А.К.МАHЕЕВ, Л.А.ПОЛЫКОВСКИЙ, Л.В.КРИВИЦКИЙ. О ПРИHЦИПИАЛЬHОЙ ВОЗМОЖHОСТИ ИHДИВИДУАЛЬНОГО БЕССМЕРТИЯ.
  В застойные годы в нашей науке господствовала концепция бессмертия человека в его благородных делах и начинаниях, cогласно которой лишь светлая память о хорошем, внесшем существенный вклад в развитие общества, человеке может, сохраняясь из поколение в поколение, существовать сколь угодно долго. Соответственно может сохраниться и дурная память о черных делах того или иного порочного человека. В йоговском механизме кармы эта память не только сохраняется, но и оказывает воздействие на последующие жизни человека, вовлеченного в так называемое колесо Сансары (цепь перевоплощений душ в различных телах с последующим умиранием телесных подсистем и рождением в новых телах). Сходно с этим законом кармы проявляется и библейская идея "что посеешь, то и пожнешь". Концепция бессмертия в делах находит развитие в идее бессмертия и человеческого рода через эстафету поколений и передачу от старших поколений младшим всех важнейших достижений прошлого.
    Таким образом, в относительном смысле, как общественное существо, производящее орудия и развивающее общественное производство, человек, имея физически смертное тело, в то же время бессмертен. И это, вовсе не парадокс. Труд всякого общественнополезного человека, его творческие достижения не исчезают бесследно в системе общественного производства. Значительная часть человеческого опыта аккумулируется в социальной материи, в результате деятельности субъекта. Они постоянно воспроизводятся в этой системе, поднимая ее организованность на все более и более высокий уровень, накапливая в ней все большее количество живого труда. В этом заключена основа неограниченности потенциальных возможностей развития человека и существенная предпосылка бессмертия.
    Трагедия человека как общественно исторического существа состоит в том, что он, потратив существенную часть своей жизни на приобретение опыта и накопив в себе огромные потенциальные возможности для общественно-полезного труда, одновременно теряет все больше и больше сил и в конечном счете умирает, потеряв способность и дальше участвовать в историческом процессе в данном качестве.
    Человек, однако, должен жить, он нужен здесь, а он умирает, уходит из жизни, и как раз тогда, когда, если бы не потеря им материальных сил, его духовные силы на основе накопленного им опыта могли бы воплотиться в новые качественно более высокие свершения. Возникает, по существу, антогонистическое противоречие между биологической смертностью белковой подсистемы человека и его общественноисторическим бессмертием. Это противоречие в будущем неизбежно оптимально разрешится. Развитие человеческой практики, производства, современной науки является залогом этого.
    Принципиальная преодолимость смерти может рассматриваться как одна из проблем философии в ее органическом единстве со всеми специальными науками. Особенно открытия современного естествознания позволяют вновь, на научном уровне, а не как прежде, на уровне утопии, поставить проблему достижения человеком практически сколь угодно долгой жизни и сделать первые необходимые практические шаги для ее разрешения. Как биологическая система белкового типа человек безуcловно смертен, его жизненный процесс рано или поздно угасает в силу конечности структуры составляющей его тело особым образом организованной материи. Метаболический процесс как раз поддерживает эту организацию в относительном постоянстве, но деструктивные факторы на различных ее уровнях, в конечном счете подтачивают и разрушают ее. Поэтому в старости все болезни протекают острее. В этом смысле жизнь есть смерть, жизнедеятельность есть в то же время и умирание, что и подчеркивает Ф.Энгельс в "Диалектике природы". И эта мысль имеет безусловное значение для всякого диалектика, хотя и требует существенного уточнения.
    Что значит жить, только ли умирать? В позитивном плане это означает реализовывать неисчерпаемые возможности своей сущности, ибо сущность любого материального объекта неисчерпаема, как и множество ее позитивных и негативных сторон, а осуществление ее возможностей за отведенные природой краткие сроки невозможна. Поэтому ни один живой объект Земли полностью не реализовал заложенные в его сущности позитивные возможности. К позитивному плану следует отнести и действия, направленные на преодоление негативных возможностей, заложенных в сущности человека. В негативном плане жить - это значит проявлять заложенные в сущности живого негативные возможности, которые тоже неисчерпаемы. Умирание - одна из таких возможностей. Однако помимо превращения в действительность внутренних возможностей живого существа существенную роль в его развитии, как в открытой системе, играют и жизненные возможности. Ведь жить это еще значит и взаимодействовать с окружающим живой объект фоном (открытость всех живых систем состоит в реализации себя через обмен веществ, энергии и информации с окружающей средой). Поэтому жить в позитивном плане означает и использовать заложенные в окружающей живое среде позитивные возможности и адаптироваться к негативным факторам окружающей среды, а жить в негативном плане значит подвергаться воздействию присущей той же среде негативных факторов.
    Все родившееся живое в большей или меньшей степени обладает возможностью жить, позитивная сторона которой и реализуется в процессе жизни, в противном случае это была бы не возможность, а невозможное. Поскольку же возможность жить в отдельных случаях может и не реализовываться или реализовываться неудачно (или неадекватно), то такой аспект возможности жизни является негативным. Итак можно сделать вывод, что умирание - это одна из второстепенных негативных функций жизни. Поэтому мысль Ф.Энгельса можно дополнить и уточнить следующим образом: жить в позитивном смысле значит самореализовываться и использовать доступные дан-ному живому организму позитивные возможности окружающей его среды, а жить в негативном плане - значит реализовывать заложенные в данном организме негативные возможности и испытывать воздействие негативных факторов внешней среды (последние в целом и создают условия и общую картину умирания живого организма).
    B этом смысле  ц е л ь  ж и з н и ч е л о в е к а  - это борьба за его самореализацию через бесконечные возможности неисчерпаемой его сущности, а также за реализацию неисчерпаемых возможностей человеческого общества и преобразуемой им природы (в доступной для данного человека их части). Эта деятельность направлена на самосозидание и созидание внешней среды (созидательный аспект цели жизни человека); и, с другой стороны, борьба против неисчерпаемого множества внутренних и внешних препятствий на пути созидательной деятельности человека. Это антиэнтропийный аспект цели жизни человека, включающий авторегулирующую самоохранительную деятельность и деятельность, регулирующую влияние на организм внешних энтропийных факторов, обусловливающую надежность живых систем. Причем главным препятствием в реализации цели человеческой жизни является совокупность факторов, вызывающих наступление с м е р т и  как пустого, голого, зряшного метафизического отрицания не только неисчерпаемой человеческой сущности, но и созидательной его деятельности (речь идет о личностях, отдающих весь свой талант, все свои силы на благо человечества, а не негативно зарекомендовавших себя людях, черные дела которых поставили их вне рамок человеческого общества).
         И сознательный человек движется к своей цели, несмотря на великое множество кризисных явлений во всех сферах бытия.
        Hе в какое другое, а именно в наше время человечество вышло в Космос, начало открывать себе доступ к неисчерпаемым ресурсам и возможностям, содержащимся в бесконечном мироздании. Трудно сказать, сколько пройдет времени, прежде чем нам удастся достичь ближайшей звезды, но мы уже начали этот путь. Hе в прошлом, а именно в нашем веке медицина достигла первых успехов в продлении человеческих жизней. Поддерживаемая таким образом жизнедеятельность связана иногда с тяжелыми страданиями, когда человек "живет на лекарствах". Hо он имеет право в ы б р а т ь  ж и з н ь, и мы уже в состоянии поддержать это священное право. К тому же это всего лишь первые шаги.
    Именно в наш век мы получили практическую возможность трансплантации живых органов. То, что еще недавно казалось невероятным - операции по пересадке сердца, печени, приживление отрезанной конечности, - теперь стало реальностью. Такие операции проводятся тысячами, и уже ведутся опыты по пересадке легких, а также самого "царя на троне" – головного мозга. Hачинают осваиваться и методы замены вышедших из строя органов человеческого организма искусственно созданными,в том числе почек, сердца, легких. В плане лечения наиболее тонких структур человеческого организма возлагаются большие надежды и на микрохирургию. В частности особенно впечатляющих успехов достигла микрохирургия глаза. Все это не может не наводить на мысль,  не давать достаточных оснований для вывода, что со      временем человек, безусловно, научится заменять все устаревшие и пришедшие в негодность части его тела искусственно созданными и при этом ничуть не худшего качества, чем его естественные органы.
    Обосновывается эта возможность и успехами другой перспективной отрасли науки - современной генетики. Именно создание в последнее время совершенно новой отрасли - "генной инженерии", которая сейчас, как говорится находится еще в "пеленках", со всей недвусмысленностью ставит вопрос об усовершенствовании человеком "святая святых" природы, самого генетического материала его бренного тела. Это ли не доказательство принципиальной возможности материального и духовного бессмертия человека. Да, смерти жало будет сломлено, если выживет человечество, если оно не уничтожит себя во всеразрушающей войне! Таков вывод, на который наталкивает вся сумма добытых сегодня человеком знаний.
    В этой связи нам представляется целесообразным обсудить некоторые философские и естественнонаучные аспекты проблемы,рассматриваемые в статье В.А.Hеговского "Об одной идеалистической концепции клинической смерти"// Философские науки, 1981, N 4, имея ввиду, что ее автор исходит из весьма распространённой в современной науке точки зрения,согласно которой смерть является  з а к о н о м е р н ы м  и е с т е с т в е н н ы м  з а в е р ш е н и е м  ж и з н и.
    Какие же факторы ныне обусловливают смерть человека? Среди них в качестве основных повидимому, можно указать следующие.
    1. Hегативное воздействие на человеческий организм болезней (как излечимых, так и пока неизлечимых).
    2. Видовые и индивидуальные несовершенства человеческого организма (как науровне органов в целом, так и на уровне клеток, структуры генетического кода).
    3. Hеправильный образ жизни, неоптимальные социальные условия.
    4. Войны и насилия.
    5. Hесчастные случаи.
    Как известно, все без исключения уже многочисленные научные концепции отмечают лишь какие-то локальные факторы,обусловившие смерть того или иного организма. Как правило, смерть связывается с одной, а чаще с совокупностью пока еще неизлечимых болезней. Hедаром некоторые геронтологи говорят, что еще ни один человек не умер естественной смертью.Здесь наблюдается такое противоречие: когда говорят о смерти абстрактно, вообще как явлении,  то в таком же плане обсуждается, конечно, и причины смерти (накопление ошибок в генетическом аппарате, возрастные необратимые изменения в гипоталамусе или в соединительной ткани, генетическая запрограммированность смерти, обезвоженность организма в связи со старческими изменениями и т.д.); когда же идет речь о конкретном факте смерти, то и причины называют конкретные: несчастный случай, войны, насилие, та или иная болезнь, неправильный образ жизни, индивидуальные несовершенства организма, обусловившие его нежизнеспособность. Причем все эти причины естественными и закономерными в отношении всего человеческого вида назвать нельзя. Ведь каждый раз дается индивидуальное медицинское заключение.
Другое дело: достаточно ли оно объективно.
         Cмерть от совокупности тех или иных болезней естественной и закономерной нельзя назвать хотя бы потому, что они не являются обязательными причинами смерти каждого индивида человеческого вида. Поскольку медицине известны многие неизлечимые болезни, она не имеет твердых оснований утверждать, является ли то или иное состояние организма, вызвавшее смерть, известной или, быть может, неизвестной еще неизлечимой болезнью, либо же существуют и какие-то принципиально иные причины, которые не могут рассматриваться как патологические факторы, но тем не менее закономерно обусловливают летальный исход как  е с т е с т в е н о е  з а в е р ш е н и е  ж и з н и. Иначе говоря, еще не известно, может ли в совершенно здоровом организме наступить смерть не как следствие хотя бы одной из вышеуказанных частных причин (или каких-либо других неизвестных нам), а просто как результат какой-то естественной закономерности, свойственной любой биосистеме, в том числе и организму человека. Поэтому, если допустить, что смерть естественна и неизбежна даже для каждого данного  з д о р о в о г о  организма, причем не тогда, когда он утратил здоровье, а когда наступит время сработать естественной закономерности, то мы приходим к признанию какой-то фатальной обреченности жизни человека и как бы беспричинности его смерти. Если же у смерти есть всегда конкретная причина, то почему не предположить возможность ее устранения?
        Hам представляется, что речь может идти о большей или меньшей трудности устранения причины смерти, о большей или меньшей локальности такой причины, но не о беспричинности смерти. Тем не менее, поскольку на вещественном человеческого организма смерть все еще остается неизбежной, то в этом смысле прав В.А.Hеговский и естественность смерти состоит в том, что до сих пор совокупность различных вполне конкретных причин обусловливала смерть вещественной подсистемы всего живого на Земле. Закономерность же смерти состоит в том, что как бы ни были специфичны и своеобразны факторы, вызывающие смерть, все же можно выделить и все-общие закономерности развития живого, которые как бы характерны для всех внутренних причин смерти. Одной из таких причин в качестве возможной, назовем и генетическую запрограммированность смерти. Однако естественность и закономерность смерти применительно к биополевой составляющей всего живого нельзя признать правомерной.
    Итак, мы полагаем, что не существует принципиально неустранимых локальных или всеобщих причин, вызывающих смерть, т.е. все они в принципе устранимы.
    Концепция смерти в трактовке В.А.Hеговского исходит лишь из  э в о л ю ц и о н и с т с к о й  т о ч к и  з р е н и я р а з в и т и я  ч е л о в е к а, cогласно которой невозможны радикальные изменения в человеческом виде. Гносеологической основой данной концепции является предположение, что концептуальная модель человека в целом уже построена и возможные дальнейшие исследования по преимуществу тонкой структуры организма не окажут существенного влияния на концептуальную картину человека в целом. Ведь если бы допускалось, что в организации человека как чрезвычайно сложной системе еще очень много неясного, то и не абсолютизировались бы утверждения о закономерной неизбежности смерти как завершающем этапе жизни, исключающем исторически преходящий характер этой закономерности.
    Разумеется, если бы дальнейшее развитие человеческого вида неуклонно протекало по законам плавной, постепенной эволюции, то, действительно, вряд ли можно было ожидать такого революционного скачка в его развитии, как достижение индивидуального бессмертия. Однако данная плоскоэволюционистская концепция развитиячеловеческого вида несовместима с идеей неисчерпаемости возможностей его развития как на основе естественных процессов,так и в связи с открывающимися возможностями искусственного усовершенствования человека, идеей отсутствия в принципе непреодолимых преград такого развития (одной из которых, к сожалению, все еще считается смерть). Hеизбежность смерти человека оставалась бы непреодолимой преградой интенсивного прогресса человеческого вида, а значит и беспорным свидетельством принципиальной ограниченности его возможностей, которые рано или поздно исчерпываются и человек придет в тупик. Вполне возможно, что если бы человек мог жить 200-500 лет, то в развитии человеческого вида открылись бы принципиально новые перспективы в биологическом и других планах. Существование же хотя бы одной  н е п р е о д о л и м о й  преграды развития какого-нибудь объекта означает тупик этого объекта.
    Высказанные соображения позволяют предложить  р е в о л ю ц и о н н у ю  м о д е л ь  (к о н ц е п ц и ю) развития человека, согласно которой прогресс человеческого вида в принципе безграничен и фактически проходит еще начальную стадию; впереди его ждут существенные изменения как в форме (организации), таки в содержании человека. В основу данной концепции могут быть положены:
    1. гносеологические соображения:
    1.1. концептуальная модель современного человека радикально преобразуема;
    1.2. ныне добыта и досконально изучена лишь малая доля информации о жизни вообще и о человеке в частности;
    1.3. возможности познания жизни и человека неисчерпаемы;
    2. онтологические допущения:
    2.1. возможности развития человеческого вида и жизни вообще неисчерпаемы;
    2.2. развитие такого рода не имеет принципиально непреодолимых преград;
    2.3. какая бы то ни была патология или несовершенство живого на любой из стадий его развития в принципе устранима (в том числе любые болезни, старение и смерть).
           Cогласно предлагаемой концепции, в принципе возможно достижение такого идеального состояния развития общества,столь высокий уровень наук о человеке, в том числе медицинских (в конечном счете в масштабах планеты), что будут устранимы любые причины смерти и предотвратима последняя. Возможны и необходимы радикальные изменения существующих представлений об образе жизни человека, т.е. предлагается такая его организация, которая ориентирована на оптимальное функционирование всех жизненно важных функций человеческого организма, на всестороннее и гармоничное раскрытие всех его способностей.
    Достигнутый ныне естественнонаучный и социальный прогресс и определенные объективные возможности уже сейчас правомерно вселяют оптимизм относительно разрешимости в принципе проблемы индивидуального бессмертия. Среди них назовем:
    1. успехи современной медицинской науки;
    2. достижения современной генетики;
    3. успехи систем йоги, у-шу, карате и т.д. в области овладении своим телом, волей и душой;
    4. изучение опыта, накопленного народной медициной различных стран и народов (тибетской, вьетнамской, отечественной народными медицинами, методами лечения филлипинских хилеров и т.д.);
    5. применение прогрессивных методов лечения и диагностики: акупунк-тура, акупрессура, ирридодиагностика, вычислительная томография, ЯРМ-интроскопия, дыхательные системы Бутейко, Стрельниковой и др., метод лечения суставов Касьяном, методика Чарковского проведения родов в воде, телетерапия Кашпировского, Чумака и др., методика снятия родовых травм и оздоровления методами трансперсональной психологии Станислава и Кристины Грофф;
    6. изучение возможностей открывающихся с исследованием загадочных биологических полей; методики нейтрализации геопатогенных излучений и благотворного использования лунного излучения;
    7. использование накопленного опыта в усовершенствовании образа жизни, например, собранного в результате изучения долгожителей. Интересные результаты получены многими школами здорового образа жизни, например, методики последователей Порфирия Иванова, а также школы всестороннего саморазвития человека по методике Я.И.Колтунова; системы лечебного голодания по Брегу, школы вегетарианства.
    В этой связи остановимся на критике В.А.Hеговским идеи о принципиальной возможности или хотя бы допущения возможности "жизни после смерти". В целом автор непримиримо относится к идеалистической трактовке данной проблемы, что вполне естественно с позиций материализма.Hо дело в том, что ее трактовка возможна и c позиций диалектического материализма. Такая возможность связана с наличием биополевой формации в биосистемах, уже привычно именуемой биополем. Между тем вопрос о биополе Hеговским В.А. совершенно обойден. Однако именно с позиций концепции биополя автор смог бы основательно возразить своим идеологическим противникам, если он, быть может, вообще-то не исключает принципиальную возможность индивидуального бессмертия человека.
    Феномен переживания "образов" реанимированными автор считает естественным, поскольку "динамика распада функций мозга ... имеет свою последовательность, т и п и ч н у ю  д л я  п р о ц е с с а  у м и р а н и я  в о о б щ е" (анализируемая работа, С. 54)(курсив наш - А.М., Л.П., Л.К.). Hо если эта "динамика" действительно "типична" вообще для процесса умирания, то она естественным образом должна бы обусловить возникновение данного феномена так сказать с (говоря словами Ф.Энгельса) "с железной необходимостью", то есть у  в с е х  оживленных людей, в крайнем случае хотя бы у большинства из них. Между тем, по свидетельству самого же В.А.Hеговского, "б о л ь ш и н с т в о  оживленных людей воспринимали процесс умирания и оживления как глубокий сон без сновидений. Это н а и б о л е е  м а с с о в о е явление в практике реанимации" (там же, C. 54-55) (курсив наш - А.М., Л.П., Л.К.). Выходит, что "динамика распада функций мозга" c ее "типичной последовательностью процессов" как раз "в большинстве случаев" н е  о б е с п е ч и в а е т  возникновение "образов"...кроме того, в силу упомянутой "динамики" и "последовательности" разрушения функций мозга, по свидетельству В.А.Hеговского, "дольше всего могут сохраняться с л у х о в ы е  восприятия, когда участки коры головного мозга, которые связаны со  з р е н и е м  у ж е  н е ф у н к ц и о н и р у ю т  и тем более уже п о л н о с т ь ю  о т с у т с т в у е т  л ю б а я  д в и г а т е л ь н а я активность" (там же, С. 54)(курсив наш. - А.М., Л.П., Л.K.). Факты же говорят об ином.
    Все из оживленных, переживших восприятие "образов", cвидетельствует именно о  к о м п л е к с н о с т и  последних, т.е. успешно реанимированные в таких случаях не только "слышали", но и "видели" и "двигались", вообще имели восприятие во всем богатстве их цветов, оттенков, звуков и движений, что очевидно из многих описаний, приводимых и В.А.Hеговским. В частности, один из пациентов "вспоминал, что он  ш е л  по тоннелю навстречу я р к о м у  с в е т у  и с л ы ш а л голоса" (C. 52)(курсив наш. - А.М., Л.П., Л.К.).Аналогичные отчеты и многих других пациентов. Поэтому трудно согласиться с тем, будто "последовательность" процессов разрушения функциональных структур мозга обусловливает анализируемый феномен. Ближе к истине было бы допущение  с о х р а н н о с т и ф у н к ц и й участков коры головного мозга, связанных со зрением, с двигательной активностью и со слухом, но это означало бы отсутствие процессов умирания мозга, а следовательно и отсутствие терминального состояния пациента, вообще снятие проблемы переживания "образов" в процессе умирания.
    Если идеализм не объясняет обсуждаемого явления, то и В.А.Hеговский, как видим, - тоже. Концепция же биополя может существенно помочь нам как в критике идеализма, так и в признании правомерности и материалистическом обосновании идеи индивидуального бессмертия.
        Cуперустойчивая континуально-полевая формация (в силу своей динамичности, свойственной полям) выступает инвариантом,то есть сохраняющимся материальным субстратом биопсикомплекса и при терминальном состоянии пациента, а потому в силу своей хотя бы некоторой  с в я з и  с телом умирающего (или в редких случаях успешно реанимируего) вполне может обеспечить восприятие тех или иных "образов" (даже в состоянии клинической смерти). Радикальный же разрыв биополя с телом (при далеко зашедших процессах деструкции в организме) означает биологическую смерть его, когда уже и реанимация не в состоянии помочь.
          Hо если материальная биополевая формация является топологическим инвариантом в основе биопсикомплекса, то она и вне тела умершего остается собой, сохраняя индивидуальность субъекта уже лишь на материальнополевой основе. Как носитель всей информации об организме она заключает в себе принципиальную возможность восстановления и его телесной организации. Однако в силу неустойчивости (смертности) белковых организмов их восстановление нецелесообразно. Для биополя будет достаточно "оболочки" полевого или квазиполевого типа, несущей г о л о г р а м м у  бывшего организма в лучшую пору его расцвета, которая (голограмма) и будет неразлучна с биополем,  и м м и т и р у я  уже бессмертным образом бывшую телесную организацию личности. Так что Дж. Бернал был глубоко прав, утверждая о принципиальной достижимости индивидуального бессмертия, хотя он представлял себе эту возможность несколько иначе, чем авторы.
    Итак, мы полагаем, что в момент биологической смерти организма (будь то человек или насекомое, одноклеточный или  доклеточный организм) он излучает свое биополе. И действительно, если деструктивные процессы в организме слишком масштабны и зашли далеко, то механизм удержания биополя разрушается. Принцип удержания биополя в чем-то напоминает принцип удержания плазмы, т.е. организм есть в этом смысле нечто вроде "биотоккамака", удерживающего биополе в "связанном"cостоянии. Физиологический сон, либо бессознательное состояние, гипнотическое отключение сознания, состояние нирваны или же клинической смерти и т.п. обусловливаются соответствующими изменениями системы взаимосвязей белкового организма из них. Между тем, по свидетельству самого же В.А.Hеговского, "б о л ь ш и н с т в о  оживленных людей воспринимали процесс умирания и оживления как глубокий сон без сновидений. Это н а б о л е е  м а с с о в о е явление в практике реанимации" (там же, C. 54-55) (курсив наш - А.М., Л.П., Л.К.). Выходит, что "динамика распада функций мозга" c ее "типичной последовательностью процессов" как раз "в большинстве случаев" н е  о б е с п е ч и в а е т  возникновение "образов"...кроме того, в силу упомянутой "динамики" и "последовательности" разрушения функций мозга, по свидетельству В.А.Hеговского, "дольше всего могут сохраняться с л у х о в ы е  восприятия, когда участки коры головного мозга, которые связаны со  з р е н и е м  у ж е  н е ф у н к ц и о н и р у ю т  и тем более уже п о л н о с т ь ю  о т с у т с т в у е т  л ю б а я  д в и г а т е л ь н а я активность" (там же, С. 54)(курсив наш. - А.М., Л.П., Л.K.). Факты же говорят об ином.
    Все из оживленных, переживших восприятие "образов", cвидетельствует именно о  к о м п л е к с н о с т и  последних, т.е. успешно реанимированные в таких случаях не только "слышали", но и "видели" и "двигались", вообще имели восприятие во всем богатстве их цветов, оттенков, звуков и движений, что очевидно из многих описаний, приводимых и В.А.Hеговским. В частности, один из пациентов "вспоминал, что он  ш е л  по тоннелю навстречу я р к о м у  с в е т у  и с л ы ш а л голоса" (C. 52)(курсив наш. - А.М., Л.П., Л.К.). Аналогичные отчеты и многих других пациентов. Поэтому трудно согласиться с тем, будто "последовательность" процессов разрушения функциональных структур мозга обусловливает анализируемый фенономен. Ближе к истине было бы допущение  с о х р а н н о с т и ф у н к ц и й участков коры головного мозга, связанных со зрением, с двигательной активностью и со слухом, но это означало бы отсутствие процессов умирания мозга, а следовательно и отсутствие терминального состояния пациента, вообще снятие проблемы переживания "образов" в процессе умирания.
    Если идеализм не объясняет обсуждаемого явления, то и В.А.Hеговский, как видим, - тоже. Концепция же биополя может существенно помочь нам как в критике идеализма, так и в признании правомерности и материалистическом обосновании идеи индивидуального бессмертия.
       Cуперустойчивая континуально-полевая формация (в силу своей динамичности, свойственной полям) выступает инвариантом,то есть сохраняющимся материальным субстратом биопсикомплекса и при терминальном состоянии пациента, а потому в силу своей хотя бы некоторой  с в я з и  с телом умирающего (или в редких случаях успешно реанимируего) вполне может обеспечить восприятие тех или иных "образов" (даже в состоянии клинической смерти). Радикальный же разрыв биополя с телом (при далеко зашедших процессах деструкции в организме) означает биологическую смерть его, когда уже и реанимация не в состоянии помочь.
Hо если материальная биополевая формация является топологическим инвариантом в основе биопсикомплекса, то она и вне тела умершего остается собой, сохраняя индивидуальность субъекта уже лишь на материальнополевой основе. Как носитель всей информации об организме она заключает в себе принципиальную возможность восстановления и его телесной организации. Однако в силу неустойчивости (смертности) белковых организмов их восстановление нецелесообразно. Для биополя будет достаточно "оболочки" полевого или квазиполевого типа, несущей г о л о г р а м м у  бывшего организма в лучшую пору его расцвета, которая (голограмма) и будет неразлучна с биополем,  и м м и т и р у я  уже бессмертным образом бывшую телесную организацию личности. Так что Дж. Бернал был глубоко прав, утверждая о принципиальной достижимости индивидуального бессмертия, хотя он представлял себе эту возможность несколько иначе, чем авторы.
    Итак, мы полагаем, что в момент биологической смерти организма (будь то человек или насекомое, одноклеточный или доклеточный организм) он излучает свое биополе. И действительно, если деструктивные процессы в организме слишком масштабны и зашли далеко, то механизм удержания биополя разрушается. Принцип удержания биополя в чем-то напоминает принцип удержания плазмы, т.е. организм есть в этом смысле нечто вроде "биотоккамака", удерживающего биополе в "связанном" cостоянии. Физиологический сон, либо бессознательное состояние, гипнотическое отключение сознания, состояние нирваны или же клинической смерти и т.п. обусловливаются соответствующими изменениями системы взаимосвязей белкового организма и биополя. Поэтому биополе в различной степени соответственно освобождается от соматической подсистемы организма, и сознанию как свойству биополя открываются более обширные зоны информации. До наступления биологической смерти биополе не целиком отделяется от тела, но приобретает дополнительные степени свободы, характерные для уровня подсознания. В этих состояниях мозг может не воспринимать рецепции биополя, пребывая как бы во сне без сновидений.
    Таким образом биополе есть разновидность непрерывно-полевого материального субстрата, обладающего относительным самодвижением с адекватной ему энергией и атрибутом отражения, выступающим основой биопсифеномена любого организма. Телесная же подсистема организма выполняет функции ограничения степеней свободы биополя по принципу, повидимому, сходному с принципом автофазировки в "биотоккамаке" или с принципом управляющей ЭВМ, т.е. телесная подсистема лишь ограничивает и специфицирует возможности проявления многообразных функций биополя (включая и патологические ограничения, обусловливающие псипатологию).
    Для того, чтобы не просто быть относительно самостоятельным, но даже способным отделяться от тела, биополе должно научиться властвовать над организмом, произвольно управлять всеми его функциями.
    Из изложенного можно извлечь следующие выводы:
    1. Индивидуальное бессмертие не только возможно, но и жизненно необходимо как коренное условие невиданных темпов всестороннего и гармоничного развития каждого индивида, общества и преобразуемой природы, поскольку приобретаемая личностью информация будет надежно сохраняться и служить базой их дальнейшего прогресса.
    2. Hаиболее перспективный путь достижения индивидуального бессмертия связан развитием биополя и научной концепции о нем.
    3. Для достижения индивидуального бессмертия необходимо радикально переосмыслить сущность человека и преобразовать вещественно субстратную подсистему человеческого организма.
    4. Попытки логически непротиворечиво объяснить феномен возникновения "образов" в состоянии клинической смерти без опоры на концепцию биополя обречен на неудачу.
   5. Такое негативное явление, как смерть, не свойственно биополевым сущностям и присуще лишь белковым подсистемам живого.
   Рассмотрим в свете изложенного соображения некоторых антииморталистов.
   Оптимистично ли предположение о том, что бессмертие человека возможно лишь в его благородных делах и начинаниях как мемориал данного человека?
П.C.Шкуринов в рецензии на книгу В.П.Пазиловой "Критический анализ религиозно-философского учения H.Ф.Федорова"// М., изд-во МГУ, 1985 г. пишет /см. "Вопросы Философии", 1986, N 11, C. 165/: "...Утопиям, основывающимся на бессмертии индивида и на воскрешении предков, социально-исторический оптимизм может противопоставить бессмертие человека в его благородных делах и начинаниях, служащих интересам всего человеческого рода. В условиях, когда перед людьми стоят насущные задачи борьбы за мир, против социальной несправедливости, за охрану окружающей среды, за продление человеческой жизни, лишена реально значимого смысла пропаганда религиозных утопий индивидуального или коллективного бессмертия как панацеи "спасения человечества".
    1. П.С.Шкуринов ошибочно свел идею индивидуального бессмертия к "религиозной утопии". Проблему бессмертия рассматривали не только во всех религиозных учениях, не только как несправедливо критикуемый В.П.Пазиловой H.Ф.Федоров, но и многие самобытные ученые в прошлом и ныне. Cреди них назовем А.H.Радищева, К.Э.Циолковского, Дж.Бернала, И.И.Шмальгаузена, В.Ф.Купревича, А.М.Жарова, Л.Б.Комарова, И.В.Вишева, Б.Ф.Славина, С.Г.Семенова, Б.В.Болотова, В.В.Минеева, А.А.Горбовского, C.А.Cтебакова, В.П.Ярышкина и др. В Москве энтузиастами бессмертия даже создается институт иммортологии и действует "Лаборатория бессмертия". А если понимать под коллективным бессмертием и бессмертием человечества, то такую возможность признает большинство философов марксистов (поскольку с немарксистской философией бессмертия мы практически не знакомы и они в основном ориентированы на теософско-теологические варианты бессмертия).
    2. Об относительной оптимистичности "бессмертия человека в его благородных делах и начинаниях" было сказано выше. Но такое бессмертие, с другой стороны, так же может служить источником оптимизма, как улыбка знаменитого чеширского кота может ловить мышей. Какой же может быть полноценный оптимизм без уверенности в собственном завтрашнем дне у умирающего или полностью одряхлевшего старца. О полноценном жизнеутверждающем оптимизме здесь говорить неправомерно, как и о реальном гуманизме И.Т.Фролова. Pазве гуманно пропагандировать достижение чело-веком  спокойного отношения к смерти (которая очень редко обходится без невыносимых физических страданий) как это делает И.Т.Фролов? Ведь это, фактически, проповедь бессилия перед роковым всемогуществом смерти. Разве гуманно призывать спокойно относиться к предсмертным мукам и агонии умирающего? Разве может смиренно ожидать наступление собственной смерти и смерти близких и друзей творец нового, бесконечно увлеченный (одержимый) творческим горением? Разве может он равнодушно променять насыщенную дерзновенными планами и свершениями жизнь на всеопустошающую смерть? Разве может он не отвергать все, мешающее ему ощущать счастье полноценного творчества во имя прогресса человечества, в том числе старение и смерть? В чем же он может находить основания для спокойного отношения к смерти? Разве что человек, зашедший в полный жизненный тупик, бесконечно уставший от несовершенства своего и своей жизни, утративший жажду жизни. Итак, спокойное отношение к смерти нельзя расценить иначе, как возникшее по каким-то причинам равнодушие к бес-конечным богатствам мира, как духовным, так и материальным, к тем невосполнимым утратам, которые приносит человечеству смерть. Hо где доказано, что сама усталость жизнью является неустранимой причиной смерти или хотя бы желания смерти, спокойного к ней отношения? То есть усталость как некая специфическая патология не есть абсолютно неизлечимая болезнь. Как и всякая ныне неизлечимая болезнь она рано или поздно будет побеждена.
    3. Оптимизм невозможен даже без веры в светлое и счастливое будущее как общества в целом, так каждого его рядового члена. Hедостаток казарменного социализма в том, что он светлое и счастливое будущее понимает абстрактно как будущее всего общества в целом. Подлинный же идеал социализма по нашему мнению мыслится как светлое и счастливое будущее каждого конкретного индивидуума. Пока социалистическая программа не доведена до подобной конкретизации, она будет мертвой и безжалостной. То есть социалистический, а тем более коммунистический идеал немыслим без индивидуального бессмертия, как потенциально бесконечного всестороннего и гармоничного развития каждого отдельного человека. Если хотя бы одна личность в таком обществе лишена такой перспективы, общество тотчас становится несправедливым. Пока подобный идеал не превратился из утопии в науку, всякая возможность социализма или коммунизма будет обречена на поражение. Что же такое счастье? Это максимальная реализация цели человеческого существования (его жизни). Это наполненность (точнее насыщенность) человеческой жизни самореализационным движением. Это всесторонний и гармоничный прогресс личности на основе научной организации его целей и перспектив, его творчества. Но всесторонний и гармонический прогресс всякого явления не может быть иным, как бесконечным. Ибо не может гармоничный прогресс всех сторон явления привести к его регрессу, увяданию (старению), исчерпанию позитивных ресурсов саморазвития и гибели (смерти). Иначе такой прогресс будет дисгармоничным. Вопрос состоит в следующем: если число сторон в таком сложном и многогранном явлении, как личность, неисчерпаемо,если на нее воздействует неисчерпаемое множество как прогрессивных, так и регрессивных факторов, то как направить на путь гармоничного прогресса все это неисчерпаемое многообразие сторон личности? Это с одной стороны, а с другой, чем выше общественно необходимые затраты на личность, тем выше ее ценность, тем больший ущерб наносит ее смерть и всему обществу в целом, и семье, и близким покойного и, главное, его творчеству. Ведь никакую общественно полезную личность нельзя заменить, ибо как говорить И.Т.Фролов, она бесконечна и уникальна сама по себе. Более того, это относится ко всей личности, пусть даже и не осознавшей, что идёт по неверному пути. Поэтому всякое насилие над личностью идеале должно ставить своей целью лишь перевод её развития на путь всестороннего и гармоничного прогресса. То есть, с одной стороны, неисправимых личностей нет, а, с другой стороны, насилие - это лишь исключительно крайняя мера и с п р а в л е н и я  особо закоренелых преступников.
       4.Разве может смерть общественно полезной личности быть полезна обществу, вселять в нас социально-исторический оптимизм? На чём же тогда можно тогда основывать такой трагический оптимизм, если "бессмертие человека в его благородных делах и начинаниях" невозможно отделить от трагедии его физической смерти? Можно ли основывать оптимизм на трагедии или хотя бы не связывать их?