К сожалению, Гегель излишне расширил сферу уже-присутствия диалектического метода, приняв укоренившееся в поздней античности и в средневековье мнение о том, что диалектика имеется уже там, где в мышлении задействовано хоть какое-то противоречие. Но, не уважая и даже презирая софистику, Гегель здесь сам же в неё  и впадает : подобно тому, как человек у неких античных спорщиков вдруг оказался тождествен ощипанному петуху (оба не имеют перьевого покрова, но зато имеют две ноги и зычный голос), так и Гегель дал повод считать диалектикой, извините, что попало, и даже в том числе - «рассуждательство, в котором отсутствует содержание и пустота которого прикрывается остроумными соображениями» (Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3-х тт. - М., 1974. - Т.1. – с.206).

 Пытаясь как-то объяснить такое странное положение дел, Гегель в схеме строения логического выделил два уровня присутствия диалектики: первый он назвал диалектическим, или отрицательно-разумным, а второй - спекулятивным, или положительно-разумным. И хотя в названии второго уровня вообще нет слова «диалектика», но именно в нем-то диалектика в гегелевской схеме и пребывает в своей «подлинной определенности». И получается, что тот уровень, который Гегель назвал диалектическим, включает в себя диалектику, которая не есть диалектика в своей подлинной определенности. Ничего себе! Уровень мышления называется диалектическим, а диалектика в нем не подлинная, не настоящая! И столь очевидное нарушение Гегелем законов формальной логики несомненно было вызвано непродуманностью им вопроса о том, что именно можно и нужно называть диалектикой, а что – ни в коем случае нельзя.

Боже мой, и такие слова мне приходится говорить в адрес величайшего диалектика! Но что поделаешь, как говорится, истина требует произнесения этих слов. А истина в данном случае заключается в том, что, казалось бы, такая ерунда – терминологическая неточность и непоследовательность, приводит к очень печальным последствиям.