Давайте разберем логику рассуждений Канта в КЧР. В этот раз я буду много цитировать, чтобы не быть голословным.

1. Постановка вопроса об априорности форм.

Кант с самого начала настаивает, что опыт есть синтетическое целое, в котором часть приходится на долю мира, а часть привносит познавательная активность (трансцендентальный подход):

Но хотя всякое наше познание и начинается с опыта, отсюда вовсе не следует, что оно целиком происходит из опыта. Вполне возможно, что даже наше опытное знание складывается из того, что мы воспринимаем посредством впечатлений, и из того, что наша собственная познавательная способность (только побуждаемая чувственными впечатлениями) дает от себя самой... (КЧР, Введение, 1)

Зачем ему это нужно? Дело в том, что до него Юм показал, что если мы считаем, что все идеи (понятия) происходят из опыта (эмпиризм), то и связи идей (понятий) происходят из опыта – например, причинно-следственная связь. Но опыт не может доказать ее необходимость. У Юма эта связь оказывается только привычкой. Таким образом, Юм показал, что если понятия получены абстрагированием из опыта, то наши суждения (связи понятий) не могут иметь необходимости . Назовем его «тезисом Юма 1».

Вот как сам Кант в КЧР пишет о Юме, формулируя исходную проблему, поставленную "тезисом Юма 1" в терминах возможности синтетических суждений априори:

Истинная же задача чистого разума заключается в следующем вопросе: как возможны априорные синтетические суждения? Метафизика оставалась до сих пор в шатком положении недостоверности и противоречивости исключительно по той причине, что эта задача и, быть может, даже различие между аналитическими и синтетическими суждениями прежде никому не приходили в голову. Прочность или шаткость метафизики зависит от решения этой задачи или от удовлетворительного доказательства того, что в действительности вообще невозможно объяснить эту задачу. Давид Юм, из всех философов ближе всего подошедший к этой задаче, но все же мысливший ее с недостаточной определенностью и всеобщностью и обративший внимание только на синтетическое положение о связи действия со своей причиной (principium causalitatis), пришел к убеждению, что такое положение никак не может быть априорным; согласно его умозаключениям, все, что мы называем метафизикой, сводится к простой иллюзии, ошибочно принимающей за усмотрение разума то, что в действительности заимствовано только из опыта и благодаря привычке приобрело видимость необходимости. [выделено мной](КЧР, Введение, V1)

Для Канта важно обосновать науку как таковую. Кант фактически согласился с "тезисом Юма" и выступил против него с новой идеей - раз опыт не может дать необходимость и всеобщность суждений (всеобщность - это додумка Канта), то эта необходимость и всеобщность рассудочных утверждений априорна – т.е. существует до и вне всякого опыта. В этом состояла новизна подхода Канта.

2. Тезис Юма 1. Кант берет в качестве предпосылки своей философии главный вывод Юма: «опыт не дает всеобщности и необходимости суждений»:

Речь идет о признаке, по которому мы можем с уверенностью отличить чистое знание от эмпирического. Хотя мы из опыта и узнаем, что объект обладает теми или иными свойствами, но мы не узнаем при этом, что он не может быть иным. Поэтому, во-первых, если имеется положение, которое мыслится вместе с его необходимостью, то это априорное суждение; если к тому же это положение выведено исключительно из таких, которые сами в свою очередь необходимы, то оно безусловно априорное положение. Во-вторых, опыт никогда не дает своим суждениям истинной или строгой всеобщности, он сообщает им только условную и сравнительную всеобщность (посредством индукции), так что это должно, собственно, означать следующее: насколько нам до сих пор известно, исключений из того или иного правила не встречается. Следовательно, если какое-нибудь суждение мыслится как строго всеобщее, т. е. так, что не допускается возможность исключения, то оно не выведено из опыта, а есть безусловно априорное суждение… Наоборот, там, где строгая всеобщность принадлежит суждению по существу, она указывает на особый познавательный источник суждения, а именно на способность к априорному знанию. Итак, необходимость и строгая всеобщность суть верные признаки априорного знания и неразрывно связаны друг с другом. (КЧР, Введение, 2) [все выдел. мои]

И Кант делает всеобщность и необходимость суждения – признаками для обнаружения в опыте априорного. Ведь и у Юма и у Канта необходимым и всеобщим признается суждение и вообще весь вопрос есть вопрос о суждении. Давайте обобщим «тезис Юма» и сформулируем его в следующем виде с учетом вышеприведенных поправок Канта: «всякое суждение имеющее признаки необходимости и всеобщности – не из опыта, а имеет априорную природу» («тезис Юма 2»)

3. Обратимся к созерцанию. Кант по признакам всеобщности и необходимости обнаруживает в самом созерцаемом пространство и время. Но здесь возникает два вопроса:

1) Пространство и время – не суждения и «тезис Юма 2», относящиеся к суждениям здесь не работает.

2) Даже если изменить исходный «тезис Юма 2» и формулировать его расширительно для всякой всеобщности и необходимости, то и в этом случае возникает проблема. Ведь Кант утверждает, что всеобщность и необходимость – не из опыта, но в опыте созерцания есть пространство и время, которые согласно Канту же, всеобщи и необходимы. Получается круг в обосновании. Нельзя же в самом деле, одним тезисом утверждать, что в опыте нет необходимости и всеобщности, а другим показывать, что есть – это пространство и время.

4. Но это только начало веселья. Идем дальше. Давайте в качестве гипотезы переформулируем тезис Юма в новой нужной для Канта формулировке: «все, что имеет признаки всеобщности и необходимости не из опыта, а является априорным» («Тезис Юма 3»). Согласимся ради удовольствия, что в этом случае пространство и время согласно этому тезису являются априорными. Читаем Канта дальше.

Кант с одной стороны утверждает, что пространство – не понятие, а чистое созерцание, представление:

Пространство не есть эмпирическое понятие, выводимое из внешнего опыта. (КЧР, Транс. эстетика, пар. 2)

Пространство есть не дискурсивное, или, как говорят, общее, понятие об отношениях вещей вообще, а чистое созерцание. (КЧР, Транс. эстетика, пар. 2)

А с другой стороны, говорит о пространстве как о понятии:

Читаем заголовки в КЧР в главе "Трансцендентальная эстетика", "О пространстве":

2. Метафизическое истолкование этого понятия

3. Трансцендентальное истолкование понятия о пространстве

Все тоже самое Кант пишет и о времени. Читайте сами. Время - это и чистое созерцание и понятие. Как это понимать? Обратим внимание на это странное двоение пространства и времени на понятие и созерцание пристальнее. Быть может в "Трансцендентальной эстетике" - это двоение просто небрежность стиля?

5. Вот Кант пишет в отделе «О дедукции чистых рассудочных понятий» еще более определенно:

У нас есть уже два совершенно различных вида понятий, согласных, однако, друг с другом в том, что они относятся к предметам совершенно a priori, а именно понятия пространства и времени как формы чувственности, а также категории как понятия рассудка. (КЧР, Аналитика понятий, гл.2, пар.13)

Но ведь сам же Кант строго разграничил созерцания и понятия. Вот необходимая большая цитата из КЧР:

Наше знание возникает из двух основных источников души: первый из них есть способность получать представления (восприимчивость к впечатлениям), а второй-способность познавать через эти представления предмет (спонтанность понятий). Посредством первой способности предмет нам дается, а посредством второй он мыслится в отношении к представлению (как одно лишь определение души). Следовательно, созерцания и понятия суть начала всякого нашего познания, так что ни понятия без соответствующего им некоторым образом созерцания, ни созерцание без понятий не могут дать знание…

Наша природа такова, что созерцания могут быть только чувственными, т. е. содержат в себе лишь способ, каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить предмет чувственного созерцания есть рассудок. Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой. Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы. Поэтому в одинаковой мере необходимо свои понятия делать чувственными (т. е. присоединять к ним в созерцании предмет), а свои созерцания постигать рассудком (verstandlich zu machen) (г. е. подводить их под понятия). Эти две способности не могут выполнять функции друг друга. Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание. Однако это не дает нам права смешивать долю участия каждого из них; есть все основания тщательно обособлять и отличать одну от другой. [выделено мной] Поэтому мы отличаем эстетику, т. е. науку о правилах чувственности вообще, от логики, т. е. науки о правилах рассудка вообще. (Трансц. Логика. Введение. 1. О логике вообще).

Вот Кант опять сам смешивает созерцания пространства и времени и понятия пространства и времени в следующих друг за другом предложениях:

Исследуя выше понятия пространства и времени, нетрудно было дать понять, каким образом они, будучи априорными знаниями, тем не менее необходимо должны относиться к предметам и делают возможным синтетическое знание о них независимо от всякого опыта. В самом деле, так как предмет может являться нам, т. е. быть объектом эмпирического созерцания, только с помощью таких чистых форм чувственности, то пространство и время суть чистые созерцания, a priori содержащие условие возможности предметов как явлений, и синтез в пространстве и времени имеет объективную значимость. (Аналитика понятий. Гл.2. Раздел 1. Пар.13)

Другие цитаты можете сами найте в КЧР.

5. У нас возникает интересная дилемма:

1) Или для Канта «понятие пространства»= «чистое созерцанию пространства»;

2) Или для Канта «понятие пространства» и «чистое созерцание пространства» – это две разных чистых формы – одна относится к понятиям, другая – к созерцаниям. А их случайное смысловое совпадение - только небрежность стиля.

Понятно, что первое (хотя Кант и дает для него повод) не делает Канту честь, и мы не будем разбирать эту возможность. Будем считать, что Кант последователен и у него чистому созерцанию пространства соответствует понятие пространства в рассудке как мысль о пространстве. Это вполне корректное и приемлемое различение. Ведь пространство есть в созерцании, значит мысль об этом созерцаемом пространстве будет понятием пространства.

Но что тогда получается?

Получается, что есть по крайней мере одно понятие (время у Канта более сложное понятие) – понятие пространства – всеобщность и необходимость которого, взята целиком из опыта. Ведь в опыте есть эмпирическое созерцание пространства и времени, которые всеобщи и необходимы. Тем самым опровергнут «тезис Юма 3» (ведь для его опровержения достаточно одного примера).

6. Здесь можно возразить, тем способом, что пространство как чистое созерцание само уже есть априорное и поэтому мышление об эмпирическом созерцании (опыте созерцания) как бы транслирует всеобщность и необходимость от последнего к первому. Пусть так. Важно, что благодаря этому сам принцип, выраженный в "тезисе Юма 3", согласно которому (см. выше):

«все, что имеет признаки всеобщности и необходимости не из опыта, а является априорным» («Тезис Юма 3»)

сам не является всеобщим. Он имеет исключение, а значит возможно вообще неверен.

7. Но на этом тезисе построена вся философия Канта. Ведь иначе у него не будет правила или признака, по которому можно было бы улавливать априорные знания со всеми вытекающими последствиями для трансцендентальной философии Канта вообще.