Фуко. Субъект
индивид и субъект не относятся к деятельности, так как деятельность не философское понятие. Власть также не относится к индивиду. Где нет равного тебе, только там может быть власть, а значит только мужской и женский биопол находятся во власти, но эта власть не преодолевает индивида и субъекта. Субъект принадлежит правовой системе, что не зависимость как предполагал Фуко, а детерминация. Индивид не принадлежит субъекту, хотя определяет его как приемлемого для себя в данный момент. Потому мужской биопол и доминирует, как представляет женский, так как только биопол имеет власть, и феминизм так доказывает свою обусловленность, так как власть - это анахронизм, а не достижение. Если половая ориентация у биопола иная, значит он находится в детерминации желания, а не власти, биопол естественно стремится к власти, но это может подавляться воспитанием в семье или в иной среде, и где на первое место выходит "желание", которое уже не власть, а некое противостояние ей. Фуко не "видит" субъект относящийся к единому Тела индивида, его "субъект" условный, как имеющий частное значение, неполный, и относящийся к биополу, отсюда у него власть примешана к субъекту. Субъект садо-мазо отношений и субъект полового действия относятся к бесполому Тела индивида, а половой объект относится уже к единому Тела индивида, как вошедший в половое Тела, и как в браке. Субъект деятельности никакого значения не имеет относительно единого Тела, то есть он фиктивный. Почему Фуко и потерял субъект в ходе своих изысканий, он ошибочно связывал субъект с властью, а следующие за ним идиоты продолжали внушать себе эту потерю как окончательную, и для себя тоже. Философы постмодернизма были продвинуты конечно, но увлечение идиотом Марксом влияло на них. Если предположить что "власть" исходит от биопола, где нет равных лиц, и только тогда она власть, то надо согласиться и с силой политической выраженной в бунте толпы, и не осуждать как незаконную. Путин например не субъект права, по несвободе, а свобода первое условие наличия субъекта, и считая себя субъектом права Путин выступает как биопол, а не как гражданин равный гражданину, но тогда почему его выбирает толпа граждан, а потому что Путин близок им по устремлениям к "власти", как находящимся в бесполом Тела и желающим лучшей жизни себе, а не "государству" как кажется.
Общеизвестно, что теория субъекта приобретает центральное место в европейской философии благодаря Рене Декарту. Классический декартовский субъект обозначает собой человека, понятый как существо, которое наделено независимым и рациональным сознанием, собственной волей и целеполаганием. Безусловно, наличие субъекта предполагало и наличие объекта, то есть того, что необходимо было познать, разложить или подчинить.
... ранний Фуко (примерно до 1978 года), делал акцент на субъекте, который полностью подчинен различным технологиям власти, которые в европейской истории переключались от тела к сознанию. Именно, когда он завел (судя по всему, ненамеренно, коль скоро считал себя “слепым эмпириком”) свои исследования в тупик, акцентировав внимание на тотальной беспомощности субъекта (здесь можно вспомнить то, с каким ажиотажем говорили об идее “смерти человека”, которая, якобы, является центральной в работе “Слова и вещи”), он начинает критически осмыслять всю теорию субъекта. В эти годы он активно начинает заниматься античной философией и бросает все свои предыдущие исследования (как, например, развитие концепции биовласти и биополитики, которые быстро перехватили другие интерпретаторы, как Д. Агамбен), пытаясь вернуться к вопросам субъекта другим путем, не снимая проблему власти. Таким образом, рождается теория субъективации. Сам термин точно подчеркивает то, чего так не доставало декартовской традиции, — сам процесс становления. Теория субъекта сконцентрирована на том, каков субъект, как он осуществляет свою деятельность, на что способен, какова его цель и предназначение. Теория субъективации занимается тем, что объясняет, кем надо стать и как это сделать, чтобы иметь право называться быть субъектом. Фуко называет субъективацией “процесс складывания субъективности…и определенной формы самосознания”. Практики, которые представляли собой складывание субъекта, мы постарались рассмотреть в предыдущих статьях. Начиная свои исследования, Фуко обращается к работам античных мыслителей, которые в процессе становления человека самостоятельным, независимым и активным началом особенно подчеркивают проблемы этики. В его поле зрения попадают работы Платона и Аристотеля, Эпиктета, Сенеки, Мусония Руфа и Марка Аврелия, Эпикура, неоплатоников и т.д. Все эти авторы, так или иначе, говорят об этике в рамках “культуры себя” или “заботы о себе”, которые, по мнению Фуко, становятся первыми технологиями субъективации в европейской цивилизации. Говоря об этике как субъективации, необходимо отметить несколько моментов. Во-первых, можно сказать, что Кант впервые привнес этику при разработке своей концепции субъекта. Но стоит обратить внимание на то, что у Канта человек уже сам по себе субъект, он уже обладает всеми необходимыми данными и атрибутами, чтобы называть себя субъектом. Он не должен проходить никаких испытаний, подвергать себя аскезе, испытывать себя для того, чтобы подтвердить свое гордое звание человека, как субъекта. Только по той простой причине (технически — аксиоме), что существуют законы, он им подчиняется или должен подчиняться, но необдуманно, неосознанно, не понимая при этом своего вклада и оставаясь неосведомленным о последствиях подчинения категорическому императиву. В античной же философии, которая лежит в основе теории субъективации, человек полностью должен осознавать каждое свое действие, нацеленное на свое этическое воспитание, которое он производит над собой. В теории субъективации человек не может быть субъектом по факту, но должен стремиться к тому, чтобы им стать. Ежедневная практика и постоянная работа над собой — то, на что делает ставку Фуко, когда говорит о субъекте и то, что его устраивает в античной философии. Во-вторых, анализ античной философии устраивает Фуко еще и по той причине, что тема субъекта и власти там связана в той же мере, что и в философии раннего Фуко, но под другим ракурсом. Ранний Фуко разрабатывает концепцию власти и концепцию субъекта в связке, но при этом субъект у него, как и у всякого радикального постмодерниста, становится подчиненным дискурсу и власти, которая дискурс подминает под себя или являет себя в нем. В античной философии он находит другой подход: здесь вопрос о власти является вторичным по отношению к вопросу о субъекте. Известный сюжет, описываемый Платоном в “Алкивиаде”, гласит, что прежде чем управлять другими необходимо уметь управлять собой. Этот текст, полностью пронизанный вопросами по политической философии, отсылает читателя к этическим вопросам и выводит проблему “заботы о себе” на авансцену. Французского интеллектуала заинтересовало то, что в отличие от его раннего подхода, где деятельность власти предопределяло конструирование человека (объективацию), античные мыслители предлагали сначала сконструировать себя, а уже затем заниматься политикой, т.е. осуществлением власти (субъективация). После 1984 года практически никто не занимался теорией субъективации, за исключением тех, кто помогал М. Фуко в его исследованиях (например, П. Адо). Тем не менее, как и всегда, французский философ оставляет нам, в качестве наследия, основные направления движения, в которых можно развивать исследования и продолжать работу по анализу практик себя. В сфере его интереса лежали исследования становления и трансформации практик субъективации, начиная с I и вплоть до XV-XVI веков. Однако сам Фуко, зайти дальше неоплатонизма и раннего христианства (до III века н.э.) не успел. Тем не менее, помимо эпохи Средних Веков, в которых на его взгляд, нашлось бы немало работ, отражающих развитие христианских практик себя, Фуко часто подчеркивает, что настоящим самородком «Культуры себя» является эпоха постклассической философии. “В XVI веке вам встретится настоящая этика себя, а также настоящая эстетика себя, кстати, откровенно возводимые к трудам греческих и латинских авторов, о которых я вам рассказываю. Я думаю, что надо бы перечитать Монтеня под этим углом зрения — как попытку воссоздать некую эстетику и этику себя. Я думаю, что и историю мысли XIX века можно было бы пересмотреть примерно с тех же позиций. И тогда, конечно, картина стала бы гораздо более сложной и противоречивой, менее однозначной. И все же во многом мышление XIX века может быть воспринято как трудное предприятие, как ряд попыток воссоздать этику себя. Возьмите, к примеру, Штирнера, Шопенгауэра, Ницше, Дендизм, Бодлера, анархистскую мысль и т. д. — перед вами Целый ряд попыток, разумеется, очень разных, но, как мне кажется, порождающих один и тот же вопрос: возможно ли создание, воссоздание этики и эстетики себя?".
https://syg.ma/@postrusakov/subiekt-i-subiektivatsiia..
... ранний Фуко (примерно до 1978 года), делал акцент на субъекте, который полностью подчинен различным технологиям власти, которые в европейской истории переключались от тела к сознанию. Именно, когда он завел (судя по всему, ненамеренно, коль скоро считал себя “слепым эмпириком”) свои исследования в тупик, акцентировав внимание на тотальной беспомощности субъекта (здесь можно вспомнить то, с каким ажиотажем говорили об идее “смерти человека”, которая, якобы, является центральной в работе “Слова и вещи”), он начинает критически осмыслять всю теорию субъекта. В эти годы он активно начинает заниматься античной философией и бросает все свои предыдущие исследования (как, например, развитие концепции биовласти и биополитики, которые быстро перехватили другие интерпретаторы, как Д. Агамбен), пытаясь вернуться к вопросам субъекта другим путем, не снимая проблему власти. Таким образом, рождается теория субъективации. Сам термин точно подчеркивает то, чего так не доставало декартовской традиции, — сам процесс становления. Теория субъекта сконцентрирована на том, каков субъект, как он осуществляет свою деятельность, на что способен, какова его цель и предназначение. Теория субъективации занимается тем, что объясняет, кем надо стать и как это сделать, чтобы иметь право называться быть субъектом. Фуко называет субъективацией “процесс складывания субъективности…и определенной формы самосознания”. Практики, которые представляли собой складывание субъекта, мы постарались рассмотреть в предыдущих статьях. Начиная свои исследования, Фуко обращается к работам античных мыслителей, которые в процессе становления человека самостоятельным, независимым и активным началом особенно подчеркивают проблемы этики. В его поле зрения попадают работы Платона и Аристотеля, Эпиктета, Сенеки, Мусония Руфа и Марка Аврелия, Эпикура, неоплатоников и т.д. Все эти авторы, так или иначе, говорят об этике в рамках “культуры себя” или “заботы о себе”, которые, по мнению Фуко, становятся первыми технологиями субъективации в европейской цивилизации. Говоря об этике как субъективации, необходимо отметить несколько моментов. Во-первых, можно сказать, что Кант впервые привнес этику при разработке своей концепции субъекта. Но стоит обратить внимание на то, что у Канта человек уже сам по себе субъект, он уже обладает всеми необходимыми данными и атрибутами, чтобы называть себя субъектом. Он не должен проходить никаких испытаний, подвергать себя аскезе, испытывать себя для того, чтобы подтвердить свое гордое звание человека, как субъекта. Только по той простой причине (технически — аксиоме), что существуют законы, он им подчиняется или должен подчиняться, но необдуманно, неосознанно, не понимая при этом своего вклада и оставаясь неосведомленным о последствиях подчинения категорическому императиву. В античной же философии, которая лежит в основе теории субъективации, человек полностью должен осознавать каждое свое действие, нацеленное на свое этическое воспитание, которое он производит над собой. В теории субъективации человек не может быть субъектом по факту, но должен стремиться к тому, чтобы им стать. Ежедневная практика и постоянная работа над собой — то, на что делает ставку Фуко, когда говорит о субъекте и то, что его устраивает в античной философии. Во-вторых, анализ античной философии устраивает Фуко еще и по той причине, что тема субъекта и власти там связана в той же мере, что и в философии раннего Фуко, но под другим ракурсом. Ранний Фуко разрабатывает концепцию власти и концепцию субъекта в связке, но при этом субъект у него, как и у всякого радикального постмодерниста, становится подчиненным дискурсу и власти, которая дискурс подминает под себя или являет себя в нем. В античной философии он находит другой подход: здесь вопрос о власти является вторичным по отношению к вопросу о субъекте. Известный сюжет, описываемый Платоном в “Алкивиаде”, гласит, что прежде чем управлять другими необходимо уметь управлять собой. Этот текст, полностью пронизанный вопросами по политической философии, отсылает читателя к этическим вопросам и выводит проблему “заботы о себе” на авансцену. Французского интеллектуала заинтересовало то, что в отличие от его раннего подхода, где деятельность власти предопределяло конструирование человека (объективацию), античные мыслители предлагали сначала сконструировать себя, а уже затем заниматься политикой, т.е. осуществлением власти (субъективация). После 1984 года практически никто не занимался теорией субъективации, за исключением тех, кто помогал М. Фуко в его исследованиях (например, П. Адо). Тем не менее, как и всегда, французский философ оставляет нам, в качестве наследия, основные направления движения, в которых можно развивать исследования и продолжать работу по анализу практик себя. В сфере его интереса лежали исследования становления и трансформации практик субъективации, начиная с I и вплоть до XV-XVI веков. Однако сам Фуко, зайти дальше неоплатонизма и раннего христианства (до III века н.э.) не успел. Тем не менее, помимо эпохи Средних Веков, в которых на его взгляд, нашлось бы немало работ, отражающих развитие христианских практик себя, Фуко часто подчеркивает, что настоящим самородком «Культуры себя» является эпоха постклассической философии. “В XVI веке вам встретится настоящая этика себя, а также настоящая эстетика себя, кстати, откровенно возводимые к трудам греческих и латинских авторов, о которых я вам рассказываю. Я думаю, что надо бы перечитать Монтеня под этим углом зрения — как попытку воссоздать некую эстетику и этику себя. Я думаю, что и историю мысли XIX века можно было бы пересмотреть примерно с тех же позиций. И тогда, конечно, картина стала бы гораздо более сложной и противоречивой, менее однозначной. И все же во многом мышление XIX века может быть воспринято как трудное предприятие, как ряд попыток воссоздать этику себя. Возьмите, к примеру, Штирнера, Шопенгауэра, Ницше, Дендизм, Бодлера, анархистскую мысль и т. д. — перед вами Целый ряд попыток, разумеется, очень разных, но, как мне кажется, порождающих один и тот же вопрос: возможно ли создание, воссоздание этики и эстетики себя?".
https://syg.ma/@postrusakov/subiekt-i-subiektivatsiia..
Когда Путина "напридумывали", как "субъекта права", то с "полом" ещё проще.
- Дмитрий Косой
- Для комментирования войдите или зарегистрируйтесь
Философский штурм | Совместное философское творчество © 2006-2014
Сайт представляет собой площадку для функционирования философского интернет-сообщества, участники которого заинтересованы не только в индивидуальном, но и в коллективном философском творчестве.