Проблема одиночества, ее теоретическое и художественное осмысление волновали человека с древнейших времен. В мировой литературе этот феномен описан в произведениях многих выдающихся художников (Д. Дефо, М. Ю. Лермонтов, Ф. М. Достоевский, Дж. Лондон, А. Стриндберг, Ж.- П. Сартр, Ф. Кафка, Г. Гессе и др.). С другой стороны, ряд современных философов, психологов, социологов считают, что в нашу эпоху проблема одиночества приобретает особую актуальность. В принципе, почти в каждом из направлений современной психологии можно найти связанные с одиночеством концепции и исследования (см. 16 э). Широко известны социальные и социо - культурологические теории (например, М. Мид или А. Шюца), включающие в себя проблему одиночества (22э, 33, с.530-550). Однако философских работ, посвященных анализу и исследованию одиночества как философской проблемы, направленных на выявление философского смысла данного феномена, не так уж и много. Возможно, это связано (как утверждал Мартин Бубер) с тем, что не во все, а лишь в определенные эпохи тема одиночества приобретала особую остроту, становилась интересной для философов (5, с.164). В начале же прошлого столетия, как отмечает А.Б. Демидов, проблема одиночества настолько близко подступила к человеку, что Н. А. Бердяев счел уместным назвать ее основной проблемой человеческой личности и философии человеческого существования (2, с.267,273). Принимая точку зрения М. Бубера на современную эпоху как проблемную (или бездомную) (5, с.165), где главной проблемой для человека стал сам человек, а также убеждение Макса Шелера в том, что еще никогда в истории человек не становился настолько проблематичным для себя, как в настоящее время; (8э, с.3), мы видим необходимость в более тщательном анализе феномена одиночества. Конечной целью данной работы является создание концепции одиночества как философской категории, в отличие от широко распространенного понимания этого феномена как определенной формы переживания или особой формы самосознания (19э, гл1-4). Основным положением этой концепции является утверждение одиночества как сущностной характеристики человека, т.е. решение проблемы в плоскости философской антропологии. Для выполнения этой задачи нам необходимо рассмотреть ряд тезисов, которые мы собираемся положить в основание исследования: 1. Формы и типы переживаний одиночества различны и многообразны. Приняв этот тезис как исходный, становится возможным классифицировать одиночества, рассматривая их как переживания, ориентированные на различные структуры личностного мира. Проявление феномена одиночества наблюдается во всем пространстве, на всех уровнях личностного мира человека. Это дает нам основания для понимания неоднозначности и сложности явления, с одной стороны, и возможности объяснения специфики одиночества как универсального и всеобщего феномена - с другой. Философский смысл одиночества заключается в том, что в основании его переживания лежит миропонимание индивида, выраженное в различных формах отношений человека к миру. Анализ этих форм отношений позволяет нам попытку более глубокого обобщения в понимании одиночества как сущностного феномена человеческого бытия. Отсюда следует заключительный тезис нашей работы, доказательство которого и является ее главной задачей.

4. Одиночество является необходимым сущностным элементом человеческого бытия. Учитывая необходимость создания некой рабочей гипотезы нашей темы, зададим вопрос о том, что положить в ее основание для углубленного понимания предмета. Если согласиться, что одиночество - универсальное явление, то на первом этапе мы можем ограничиться самоанализом. Но при учете первого тезиса, который мы положили в основание нашей работы, становиться ясно, что некорректно придавать всеобщность личным переживаниям. Это касается и многочисленных артефактов художественной культуры, так или иначе связанных с темой одиночества. Мы можем проникнуться настроением М. Чюрлениса или Н. Рериха, С. Эрзья или В. Сидура, посетив их галереи; глубоко прочувствовать трагедию одинокого человека, прослушав 13-ю или 14-ю симфонии Д. Шостаковича, но было бы наивно, опираясь лишь на этот материал (хотя и гениальный!), делать какие - либо серьезные обобщения и строить философские концепции. Разумеется, существует еще и художественная литература. Тут перед исследователем открываются бесконечные просторы! Длинный ряд персонажей, представляющий все типы, модусы, измерения одиночеств всех порядков. Библейский Иов, Дон Кихот, Робинзон Крузо, Печорин, подавляющее большинство героев Ф. М. Достоевского, Антуан Рокантен, Мартин Иден и пр. - каждый из перечисленных мог бы служить моделью для анализа феномена. Но обращаясь к литературе, мы должны учитывать следующее: во - первых, любое художественное произведение есть нечто завершенное и в нашей воле остается лишь только принять или не принять авторское решение; во - вторых, существенное значение здесь имеет проблема интерпретации: для иного Робинзониада - всего лишь увлекательное приключение, а, скажем, для Карла Макса - блестящая, по его мнению, иллюстрация к его антропологической теории, где труд является основополагающей сущностью человека; для нас же Робинзон предстает частью концептуальной модели - образцом позитивного, творческого одиночества, приняв которое как должное и будучи отчужден от всего прошлого, герой конструирует новую реальность, выступая в ней своеобразным демиургом. Так или иначе художественная литература является далеко не последним материалом для анализа феномена. Следующим основанием для анализа одиночества могут являться исследования, проведенные в этой области гуманитарных (психология, социология, культурология) и естественных( биология, биохимия, биофизика) наук. Однако, даже при поверхностном знакомстве с некоторыми работами, посвященных феномену одиночества очевидны зачастую не принимаемые исследователями во внимание детали, искажающие, на наш взгляд, проблему. Отметим две наиболее характерные из них. Первая заключается в том, что одиночество смешивается с другими эмоциональными формами и состояниями людей, такими как уединенность, отчуждение, изоляция. Но для того, чтобы написать эту главу, мне требуется уединение, а еще лучше - изоляция, но совсем не одиночество. Рассмотрение одиночества в контексте некоторой социальной или культурологической ситуации наиболее характерен для представителей социо - культурологических дисциплин (33, 22э) и специалистов инженерной психологии (27, с.399-407 ). Философу же для более глубокого анализа необходимо выйти за границы ситуативности. Сведение изоляции к одиночеству, как замечает У. Садлер (19э, гл.2), игнорирует специфические качества и сложность одиночества, а также упускает из виду немаловажное обстоятельство - контекст переживания. Об этом свидетельствуют и банальные афоризмы, наводнившие Интернет, типа Более всего человек одинок в кругу людей и т.п. Вторая ошибка состоит во включении в понятие одиночества гораздо большего количества явлений, чем предполагает само понятие, как-то: страх, депрессия, раздражение, тоска, комплекс вины и т.д. Разумеется, эти элементы часто сопутствуют переживанию одиночества, но для философского анализа они второстепенны, и мы должны абстрагироваться от них по мере возможности для более четкого определения понятий. Наконец, само собой разумеется,  в первую очередь мы должны опираться на мнения самих философов по поводу интересующей нас проблемы. К сожалению, на наш взгляд, здесь наблюдается некий односторонний подход в понимании феномена одиночества, непосредственно зависящий от философии того или иного мыслителя в целом. Таким образом, некоторые религиозные философы (например, С. Кьеркегор или Н. Бердяев) связывают феномен с идеей Бога, Б.Паскаль - с идеей бесконечности, Ж.-П, Сартр и Э. Фромм - с идеей свободы, А. Шопенгауэр и Ф. Ницше - с волей и т.д. Другая группа философов (Х. Ортега-и-Гассет, Э. Левинас) акцентируют свое внимание на онтологическом статусе одиночества, что значительно сужает рамки  предложенной нами концепции. Безусловно, все вышеназванные авторы внесли существенный вклад в понимание вопроса, но с одним существенным, по нашему мнению, недостатком - они не учитывали всю многоплановость и сложность феномена, проявления его на всех уровнях жизненного мира личности. Наконец, для философии последнего столетия совершенно естественны такие термины, непосредственно связанные с одиночеством, как индивид, индивидуальность, личность, персонализм, свобода, необходимость и пр. У разных авторов они наполнены различным содержанием, что создает известные трудности в понимании трактовки феномена тем или другим философом. Кроме сравнительно - исторического метода исследования, мы используем феноменологический подход, включающий в себя рациональное осмысление непосредственного дорефлексивного переживания одиночества, в результате которого явление становится для сознания предметом, т.е. феномен выступает по отношению к сознанию как объективная реальность. Таким образом, предметом нашего исследования будет одиночество как феномен человеческого бытия, в то время как объектом - человек. Учитывая прежний опыт автора настоящей работы в геологических изысканиях, позволим себе сравнить поиск философского смысла феномена одиночества с процессом геологической съемки. Вначале геолог подробно изучает карты и геологические схемы, разработанные до него другими исследователями; далее, выезжая на местность исследует особенности геоморфологии , пытаясь с помощью ландшафта интуитивно определить, что за ним может скрываться; и, наконец, приступает непосредственно к построению стратиграфического разреза, постепенно углубляясь от поверхностных осадочных пород, сквозь толщу метаморфических (измененных под влиянием тектонической деятельности), к глубинным коренным породам. При строительстве какого - либо серьезного сооружения (гидроэлектростанции, например) весьма важно дойти до коренных пород , так как в противном случае, наше здание долго не простоит - его просто смоет течение. Дойти до фундаментальных оснований понятия одиночества является и нашей определяющей целью.