Много споров о том, является ли письменность частью языка или настоящий, полный, политический язык становится языком, когда получает воплощение в письменности. Верно и то и другое. Интересно же то, что изобразительная система языка может быть независима от фонетики. Что можно построить единую письменность раньше общего фонетического ряда. Письменные знаки могут стать едиными для обозначения имен предметов, а озвучиваться по-разному. Иероглифы демонстрирует этот концепт. Знак может обозначать не звук, а сразу понятие. А современные технические возможности показывают и не обязательность стилизации знака.

Можно представить, что развитие цивилизации придет к такой точке, когда люди разделяться на два политических лагеря. В одном лагере будут предпочитать знаки-идеи, а в другом, отстаивать фонетическую азбуку. Может США и Китай уже воплощают начало такого культурного соревнования? Скорее всего, концепт приобретет несколько другой вид. Культура обозначения только звуков, экономически, проигрывает культуре обозначения идей. А кроме этого, сторонники обозначения идей вмещают в себя конкурентов. Они владеют обоими методами.

На это можно не обращать внимания. Ничего страшного для цивилизации не произойдет, если не найдутся фанаты, которые на этом начнут устраивать театр военных действий. Все будем изучать китайский язык. Превратиться в потенциального противника – это способ защиты. Мы можем всегда мирно ассимилироваться. Понимая это, можно даже подготовиться, чтобы сделать это с радостью.

Кто-то попробует изобрести новую письменность. Всегда найдутся скучающие энтузиасты в любом направлении развития наших общих игр. Это пока еще, наше политическое пространство выглядит так убого. Когда удастся построить мир, обогащающий культуру, а не разрушающий ее, есть основание предположить, что энтузиасты, создающие что-то новое, будут прибавляться более быстрыми темпами. Поставив вопрос о том, что нам необходим мировой политический язык, мы вдруг обнаружим, что один язык может успешно иметь несколько представлений и поймем, что на самом деле язык уже и есть один. А то, что мы сейчас имеем, это его различные представления.

Кажется, что Интернет привносит в развитие языка что-то новое. Вот с этим, пожалуй, трудно согласиться. Он как средство быстрой коммуникации отличается от других технологий, но сама эта технология не поможет увидеть каких-то новых явлений в языке. Здесь, процессы конструирования компьютерных языков помогает понять больше, чем, собственно, сама сеть. Сеть – это возможность вместе собраться, но сеть за нас не вступит в сам процесс общения.

Может времена, когда тексты высекали на камне, были для развития языка более содержательными. Высечь тот же иероглиф было проще, чем набор знаков. А сейчас, в компьютерные времена, нажать клавишу со знаком-иероглифом стало затруднительным, если ориентироваться на существующие клавиатуры, но все проще, если есть возможность достать этот знак из коллекции и активизировать его с таким же успехом, что и букву. Что быстрее и удобнее? Вопрос открыт.

Можно помечтать о том, что было бы, если бы… существовал хотя бы общий письменный язык. Люди продолжали говорить по-разному, смотря на одно. Смотря на одно, это одно они бы и понимали. Это одно вызывало бы в сознании общий образ. Письменный язык не означает реализацию изображать фонетику. Может слабая результативность в развитии новых искусственных языков и заключается в том, что их конструкторы пытаются изобразить не понятия, а отдельный звуки?

Что с этой точки зрения есть рисование, фотография или кино? Могут ли эти искусства дать нам ответы на эти вопросы. Нужно ли и можно ли, заменить абстрактными символами идеи и целые события? А может быть фотография летящей птицы и есть тот реальный язык, отражающий мир, как он есть. Всегда следует помнить, что любая модель, описывающая мир, лучшее его описывает, когда сама элемент этого мира. И только сам мир является самой адекватной своей моделью.

Может времена будущего, это наоборот, полное отсутствие письменности? Действительно, зачем? Если текст можно записать в звуке, как он произносится автором, передать все как есть, зачем писать буквы? И такой поворот событий вполне возможен.

Человек поиграет с виртуальным миром, в полной мере, осознает мир вербальный и откажется от понятия информации. Он вернется в мир, как он есть. В реальный мир, где информация о мире и есть сам мир. Пытаясь рассуждать об обществе, мы постоянно вызываем в сознании представление о мире, как о внешней природе. Направление в расширение мира фантомов и есть основное наше заблуждение. Либо фантом – не фантом. Либо сейчас мы рождаем фантомы от бедных возможностей ощущать реальный мир? Если бы мы постоянно находились во взаимодействии с природой – это был бы весь мир?

Природа дала нам глаза и уши, как познавательные инструменты. Роль рук уже не так сравнима и эффективна в отражении. Руками мы ощущаем материальность мира и строим его. Но видеть руками, а тем более слышать труднее. Может поэтому, письменность – история прошлого, а не будущего?

Тем не менее, пока не изобретены экономически выгодные средства коммуникации, сохраняющие в памяти события, без письменности мы не можем представить своей жизни. Роль письменности в сохранении культуры гораздо выше, чем у архитектурных памятников, не говоря уже об устной речи.

Но тема настолько глубокая, что покинуть ее просто так, не помечтав лишний раз, невозможно. Хочу отвлечь читателя предположением об истории, в которой бы не было письменности. Я буду всегда задавать подобные провокационные вопросы. Себе и миру.

Что были бы мы, без организаций, являющихся ответственными по суду, подобно отдельной персоне? Что были бы мы, без институтов, помогающих хранить информацию? То есть без искусственной памяти, в которую всегда можно внести изменения? Может читатель построить в своем воображении мир людей, передающих информацию только устно?

Такой мир был бы беднее. Но был бы он скучнее? Может, как раз такой мир, был бы более справедливым? Потенциально перспективным. Он меньше накапливал бы ошибок. Именно в таком мире не было бы власти, которая могла концентрировать всю историю в одних руках? Мастера культуры были бы и носителями ее? Не случайно власть очень часто ставит вопрос о возможности чтения мыслей? Кто научиться их читать, станет властью поневоле. Но нормальному человеку это не надо. В мире и так хватает людей, которые добровольно делятся своими мыслями. А может все технологии хранения и есть инструменты власти? Конечно, нет. Но то, что институты хранения должны быть распределены – это точно. А язык – это не дом, а дорога, где власть может выставить только свой пост.