... и художник, и власть противопоставлены в одинаковой степени толпе. И художник, и власть защищают иерархии и существую только благодаря иерархии и этому иерархическому мышлению. Это довольно жестокая мысль, и я бы сказал, что это опасная, соблазнительная мысль. Но между тем, взаимное тяготение художника и власти замечено очень многими: и художниками, и большим количеством властителей. Когда мы наблюдаем, скажем, добрые слова Марка Захарова о Путине или задушевную беседу другого театрального руководителя с Путиным, или апелляцию артистов к Путину, или писательское сообщество, которые восторженно подмахивает (в смысле «подписывает», разумеется) одобрительные письма… Это не следствие корысти, или следствие более высокой корысти, как бывает «высокая болезнь». Это следствие глубокого родства, искусство тоже власть, искусство претендует на власть. Театр и террор неслучайно так близки по звучанию. И широко практикуемая театральная практика террора, некоторая театральность государственной жестокости, – это тоже неслучайное сходство. Да, художникам свойственно не столько обслуживать власть, сколько ее понимать в каких-то не самых приятных ее интенциях. С этим приходится жить. Мы привыкли к мысли, что к художникам имманентно присуще свободолюбие. Немногим художникам. Главным образом тем, для которых свобода творчества органически важна. Это небольшие театры, которые могут выживать без государственной дотации. Кстати, сейчас мы свидетели чудовищного, совершенно безосновательного, на мой взгляд, доноса со стороны Елены Ямпольской на Театр.doc; доноса причем, насколько я могу судить (подчеркиваю, насколько я могу судить), с чужих слов. Кошмар, это омерзительно, кто-то должен назвать вещи их именами: это омерзительно. Но в свободе нуждаются небольшие коллективы, поэты, одиночки; люди, которые могут работать без государственной поддержки. А так-то большинству художников свойственно прибегать к власти с протянутой рукой. И даже не обязательно это условие реализации, это взаимопонимание такое. Понимаете, ведь действительно большинство представителей власти и большинство представителей серьезного искусства – это люди иерархического сознания, и они прекрасно понимают друг друга. Они понимают и то, что если победит бушующая толпа, то толпа сметет и власть, и растопчет шедевры художника. Так что вот этот роковой союз, роковое тяготение, столь наглядное в случае Пушкина в России, например, да не только в России, – это одна из опасностей, которые приходится иметь в виду. Одна из трагедий, которые нависают над властью, и, кстати говоря, над искусством тоже. Вы можете спросить, а как же, собственно, в Голливуде? А в Голливуде Оливер Стоун – наглядный пример. И вообще, не следует думать, что все, как Майкл Мур, критически относятся к власти. Традиция скептически и критически относиться к власти присуща некоторым художникам и некоторым культурам. В российской культуре этой традиции нет, к сожалению, потому что она архаична и иерархична.