Уважаемый NN! Вы возмущаетесь тем, что я не понимаю Вашей философской позиции. Да, это, наверное, действительно, так. Но зато я хорошо понимаю Ваше возмущение этим печальным обстоятельством. Я тоже горестно недоумеваю, когда меня ни с того, ни с сего начинают изображать, там, сторонником диалектического материализма или же - человеком, в том-то и в том-то искажающим философию Платона, Гегеля, Хайдеггера.

Ну, насчет диамата – это мне понятно: это недоразумение проистекает из совершенно необоснованного отождествления диалектики с материалистической диалектикой. Сложнее реагировать на обвинение в искажения кого-то. На мой взгляд, философию любого мыслителя искажать, а, точнее сказать, - приписывать ему что-то своё, не имеет право разве что только профессиональный историк философии. Да и то, знаете ли… Берем первый том так называемой «Серой лошади» и читаем: «Учение Парменида есть абстрактный рационалистический материализм. Парменид не допускает иного бытия, кроме материального, телесного, протяженного бытия». Как вам это? Адекватно авторы поняли Парменида или приписали ему что-то? Правильно предупреждал нас М.Мамардашвили: нельзя античных мыслителей примитивизировать, относиться к ним снисходительно.

Философ, взявший на себя задачу участия в «собеседовании мыслящих», не обязан относиться к философскому наследию, как к чему-то раз и навсегда произнесенному и неприкосновенному. Сказал Флес: «Вода» и мы повторяем: «Во-да». А то, чего доброго, если не сделаем этого, нас кто-нибудь обвинит в неправильном цитировании.

Это, конечно, не означает, что можно, как это позволяют себе некоторые постмодернисты, глумиться над классиками философии: мера – не только логическая, но и этическая - всегда должна быть соблюдена. Но философ-теоретик (назовем его так) вправе искать в философском наследии то, что его интересует, вправе интерпретировать, утрировать, порицать и искать в простом - потаённое и, тем самым, представьте себе, - развивать сказанное его собеседником – современным ли или тем, кто жил сотни и тысячи лет тому назад. А вот как он развивает сказанное собеседником – успешно или не очень – это покажет будущее, покажет общая логика развития философии. Невзирая ни на что, философ-теоретик может и даже должен системно излагать своё собственное видение бытия, мышления и их соотношения, не боясь того, что его миропонимание многими будет отвергаться. Хайдеггер вообще призывал философа не рассчитывать на прижизненное понимание его концепции. И он, увы, прав и с этим надо смириться. Давайте и мы с Вами смиримся с тем, что не понимаем друг друга. Изменение своего мировоззрения – это не результат какого-то консенсуса, а результат свободного, обоснованного и очень нелегкого решения самого мыслителя!

Я долго пробовал, как Вы мне советуете, построить в своем сознании модель мира по материалистическому рецепту. «Обмен веществ, приток энергии…». У меня это не получилось. Почему? Потому, во-первых, что я никак не мог понять, почему кого-то может удивить вечность Мысли, но не удивляет вечность и самодовлеющий характер без-мысленной и не-живой материи. Откуда она взялась, в чем причина ее приоритета и исключительности?

Во-вторых, из меня не вышел материалист потому, что утверждая вечность неживой и немыслящей материи, материализм в то же самое время с уверенностью утверждает конечность всего прочего, в том числе, и человека и человечества. Я такой бессмысленный, абсурдный мир принять никак не могу, так же, как не приняли его «сумасшедшие» герои «Палаты номер шесть» А.П.Чехова. Сумасшедшие? Но ведь за ними стоят тени таких вполне вменяемых, профессиональных мыслителей, как Сократ, Платон, Аристотель, Августин Блаженный, Фома Аквинский, Декарт, Лейбниц, Шеллинг, Гегель.

И тем не менее я знаю и вижу вокруг себя таких людей, которых ничуть не удивляет то, что удивляет меня. Их, напротив, удивляет мое удивление. Ну что же, философия и удивление – близнецы-братья. Слава богу, что нас уже не принуждают к единомыслию. Для мыслящего человека отсутствие свободы мышления – самая ужасная несвобода. Нам надо лишь помнить о том, что свобода – это не произвол, а осознанная и свободно принятая (так, что жить без нее не могу!) необходимость. В нашем случае это - необходимость поиска Истины и истинного пути к ней.

Я твердо уверен в том, что подлинный смысл жизни всех людей, вытекающий из человеческой сущности (эйдоса, как говорил Платон) - развивать в себе разум и совесть, а значит, - нравственность, тем самым в меру своих сил приводя в гармонию собственную душу и доступное окружение. В русле этого общего дела у каждого человека имеется своё собственное призвание или, как говорил философ Григорий Сковорода, - "сродный труд", подчеркивая при этом, что в нем состоит суть призвания человека Богом и поэтому нет для человека большего несчастья, нежели труд не-сродный. Занятие философией - это довольно редкое призвание. Оно не означает знания того, что, где и когда сказал тот или иной философ. Оно означает постоянные (то радостные, то мучительные) поиски смысла бытия Мира и людей в нем. Вот ведь в чем дело!