Мой опыт, - внутренний, как у Жоржа Батая, - связан с жизненным порывом (фр. Élan vital), каким он представлялся Анри Бергсону в его концепции длительности. Считается, что монополией на «жизненный порыв» обладает творческая элита, что интеллектуалы - это каста, для которой охаживать инертные массы батогами прописных истин - плёвое дело. Но я знаю свой шесток. И, робко скребясь ржавым гвоздём по мешковине, давно уже не мечтаю о загрунтованном холсте и итальянском карандаше. Гордость простолюдина сбивает спесь с моего тщеславия.