VIK-Lug, 19 Июнь, 2023 - 11:33, ссылка

pol_nik-y: а какое отношение Ваш вопрос (конечное не признается истинно сущим) имеет ко всему тому, что отразили в своих трудах Маркс, Ленин и Гегель?

- Отрицание конечного есть бесконечное. Конечное не признается истинно сущим потому, что это часть, не целое. А целое находится в определении бесконечного. Потому что истинно бесконечное, оно охватывает все, вне его ничего нет.

Ф. Энгельс в предисловии к «Капиталу» К. Маркса писал, что диалектика у Гегеля стоит на голове, а надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно. Это означает, что диалектику надо понимать не как движение мысли вообще, а как выражение объективного движения материи, отражающей себя в мысли. 

Сначала читайте «Науку логики» Гегеля Объективная логика Кн. 1. Учение о бытии Глава первая.

Бытие - объективное движение («материи»), идет раскрытие содержания бытия. Отрицание абсолютной конечности, ничто, переход взаимный, становление. Завершается эта 1-я книга  - С. ПЕРЕХОДом В СУЩНОСТЬ

Вам не кажется, что Энгельс вместе с Марксом, что-то не то перевернули. Гегель шел на ногах к «голове», к Понятию, методологии познания.

Далее читаем - Наука логики: В 3 кн. Объективная логика. Кн. 2: Учение о сущности

Наука логики: В 3 кн. Кн. 3: Субъективная логика, или Учение о понятии

Эти 3 книги создают методологию познания, развития. Достигнув Понятия, мы вновь возвращаемся «на голове», с головой разумной к нашей Науке логики и ко всем наукам применяем диалектику для раскрытия их сущности и к познанию, к понятию.

Наука логики: В 3 кн. Объективная логика. Кн. 1: Учение о бытии

Введение Общее понятие логики

"Что касается образования и отношения индивида к логике, то я в заключение еще отмечу, что эта наука, подобно грамматике, выступает в двух видах или имеет двоякого рода ценность. Она нечто одно для тех, кто только приступает к ней и вообще к наукам, и нечто другое для тех, кто возвращается к ней от них. Тот, кто только начинает знакомиться с грамматикой, находит в ее формах и законах сухие абстракции, случай­ные правила и вообще множество обособленных друг от друга опреде­лений, показывающих лишь ценность и значение того, что заключается в их непосредственном смысле; сначала познание не познает в них ниче­го, кроме них. Напротив, кто владеет каким-нибудь языком и в то же время знает и другие языки, которые он сопоставляет с ним, только тот и может почувствовать дух и образованность народа в грамматике его языка; эти же правила и формы имеют теперь для него наполненную со­держанием, живую ценность. Он в состоянии через грамматику познать выражение духа вообще — логику. Точно так же тот, кто только при­ступает к науке, находит сначала в логике изолированную систему аб­стракций, ограничивающуюся самой собой, не захватывающую других знаний и наук. В сопоставлении с богатством представления о мире, с реально выступающим содержанием других наук и в сравнении с обе­щанием абсолютной науки раскрыть сущность этого богатства, внутрен­нюю природу духа и мира, истину, эта наука в ее абстрактном виде, в бесцветной, холодной простоте ее чистых определений, кажется скорее исполняющей все что угодно, только не это обещание, и противостоящей этому богатству как лишенная содержания. При первом знакомстве с логикой ее значение ограничивают только ею самой; ее содержание при­знается только изолированным занятием определениями мысли, наряду с которым другие научные занятия имеют собственный самостоятельный материал и содержание, на которые логическое оказывает разве что фор­мальное влияние, и притом такое влияние, которое скорее осуществля­ется само собой и в отношении которого можно, конечно, в крайнем случае обойтись без научной формы и ее изучения. Другие науки отбро­сили в целом метод, придерживающийся строгих правил и дающий ряд дефиниций, аксиом, теорем и их доказательств и т. д.; так называемая естественная логика приобретает в них силу самостоятельно и обходит­ся без особого, направленного на само мышление познания. Кроме того, материал и содержание этих наук, взятые сами по себе, остаются неза­висимыми от логического, и они более привлекательны и для ощущения, чувства, представления и всякого рода практических интересов.

Таким образом, логику приходится, конечно, первоначально изучать как нечто такое, что мы, правда, понимаем и постигаем, но в чем мы не находим сначала широты, глубины и более значительного смысла. Лишь на основе более глубокого знания других наук логическое возвышается для субъективного духа не только как абстрактно всеобщее, но и как всеобщее, охватывающее собой также богатство особенного, подобно тому как одно и то же нравоучительное изречение в устах юноши, по­нимающего его совершенно правильно, не имеет для него той значимости и широты, которые оно имеет для духа умудренного житейским опытом зрелого мужа; для последнего этот опыт раскрывает всю силу заключен­ного в таком изречении содержания. Таким образом, логическое полу­чает свою истинную оценку, когда оно становится результатом опыта наук. Этот опыт являет духу это логическое как всеобщую истину, явля­ет его не как некоторое особое знание наряду с другими материями и реальностями, а как сущность всего этого прочего содержания.

Хотя логическое в начале [его] изучения не существует для духа в этой сознательной силе, он благодаря этому изучению не в меньшей мере вби­рает в себя ту силу, которая ведет его ко всякой истине. Система логики — это царство теней, мир простых сущностей, освобожденных от всякой чувственной конкретности. Изучение этой науки, длительное пребывание и работа в этом царстве теней есть абсолютная культура и дисциплина сознания. Сознание занимается здесь делом, далеким от чувственных со­зерцаний и целей, от чувств, от мира представлений, имеющих лишь ха­рактер мнения. Рассматриваемое со своей отрицательной стороны, это занятие состоит в недопущении случайности резонирующего мышления и произвола, выражающегося в том, что задумываются над вот этими или противоположными им основаниями и признают их [правильными].

Но главным образом благодаря этому занятию мысль приобретает само­стоятельность и независимость. Она привыкает вращаться в абстракциях и двигаться вперед с помощью понятий без чувственных субстратов, стано­вится бессознательной мощью, способностью вбирать в себя все остальное многообразие знаний и наук в разумную форму, схватывать и удерживать их суть, отбрасывать внешнее и таким образом извлекать из них логическое или, что то же самое, наполнять содержанием всякой истины абстрактную основу логического, ранее приобретенную посредством изучения, и при­давать логическому ценность такого всеобщего, которое больше уже не находится как нечто особенное рядом с другим особенным, а возвышается над всем этим и составляет его сущность, то, что абсолютно истинно".

В.И. Ленин о необходимости изучения диалектики  

и В статье «Три источника и три составных части марксизма» он дает следующее определение диалектики: это «учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде, учение об относительности человеческого знания, дающего нам отражение вечно развивающейся материи» (2, т. 23, стр. 43 – 44).

В этих словах обращает на себя внимание полемическое подчеркивание того момента, что диалектика дает наиболее полное и «свободное от односторонности» учение о развитии.