Если бы, как в «Маленьком принце», человеку можно было бы выбирать любое понравившееся место в космосе, выбирать планеты, то наша история была бы совсем иной. Возможно, так и станет когда-нибудь, а пока мы вынуждены научиться жить вместе на Земле. Точнее, так даже уже было в истории, когда человек только начал осваивать землю, но теперь все поменялось. Нам стало тесно.

Принято считать, что источником политического поведения человека является воля к власти. Отсюда следует интерпретация политики, как борьба за эту власть. Совсем иная картина вырисовывается для тех, кто придерживается толкования политики как концентрации экономических интересов. Это уже лучше объясняет ее суть, но все, еще гораздо банальнее.

Мы вынуждены общаться, мы вынуждены обмениваться, мы вынуждены пока делить нашу общую планету. Но мы не можем выбрать окончательно принцип совместного проживания. Насилие или политика. Мы уже знаем о проекте цивилизации, но до сих пор не можем его осуществить. Мы говорим о свободном обмене, о рынке, но продолжаем это рынок грабить.

Владельцы капиталов с ужасом думают о тех днях, когда сбудутся обещания футурологов, предсказывающих, что всего может быть в изобилии и наступят времена, когда постиндустриальное общество будет озабочено только вопросами борьбы с хаосом и климатом. К сожалению, пока пятая часть населения планеты голодает и их количество растет. Люди убивают друг друга, чтобы стать обладателями богатств, а иногда просто из-за того, что у человека в сознании другие ценности. Любой грабеж, насилие, обман – не являются политикой. Эти действия направлены против политики как таковой. Агрессивное поведение друг к другу сдерживает общее развитие.

Цивилизация – это политическое общество, а политическое общество, собственно, обычный базар. Строя, именно, базар, рынок (если это меньше режет слух), мы и строим цивилизацию. Мы распространяем принцип обмена веществ в природе до обмена всего и вся. То есть основные политические вопросы – это инструменты обмена и субъекты. Предметы обмена – это сама культура, а политика – это проблема распределения и обмена. Распределение предшествует обмену. Есть проблема первоначального распределения или как ее формулировал Маркс – тайна первоначального накопления. Пока мы обойдемся без банального понятия капитала, об этом чуть позже.

Какой бы объем, от всего обращения культурных продуктов, не занимали ограниченные природные ресурсы, распределение последних – базовая задача цивилизации. Каждое новое поколение будет задавать один и тот же вопрос, как и почему территорию Земли поделили так, а не иначе. Где справедливая доля своей земли следующего и последующих поколений. Почему одни распоряжаются на земле, а другие этого лишены? Отсюда сразу возникает несколько современных и исторических типов политических субъектов, тех кто владеет землей – национальные государства, национальные государства и еще раз национальные государства. Собственно, больше свободных и непосредственно участвующих в политике субъектов, сегодня и нет. Любые другие частные землепользователи участвуют в политике опосредовано.

Существующая власть национальных государств пытается убедить всех в том, что современная политическая система демократична и в нее вовлечены, практически, все желающие влиять на развитие общества. Формально, это так и есть. Но степень отчуждения от прямых политических решений у основной части потенциальных субъектов, настолько велика, что любые формальные процедуры не только не эффективны, но и уводят от непосредственного понимания смысла политики, делая ее решения не только не легитимными, но и наносящими вред естественному развитию.

С экономической точки зрения, из желания контролировать и уметь концентрировать огромные капиталы, для реализации новых проектов, как раз, важно, чтобы людей было, как можно больше, и жили они, как можно дольше. Тогда и рынки будут шире и устойчивее. По-существу, только в этом смысле и можно говорить о цивилизации. Разрушения не могут быть следствием рыночных идей. Варварство – это тип или уровень культуры, но никак не цивилизация. Цивилизации еще не было, а если она была в истории, то исчезла! Это наш основной тезис. Это пока или снова история будущего. Великая утопия. То есть цивилизация пока не охватила собой всех своих потенциальных субъектов, всех людей планеты. Она еще не сделала их своими полноправными гражданами!

Политические проблемы – это не проблемы отдельной традиции. На этот вопрос не может ответить ни искусство, ни религия, ни философия, ни науки. И никогда не ответят. Цели не выводимы из своих следствий. Более того, у нас, фактически, пока отсутствуют какие-либо критерии мерить степень демократичности. Они есть, но мы их не используем! Даже разнообразие культуры мы пока чувствуем только на интуитивном уровне, не измеряем, а тем более, не стремимся вовлечь в политику как можно больше частных субъектов.

То есть «большинство» критикуется меньшинством как бесформенная и безыдейная масса потребителей, но при этом, нет никаких попыток, сделать этих потребителей самостоятельными политическими субъектами. Вместо инструментов свободы и расширения политического пространства, мы всегда получаем механизмы порабощения. Причем система такова, что ломает всех без разбора. Никто не застрахован, от того, что завтра, не потеряет все, что накоплено за всю жизнь, включая накопления предков.

Может ли всеобщий рынок стать политическим пространством? Концепт рынка, на котором мы обмениваем продукты культуры и распределяем природные ресурсы, потрясающая идея. Потому, что она и не идея, а сама реальность. Но не все его участники имеют свободу. Они не имеют достаточного времени творить культуру, а большинство лишены территории. В то время, когда у кого-то, таких возможностей в избытке, но чтобы развивать общую культуру, им не хватает индивидуальной.

Что такое демократия? Чем она лучше монархии? Демократия возможна только тогда, когда все преступят силу авторитета. Поймут что такое ответственность за свои решения. Демократия не может быть выхолощена среди одинаково мыслящих и одинаково ценящих. В решениях каждого проекта должны принимать участия только заинтересованные стороны, а не абстрактное большинство. И должны существовать механизмы взвешенных оценок, а не слепых голосов. Наконец, человек должен иметь право, а не обязанность нести бремя самостоятельной ответственности, но, с другой стороны, и должна быть потенциальная возможность для каждого, не делегировать свои политические права другим лицам.

Суть политики как раз в том, чтобы согласовать все возможные интересы. А не наоборот. Ни интеллектуал, ни владелец большого капитала, не знают политического решения, потому что такое решение, это не только их решение, но и решения потребителей их продуктов. Авторитет может случайно угадать, но не более того. Мы еще не знаем что такое политические решения! Пока можно говорить только о случайных  управленческих решениях или решениях, не приводящих к полным разрушениям.

Есть традиции, практикующие кочевой образ жизни, но большинство современных людей ведут оседлый образ жизни. Каково политическое решение? Кто-то просто голодный и ему не до освоения космоса, почему мы так распределяем ресурсы? И так далее…

Может быть политические устройства невозможны? Но что же тогда есть наши институты? Если мы надеемся, что можно найти политическое решение (в полном смысле этого слова), то будем искать его до конца. Если мы не верим в политические решения, давайте вернемся на позиции авторитарного мышления. Давайте раздадим ресурсы элите, вернем естественную иерархию и продолжим восхождение по этому пути. Станем единой много миллиардной семьей или группой много миллионных семей.

Технические достижения ничего не решат. Любые технологии – это результаты поставленных нами задач. И мы, либо ставим цель найти такие технологии, либо не ставим, а продолжаем бороться друг с другом. Никакие искусственные голосования не приводят к политическому решению. Даже в небольших сообществах. Распределение ответственности и саму ответственность мы уже научились измерять, но до сих пор этого не делаем в полном объеме, пытаясь политику заменить управлением.

Главная тема политики – это вовлечение в политику всех потенциальных субъектов. Может следует исключить из политического процесса организации в пользу людей? Или наоборот дать возможность участвовать всем мыслимым и немыслимым субъектам? Какие специальные традиции мешают, а какие помогают развитию политического процесса, а не насилию случайной власти? Что означает, когда предприниматель, как важный субъект политического процесса, отмахивается от политики? Может все-таки не от политики, а от авторитарной власти? Почему происходит замещение понятий? Чей интерес, поддерживать статус-кво власти, лишая нас  непосредственного участия в общем процессе. Так ли, не преодолимо отчуждение, как кажется на первый взгляд? И, наконец, принесет ли нам счастья политика?