Развернутый термино-ЛОГИЧЕСКИЙ анализ предложенных уважаемым actuspurus'ом словарных статей "Достоверность, истинность и истина".

Этот текст, ни в коей мере, не продиктован целью переубедить автора статей, а есть лишь попытка выразить в полемической форме собственный взгляд на проблему.

Достоверность

По прежнему, введение понятия «достоверность» в предложенной трактовке мне кажется сомнительным, ничего не добавляющим к теории познания, не вскрывающим новые нюансы.

Можно предположить, что перед нами просто новое имя, новое обозначение для понятия «непосредственное чувственное восприятие», то есть того, что дано каждому человеку в ощущения. Но если обсуждая «чувственное восприятие» мы понимаем с чем имеем дело – с неким образом, формирующимся в голове человека, то не совсем понятно, к чему относится «достоверность»? О «достоверности» чего идет речь? О (1) достоверности (наличии) предмета восприятия или о (2) достоверности внутреннего образа?

С одной стороны, судя по первому посылу («Достоверность — это то, в чем нельзя сомневаться. и т.д.», actuspurus) речь идет о непосредственном восприятия, о чувственном образе. Но в такой трактовке «достоверность» не может быть истинной или неистинной, поскольку субъективное непосредственное восприятие ни с чем не может быть соотнесено, нет ни каких критериев оценки чувственного восприятия ни самим его владельцем, ни тем более сторонними наблюдателями (напомню, речь идет именно об оценки самого восприятия, образа).

С другой стороны, при упоминании о «неистинной достоверности» (галлюцинации) – мы должны понять, что речь идет о предмете восприятия. Ведь является ли чувственный образ галлюцинацией или нет может быть зафиксировано исключительно и только при обращении к коллективному опыту, и это обращение направлено не на анализ самого чувственного образа, а на предмет восприятия. Посему, фраза «неистинная достоверность» («не достоверность») означает не «неистинное чувственное восприятие», не «неистинную данность», не «неистинный образ» (они, как уже отмечалось, как таковые, как непосредственные и субъективные не поддаются анализу и принципиально не могут быть истинными или неистинными), а означает лишь факт отсутствия в коллективной практике предмета этого образа.

Можно, конечно, понимать «неистинную достоверность» как сомнение самого субъекта в своем непосредственном восприятии, то это уже из области психологии (психиатрии), а не философии.

У Гегеля, в отличие от предложенного actuspurus'ом варианта использования термина, понятию «достоверность», как непосредственной данности восприятия, противопоставляется «истина», которая понимается как данность уже опосредованная познанием. В такой трактовке введение этого термина вполне оправдано и понятно, в нем есть движение (хотя следует отметить, что он не прижился в философском лексиконе).

Итак, введение термина «достоверность» в предложенной интерпретации не только ничего не добавило к пониманию сущности познания, а смешало несколько разноуровневых моментов: (1) проблему соотнесения индивидуального чувственного восприятия и коллективного опыта (по сути проблему индивидуальных, а также и коллективных «галлюцинаций»); и (2) проблему становления истины как опосредования познанием непосредственного знания, то есть проблему пути от непосредственной чувственной данности к убежденности, к уверенности, к ощущению истины.

Истинность

Основная проблема с определением понятия «истинность», на мой взгляд, состоит в неопределенности того, к чему оно относится. Казалось бы, на решение этой проблемы дано прямое указание в первой же фразе: «истинность — это характеристика Знания…,» (actuspurus), то есть истинным или неистинным может быть знание. Однако, последующее использование термина «знание» позволяет нам усомниться в рациональности такого посыла. Дело в том, что в тексте «знание» используется в двух принципиально разных, относящихся к разным уровням познания значениях: (1) как ощущение, понимание, внутреннее индивидуальное содержание субъекта познания («как содержания сознания, …присвоенное (вос-принятое) сознанием в виде содержания его понятий, идей, мыслей») и (2) как набор формальных высказываний, разрозненных или объединенных в формально логические системы – теории (см., к примеру: «знание (теория) сама создает для себя критерий (предсказание), которому она должна соответствовать»…(actuspurus)).

Если говорить о знании, как «содержании сознания», то оно как и «непосредственный чувственный образ» не поддается анализу и сравнению, у нас нет никаких критериев, по которым мы смогли бы напрямую сравнивать «содержание сознания» с чем-либо другим ему (включая содержание других сознаний). (Понятно, что речь идет не о сравнении содержания памяти, в которой зафиксированы формальные знания – фразы и формулы из учебника, а о «содержании сознания» в виде понятий, идей и т.д.). Сравнению поддаются лишь внешние проявления «содержания знания», его вербализированное, формализированнное содержание. Аналогично как и в случае анализа непосредственного восприятия, нам не доступна оценка истинности или неистинности чувственного образа (непосредственной индивидуальной данности), а можно говорить лишь об оценке внешнего проявления, вербализации этого образа: к примеру, скажем, проверяется заявление владельца образа о том, что он видит «нечто», то есть конкретное его высказывание (указывание).

Следовательно, ни о какой истинности знания как «содержания сознания» не может быть и речи – в любом случае истинными или неистинными, то есть соответствующими тем или иным критериям, всегда являются конечные формальные высказывания владельца знания. И таковыми критериями всегда является исключительно и только другие высказывания. И это вполне понятно – сравнению поддается подобное: длину можно сравнить с диной, вес с весом, высказывание с высказываниями.

Теперь обратимся к знанию, понимаемому как набор формальных высказываний. Тут все действительно прозрачно: истинность формального высказывания – это ничто иное как его соответствие другому высказыванию: решение задачки – ответу в конце учебника, предсказания теории (теоретического высказывания) – данным опыта (эмпирическому высказыванию). Здесь можно полностью согласиться с Actuspurus: «Опыт сам принадлежит Знанию и скорее составляет еще одно, независимое, конкретное бытие этого Знания. … О таком положении дел говорят, что «опыт нагружен теорией»». То есть буквально следует понимать, что рациональное научное познание разделено на две взаимозависимые сферы: (1) теоретическую область, генерирующую теоретические высказывания, и (2) эмпирическую – выдающую «на гора» эмпирические высказывания, и именно сопоставление сравнение этих высказываний есть процедура установления их истинности (возможно говорить и об истинности теоретических высказываний, и об и истинности эмпирических высказываний – это отдельная большая проблема эпистемологии см. к примеру "Истинность научных высказываний").

Итак, мы неизбежно приходим к заключению, что понятие истинность рационально может быть соотнесено лишь с высказыванием - истинными или неистинными могут быть только высказывания - и критерием истинности может выступать лишь другие высказывания.

В предложенной трактовке решаются проблемы: (1) «истинности достоверности» - проблема сводится к соотнесению высказывания владельца субъективного непосредственного образа и высказываний о предмете этого образа окружающих, которые необходимо понимать как выражение коллективного (социального) опыта; (2) формально-логической (математической) истинности, напрямую понимаемой как тождественность логических высказываний (выражений); (3) и истинность научных (эмпирических и теоретических) высказываний.

В заключении, исходя из приведенного понимания понятия «истинность», можно сделать еще замечание относительно истинности теорий, понимаемых как формально-логические системы высказываний. Действительно, «опыт подтверждает или нет предсказание теории» (Actuspurus) - фактически констатируется совпадение или не совпадение теоретического высказывания (предсказания) и эмпирического высказывания. Но данная операция сравнения рационально имеет отношение только к конкретным высказываниям, то есть речь может идти об истинности (или неистинности) конкретного предсказания – перенос истинности одного или многих предсказаний на саму теорию неоднозначен. Вообще некорректно говорить об истинности теории вообще, как единой системы. В достаточно сложной теории (формальной системе) могут быть сформулированы предсказания (высказываний), не имеющие однозначной формально-логическая истинности внутри самой теории (по теореме Геделя). Плюс, теория всегда имеет свои границы применимости и предсказания теории за этими границами не будут истинными, но это не делает теорию «неприменимой», «не работающей» (мы с успехом рассчитываем полет снаряда с помощью ньютоновской динамики). Посему, с учетом того, что истинность понятие квантованное (может принимать лишь два значения: «истинно» и «ложно»), чтобы не вводить себя в заблуждение лучше вообще отказаться от применения понятия истинность к теории в целом (что вполне согласуется с принципом фальсифицируемости К. Поппера).

Для внутреннего использования я прибегаю к знакомому нам термину «достоверность», используемому в значении, близком ко во второму, указанном Actuspurus – степени доверия. То есть о теории я предпочитаю говорить как обладающей той или иной степенью достоверности, то есть степенью доверия в сфере науки, и говорить об области достоверности теории, то есть о пределах, в которых теория дает истинные предсказания. При этом имеется ввиду, что стопроцентно, абсолютно достоверной теории («истинной теории») быть принципиально не может. Понятно, что понятие «достоверность» нерационально, во многом субъективно оценочно, но это и отражает нерациональность, необъективность реальной оценки самих научных теорий – эта оценка принципиально не может быть однозначно сведена к характеристикам «истинно» или «ложно».

Так же, конечно, следовало бы терминологически разделить два значения слова «знание»: (1) как «содержания сознания» и (2) как набора формальных высказываний. В обыденном языке и даже в философском (как мы это наблюдали) эти понятия часто смешивают, например, говорят, (1) что у некто есть знания, но выразить их он не может, а также, (2) что в учебнике изложены знания по физике, хотя понятно, что речь идет о разных понятиях: (1) о некоем индивидуальном понимании и о наборе формальных высказываний. Индивидуальное понимание и формальные высказывания тесно связаны друг с другом: благодаря пониманию мы "генерим" высказывания и воспринимая высказывания мы "формируем" понимание, но понятно, что перед нами однозначно разные понятия, которые не корректно в специальных текстах называть одним словом - "знание".

Для прояснения своего понимания последнего, упоминаемого в словарной статье понятия, просто отошлю (тех кого это интересует) к тексту «Истина».