Торжественно плывет к закату солнце,
И тонет в синедонных облаках
Души,
как в заколдованном колодце,
Чтоб утром мир приветствовать в шелках
Зари волшебной
- мудрости сердечной,
Подаренной Сенекою векам!
Не увлекись приманками беспечно,
Беги за солнцем... по златым строкам.
***
Ограничься в вещах, приучайся желать
То, чего у тебя никому не отнять!
ЛУЦИЙ СЕНЕКА (4 до н. э. - 65 н. э.)
Сенека Луций Анней (Младший) родился около 4 г. до н. э. в Кордубе (ныне Кордова, Испания) в семье философа Сенеки Старшего. Став взрослым, приехал в Рим и включился в активную политическую деятельность, умудряясь изучать параллельно философию и литературу. Будучи избранным в сенат, стал признанным лидером оппозиции, решительно и последовательно выступал против деспотизма Тиберия, Калигулы, Клавдия I и особенно Нерона. При Клавдии I Сенека был изгнан из Рима. Находился в ссылке восемь лет.
Вернувшись в Рим, с 49 по 54 г. состоял при будущем императоре Нероне воспитателем, что позволило ему с 54 г. — даты вступления его воспитанника на трон — стать одним из руководителей внутренней и внешней политики государстве. По философским взглядом Сенека был близок к стоицизму. Своим идеалом считал мудреца духовно независимого, в том числе и от людских страстей, являющего собой пример для подражания.
Известно, что его перу принадлежат 12 небольших трактатов, в том числе важнейшие из них «О провидении», «О гневе», «О спокойствии духа», «О твердости мудреца», а также три больших трактата: «О милосердии», «О благодеяниях», «Естественноисторические вопросы».
Сенека написал девять трагедий на мифологические сюжеты, среди которых известны всему миру «Эдип», «Медея», «Федра», «Агамемнон». Эти произведения оказали большое влияние на европейскую драматургию XVI—XVIII вв.
В 65 г., верный своим принципам, Сенека стал участником дворцового заговора против полубезумного Нерона, который возглавил сенатор Пизоном. Заговор был раскрыт, а его главные участники преданы смерти. Сенеке Нерон лично повелел покончить с собою, и Сенека без колебаний исполнил приказ.
ПРОГУЛКИ С СЕНЕКОЙ
День первый
Удержишь штурвал свой надежно в руках,
Удержишь сегодняшний день от растраты, -
Уменьшишь зависимость, следом и крах
Минует тебя, и тоскливости враты.
((()))
Копи жизни время, не трать понапрасну,
Его отнимают, но ты сохраняй
Для жизни души, пусть свободно и ясно
Живет. Если ж нет, на себя и пеняй.
А станешь откладывать, - жизнь и промчится,
Едва ли успеешь понять, жил зачем?
Как зерна минутки сбирай, по крупицам.
Иначе уйдешь ты из жизни ни с чем.
((()))
Все в долг нам даруется,
Время лишь - наше!
Но тратим порой на безделье его, -
Сокровище жизни,
с пустою поклажей
Приходим, когда уже все решено...
((()))
Не думай, что смерть впереди поджидает,
Она позади, - каждый прожитый год
Ей отдан на милость, но тот побеждает,
Кто ищет в себе мысли зоркой восход.
..продолжение следует...
Комментарии
День второй
Читаешь ты много?
Не стань же бродягой,
Писателей сколько!
Но друга найди,
Такого, чьей щедростью,
смелостью взгляда
Ты будешь умом и душою расти.
((()))
Зачем путешествовать долго, останься
Собою самим, средоточье храня,
К прекрасной идее умом возвращайся,
А самое лучшее - в сердце друзья.
((()))
А беден не тот, у кого денег мало,
Но тот, кто иметь хочет больше других.
Слова Эпикура,... а мысль убежала,
Жемчужиной став мировых кладовых.
((()))
Мир хрупок, война же идет и в умах!
Предшествуя бойне на поле сражений...
Ужель не достаточно жертвы в веках?
Желание власти ведет к пораженью!
((()))
Народная кровь, - кровь на лицах глупцов,
Что мнят полководцами сами себя.
Ужели в компьютерный век мудрецов
Не сыщешь с огнем среди ясного дня!
День третий
И верить всем, и никому не верить -
Пороки!
Благородней, все же - первый.
Старайся и с собой не лицемерить,
И другу стать опорой жизни верной.
((()))
Обманчивый боится подозрений,
А темному и в ясном свете мрак.
Не стань рабом толпы, расхожих мнений,
Тогда не обличит тебя и враг.
День четвертый
К спокойствию души стремишься ты,
Ребячливость и страхи победив,
Но есть и наслаждения сады -
Полет свободный духа среди нив...
((()))
Был счастлив, когда сняв с телес претексту,
Одел мужскую тогу и ступил
На форум, ощутив значенье места
И времени, - философ полный сил!
((()))
А в нас живут пороки детских страхов.
Иди навстречу страху своему,
Он растворится, он подобен праху,
А смерть придет,
скажи - тебя приму.
Она же... иль пройдет, оставшись в прошлом,
Иль вовсе позабудет о тебе,
Пока силен твой дух, ей слишком сложно
Приблизиться, ты верь своей судьбе.
((()))
От смерти не беги своей, встречаясь,
Но и спасенья не ищи ты в ней.
Жизнь ярче и сильнее оказалась,
Чем все награды многих жизни дней!
((()))
В одно мгновенье может шторм нагрянуть,
Так будь готов все разом потерять,
Идешь с рожденья к смерти, но отвагу,
Достоинство ты должен сохранять.
День пятый
Ты в философии немало преуспел,
Похвален труд души, прекрасное занятье,
Чередованье упражнений в ходе дел
Укрепит дух, но
появляйся в скромном платье
Среди людей, остерегайся выделяться,
Философ внутренне иной, ты знаешь это.
Так не отпугивай и тех, кто, может статься,
Возьмет пример с тебя,
направив мысли к свету.
((()))
Цель у философа - согласие с природой,
Благожелательное к людям отношенье,
Пусть не всегда тебя поймут среди народа,
Не опасайся осуждающего мненья.
((()))
Ты будь умеренным,
цени всех выше - меру!
Пусть нравы добрые сумеют сочетаться
С традиционными, что приняты на веру,
Но не пытайся же толпе уподобляться.
((()))
Запомни, страх с надеждой - это страж и пленник,
Так крепко связаны.
Ты изживи надежды,
И тем избавишься от страха
- откровенье
Сие нашел у Гекатона я.
Но прежде,
Чем завершить беседу, я скажу о том,
Что благо злом бывает,
память, например.
Она усиливает страх, чей след в былом,
И озабочена предусмотреньем мер.
((()))
Смотри-ка, звери не терзаются от страха,
Хоть ежедневно смерть глядится им в глаза,
И не мешает память даже черепахе,
Неторопливую не тронет и гроза.
***
Лови! - "Мгновение... дороже всех сокровищ..."
И помни: - "День... не повторится этот дважды..."
Тебе дается шанс судьбой, но лишь однажды,
А все упущенное здесь, ты не воротишь...
День шестой
Меняюсь к лучшему, и радуюсь тому!
В любом из нас найдешь пороки, недостатки,
Всегда есть место приложения уму,
Хоть не всегда попытки выздороветь сладки.
Но осознание себя больным - вот шаг
К выздоровлению души.
С тобою дружба
Меняет жизнь мою, чему я очень рад,
Хочу тебе дарить все лучшее, что нужно.
((()))
А одному владеть богатством - для чего!
Когда б сказали мне, мудрейшим стану я,
Коль сохраню то Знанье в тайне - ни за что!
Делиться лучшим - это счастье для меня!
((()))
Но слышать мало мудреца, с ним надо жить,
Да тем и славен наш Сократ, учил примером,
Словами можно разве ль душу напоить,
Жизнь учит опытом, воспитывая мерой.
((()))
Вот, что сегодня я нашел у Гекатона:
"Что я достиг? Себе стал другом и законом".
Прекрасно сказано, и этот человек
Любому другом может стать на целый век!
День седьмой
Совет Сенеки передай для молодых:
___________Старайся с теми быть, кто делает тебя
___________Душою лучше. Игнорируй остальных,
И допускай к себе лишь тех, кого, любя
Ты лучше сделаешь, кому поможешь сам.
Не попадай же под влияние толпы,
Она хватает всех, сажая в свой капкан,
А, заразившись, попадешь в ее тщеты.
((()))
Держись подальше от народа, большинства,
Когда душа твоя не опытна в делах,
Не выставляй и честолюбья естества,
Не выступай пред толпой, потерпишь крах.
((()))
Сколь можешь, будь и честным, и простым,
Один лишь друг заменит весь народ,
В душе и мыслях будь ты молодым,
А время зрелых ягод - в свой черед.
((()))
Коль сердишься иль в гневе
- ты не прав!
Глубокий ум стремится разобраться
В себе самом, смиряя резкий нрав.
Мир - зеркало твое!
И, может статься,
Что гнев твой на себя и на бессилье
Исправить свои прошлые грехи.
Но выход есть всегда. - У духа - крылья,
А у тебя - те речи, что тихи,
Что в сердце ты ведешь с самим собою,
Оно - твой господин, помощник, друг!
Болезни излечимы и, не скрою,
Жизнь - лекарь твой, а гнев и злость - недуг.
О Смерти
Вот ты, попав к врагу, идешь на смерть,
И без того идешь ты к той же цели,
С рождения идешь к ней! - Круговерть
Меняет все, что б видеть мы умели.
Учились не бояться, не тужить
От страхов, не надеяться, но верить
В себя, и мир в сознание впустить,
Но главное - себе не лицемерить!
((()))
Правдивым быть в душе и понимать,
Что без причин событий не бывает,
Мир - твой, пойми, тебе и отвечать,
Так к радости иди, а не к печали.
___________А "бедность, сообразная природе -
_____________Богатство!"*
________________Все, что нужно, - под рукой.
К избытку не стремись, ищи же царство
В согласии с природной красотой.
* - слова Эпикура
День восьмой
Я повторю еще не раз - беги толпы!
Остерегайся паутины общих мнений,
Как ловят птиц, так и умы, хоть не глупы!
Но одиночество подарит вдохновенье.
((()))
Не наше то, что нам дано фортуной,
Все, что дано нам, может быть отнято…
Цени богатство мысли многодумной,
Надежней нет сокровища, - вот злато.
((()))
Коль ты стремишься к подлинной свободе,
Рабом стань философии! - Слова
Оставил Эпикур на небосводе,
Чтоб дольше сохраняла их молва.
((()))
Все лучшее - принадлежит народу,
А что несовершенно - именам,
И служит, как сырье для небосвода,
Для доработки остается нам.
И мы шлифуем яхонты находок,
Огранку изумрудам придавая,
Достоинство всего земного рода
Трудами и талантом умножая.
((()))
Пусть тело будет в строгости, тогда
Душе повиноваться станет легче,
Жилище скромно и проста еда,
Готовь себя для лучшей в жизни встречи
С душой великой,
Помни, лишь она
Достойна восхищенья и полна!
Вином времен, сокровищем веков,
Что созревает в гроздях судеб наших,
Готовь душе своей достойный кров
Глубин сознанья, благо полной чаши!
((()))
Прислушайся, всего успеть не сможешь,
Но главное - в душе приобрети
Спокойный дух, нет ничего дороже!
Вот лучший друг, что рядом на пути.
((()))
продолжение
Прогулки с Сенекой, часть 2
"...Если высокая душа чужда волнений, пренебрегает всем, словно все для нее ничтожно, если ей смешны наши страхи и стремления, – значит, ею движет небесная власть. Ничто столь великое не может существовать без поддержки божества. И выходит, что большей своей частью эта душа принадлежит тому миру, откуда снизошла. Как солнечные лучи, хоть и касаются земли, пребывают там, откуда исходят, так и душа, великая и святая, хоть и послана сюда затем, чтобы мы могли ближе познать божественное, хоть и не чуждается нас, однако неотрывно связана со своей родиной: от нее она зависит, к ней направляет и взоры, и усилия, а в нашей жизни участвует как нечто лучшее.
Что же это за душа?
Та, что не блещет другими благами, кроме своих. Разве есть что глупее, чем хвалить человека за то, что ему не при надлежит?..."
Сенека
Автор картины - Рубенс Питер Пауль. "Смерть Сенеки", 1612-1613
День девятый
Достаточно ли мудрому себя?
Кто мир в себе открыл, ушел от плена,
И творчеством живет, миротворя
Гармонию -
в том счастье перемены
И дом души - на твердом основанье.
Тому открыты клады вневременья,
И древняя проформа мирозданья,
Достаточно ль себя
в миротворенье?
Вопрос росою…
в воздухе повис..
Мудрец самодостаточен, но что
Творец желал...
то замысел, каприз?
Ладью времен придумав и весло,
Он выплеснул из вечности миры,
Для смеха, наслаждения игрой?
Быть может, положенье "вне игры"
И есть его неведомый покой?
Ушел мудрец от гама суеты,
Наполнив кубок времени вином!
Кто тост произнесет за те труды,
Что созданы душою, не пером...
((()))
Когда дела успешны - все друзья,
Но бедствие проверит, кто есть я.
((()))
Не то цени, что сказано, а то,
Что чувствует сказавший, вот зерно,
В том чувстве, что живет в нем постоянно,
А временное - хрупко и обманно.
Сенеке от эхо
Да, мудрому достаточно себя.
И часто мудреца не понимают,
Ведь он не для себя живет, а чает
Быть другом,
дружбы ради,
мир любя!
За друга жизнь не жаль свою отдать.
Счастливец, кто себя вернул ему -
Единственному другу,
Одному -
Плоды души и сердца благодать.
И средство приворотное лови,
Без снадобий и трав седой знахарки:
Не уповай на щедрые подарки,
Коль хочешь, чтоб любили, так люби!
Не напоказ, не в долг любовь давая
Любимому иль другу, но сгорая!
Чтоб другом стать Сенеке на пути,
Покинь болота будничных хлопот,
Ковчег построй,
планету,
прочный плот,
И другу... дружбу сердца посвяти.
День десятый
Беги толпы!
Беги же и немногих,
Старайся избегать и одного…
Но о тебе сужу столь высоко,
Что я тебе... - тебя доверил, в строгих
Понятиях.
Надеюсь, ты поймешь.
В словах твоих ни страха, ни сомненья,
Ни честолюбья или самомненья,
В твоих словах не притаилась ложь!
Полезно одиночество и тем,
Кто страхи и пороки образумил!
Другим ценней общение с разумным,
К тебе же обращаюсь я затем,
Чтоб передать слова Афинодора,
Жемчужины мудрейших наставлений:
"Тогда тебе откроются просторы,
Свобода от порочных вожделений,
Когда желать себе того ты станешь,
О чем молить прилюдно можно бога!"
Питай и ум, и душу, ты же знаешь,
Советы мудрецов - дары без срока!
"Знай, что тогда ты будешь свободен от всех порочных вожделений, когда тебе придется молить богов лишь о том, о чем можно молить во всеуслышанье"
Афинодор (I в. до н.э.) – философ-стоик, сначала – хранитель Пергамской библиотеки, затем (с 70 г.) живший в Риме, в доме Катона Утического.
Молиться во всеуслышанье – одно из правил пифагорейцев.
День двенадцатый
С распростертыми объятьями встречаю
Старость - щедрое сокровище мое!
Наслажденья миг сладчайший - тот, что с краю.
С ним сдружившись, пью я радости вино.
Каждый день, как день последний, я ликую!
Завершая им день вечности моей,
Утром с прибылью встаю и жизнь иную
Начинаю, нет прекрасней моих дней.
Говорят, в нужде жить плохо.
Нет нужды
Мне в нужде жить.
На свободе так легко!
Все в достатке, ни забот, и ни вражды,
Благодать в душе, и мысли высоко.
То, что истинно – мое.
И пройден путь
Мне отмеренный богами, я успел
Завершить работу многих важных дел.
Утром - новые дары!
Ну, как уснуть!
Старость истинный подарок для души,
Не кори, благодари ее в тиши!
Не будем забывать о том, что эти слова говорил человек, страдавший тяжелейшим физическим недугом, с многочасовыми приступами астмы…
Одной из главных задач Сенека считает стремление направить сограждан к нравственному идеалу, однако он понимает, что на этом пути неизбежны компромиссы между идеалом и действительностью. Поэтому важную роль в его учении играет понятие совести, нравственной нормы, которая позволяет человеку гармонично соединить разумное служение обществу с сохранением внутренней свободы. Наибольшая же польза обществу и благоденствие государству могут быть принесены правителем, который следует нравственной норме.
Одного знания добра недостаточно, необходима еще и активная воля к совершению добра. И направить нашу волю к добру должна нравственная категория — совесть.
Божественная воля может быть только благой. «Бог печется о людях, и воля его есть провидение». «Человеку добра» страдания приходят для того, чтобы закалить его в испытаниях и поднять над миром суеты.
День тринадцатый
"Быть может, я…
терзаюсь нынче без причины?
Считаю то бедой, что вовсе не беда?"
Спроси себя о том, сними ума личину,
И соболезнованья выбрось без следа.
Нас подозрения и вымысел тревожат
Сильнее, чем сама грядущая беда.
Небезуспешно страх старается умножить
То, что без страха миражи иль ерунда.
Коль предстоит страданье, не беги навстречу,
Придет, - начнешь страдать. Но выиграешь время,
Ведь все меняется порою скоротечно,
Так не тащи заблаговременно то бремя.
И одолей порок,
умерь свой страх надеждой,
Да пусть поможет рассудительность тебе,
Предполагай все наилучшее, чем прежде,
Поводья духа натяни в своей судьбе.
Пусть даже смерть грозит,
ты вспомни о Сократе!
Цикута сделала великим мудреца.
Без драки, крови, поражений нет солдата,
Что победит, прославив воинство Отца.
Так победи свой страх беды неотвратимой,
Пренебрегая ею, стань непобедимым.
((()))
У каждого свои печаль и беды,
Чем больше, тем достойнее победы.
День четырнадцатый
Не будь рабом во власти тела,
Во всем есть мера, грань предела.
((()))
Невзгоды: бедность и болезни,
Идут, подкрадываясь к нам,
Неявны слуху и глазам.
Предупредить - всего полезней!
((()))
Не будь соперником ничьим,
Избегни злости и гордыни,
Кто тих и скромен, - и чужим
Не враг, хоть и не дружен с ними.
((()))
Тот наслаждается богатством,
Кто меньше всех нуждался в нем.
Забота - править целым царством,
Не стань богатству ты рабом.
((()))
Кто мудр, тот всюду замысел провидит,
Любой исход такого не обидит.
((()))
Начало - в нашей власти, продолженье -
в руках фортуны, коей мы не властны,
Но над собой не признаю решенье
Ее, каким бы ни было участье.
Разбойник не казнит нас и тогда,
Как убивает.
Суд вершат года.
Сенеке с благодарностью
Оттого ли, что в радуге дымка,
Или цвет помягчел наяву,
И дрожит от росы паутинка,
Я волшебные строчки ловлю,
Пусть кому-то звучат пасторально,
По сюжету наивно-вольны,
Мне же радужной песней венчальной,
Даром в сердце от пенной волны.
Мира духа посланцы родные,
Не вмещаются в слово, так что ж,
Беспредельны души кладовые,
Но без знанья туда не войдешь.
((()))
Философия - главный целитель,
В ней залог для здоровья на век,
Дарит душам златую обитель,
Где в гармонии весь человек!
Успокоит и ум твой, и тело,
В ней бальзам для растущей души,
Посвяти же прекрасному делу
Годы жизни, мир сердца ищи!
((()))
Счастливой жизни достигает мудрый,
А тот, кто на пути, зачатки носит.
Философ - кто душой стремится в утро,
Найти то сокровенное, что просит.
Что толку в философии, коль рок,
Судьба, фортуна нами управляют?
Иные говорят так, но урок
Что был им дан, никак не постигают.
Философ обретает над собой
Ту власть, что позволяет жить достойно
В любой стране, в обители любой.
Счастливым быть,
того ли ни довольно!
Создана электронная книга.
«Прогулки с Сенекой»/Серия «Галактический Ковчег». Книги Семи Морей. Феано, 56 стр., 2017 г.
Перед вами подборка ритмичных переложений избранных высказываний Сенеки, содержащихся в его поистине драгоценном произведении «Нравственные письма к Луцилию» и авторские ответы. Тем самым читателю предлагается обратиться к первоисточнику, используя «Прогулки с Сенекой» как мостик между временем жизни Сенеки и нашими днями. Философские письма мудреца, точнее сказать, философские наставления Сенеки характеризует одна общая черта, придающая им обаяния и убедительности: философ ведёт беседу не с высоты собственной неуязвимой мудрости, а внизу, как бы прогуливаясь вместе с собеседником, ещё только стремящимся к этой мудрости подняться. Ритмы отражают ясную и простую речь Сенеки, проникающую прямо в душу читателя, когда тот начинает сознавать её ценнейший смысл.
© Феано, редакция 2017 © Обложка - Рубенс Питер Пауль. "Смерть Сенеки", 1612-1613 гг.
Процесс подготовки электронных книг отражён в темах форума сотворчества проекта "Галактический Ковчег". Раздел - Книги Семи Морей
Уважаемая, Феано, КУБАН-БАЙРАМ, поздравляю вас с почитанием своих религиозных святынь, и хочу нечто вам преподнести, как подарок в дни особого вашего религиозного торжества. Я, читая философские трактаты, увидел великолепные строки описанные ещё в 1914 году в философском тексте, без ссылок на чьё-либо авторство.
Уважаемая, Феано, такая краткость и по-истине философичность этих строк, вам могут помочь красиво оформить ваш нелёгкий труд оформления недоступных ранее знаний. Потому я от чистого сердца я хочу сделать небольшой вклад в вашу духовную деятельность. Всех благ, КУРБАН-БАЙРАМ.
Спасибо, Роман, за прекрасную цитату! За поздравление тоже:), хотя я не мусульманка... и далека от соблюдения религиозных праздников и традиций.
Религии сутью близки мне,
Традиции ж так далеки,
Как солнечным зайчикам гимны,
Как солнцу земли огоньки.
((()))
Просторы морей заповедных
Насыщены сутью души,
Сказаньями былей безмерных,
Звучаньем молитвы в тиши...
Роман, может быть, вы не случайным образом написали именно в теме о Сенеке?
Будучи деятельным стоиком, отвергая религию и считая, что истинная религия это труды души, духовное самосовершенствование и культ добродетели, Сенека был и остаётся по сути пифагорейцем, Человеком галактическим и этим он так близок мне. Сегодня его называют и теистом, и пантеистом, и материалистом, и идеалистом, даже и родоначальником христианских воззрений... Его с большим рвением цитируют и христиане, и буддисты, и суфисты...
В своих воззрениях Сенека проявлял космополитизм в лучшем значении этого слова. Он часто говорил о человечестве как об одном народе, что отечество всех людей - это весь мир. Он пишет в "Нравственных письмах к Луциллию", что "все, что ты видишь, в чем заключено божественное и человеческое, - едино: мы только члены огромного тела. Природа, из одного и того же нас сотворившая и к одному предназначившая, родила нас братьями. Она вложила в нас взаимную любовь, сделала нас общительными, она установила, что правильно и справедливо, и по ее установлению несчастнее приносящий зло, чем претерпевающий" [Письмо 95].
Уважаемая, Феана, скорее всего я действительно не зря написал в вашей теме о Луций Анней Сенека, который безусловно внимал мудрости, не поддержав Нерона в репрессиях против христиан. И безусловно эти строки про То, что Земная жизнь вокруг объята снами ..., это строки про ненужную миру, как бы спящую Мудрость, стихией пробуждающей нас, когда засыпаем враждебному мудрости миру, но интенцией тянемся к Мудрости. Мудрость как бы исподволь объемлет мир, никак не мргущий её признать, и принципиально без неё не могущий существовать. Уважаемая, Феана, я поэтому приведу вам умудряющие строки из Блеф, они вполне подходят как реквием Сенеке, ставя его в один ряд со всей мудростью Египта, Вергилием Публием Мароном, Предтечей Христа-Спасителя, и современным философским значением его замечательной жизни. Начну с философского обоснования Великого, дающего жизнь миру, значения достигших мудрости и поступающих по великому внутреннему закону сердца своего, служащего великой приемственности Мудрости.
Блеф (почти самый конец) Потому, наличие: (Истины) Бога, Его содействие совестью, в объективность ума---как раз составляют тип объективности, но только! религиозный. Разумение real объективности, как по необходимости имеющего место, и есть всякая несостоятельность реконструкции ума (если хоть раз имела место утрата real объективности ума в общности людей, вообще!)--классическое правило смещения по МОДУС ПОНЕНС: [[[инициатор ума—эмоции (как real восприятие) и свобода совести (ум не имеет смысла, если сам детерминизм и причиной имеет детерминизм); и, если совестливая объективность ума (его религиозность, как мета условие объективности) стала полной утратой всех! людей (вне исключений), то значит другого не будет, так же вне исключений {(Су⊃ ¬Роб) ⊢ ¬(Су⊃ Роб): совесть ума имплицитна неверности разума объективности, что классически, всегда неверность верной импликации объективности ума совести, по ¬(А&¬А)}]]]. Сартр: «... Но Dasein, лишенное вначале измерения сознания, никогда не сможет вновь обрести его» («Бытие и Ничто»).
Отсюда и сверхценность Догм, в т.ч. и как научно-философская рефлексия, искусственным накопительством которой (ИИ) ожидается гнозис псевдомиссии антихриста, как интеллект вне совести и абстрагированная от ума---логика, мир зла, за которым (по уничтожению всего! умного) не последует ни какой другой мир (и не спаслась бы никакая плоть, если Господь не сократит те дни) по модус поненс. Потому, весь мир и стоит, и живёт только! по наличию уподобленных Христу подвижников, со Христом удерживающих жизнь и спасение миру. Но мир (особенно юридически-правовая его часть) этого не знает и знать не желает; а активность умов [проблемную аналитически (в норме) вне совести] подменяет интеллектуальным угадыванием некого правдоподобия своей гипертрофированной утопии. Так было и в самые годы предверия РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА в Вавилоне. [СМОТРИ ВОКРУГ—ВСЁ ЭТО ПОХОЖЕ НА МИР, КОГДА ОН БЫЛ ЧУТЬ-ЧУТЬ МОЛОЖЕ {Аль Маари}]. Ветхозаветная Церковь была от Духа предварена о воплощении Мессии Истинного со всякой силой и убедительностью [С. Нилус Т5 с.132-137]. Стоном стонал весь народ еврейский, призывая и ожидая «Утехи Изралиевой» (Иосиф Флавий). И языческий мир не был чужд мессианских ожиданий, ибо в то время небывалые тирания и гнёт пробуждают надежду и на великое избавление. Царство зла достигло вершины: везде банкротства, собственность утратила всякую ценность, невыносимая общая бедственность и шпионство, беззаконие и легальные убийства, конфискации, царство террора. Так, вероятно, в год, когда в пустыне раздался голос Предтечи, жрецы Египта объявили о знамении птицы Феникс (“эквивалент” Духа Веков), и последнего периода [мировой месяц Аполлона, как ассимиляция сатаной исхода, как бог], после чего кончина мира. 4-я Эклога Вергилия (за 70 лет до Р.Х.)—время «Младенца и Девы», конца железного века и начала золотого; и легенда о смерти великого бога Пана (по Плутарху в царствовании Тиверия). Да и величайшие подвиги подвижничества и мученичества украшают Церковь, как содействие и неизменное Патриархальное присутствие Истины в избранных, едино-благодатное и спасительное во всех верно исповедающих, в знамение будущего Века. Всё просто.
Уважаемая, Феана, любую часть из приведённого мною, можете использовать в своих работах, в своей лично избранной типике компиляции. Уважаемая, Феана, про разумение пантеизма в лице даже такого великого мыслителя, как Сенека, я имею ряд несовместимых корректив, ибо мудрость высокого ума можно единять в панлогизм, при стремлении к Истине, но в духовном опыте нечто иное, ибо в трансцендентном (метафизике) наука заканчивается, а истинная религия только начинается, но единство возможно, когда ум верный подсобник и даже раб.
Трансцендентальная проблема религии, Гл.2. Трансцендентное и имманентное, (и как раз последующая приписка к приведённым мною в прошлом комменте стихам, но в моей интерпретации с мудростью, непротиворечиво соединяющиеся.)
Есть ли иные миры, есть ли вообще трансцендентное? На это нельзя ответить умозрением или же опытом имманентным, на это можно ответить лишь новым опытом, расширением и преобразованием опыта, предполагая, конечно, что наше космическое существо узнает особым, совершенно неопределимым и ни к чему несводимым чувством, как область иного мира „сверхестественное”. Здесь начинается область „мистики”, а равно и путь „оккультизма”, „науки, как достигнуть познания высших миров” (Штейнер). Весь оккультизм есть расширение имманентного в сторону доселе трансцендентного, причем человек, преобразуя самого себя, и сам становится существом иного мира, именно того, который он познает. Впрочем, поскольку „духовное знание” есть, действительно, знание, т.-е. методически выполняемое разворачивание проблем, утончение наблюдений, обогащение, усовершенствование, упорядочение опыта, поскольку оно относится к области знания вообще, имманентной этому миру. „Высшие миры”, которых достигать учит „духовное знание”, строго говоря, есть наш собственный мир, воспринимаемый лишь более широко и глубоко; и как бы далеко ни пошли мы в таком познании, как бы высоко ни поднялись по лестнице „посвящений”, все же оно остается в пределах нашего мира, имманентно ему. То, что постигается здесь, трансцендентно лишь гносеологически, т.-е. в силу ограниченности нашей, а не по существу (как тригонометрия является597 нам трансцендентной, пока мы ей не научились или, вернее, пока она в нашем сознании еще не пробуждена: имманентный характер математического познания в этом смысле был с такой силой указан еще Платоном в его Федоне). На пути оккультного познания, как и всякого познания вообще, при постоянном и бесконечном углублении в область божественного в мире нельзя однако встретить Бога, в оккультном опыте есть бесконечность — дурная в религиозном смысле, т.-е. уводящая от Бога, ибо к Нему не приближающая. И в этом заключается глубокое отличие оккультного и религиозного путей, которое может при известных условиях стать и противоположностью, и уж во всяком случае нельзя смешивать, подменивать, выдавать один за другой, как это часто делается теперь.
Таким образом, хотя имманентное: „мир” или „я”, макрокосм и микрокосм, и внутри себя имеет ступени относительной трансцендентности, заданности, но еще не данности, тем не менее оно противоположно трансцендентному, как таковому, Трансцендентное ϰατ’ έξοϰήν, как религиозная категория1), не принадлежит имманентному: „миру” и „я” хотя и его касается.
1) Философы могут предъявить протест, зачем мы употребляем многозначные и притом философские термины „трансцендентное” и „имманентное” в применении к религиозным переживаниям. Они будут правы в своем упреке, если только и сами при этом не будут забывать, что в понятиях этих и для них не заключается никакого определенного смысла, — последний вкладывается лишь данной философемой; другими словами, проблема трансцендентного (и соотносительного с ним имманентного) представляет собой последнюю и наиболее обобщающую проблему философии, и следовательно, включает в себя уже всю систему. Поэтому определенного терминологического значения с употребляемыми нами выражениями не связано, и мы вольны пользоваться ими и в своем особом смысле, при условии, конечно, твердо держаться раз принятого значения. Религия, в отличие от философии, не кончается трансцендентным, но им начинается, и лишь в дальнейшем самосознании постепенно разворачивает его смысл и значение. Трансцендентное в самом общем смысле, т.-е. превышающее всякую меру человеческого опыта, сознания и бытия, вообще „этого мира”, дано в первичном религиозном переживании, поскольку в нем содержится чувство Бога, это есть основная музыка религии. Можно, конечно, для обозначения этого чувства сочинить новый термин, но, нам кажется, в этом нет никакой нужды, ибо в своем формальном определении трансцендентное религии пока еще не отличается от трансцендентного философии: это больше логический жест, чем понятие (каковым, впрочем и неизбежно будет всякое логическое понятие трансцендентного, т.-е. того, что находится выше понятий).598 К нему нет пути методического восхождения (ибо путь религиозного подвига не имеет в виду познание, не руководится познавательным интересом), оно вне досягаемости для человека, к нему можно стремиться и рваться, но нельзя планомерно, методически идти. Путь религии в этом смысле есть необходимо путь чуда и благодати.
Бог есть Трансцендентное. Он премирен или сверхмирен. Он есть единственное и подлинное Не-я, а, поскольку я (фихтевское) включает в себя все, весь мир, Он есть и Не-мир, причем это Не-я отнюдь не полагается нашим же я, как у Фихте, и не есть в этом смысле под-я, но есть абсолютное и подлинное не-я, т.-е. сверх-я, выше-я. Эту основную полярность религиозного сознания, напряженную противоположность трансцендентного и имманентного, можно выражать в разных терминах: Бог и мир, Бог и природа, Бог и человек, Бог и я и под. Между миром и Богом лежит абсолютное, непреодолимое для мира расстояние, которое если и преодолевается, то незакономерно, прерывно, свободно, чудесно, благодатно. Всякая имманентность Трансцендентного, прикосновение Божества, есть акт, поистине чудесный и свободный, акт милости и любви, но не закономерности и необходимости.
Бог, как Трансцендентное, бесконечно, абсолютно далек и чужд миру, к Нему нет и не может быть никаких закономерных, методических путей, но именно поэтому Он в снисхождении своем становится бесконечно близок, есть самое близкое, самое интимное, самое внутреннее, самое имманентное в нас, находится ближе к599 нам, чем мы сами.
Уважаемая, Феана, это мне и так было интуитивно понятно, но я увидел в этом труде глубокую философскую связь своего философского пути и религиозных представлений. И хоть был бы и не против узнать у вас ваши конфессионные религиозные приоритеты, но для меня большее значение имеет то, что вы меня понимаете и вам не чужд (как и мне) опыт высоких посвящений ума. Всего вам наилучшего.
На тему сверхценности Догм хорошо высказался мой любимый писатель Умберто Эко
«…Будь я инопланетянин, занесенный на Землю из далеких галактик, и окажись я пред лицом популяции, способной породить модель христианской веры, я преклонился бы, восхищенный толикой теогонической гениальности, и почел бы эту популяцию, мизерную и нечестивую, сотворившую столь много скверн, – все искупившей, лишь тем, что она оказалась способна желать и веровать, что вымышленный ею образец – истинен .
Отбросьте эту гипотезу, предоставьте ее другим; но согласитесь, что если бы Христос был не более чем героем возвышенной легенды, сам тот факт, что подобная легенда могла быть замышлена и возлюблена бесперыми двуногими, знающими лишь, что они ничего не знают, – это было бы не меньшее чудо (не менее чудесная тайна), нежели тайна воплощения сына реального Бога. Эта природная земная тайна способна вечно волновать и облагораживать сердца тех, кто не верует..."
Уважаемая, Феана, замысел в значимости Учения Христа-спасителя, даже если оно было бы мифологемой, конечно бы действовал, ну допустим как Буддизм, но именно Вера обеспечивае максимальную свободу, и вера в ложь---всегда ложь, ибо с позиции логики, речь---это строгая имнлицация, или строгая конъюкция, которая истина тогда и только тогда, когда истины все части высказывания (как задействованность в речи всего вещественого и духовно-душевного состава человека), и ложно во всех остальных случаях. И удерживая неложное стремление к Истине---Верою, то если получаем всегда и совершенство знания, соответственно своего совершенства, то неложный путь, а значит и не мифологема в Христианстве, а Истина, и это понятно философским исследованием речи. Вот такая вот математика
Уважаемая, Феана, потому ваши слова хоть и восхищают уважением к добросердечию этой самой человеколюбивой и смиренно-терпеливой Веры, но то, что Учение Христа-Спасителя Истина, причём это ещё и доказуемо, то мифологему про инопланетянина можно отбросить, ибо ведаем, что во Вселенной только мы одни, всё остальное---духи
Из этой же работы слова, как раз перед этим чудесным стихом. Как красиво говорит верующий высокограммотный философ, скорее всего и стихи его личные, но такой человек никогда не будет против их правильного применения. Автор этой темы---А.С. Хомяков Ю. Самарин писал о нём:
«Раз я жил у него в Ивановском. К нему съехалось несколько человек гостей, так что все комнаты были заняты и он перенес мою постель к себе. После ужина, после долгих разговоров, оживленных его неистощимою веселостью, мы улеглись, погасили свечи, и я заснул. Далеко за полночь я проснулся от какого-то говора в комнате. Утренняя заря едва-едва освещала ее. Не шевелясь и не подавая голоса, я начал всматриваться и вслушиваться. Он стоял на коленях перед походной своей иконой, руки были сложены крестом на подушке стула, голова покоилась на руках. До слуха моего доходили сдержанные рыдания. Это продолжалось до утра. Разумеется, я притворился спящим. На другой день он вышел к нам веселый, бодрый, с обычным добродушным своим смехом. От человека, всюду его сопровождавшего, я слышал, что это повторялось почти каждую ночь...»
Уважаемая, Феана, какой инопланетянин может оценить этот великий скромный подвиг, только Бог может, потому смело используйте его стих. Всего хорошего.
Уважаемый Роман, я бы никогда не стала оценивать чей бы то ни было духовный опыт, но каждый волен называть свой личный контакт с Высшим самым истинным и важнейшим для жизни. Хочу сказать, что любое восприятие любого мира личностно, хотя и вплетено в коллективные традиционные формы привычного восприятия. В века дохристианской эпохи люди были ничуть не менее духовны, а может быть и более, чем в христианские. Не нам судить. В моих мирах сосуществуют и планетарные, и галактические, и вселенские цивилизации, присутсвующие "каплями" сознания своего в нашем земном мире.
Соотношения науки и религии всегда подвижны и уникально взаимодополнительны в этих мирах благодаря личностному восприятию, которое является истиной для самой этой личности, и оно же является ложью, искажением истины либо фантазией для сторонних наблюдателей. Поэтому я использую сферическое мировосприятие и принимаю взаимодополнительными все убеждения, научные теории и верования людей, являющиеся для них жизненно важными. В моем мире связующую роль в таком восприятии играет искусносинтетическое, сказочно- волшебное, добросердечное отношение к мирам, каковы бы они ни были. Природа мира не создает лишнего, единство Космоса вмещает всё.
Сенека в моём мире - Человек космического уровня сознания, проживший когда-то трудной судьбой на планете для получения земного опыта, и ныне живущий в мире галактики Водоворот М51, как её сотворец. Каким бы фантастичным или даже нелепым ни казался такой взгляд на сотворчество, кому угодно, но в моём мире это реальность, и сторонняя критика или оценка её не изменит.
Движенье - жизнь, а смерть - покой...
Так говорят...
Но Бог... недвИжим!
.........
И не достать его рукой
Или умом, не встать поближе...
Движенье хаоса - есть смерть,
А НедвижИмость ритма - чудо!
Она творит всю круговерть
Миров, как храмовые блюда...
Для подношения Творцу
Плодов изысканных и спелых.
Движенье к сердцу и к Отцу
Ведет умы в одеждах белых!
И там, в безмолвном Храме Эхо
Они стоят, как твердь, как ось.
Вот стража Вечности - вот веха
Для посвященных.
Хаос сбрось!
Сбрось с подсознанья хаос истин
Для блага звездного пути.
Пределов нет ни вглубь, ни в выси,
И краше Мысли не найти.
Сфера сказочных ссылок
Многоуважаемая, Феана, я ваш опыт совсем не хотел критически оценивать, ибо это просто не тактично в отношении верующего человека, да и сам ХОМЯКОВ говорит, что вера---это более миф, чем нечто реальное. Ибо как доказать, что мы воспринимая песчанный пляж и спокойное море в солнечный день---видим нечто удивительно красивое, и видим и воспринимаем это видение, как откровение красоты природы. Хотя никакая логика не в состоянии это доказать. Но тем не менее мы, да и подобные нам находятся под пьянящей красотой этого врожденного нам мифа. И именно в этих областях метафизики даже простых восприятий---подаётся некое представление о горнем блаженстве. И не может человек это не вознести в мифологему религиозного уклада. И сугубо рационально к этому подойти---это высмеять хрупкое состояние, жаждущей высокого познания в этих вознесениях, религиозно настроенной души. Уважаемая, Феана, я себе такого никогда не позволю и в отношении примитивного человека, а тем более вас. Потому и читаю ХОМЯКОВА, что он также само думает, и как он мягок к проявлению религиозности, и сам твердыня в своей вере. Ибо безумен прежде всего неверующий, а религиозный человек---не таков. Вы, Уважаемая, Феана, для меня подарок судьбы, именно что вижу душу верующую, а не этих даже красоту стиха не могущих понять в большинстве---троллей ФШ. Уважаемая, Феана, стих прекрасен и он в вашем стиле, и нет сомнения в вашей или его сочинительстве, или доблестном переводе, что почти одно и тоже.
Уважаемая, Феана, только и вы меня поймите, что я аналитикой удерживаю крайне жёстко стержень своей личности, и это меня хранит в самостоятельных познавательных далях, и по глухоте не могу расслабиться, так надо, это во мне воспитывает воина. Всего хорошего.
Многоуважаемая, Феана, я тут сегодня новый пост организовал---Анализ рацио Германской философии. И в конце этого поста привёл выводы на которые вы меня вдохновили, согласно аргументов Хомякова, и если вы его хотя бы бегло просмотрите и отметите это комментарием (не думаю, что послужу порицанием), то это будет вершиной моего желания, ибо я очень серьёзно считаю, что к людям духовного верующего склада ума---нужно прививать уважение и почитание людей не утруждающих себя вершинными достижениями. Тогда самая эта признаваемая авторитетность, уже будет служить для них открытыми дверями такого рода познания, в которые они смогут войти, при желании стать причастниками большего, чем имеют. Анней Сенека этой самоотверженностью веры следования своему закону сердца, как раз и воздвиг себе должно-почётную память, я буду не против, если вы какой стих про Сенека воздвигнете на моём посту. Всего хорошего.
Новый ролик на Галактическом Ковчеге по книге "Прогулки с Сенекой"
Полагаю есть польза обращаться ко временам и именам античной духовности, мировоззрения, Этики. Поэтому предлагаю текст для воспоминания, облагораживающий душу уже в процессе чтения его, оставляющий световой след в читателе. Для самостоятельных (не публичных) комментариев и обдумывания.
Письмо CXVII
Сенека приветствует Луцилия!
Ты доставишь мне много хлопот и, сам того не зная, вынудишь ввязаться в долгую и докучную тяжбу, если будешь задавать мне хитрые вопросы, в которых я не могу ни разойтись с нашими, не поссорясь с ними, ни согласиться, не поссорясь с совестью. Ты спрашиваешь, верно ли такое утвержденье стоиков: мудрость есть благо, быть мудрым – не благо. Сперва я изложу мнение стоиков, потом решусь высказать и свое сужденье.
Наши считают, что благо телесно, ибо благо действует, а что действует, то телесно. Благо приносит пользу, а, не действуя, приносить пользу невозможно; если же благо действует, значит, оно телесно. По их словам, мудрость есть благо; следовательно, они не могут не признать ее телесной.
А быть мудрым – это, по их мнению, дело другое: оно лишь прилагается к мудрости и бестелесно, а значит, и не действует и не приносит пользы. – “Но как же мы говорим, что быть мудрым – благо?” – Говорим, имея в виду самое мудрость, от которой и зависит, мудр ли человек.
Теперь послушай, что отвечают на это некоторые, а потом и я начну от них откалываться и перейду на другую сторону. – “Если так, то и жить блаженно – не благо”. – Хочешь не хочешь, а приходится отвечать, что блаженная жизнь – благо, а жить блаженно – не благо.
И еще нашим возражают так: “Вы хотите быть мудрыми: значит, это принадлежит к числу вещей, которых надо добиться непременно. А все непременное – благо”. – И наши вынуждены калечить слова, добавлять к “непременному” два слога, чего не допускает наш язык. Но я, с твоего позволения, прибавлю их. “Непременное есть то, к чему следует стремиться непременно, то есть благо; а то, что достается нам по достижении блага, есть непреминуемое: его не добиваются как блага, но к достигнутому благу оно прилагается неминуемо”.
Я думаю иначе и полагаю, что наши опускаются до этого, так как их связывает цепью прежнее утвержденье, а изменить его им нельзя. Мы обычно придаем немалый вес всеобщим установившимся сужденьям, и если так кажется всем, – это для нас доказательство истины. Например, существованье богов выводится, среди прочего, и из того, что мнение это вложено во всех людей и нет племени, до того чуждого всех законов и обычаев, чтобы не верить в каких-нибудь богов. Когда мы рассуждаем о бессмертии души, немалое подспорье для нас – единодушие людей, либо страшащихся обитателей преисподней, либо их почитающих. И я воспользуюсь всеобщим убеждением: ты не найдешь никого, кто не считал бы, что и мудрость благо, и быть мудрым – благо.
Однако я не буду, по обычаю побежденных, взывать к толпе1: начну сражаться собственным оружием. Если что-то прилагается к чему-то, оно находится либо вне, либо внутри того, к чему приложено. Если оно внутри, – значит, оно столь же телесно, как и то, к чему приложено. Ничто не может быть приложено – и не прикасаться, а что прикасается, то телесно. Если оно вне, то может и расстаться с тем, к чему приложено; но что расстается, то обладает движением, а что обладает движением, то телесно.
Ты надеешься, что я скажу: бег и бежать – одно и то же, так же как тепло и быть теплым, свет и светить. Нет, я согласен, что это – вещи разные, но при этом – одного рода. Если здоровье принадлежит к вещам безразличным, то и быть здоровым – также. Если к ним же принадлежит красота, то и быть красивым – также. Если справедливость – благо, то и быть справедливым – благо. Если бесстыдство – зло, то и быть бесстыдным – зло; тут, клянусь тебе, все точно так же, как с близорукостью: если она – зло, то и быть близоруким зло. Одно – так и знай! – не может быть без другого. Кто мудр, тот обладает мудростью; кто обладает мудростью, тот мудр. И не может быть сомнений, что каково одно, таково и другое, – настолько, что многие считают и то и другое одним.
Но лучше разберем вот что: поскольку все есть или благо, или зло, или вещи безразличные, то что же такое “быть мудрым”? Что это благо – отрицают; что это зло – нельзя и подумать; значит, остается безразличное. Но мы называем “безразличным” или “промежуточным” то, что может достаться и хорошему, и дурному человеку: например, деньги, красоту, знатность. А быть мудрым может только человек добра: значит, быть мудрым к разряду вещей безразличных не принадлежит. Но и злом не может быть то, что никогда не достается на долю злым; значит, быть мудрым благо. Чего нет ни у кого, кроме людей добра, то благо; мудрыми бывают только люди добра, и, значит, это благо.
“Но это лишь прилагается к мудрости”. – То, что ты называешь “быть мудрым”, порождается ли мудростью или порождает ее? Порождает ли, порождается ли, – все равно оно телесно: ведь тело и то, что производит что-нибудь само, и то, что чем-нибудь производится. А если так, то быть мудрым – благо, потому что для этого ему не хватало только одного: телесности.
Перипатетики считают так: быть мудрым – это то же самое, что мудрость, ибо одно без другого не бывает. Неужели, по-твоему, есть мудрые кроме тех, кто обладает мудростью? И не всякий ли, кто мудр, обладает, по-твоему, мудростью?
Старые диалектики разделяли эти вещи, и от них такое разделение пришло к стоикам. Я скажу, как у них получалось. Поле – это одно, а владеть полем – другое; и разве не так, если второе касается не поля, а его владельца? Точно так же мудрость это одно, а быть мудрым – другое. Я думаю, ты согласишься: тот, кто владеет, и то, чем владеют, – вещи разные; так и тут: владеют мудростью, а владеет мудрый. Мудрость есть наука жить и, стало быть, совершенство мысли, достигшей наивысшего и наилучшего. Что такое “быть мудрым”? Я не могу сказать: “Совершенство мысли”, – нет, это то, что дается на долю обладателю совершенной мысли. Итак, благомыслие – это одно, а быть благомыслящим – другое.
“Есть тела разной природы: например, вот это – человек, это конь; за ними следуют движения души, содержащие сведения о телах. В таких движениях есть нечто самостоятельное, отдельное от тел. Например: я вижу гуляющего Катона; чувства показывают мне это, душа им верит. То, на что обращены и глаза, и душа, – тело. Но потом я говорю: "Катон гуляет”, – и то, что я говорю, бестелесно. Это – некое сведенье о теле, которое одни называют “высказыванием”, другие – “известьем”, третьи “речью”. Так же, говоря “мудрость”, мы имеем в виду нечто телесное; а говоря “он мудр”, мы высказываем нечто о теле. Но ведь далеко не одно и то же сказать “он” и сказать о нем".
Допустим покамест, что не одно и то же (я ведь еще не высказываю своего мнения). Разве это мешает и другому быть другим, но благом? Немного раньше говорилось, что поле одно, а владеть полем – другое. Правильно: владеющий принадлежит к одной природе, владенье – к другой, владеет человек, владение его – земля. Но у нас речь о другом: тут и владеющий мудростью, и она сама – одной природы.
Там владенье – одно, владетель – другое, а здесь и владетель и владенье нераздельны. Полем владеют по праву, мудростью – от природы, поле может быть отчуждено и передано другому, мудрость неразлучна с владеющим. Нельзя сравнивать вещи столь несхожие. Я начал было говорить, что предметы могут быть разными, но оба тем не менее – блага. Например, мудрость и мудрец – не одно и то же, но ты согласишься, что и то, и другое – блага. И как ничто не мешает мудрости быть благом, а обладателю мудрости благим, так же ничто не помешает быть благом и мудрости, и обладанию мудростью; а обладать мудростью – это и есть быть мудрым.
Я для того и хочу достичь мудрости, чтобы быть мудрым. Так что же, разве не благо то, без чего нет и другого блага? Ведь вы наверняка говорите, что мудрость, которая дается не для применения к жизни, не нужна. А что такое применять мудрость? Быть мудрым! Это в ней самое драгоценное, без этого она становится лишней. Если пытка зло, то и быть под пыткой зло; это настолько неоспоримо, что если отвергнуть второе, то и первое не будет злом. Мудрость есть совершенство мысли, быть мудрым – значит применять к жизни совершенство мысли. Но может ли не быть благом примененье того, что без применения само перестает быть благом?
Я спрошу тебя, надо ли стремиться к мудрости. Ты скажешь, что непременно. Я спрошу, надо ли стремиться применить мудрость к жизни. Ты согласишься и скажешь, что если тебе запретят это, мудрость тебе не нужна. А то, к чему должно непременно стремиться, есть благо. Быть мудрым – значит применять мудрость к жизни; так, говорить речь значит пользоваться красноречием, видеть значит пользоваться глазами; выходит, и быть мудрым – значит пользоваться мудростью. К этому должно непременно стремиться; значит, следует непременно быть мудрым, а что следует непременно, то благо.
Я давно уже ругаю себя за то, что подражаю людям, которых обвиняю, и трачу слова, доказывая очевидное. Кто может сомневаться, что если жара – зло, то и томиться от жары – зло, если мороз – зло, то и мерзнуть – зло, если жизнь – благо, то и жить – благо? Все это говорится вокруг да около мудрости и к ней непричастно, нам же должно оставаться в ее пределах.
Даже если захочется отлучиться, в ней хватит простора и для дальних странствий. Будем исследовать природу богов, и первичные вещества светил2, и разнообразные пути звезд; будем доискиваться, направляются ли все наши движенья их движеньями, оттуда ли приходит побуждающая сила ко всем телам и душам, связано ли непреложным законом даже именуемое случайным, поистине ли в обращениях мира ничего неожиданного, ничего нарушающего порядок не происходит. Пусть это далеко от улучшения нравов, но возвышает душу и приближает ее к величию изучаемых предметов. А то, о чем я рассуждал прежде, умаляет и унижает душу, при этом, вопреки твоему мнению, не изощряя, а ослабляя ее.
Опомнитесь! Зачем расточать старанья, столь .необходимые для другого, более важного и прекрасного, на вещи, может быть, и не ложные, но наверняка бесполезные? Какая мне польза знать, вправду ли мудрость – одно, а быть мудрым другое? Какая мне польза знать, что одно из них – благо? Что же, наберусь дерзости, брошу жребий, загадав желанье, и пусть тебе выпадет мудрость, а мне – быть мудрым! Ни ты, ни я не в проигрыше.
Лучше покажи мне дорогу, по которой приходят к мудрости. Скажи, чего я должен избегать, чего искать; какие занятия укрепят мне нестойкую душу; как мне справиться с обилием зол; как отразить те беды, что врываются ко мне, и те, на которые я сам нарвался. Научи меня, как переносить тяготы, самому не застонав, и счастье, никого не заставив стонать, как не ждать последнего и неизбежного предела жизни, а бежать из нее по собственному решению.
По-моему, самое постыдное – это звать к себе смерть. Если ты хочешь жить, зачем звать ее? а если не хочешь, зачем просить у богов того, что дано тебе от рождения? Ведь установлено, что когда-нибудь ты умрешь и против воли; добровольная смерть – в твоих руках. Одно для тебя неизбежно, другое дозволено.
На этих днях я прочитал у одного, впрочем, красноречивого человека такое, право же, позорное вступление: “О если бы мне умереть скорее!” Безумный! Ты просишь того, что всегда при тебе. “О если бы мне умереть скорее!” Ты, может быть, до старости дожил, восклицая так, – а что стояло у тебя на пути? что тебя держало? Уходи, когда заблагорассудится! Выбери любую часть природы и прикажи ей открыть перед тобою выход. Есть три стихии, которыми управляется этот мир: вода, земля, воздух, – все они и источники жизни, и пути к смерти!
“О, если бы мне умереть скорее!” Что ты называешь “скорее”? На какой день назначаешь срок? Он может прийти раньше, чем ты желаешь! Слова эти – человека, слабого душой, проклятьем своим он ищет жалости. Кто желает себе смерти, тот умирать не хочет. У богов проси жизни и здоровья; а решишь умереть, – так в том и будет тебе прок от смерти, что перестанешь себе ее желать.
Вот чем следует заниматься, мой Луцилий, вот чем образовывать душу! Это и есть мудрость, это и значит быть мудрым, – а не пустыми и мелочными рассуждениями упражнять ненужное хитроумие! Столько вопросов задала тебе фортуна, а ты, не решив их, занялся умствованьем! Глупо, услышав сигнал к бою, размахивать мечом в воздухе. Брось потешное оружье пора взяться за то, которым решается бой. Скажи, как добиться, чтобы душу не смущали ни печаль, ни ужас, чтобы сбросить бремя тайных вожделений. Будем делать дело!
“Мудрость – благо, быть мудрым – не благо”. Так мы и добьемся, что нам откажут в мудрости, что все наши занятия будут высмеяны, ибо предмет их никому не нужен. А что бы ты сказал, узнав, что есть и такой вопрос: “Благо ли будущая мудрость?” – Да разве можно хотя бы подумать, будто закрома предчувствуют будущий урожай, а детство постигает силу и крепость будущей юности? Покуда мы больны, нам бесполезно будущее здоровье, и не восстановит сил после бега и борьбы отдых, который начнется через много месяцев.
Кто не знает, что предстоящее в будущем потому и не благо, что оно лишь будет? Ведь благо непременно должно приносить пользу, а полезным может быть лишь насущное. Если что бесполезно, то оно и не благо; если полезно, оно в настоящем. Я – будущий мудрец; вот когда я им стану, это и будет благом, но не раньше. Сперва должно быть нечто, а уж оно будет таким или иным.
Как может быть, скажи, благом то, чего еще нет? А если я скажу тебе “это будет”, – нужно ли тебе дальше доказывать, что этого нет? Что приходит, то еще неизвестно, придет ли. Наступит весна, – но я знаю, что сейчас зима; наступит лето, – но я знаю, что лета еще нет. “Это будет” – вот лучшее свидетельство тому, что этого нет.
Я надеюсь стать мудрым; но пока что я не мудр; обладай я этим благом, я избавился бы от этого зла. В будущем я стану мудрым; из этого тебе можно понять, что я еще не мудр. Я не могу быть сразу и при будущем благе, и при нынешнем зле. Они вместе не сходятся, и не бывает у одного человека и блага, и зла.
Оставим затейливые пустяки и поспешим к тому, что подаст нам помощь. Никто, торопясь позвать повитуху к рожающей дочери, не станет читать распоряженье об играх и их распорядок; никто, когда бежит на пожар собственного дома, не станет смотреть на игральную доску, чтобы узнать, как освободится взятый в плен камешек3.
А тебе, клянусь, со всех сторон приходят вести и о горящем доме, и о детях в опасности, и о родине в осаде, и о расхищаемом добре; прибавь еще землетрясения, кораблекрушенья и все, что только может нас пугать. И посреди всего этого у тебя хватает времени заниматься вещами, годными только для удовольствия души? Ты исследуешь, что такое мудрость и что такое быть мудрым? Тяжелая скала висит у тебя над головой, а ты вяжешь и распутываешь узлы?
Не так щедро и милостиво отпустила нам время природа, чтобы мы могли тратить его впустую! Взгляни, как много теряют даже самые усердные: часть его отнимает собственное нездоровье и нездоровье близких, часть – неизбежные дела и дела государственные; часть жизни уделяем мы сну. Что пользы тратить понапрасну большую долю этого времени, такого короткого, и быстротечного, и уносящего нас?
Не забудь еще, что душа легче привыкает забавлять себя, нежели лечить, и превращает в забаву философию – свое лекарство. Я не знаю, в чем разница между мудростью и “быть мудрым”, знаю, что для меня неважно, знаю я это или нет. Скажи мне, разве я стану мудрым от того, что усвою эту разницу? Почему ты стараешься занять меня словами о мудрости и не допускаешь до мудрых дел? Сделай меня храбрее, сделай увереннее, сделай равным фортуне, сделай выше нее! В моих силах стать выше, если к этому будет устремлено все, чему я учусь.
Будь здоров.