1) Понимание

Мы различаем три основных источника появления у нас какого-то понимания: чувственное восприятие, мышление и речевые сообщения. Например, когда мы видим зеленый сигнал светофора, у нас появляется понимание того, что можно продолжить движение. Когда мы решаем задачу, у нас появляется понимание способа ее решения. Когда мы читаем сообщение на табло, у нас появляется понимание того, что посадка на борт началась.

Знание источника понимания позволяет судить о свойствах этого понимания. Например, понимание, возникающее в процессе чувственного восприятия, является публичным и не вызывает разногласий у разных субъектов, а понимание, возникающее в процессе мышления, напротив, является непубличным и может быть оспорено кем-то другим.

Но представление об источниках понимания является идеализаций, применение которой возможно не всегда. Например, когда мы видим разбитую вазу рядом со следами кошки, трудно назвать источник нашего понимания того, что вазу разбила кошка, поскольку нет ни чувственного восприятия кошки, ни подотчетного процесса мышления. Еще труднее назвать источник понимания приходящих в голову мыслей или источник понимания сновидений.

Эти примеры показывают, что дать пониманию определение, основанное на его источнике, практически невозможно. Кроме того, есть серьезные основания полагать, что понимание несводимо ни к чему другому, поскольку всякое другое в конечном итоге сводится к пониманию. В любом случае, можно дать пониманию определение, основанное на его эмпирическом описании, т.е на ответе на вопрос "как мы узнаем о наличии какого-то понимания?".

Ответ на этот вопрос нам хорошо известен: чтобы узнать, что понимает наш собеседник, нужно получить от него речевые сообщения. Поскольку получение речевых сообщений является самым доступным и самым надежным способом узнавать о наличии понимания, можно определить понимание как способность что-то передать в речевом сообщении. Это определение применимо не только к нашим собеседникам, но и к нам, поскольку мы обнаруживаем в себе понимание только тогда, когда переживаем возможность о чем-то сообщить.

Например, когда мы о чем-то размышляем, мы испытываем множество ускользающих переживаний, становящихся законченной мыслью лишь в тот момент, когда мы ощущаем возможность о чем-то сообщить реальным или воображаемым собеседникам. Точно так же, понимание принимаемых нами речевых сообщений происходит лишь в тот момент, когда мы ощущаем возможность что-то ответить на эти сообщения или передать кому-нибудь их смысл.

2) Сознание

С точки зрения физики, материя, состоящая из полей и частиц, является реальной. При этом многие считают, что развитие представлений о свойствах материи рано или поздно приведет к объяснению эмпирически познаваемых свойств понимания, а так же того, какие отношения между полями и частицами однажды привели к появлению понимания, т.е чего-то совсем не физического.

Но при внимательном рассмотрении поля и частицы являются продуктами воображения и логики, созданными для объяснения тех событий воспринимаемого мира, которые изучаются физикой. Логично предположить, что развитие этих продуктов никогда не приведет к объяснению понимания. Если это так, то для объяснения понимания нужны совсем другие продукты воображения и логики, объединяющиеся не общим понятием "материя", а общим понятием "сознание".

Представления о материи как о чем-то реальном, несомненно, препятствуют развитию представлений о сознании. Ведь если материя реальна, то представления о сознании должны быть выводимыми из представлений о материи или, по меньшей мере, как-нибудь с ними соотноситься. Точно так же, если реальным считать сознание, то представления о материи должны выводиться из представлений о сознании или, по меньшей мере, как-нибудь с ними соотноситься.

Борьба материи и сознания за место в реальности прекращается, если предположить, что ни представления о материи, ни представления о сознании не являются представлениями о чем-то реальном. В этом случае, материя и сознание равным образом должны рассматриваться как воображаемые объекты, разница между которыми заключается в том, что представления о свойствах материи призваны объяснять определенный круг событий воспринимаемого мира, а представления о сознании - эмпирически познаваемые свойства понимания.

Забегая вперед, замечу, что утверждение о том, что материя и сознание являются воображаемыми объектами, прямо вытекает из более общего утверждения о том, что все существующее существует только как понимание. Но из последнего утверждения так же вытекает и то, что представления о сознании рано или поздно поглотят представления о материи, поскольку последние объясняют лишь ограниченную область понимаемого.