть понят …следующим образом: "не" в понятии "не-бытие" выражает нечто иное, чем отрицательное.

В этом вопросе заблуждение традиционных теорий состоит в навязывании сомнительной альтернативы: либо не-бытия нет, и отрицание иллюзорно и необоснованно; либо не-бытие есть, оно вносит в бытие отрицание и обосновывает отрицание.

Тем не менее, у нас, быть может, есть основание сказать одновременно, что "небытие" есть, но отрицательное иллюзорно.

Бытие есть также небытие, но небытие не есть бытие отрицательного, это бытие проблематичного, бытие задачи и вопроса.

Различие не — отрицательное, наоборот, не-бытие должно бы писаться как (не)-бытие, или еще лучше (?)-бытие.

Это (не)-бытие — дифференциальный Элемент или утверждение, как утверждение множественное, обретает принцип своего генезиса.

Делез о Диалектическом Отрицании или Противоречии как Тени Различия:

Что же до отрицания, оно — лишь тень более высокого принципа, тень различия, стоящего рядом с произведенным утверждением.

Когда мы смешиваем (не)-бытие с отрицательным, в бытие неизбежно вносится противоречие;

но ведь противоречие — лишь видимость или эпифеномен, иллюзия, вызванная вопросом, тень вопроса, остающегося открытым, и бытия, которое как таковое соответствует этому вопросу (прежде чем дать на него ответ).

Итак – Диалектическая Противоречивость как тень Боле глубокого Дифференциального Элемента реальности!!!

Делез о ПОВОРОТЕ Хайдеггера по ту сторону Метафизики:

Нам кажется, что тезисы Хайдеггера можно резюмировать следующим образом:

1)В не-бытии – вот это "Не" выражает не отрицательное, а различие между бытием и сущим. …"то, что никогда и нигде не является сущим, открывается как нечто отличающее себя от всего сущего, что мы называем бытием" (Хайдеггер Мартин. Время и бытие. Статьи и выступления. М., Республика, 1993. С. 38).

2) Это не различие "между ..." в обычном смысле слова. Оно — Складка, Zwiefalt.

Различие — учреждающее для бытия и того способа, которым бытие учреждает сущее двойным движением "прояснения" и "вуалирования".

!!! Бытие, действительно, различающее различия. Отсюда выражение: онтологическое различие.

3) !!! Онтологическое различие соответствует вопросу. Это бытие вопроса, которое развивается в задачи, подобно вехам, размечающие поля, определенные относительно сущего.

Бытие одновременно полная позитивность и чистое утверждение, но есть и (не)бытие – бытие проблематичного, бытие задач и вопросов, а вовсе не бытие негативного.

4)Понятое таким образом различие не является объектом представления.

Представление как элемент метафизики подчиняет различие тождеству, даже если относит его к tertium* как центру сравнения между двумя терминами, долженствующими различать (бытие и сущее).

Задача постметафизического мышления –

ПОМЫСЛИТЬ РАЗЛИЧИЕ в НЕМ САМОМ

Но метафизика неспособна мыслить различие в нем самом и значение того, что различает и что соединяет (дифференсирующее).

В различии нет ни синтеза, ни опосредования, ни примирения, но, напротив, упорство дифференсиации.

Таков "поворот" по ту сторону метафизики: "Если само бытие своей истиной может осветить сохраняемое в нем различие между бытием и сущим, то лишь когда специально проявляется само различие..."

*** ***

Основной проект – изобличение диалектической всеобщности, как заключающей в принципе своего развертывания – принципе отрицания-отрицания - волю к власти.

Принцип однозначности бытия, которая непосредственно относится к Различию.

1.Различие выводится за пределы диалектической антиномико-синтетической всеобщнсоти.

2.Индивидуирующее различие – совсем не то, что специфицирующее различие, за которым просматривается диалектическое всеобщее.

Делез: Следует показать не только, как индивидуирующее различие сущностно отличается от различия специфического, но, прежде всего и в особенности, как индивидуация по прав предшествует форме и материи, виду и органам и любому другому элементу сложившегося индивида.

Однозначность бытия, поскольку она непосредственно относится к различию, требует, чтобы показали, каким образом индивидуирующее различие предшествует в бытии различиям родовым, специфическим и даже индивидуальным, — как в бытии предварительное поле индивидуации обусловливает и спецификацию форм, и определение частей, их индивидуальные вариации.

Итак, при аналогии бытия родовые различия и вообще различия специфические совсем не одинаково опосредуются по сравнению с различиями индивидуальными; и при однозначности однозначное бытие непосредственно приобщено к индивидуирующим различиям, а универсальное независимо от опосредованного приобщено к наиболее особенному.

Если верно, будто аналогия отрицает, что бытие — общий род, поскольку различия (специфические) "наличествуют", то верно и обратное:

однозначное бытие — действительно общее в той мере, в какой различия (индивидуирующие) "не наличествуют" и не должны быть. Мы, конечно, увидим (должны увидеть), что они не наличествуют в особом смысле: они не наличествуют потому, что зависят — в однозначном бытии — от не-бытия без отрицания.

Делез: когда мы говорим, что однозначное бытие сущностно и непосредственно относится к факторам индивидуации, мы, конечно, не имеем под ними в виду индивидов, сформированных опытом, а то, что действует в них как трансцендентальный принцип (это о различии – А.Г.), как принцип пластичный, анархический и кочевой, сопутствующий процессу индивидуации, способный как растворить или разрушить индивиды, так и временно их создать: внутренние модальности бытия, переходящие от одного "индивида" к другому, циркулирующие и сообщающиеся под формами и материалами.

Феномен ПЕРЕВОРАЧИВАНИЯ СПИНОЗЫ.

Такой переход – От Метафизики к Постметафизике – От Философии Тождества к Философии Различия - может быть представлен в особенной форме как

Решительное переворачивание Спинозы.

Спиноза добивается значительного прогресса. Вместо того чтобы мыслить однозначное бытие как нейтральное или безразличное, он превращает его в объект чистого утверждения.

Однозначное бытие совпадает с субстанцией — уникальной, универсальной и бесконечной.

С первых страниц Этики он подчеркивает, что реальные различия никогда не бывают численными, а только формальными, то есть качественными или сущностными (сущностные атрибуты единой субстанции); и наоборот — численные различения никогда не бывают реальными, а только модальными (внутренне присущие модусы единой субстанции и ее атрибутов).

НО: Спинозовская субстанция предстает не зависимой от модусов, а последние зависят от субстанции, но как от иной вещи. Следовало бы, чтобы субстанция сама приобщилась к модусам, и только к модусам.

Это условие может быть выполнено лишь ценой более общего решительного переворачивания, согласно которому бытие приобщается к становлению, тождество — к различному, единому, множественному и так далее.

Коперниковская революция – рождение постметафизического мышления:

Демонстрация того, что тождество не первично, что оно существует как принцип, но принцип вторичный, ставший; то, что оно кружит вокруг Различного, — вот сущность коперниковской революции,

Когда различию открывается возможность обретения собственного понятия вместо удерживания его под властью понятия вообще, уже представленного как тождество.

Именно это хотел сказать Ницше через метафору Вечного возвращения – именно Вечное возвращение противоположно диалектическому саморазвертыванию всеобщности Абсолюта, будь то абсолютный дух Гегеля или практическая деятельность Маркса.

Вечное возвращение не может означать возврата Тождественного, хоть и обогатившегося опосредствованиями и представшего конкретной всеобщностью –

Вечное возвращение, напротив, предполагает мир (мир воли к власти), где все предшествующие тождества отменены и разрушены.

Возврат — это бытие, но только бытие становления. Вечное возвращение не возвращает "одинаковое", но возврат создает единственное Одинаковое становящегося.

Возврат — становление-тождество самого становления. Возврат тогда — единственное тождество, но тождество как вторичная власть, тождество различия; тождество, приобщающееся к различному, кружащее вокруг различия.

И именно такое тождество, произведенное различием, определяется как «повторение».

Возвращаются только крайние формы — те, большие или малые, которые предельно разворачиваются и исчерпывают власть до конца, трансформируясь и переходя друг в друга. Возвращается только то, что чрезвычайно, чрезмерно, то, что переходит в другое и становится тождественным. В силу этого вечное возвращение говорит о себе только как о театральном мире метаморфоз и масок Воли к власти, чистых интенсивностях этой Воли как подвижных индивидуирующих факторах, которые уже не позволяют удержать себя в искусственных границах того или иного индивида, того или иного Я.

Таким образом - Философия различия отвергает omnis determinatio negatio*... Отвергается общая альтернатива бесконечной репрезентации: или индетерминированное, неразличимое, недифференцированное, или различие, уже определенное как отрицание, включающее и упаковывающее отрицательное (этим отвергают также частную альтернативу: отрицательное ограничения или отрицательное оппозиции). В сущности, различие — объект утверждения, само утверждение. В сущности, само утверждение — это различие.

Диалектику на службе бесконечной репрезентации демонстрирует ГЕГЕЛЬ

Гегель - философия диалектически-процессуального представления бесконечного в форме реализующегося понятия – в действительности это философия «ложного бреда».

Как известно, Гегель особенно не признавался во влиянии на него Николая Кузанского, но воздействие учения Кузанца очевидно –

Принцип диалектического опосредования – одно представлено в другом и через другое – Бесконечное в конечном, а конечные различия проступают в бесконечности - различие доводится до противоречия и снимается в высших синтетически формах, обретающих статус конкретно-всеобщего – принцип самодвижения и жизненности !

Диалектика Гегеля держится на принципе оргиастического представления:

Представление вещей предстает как оргиастическое, когда обнаруживает в себе бесконечность: под кажущимся спокойствием или же в пределах упорядоченности оно открывает в себе смятение, беспокойство, страсть - вакхический бред – но это предопределенный ложный бред!

– словами Гегеля – имманентная пульсация самодвижения и жизненности, в основе которой – игра отрицательности – «лишь доведенные до крайней степени противоречия, многообразнве моменты становятся деятельными и жизненными» (писал Гегель в Науке Логики).

Как можно с позиций постметафизического мышления квалифицировать суть диалектической противоречивости ?

В диалектическом оргиастическом представлении действует принцип сведения к основанию, именно в развивающем сведении к основанию состоит функция диалектического противоречия.

- когда противоречие разрешается и, разрешаясь, разрешает различие, относя его к основанию; имеет место не различие, но корреляция обоснованного с обоснованием –

Гегель пишет в Науке Логики: «При более тщательном различении реальности различие ее превращается из разности в противоположность и тем самым в противоречие, а совокупность всех реальностей вообще — в абсолютное внутреннее противоречие".

Гегель, как и Аристотель, определяет различие через оппозицию крайностей или противоположностей.

Но оппозиция остается абстрактной, пока не доводится до бесконечности, а бесконечность остается абстрактной всякий раз, как ее полагают вне конечных оппозиций: введение бесконечности влечет здесь тождество противоположностей или превращает противоположности Другого в свою противоположность.

Конечно, каждая из противоположностей, определенная как позитивная или негативная, — уже противоречие, но "позитивное является этим противоречием лишь в себе, тогда как отрицание — установленное противоречие".

Именно в «установленном противоречии» различие находит свое собственное понятие, определяется как отрицательность, становится чистым, внутренне присущим, сущностным, качественным, синтетическим, продуктивным.

Круг Гегеля — не вечное возвращение, а лишь бесконечная циркуляция тождества в негативности.

В любом случае различие остается подчиненным тождеству, сведенным к отрицанию, внедренным в подобие и аналогию. Поэтому в бесконечной репрезентации бред — лишь предопределенный ложный бред, ничем не нарушающий покой и безмятежность тождества.

Но вот Луи Альтюссер отрицает в философии Гегеля всесилие тождества, то есть простоту внутреннего принципа: "Простота гегелевского противоречия действительно возможна лишь благодаря простоте внутреннего принципа, который составляет сущность целого исторического периода.

Это происходит потому, что он вправе свести целостность, бесконечное разнообразие данного исторического общества ... к простому внутреннему принципу, чтобы эта самая простота, законно взятая у противоречия, могла отразиться в нем".

Именно поэтому он упрекает гегелевский круг в наличии только одного центра, где отражаются и сохраняются все образы.

Альтюссер противопоставляет Гегелю принцип множественного и сверхопределенного противоречия, который он, как он полагает, нашел у Маркса: "Когда различия, каждое из которых образует инстанцию в игре ... если они сливаются в реальном единстве, т растворяются как чистый феномен во внутреннем единстве простого противоречия".

И все же Альтюссер признает, что противоречие,., по-прежнему остается сверхопределенным и дифференциальным, а совокупность противоречий законно обосновывается главным противоречием.) См.: Althusser L. Pour Marx (Противоречие и сверхдетерминация). Р., 1965. Р. 100—103

Диалектика – утверждение через отрицание отрицания, имеющее характер СНЯТИЯ– сущностная черта диалектически развернутого развития:

Утверждение таким образом вытекает из отрицания, что имеется также удержание позитивных сторон того, что отрицается.

Метафора ОСЛА Заратустры :

Ницше указывает на ужасающий консерватизм подобной концепции. Утверждение крепко сделано, но только для того, чтобы сказать "да" всему отрицательному и отрицающему, всему, что может быть отрицаемо.

Так говорит "да" Осел Заратустры: для него утверждать означает нести, принять, взяться. Он переносит все: грузы, которыми его навьючивают (божественные ценности), те, за которые он сам берется (человеческие ценности), и. тяжесть усталых мышц, когда ему уже нечего нести (отсутствие ценностей)

Вопрошаение : Что за ужасный вкус к ответственности у этого диалектического осла или быка, моральный привкус, как будто утверждать можно, лишь искупая, как будто нужно пройти через несчастья раскола и разрыва, чтобы суметь сказать "да".

И здесь со всей силой проявляется РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ характер всякой монологической диалектики:

Метафора МЕГА – ПАМЯТИ:

Из всех смыслов Aufheben нет более важного, чем поднять. Действительно, есть диалектический круг, но повсюду у этого бесконечного круга только один центр, содержащий в себе все другие круги, все другие временные центры. Возобновления или повторения диалектики выражают лишь сохранение всего, всех образов и моментов в огромной Памяти.

Бесконечное представление — хранящая память.

Повторение здесь не более чем хранилище, сила самой памяти.

Существует круговой диалектический отбор, но он всегда действует в пользу того, что сохраняется в бесконечном представлении, то есть в пользу того, что несет и что несут. Отбор функционирует в обратном порядке и безжалостно удаляет то, что сделало бы круг неровным или разбило бы прозрачность воспоминаний.

ДЕЛЕЗ: Гегелевское противоречие не отрицает тождества или непротиворечивости; напротив, оно состоит, в том, чтобы вписать в существующее оба «Нет» непротиворечивости таким образом, что при этом условии, при таком обосновании одного тождества достаточно, чтобы мыслить существующее как таковое.

Формулировки, согласно которым "вещь отрицает то, чем она не является" или "отличается от всего, чем она не является" суть логические чудовища (Все то, что не является вещью) на службе тождества.

Говорят, что различие — негативность, доходящая или доведенная до противоречия, если довести ее до конца. Это верно лишь в той мере, в какой различие становится на этот путь, на нить, натянутую тождеством. (В постклассике Ариадна повесилась!)

Это верно лишь в той мере, в какой тождество доводит его до этого. Различие является фоном, но фоном только для проявления тождества.

Бородкин: «У Гегеля форма развития (триада – восхождение от абстрактного к конкретному) и форма результата развития (синтез) по сути своей тождественны – процесс сворачивается в результат , структурно повторяет его.

Гегельянствующие марксисты не хотели знать или признавать, что это воззрение уходит корнями в трансформизм и даже преформизм, но расходится с современным пониманием развития (эволюции) – в духе системно-релятивистсвого подхода.»

Сильвестров: НО - Маркс в самом начале своего пути противопоставляет предшествующим объяснениям мира его революционное преобразование. Отсюда роль практики как критерия истины.

Если практика не сама истина, но лишь ее критерий, то она должна играть ту же роль, что и эксперимент в естествозна¬нии, — роль критерия для выбора между разными теоретическими предположениями (гипотезами).

Од¬нако в данном случае разных предположений нет, есть усвоенная у Гегеля вполне ретроспективная логи¬ческая последовательность человеческих общностей, предшествующих совершенно неопределенному ком¬мунизму," так же, как у Гегеля логические формы под¬готавливают совершенно неопределенный по своему смыслу диалектический метод («абсолютная идея»).

Обращает на себя внимание Марксова трактовка диалек¬тики истории как всемирно-исторической диалектики самоотчужде¬ния.

У Маркса социальное отчуждение трактуется как путь к подлин¬но универсальному развитию: во-первых, универсальное развитие первоначально возможно только в отчужденной форме, а во-вторых, именно универсализация отчуждения делает возможным его полное и окончательное "снятие".

[ КОНСПЕКТИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ К ДОКЛАДУ, подбор которых и комментирование уже есть исполнение одной критической интенции :))]