Уважаемый Евгений Волков! Предположительно, всемирная история идет «по лестнице» вверх. И «ступеньки» ее Маркс назвал общественно-экономическими формациями. Можно назвать иначе. У Гегеля свое деление всемирной истории, он характеризует ее как прогресс в сознании свободы. Древний восток – свободен один, деспот, Античный мир – свободны некоторые, свободные граждане, христианская эпоха – свободны (пока формально) все. Христианство принесло в мир понимание, что каждый человек свободен по своей природе, все – равные дети Бога. Почему в основу истории Гегель положил свободу? Потому что абсолютный дух может развиваться только в условиях свободы. И в этом смысле великого немецкого философа можно назвать философом свободы.

Что принес Маркс в общественную науку? Его основная категория – способ производства материальных благ. Производительные силы совершенствуются спонтанно, стихийно, а формы собственности (производственные отношения) приспосабливаются к производительным силам с помощью революций. Революции – локомотивы истории, насилие – повивальная бабка истории. Речь идет о том, что облик частной собственности постоянно меняется, ее роль постоянно суживается, пока с помощью пролетариата она не уничтожается вообще. Начинается царство общественной собственности – сначала под эгидой революционной диктатуры пролетариата (социализм), а потом – некой бесклассовой общественной организации (коммунизм). Коммунизм – жизнь без экономической конкуренции и политических конфликтов с распределением продуктов по потребностям.

Есть и другие варианты изображения исторической «лестницы». Позитивист Огюст Конт делит всю историю на три этапа. Во-первых, «идеи правят миром и приводят его в движение». Во-вторых, он считает, что открыл «закон трех состояний», по которому человечество проходит три стадии в своем умственном развитии: первая стадия теологическая, вторая метафизическая и третья – позитивная. Другими словами: от Бога к метафизике, от метафизики – к науке. Шопенгауэр в основу положил волю к жизни, Ницше – волю к власти, Фрейд – Эрос, инстинкт любви, инстинкт продолжения рода. Все эти философы, однако, не рассматривают конкретного устройства той или иной эпохи, той или иной ступени общественного развития, как это делает Маркс.

И до Маркса применялись в науке понятия «капитализм» и «социализм», но Маркс их, что называется, «поставил на место», точно определил их качества: капитализм – это господство частной собственности на орудия и средства производства, а социализм – господство государственной собственности на орудия и средства производства. И сегодня все, кто пишет на эту тему, исходит и установок главного классика марксизма. А как быть с правом на собственность, о котором Вы, уважаемый Евгений, говорите и которое кладете в основу смены общественно-экономических формаций? Право, по Марксу, есть возведенная в закон воля господствующего класса, то есть оно не самостоятельно, не автономно, а производно. Господствующий класс говорит: да будет так! И все должны подчиниться. Итак, генезис права, по Марксу, таков: способ производства создает свою форму собственности, форма собственности приводит к власти свой класс, властвующий класс пишет свое право. Объективность, идущая от спонтанного развития производительных сил встречаются с субъективностью, выработанной властителем. Результат их встречи – право. Маркс материалист и логика у него материалистическая.

Гегель: право – дитя объективной идеи. Идея свободы ищет выход в общественную жизнь и находит его в праве. Право есть наличное бытие свободы, самоосуществление, саморазвитие свободы. «Все разумное действительно, все действительное разумно». Разум становится волей, воля становится свободой, свобода становится правом. Свободный дух есть господин мира, все свободное, безличное должно подчиниться ему. Только свободная личность имеет право на вещи. Итак, генезис права у Гегеля чисто логический. А из чего Вы, уважаемый Евгений, выводите свое право? Как я понял – ни из чего, оно появляется у Вас произвольно и повисает в воздухе. Я полагаю, что понятия, которые мы применяем в дискуссии, должны быть определены, иначе мы не поймем друг друга.

На вопрос, был ли у нас в стране построен социализм, Маркс отвечает недвусмысленно: был. И все орудия и средства производства были в руках государства, и государство наше было революционной диктатурой пролетариата. Диктатуру, как известно, в белых перчатках не осуществляют, она нуждается в казнях, в тюрьмах, лагерях, в ссылках и высылках, в единомыслии. Если Вы хотите сказать, что большевики «перебрали» в своем усердии, то ведь точного измерителя для политического произвола не существует. Убили одним миллионом больше, одним меньше – кто их мог сдержать, когда все думающие люди были уничтожены или запуганы, а недумающие, коих не трогали и коих большинство, ничего не слышали и ничего не видели, потому что в это время пили, пели и плясали под гармошку? С уважением. Сергей Корягин. Вторник, 22 января 2013 года