Да и вообще, в Природе нет эволюционных процессов - даже водород с кислородом "эволюционирует" в воду скачком (взрывом).

Для тугодумов (перенос сообщений из темы Эволюция, с некоторыми изменениями и сокращениями):

О роли психики (или шире - чувственно-ментального комплекса) в эволюции.

Имеем установленный факт:

СТРЕСС ВЫЗЫВАЕТ ГЕНЕТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ

https://studopedia.ru/17_158113_stress-vizivaet-geneticheskie-izmeneniya.html

Таким образом, когда изменения внешней среды приводят к изменению психического состояния (стресс и надо полагать другие сильные эмоции?), то те в свою очередь  увеличивают количество генетических изменений и мутаций как в соматических так и в половых клетках.

И далее эволюционный дрейф, построенный на стрессах. Больше стрессов  - круче эволюция со скачками.

Эволюционное ускорение объясняется тем, что позвоночные обладают большей чувствительностью, а также той или иной развитой психикой, в отличие от членистоногих, отсюда больше переживаний, включая стрессы воздействующие на геном и ускоренная эволюция. Доходит то того, что "над вымыслом слезами обольюсь". Пушкин кстати мог вполне посмеяться над попами ("жил был поп - толоконный лоб"), но во дни душевного смятения обращался к священникам. Таков огромный психический диапазон продвинутых позвоночных.   

Попутно можно указать на то, что Дин Радин в книжке Сознательная Вселенная рассказывает об эксперименте в котором психические волнения больших групп людей приводят к  отклонению от случайного характера радиоактивного распада (в генераторах случайных чисел, работающих по принципу случайности радиоактивного распада).

Следовательно стресс действует на субъядерном уровне и может воздействовать на гены.

Жизнь отличается от нежизни прежде всего чувственно-ментальным комплексом, который рулит, что видно в том числе на примере эволюции, построенной на психогенном механизме мутаций.

Есть и внешние воздействия, напрямую воздействующие на ген, например внешняя радиация (и наверное другие дела), но их потенциала недостаточно для ускоренной эволюции.

Нет не чувствующей жизни. И косная материя (реальность) имеет зачатки чувствительности, реализующиеся в био-структурах.

На мой взгляд, считать, что биоэволюция происходит под воздействием случайных ошибок в геноме, все равно, что считать, что сложнейшую технологическую линию, напичканную электроникой, мы можем перестраивать, ударяя по ней шваброй. 

В биосистеме мы видим невообразимую сложность, где все подогнано так, что случайно тут не изменишь. Да, за долгое время биосистемы обзавелись степенями защиты, страховочными вариантами и проч, но это все не означает того, что биосистемы могут оптимизироваться в результате случайных ошибок.

Сейчас мы знаем все гены в организме человека. Но мы при этом очень плохо понимаем, чем эти гены занимаются, как происходит взаимодействие между белками, которые являются продуктами этих генов. И даже в том случае, если мы получаем формальную информацию, понять, как это работает, все равно сложно.

Я приведу пример из близкой мне области. Это система свертывания крови, которая занимается остановкой кровотечений, точнее, одна из частей системы, которая занимается остановкой кровотечений. В этой системе около 50–60 белков, около 300 реакций, в которых этих белки взаимодействуют друг с другом, с клетками крови, со стенками сосудов, с липопротеинами, микровезикулами. Наверное, 300 — это все-таки оптимистическая оценка. Если считать менее значимые реакции, то их около 500. Это все происходит неравномерно во времени и пространстве. Когда у вас появляется рана, то у вас на поверхности раны идут одни реакции, а в объеме — другие. То есть процессы распределяются в пространстве и времени, белки диффундируют из одной области в другую, у нас сложный процесс в трех измерениях и во времени. И на все это накладывается присутствие потока крови и соображения гидродинамики.

Естественно, что даже если представить чисто теоретически, что мы знаем все компоненты этой системы (это сейчас более или менее верно), что мы знаем все реакции в этой системе (это я уже не решусь утверждать), то все равно представить себе, как эта система работает, немного за пределами невооруженного человеческого разума.

Так вот, если мы теперь возьмем систему сигнализации, скажем, основной каскад сигнализации в тромбоцитах крови, она примерно на один-два порядка сложнее. Там нет гидродинамики, а вот биохимически — по количеству компонентов и взаимодействий между ними — эта система действительно в 10–100 раз сложнее. И, в свою очередь, тромбоцит — это одна из простейших клеток, у которой крайне примитивная задача — прикрепиться к месту повреждения и активироваться.

Если мы теперь возьмем серьезную клетку, скажем клетку иммунной системы или мышечную клетку, то задачи, которые стоят перед этими клетками, еще сложнее. Можно попробовать это проиллюстрировать следующим образом. Если у нас есть фермент, то один из самых популярных способов переключить активацию этого фермента внутри клетки — это фосфорилировать, то есть модифицировать одну из аминокислот путем прикрепления к ней фосфата.

Это значит, что если у нас есть белок с сайтом фосфорилирования, то он может находиться в двух состояниях. Если у нас есть белок, в котором, что достаточно часто бывает, десяток сайтов фосфорилирования, этот белок может находиться в числе состояний, которое определяется 210 (тысяча состояний).

Если у нас есть два таких белка, которые способны формировать комплекс, мы получаем миллион состояний. Это всего два белка. А в каскаде реакций этих белков могут быть десятки. 

Ссылка

NASA подвело итоги «близнецового» космического эксперимента продолжительностью почти в год. За 340 суток на орбите в 2015 году астронавт Скотт Келли приобрел массу физиологических отличий от своего брата-близнеца Марка, который оставался на Земле.

Цитирую из статьи только то, что касается изменений генома под воздействием окружающей среды. В космосе концевые участки ДНК удлиняются, при возвращении на землю - укорачиваются. Экспрессия генов в космосе усиливается, при возвращении возвращается к норме. Так что действие окружающей среды налицо. 

Несколько результатов эксперимента исследователи выделили как особенно неожиданные. Ранее в краткосрочных полетах уже наблюдалось удлинение у космонавтов теломер — концевых участков ДНК. Они укорачиваются с каждым делением клетки, что считается одним из индикаторов клеточного старения. У Скотта Келли за год в космосе теломеры также стали длиннее на 14%. Но уже в первые 48 часов после возвращения на Землю они значительно укоротились, и в итоге коротких теломер у Скотта стало больше по сравнению с братом. Что вызывает удлинение теломер на орбите (может, упорядоченный образ жизни с оптимальным питанием и регулярными упражнениями?) и как избежать их резкого укорочения после приземления, еще предстоит разобраться.

Новые данные были получены и по экспрессии генов астронавтов. Всего за время полета активность изменили больше девяти тысяч генов Скотта, в то время как у Марка они работали по-прежнему, при этом за вторые шесть месяцев полета произошло в шесть раз больше изменений, чем в первые полгода. Это дает основания предполагать, что изменения в активности генов усиливаются вместе с увеличением срока полета, и в будущих продолжительных экспедициях могут проявиться пока неизвестные эффекты. Еще одно открытие заключается в том, что экспрессия 7% от числа всех измененных генов Скотта не вернулась к нормальной после возвращения на Землю. В дальнейших исследованиях здоровья астронавтов именно на эти гены будет направлено особое внимание — возможно, именно они отвечают за долгосрочные последствия полетов в космос.