История нас рассудит или не рассудит, если у неё не будет на это права.

Ведь судить можно на основании чего-то, какой-то "почвы"-собственности. А если кругом сплошная беспочвенность, то как тут чинить дело суда(дело сути/суть дела) и наказания?!

Для беспочвенности истории, видимо, более пригодным является или кажется "преступление и безнаказанность". А если , всё же, и тут безнаказанность лишь кажущаяся, а на деле всё же есть какой-то скрытый суд и наказание, а соответственно, какие-то права и обязанности, которые скрывает в себе беспочвенная история(её мнимо-нелинейный аспект).

В своей "Философии истории" Гегель историографию разделил на три вида: первоначальная, рефлективная и философская история.

Последняя, по Гегелю(ограниченному лишь сферой истории духа), - "Философия истории означает не что иное, как мыслящее рассмотрение её. ...Но единственной мыслью, которую привносит с собой философия, является та простая мысль разума, что разум господствует в мире, так что, следовательно, и всемирно-исторический процесс совершался разумно".

Далее, Гегель "отвешивает" всевозможные  комплименты разуму(типа, без него никуда и никак!) как провиденческому управителю в истории, которая свершается у Гегеля в духовной сфере, т.к. субстанциональным у него является дух и ход лишь его развития.
Т.е. дух является исторически центром самого себя, а присущая ему материя таким центром не обладает, поэтому она тяжела, лишь тяготеет к центру - ищет своего единства, достигнув которого, материя уже не была бы материей, но уничтожилась бы. Т.е. материя стремится к идеальности, достигнуть которую она может лишь в единстве, которое и олицетворяет дух, имеющий центр в себе.

Т.о. , по Гегелю, история олицетворяется с субстанцией духа, суть дела которого определиться в неком сознании духом его свободы как некой действительности, которой присуща идея свободы как раскрывающаяся природа духа, его воли - как нечто внешнее, тогда как свобода(дух) как таковая прежде всего есть внутреннее понятие.

Знал ли Гегель, что после него появится нечто иное в понимании истории, и являлся ли он этому иному "предтечей" в своем понимании истории?
Тот парадигмальный сдвиг, произошедший к началу 20-го века, внёс в течение истории свои коррективы, которые основательно потрясут прежние основы связанные с "философией истории", поставив под вопрос определение исторического будущего.

"Попытка не пытка"(для одних) может оказаться настоящей пыткой для других, в плане понимания новой парадигмы истории.

одна из попыток определить историческое будущее, при восприятии возникающих парадигмальных изменений, была предпринята Освальдом Шпенглером в "Закате Европы", появившемся в 1918-1922 гг.
В стихии ещё неопреленности новой парадигмы, обозревая её случайные события, Шпенглер задается вопросом - существует ли логика истории? Существует ли превыше всех случайных и неподдающихся(так кажется) учёту отдельных событий, какое-то метафизическое строение исторического человечества...?
Шпенглер рассматривает различные формы угасания западной культуры, ставя задачу расширить проблему современной цивилизации " до размеров совершенно новой философии, - философии будущего, если вообще ещё на метафизически истощённой почве Запада возможна какая-либо философия, - той единственной философии, которая, по крайней мере, есть одна из возможностей последних стадий западно-европейского духа; это будет идея морфологии всемирной истории, мира как истории, которая .... охватит все образы и движения мира в их глубочайшем  и последнем значении и в совершенно ином порядке построит из них не общую картину всего познанного, но картину жизни, не ставшего, но становления.

Мир как история, Шпенглер противопоставляет миру природы, говоря, что " мы всё ещё до сегодняшнего дня ждём ответа философа, на каком языке написана история и как её надлежит читать". записана ли будущая история на языке математики или всё же "математика и принцип причинности приводят(лишь) к систематизации явлений по методу природоведения, а хронология и идея судьбы - по методу историческому".

Т.о. у Шпенглера образ природы и образ истории различается. "Но который из них властен над бодрствующим сознанием человека  - вот в чём основной вопрос всякого человеческого существования".
Шпенглер "не тянет" обозреть человечество в философии новой парадигмы, поэтому, ставя вопрос " для кого возможна история?", он отвечает - "конечно не для человечества. Это ведь лишь наше западноевропейское ощущение, но мы не человечество".
Т.е. Шпенглер ведет дело к рассмотрению отдельных лишь судеб человека как становление истории нелинейного аспекта, который  после, в различных ракурсах релятивизма, станет освящать философия, вплоть до "философии абсолютного релятивизма", основанная лишь на принципе относительности(исключающей абсолютный принцип). Т.е. философия истории , не выдержав понимания Единства происходящего в переходе на новую парадигму, стала фрагментироваться, вплоть до солипсирующего, в аспекте множественности, её понимания - множетва миров, отгороженных приватом, без какого-либо понимания и приятия их Единства, иного Единства чем дух, которое может относиться уже к душе, пробел понимания которого и бросает философию от Единства духа в некий множественный сонм плюрального течения философий, с лишь индивидуальными жизненными судьбами рассмотрений исторического момента.

Т.о. "воз" рассмотрения Единства в течении новой парадигмальности, связанной с категорией СОБЫТИЯ", оказался "и ныне там" - неизвестным, неопределенным.

И это неизвестное истории (у)чинит свой суд над нами, утерявшими чувство исторически Единого, понимание которого требует подняться свыше всевозможной мелочности становящейся в современном времени и пространстве.

Утрата критериев может слишком дорого обойтись человечеству вступившему на стезю парадигмального будущего течения истории.
 Но дети, пока ещё играют, не думая взрослеть - выдавать ответственный подход к делу отношения понимания  будущей истории.

....