Услышав мнение телеведущего Соловьёва о связи патриотизма с ответственностью, вспомнил мнение Льва Толстого о патриотизме как о последнем прибежище негодяев. Почему некоторые связывают патриотизм с ответственностью, особенно рьяно это делают чиновники и телеведущие, и пришёл к выводу что это род профессионального заболевания ментального свойства, выдавать свои актёрские ощущения присущие ораторам как входящим в тему* за подлинные чувства, что называется заиграться. Прямого же отношения к ответственности патриотизм не имеет по причине того, что ответственность это чувство прежде всего, а чувство как известно вторичное индивида, патриотизм же всегда первичен, и это ощущение чего-то родного тебе и только тебе, и к чувству ответственности патриотизм не обязательно ведёт, а играть его безусловно можно. Есть патриоты о которых и не скажешь что они особо чувствительные.
*) как в толпе происходит желание слиться и выделиться, и происходит переустановка ощущений, что разумеется имеет и сексуально-эротический подтекст, и его имитационные движения, как было и с Гитлером всегда прикрывавшим руками ту часть тела которую желательно было не показывать вне священнодействия.
Комментарии
Дмитрий Косой
Вообще-то автор сего мнения Самуэль Джонсон, а не Лев Толстой. Хотя знаменитый наш граф-писатель патриотизм тоже не любил, это верно.
Однако у Макса Штирнера, пожалуй, откровенней всего, без "вторичного чувства" и "первичного ощущения". По его убеждению, для эгоиста, конечная цель которого лишь он сам, всё прочее должно быть только средством. А потому, естественно, никакой ответственности быть не должно: ни за судьбу матери, ни за страну... словом, ни за что иное, кроме себя любимого.
а мать разве не эгоисту принадлежит, а кому в таком случае? видимо вы эгоиста по иному понимаете, не как Штирнер, и по жизни которого хорошо было видно какого рода он эгоист.
Во всей немецкой классической философии было, пожалуй, два представителя, у которых совпали образ мысли и образ жизненной судьбы: Фихте и Штирнер. Интересно, что суть философских учений того и другого можно выразить почти одинаковыми словами: у Фихте - "Ich ist Alles", а у Штирнера - "Ich bin Alles". По русски это неразличимо: в обоих случаях звучит как "Я есть Всё". Но на немецком здесь не просто разница - диаметральная противоположность. Плюс чисто индивидуальные особенности: Фихте не проповедовал "мощь личности", ибо реально ею обладал, а Штирнер проповедовал - но то был своего рода лишь компенсаторный механизм его личной слабости. Потому-то Фихте во время наполеоновского нашествия писал патриотические "Письма к немецкой нации", а для Штирнера что патриотизм, что просто любовь (хоть к матери, хоть к жене) суть ничто, если лично ему не доставляют удовольствия. Так что по его жизни, действительно, хорошо видно, какого рода он эгоист: запредельный. Отсюда и все его неудачи на жизненном пути.
никаких неудач у Штирнера я не вижу, он и опередил время по крайней мере на два века, потому что и сейчас ему ещё не отдают должное как философу, и состоялся как величайший мыслитель мирового значения, а не только западного образца, и на уровне Конфуция (Благородный муж не инструмент) поставивший индивида выше личности, как атом выше молекулы, и этим он философски максимально приблизил индивида к нерешённой проблеме права, и несостоятельности современной догмы права, древнеримской по существу, имперской, и религиозной по наполнению своему, а не правовой. И сравнивать мыслителей столь разных думаю кощунственно, Фихте во многом слишком религиозный мыслитель чтобы сделать в философии прорыв подобный штирнеровскому.
Ему давно уже отдали должное, и ныне Штирнер представляет лишь историко-философский интерес. Как и Бруно Бауэр, и прочие младогегельянцы той поры. Впрочем, о вкусах не спорят, даже о философских.
А вот это интересно: что Вы имеете в виду под "нерешённой проблемой права" и "современной догмой права"?
откройте учебники права и там вы не найдёте источника права, индивида, а только беспомощное перечисление в качестве источников невообразимых вещей вплоть до государства.
а историко-философский интерес имеют все философы до 20 века, потому что Ницше завершил классическую философию и поставил её в положение учебника, и не более того. А если не было бы Штирнера то и Ницше возможно не появился бы, потому что ближе Штирнера к Ницше никого не было.
По сравнению с Ницше у Штирнера - жалкий лепет. В своё время еле заставил себя прочесть до конца "Единственного и его собственность": настолько там почти всё банально и примитивно. А вот Ницше не надоедает перечитывать, каждый раз открывая что-то новое. Хотя к числу моих любимых философов он тоже не относится.
Ну да ладно с ними, интересней другое:
А разве правосознание и правовая культура, как источник, не имеет отношение к индивиду? Тогда как бы Вы сформулировали?
правосознание фикция, а правовая культура это данность которой заниматься не имеет смысла. Ницше религиозный мыслитель и поэтому его приятнее читать, а Штирнер сухой логик, рационалист, но рациональная мысль всегда ближе к философии чем вера, потому что вера в основании мышления, а не в пути его.
Если антирелигиозность считать разновидностью религиозности, то тогда Ницше и Штирнер одинаково "религиозны". Для обоих - "Бог умер", и точка. Хотя, если точнее, у Ницше это отправная точка. Кроме того Штирнер отнюдь не "сухой логик, рационалист": алогического пафоса в его "Единственном..." тоже хватает.
Но что касается индивида, как источника права, то разве "современная догма" о прирождённых и неотчуждаемых правах человека не свидетельствует в пользу "индивида"?
имел ввиду религиозность у Ницше не вообще, ясно что никому её не обойти если она основа человеческого, а её влияние в философском дискурсе. Ницше боролся с богом всем существом своим, как с отцом, а для Штирнера идея бога всего лишь идея и не более того. [разве "современная догма" о прирождённых и неотчуждаемых правах человека не свидетельствует в пользу "индивида"?] - ни в коем случае, о правах индивида (человека) мы ничего не может сказать, и какие они и какой смысл имеют, изначально они вне всего мыслимого и немыслимого. Права гражданские другое дело, они уже могут быть определены каким-то образом как конкретные, и откуда идущие, и к чему приводящие.
Всё же гораздо "более того": не просто идея, а идея как отчуждение человека от самого себя. Это общий мотив всего "младогегельянства" (включая Фейербаха и раннего Маркса), отталкивавшегося от гегелевской "Феноменологии духа". Ницше же изначально шел своим путём, а потому значительно дальше Штирнера.
Почему же? Изначальное право любого индивида - право на жизнь. Это право коренится в самой природе индивида, до всяких гражданских прав. И отнять его можно только вместе с самой жизнью. Но тогда уже не будет индивида, и соответственно не будет никаких его прав.
"идея как отчуждение человека от самого себя" - такая идея для Штирнера заявляющего Единственного невозможна в принципе, а что остаётся тогда кроме Единственного. "Изначальное право любого индивида - право на жизнь" - такого права нет, это придуманная комуняками фикция, а либерал-фашизм перенял эту фикцию к своему же удобству. Право на гарантию только имеет общественное значение, а на смерть судьи и военные посылают, а кто-то и к самоубийству прибегает, в России до сих пор не отменена смертная казнь и многие политики даже ратуют за неё. Жизнь - неопределённое понятие, а право конкретное бывает только.