Юрий Тихонравов

(Тихонравов Юрий Владимирович, кандидат философских наук)

Этос человека – его демон

Гераклит Эфесский, 6-5 в. до н.э.

Философия и мир стоимостей

Философия безразлична к бизнесу.

Но бизнес не может существовать без философии. Ни бизнес в целом, ни теперь уже любая отдельная корпорация.

Философия – это взгляд на вещи, как если бы нам от них ничего не было нужно. Это очень древний взгляд, ему больше 4 тыс. лет.

Бизнес – это такой взгляд на вещи, когда мы видим в каждой из них стоимость, которая обязана производить другую стоимость. Это относительно молодой взгляд, ему не более 500 лет. До этих пор человек не знал, что так можно смотреть на вещи. Ему это подсказала философия.

Как философия влияет на бизнес? Известно, что она делает это опосредованно – через науку и культуру. Философы придумывают идеи, они вдохновляют сначала людей искусства, потом, в художественной переработке, воодушевляют разных ученых, потом доходят до изобретателей, а потом, в виде осязаемых результатов, – и до предпринимателей (Lovejoy, 1936).

Но эта цепочка работала не всегда. Долгое время она обрывалась на ученых. Изобретатели порой были просто неграмотными людьми.

Наука и техника впервые соединились, когда инженеры использовали достижения электродинамики для создания электрического телеграфа (Schilling-Canstadt, 1832; Morse, 1837). С этого момента от успехов науки стали зависеть успехи в бизнесе. Тогда и перед философией была поставлена задача – помогать конкретным наукам (Comte, 1830-1842). Для этого был заведен специальный раздел – методология науки, – к которому позднее добавилась философия техники (Kapp, 1877).

Примерно тогда же возникла мысль, что сама философия может быть материальной силой (Marx, 1843). Будучи следствием материальных условий, она может оказывать на них обратное влияние (Engels, 1890). Более того, в ряде случаев она может и должна оказывать независимое и решающее влияние на всю жизнь, в т.ч. на производственные отношения (Ленин, 1899, 1903, 1905). Наконец, был описан механизм того, как философия породила современный бизнес со всем его материально-техническим прогрессом (Weber, 1905).

Рождение бизнеса из философии

Это произошло в 16 в.

Профессор Виттенбергского университета создал учение о профессии как о призвании (Luther, 1517, 1520). Он соединил идею служения всемогущему Творцу мира (Ближний Восток, примерно 1500-2000 тыс. лет до н.э.), идею самоотверженного служения ближнему (Палестина, начало н.э.), идею равенства перед Богом разных видов деятельности, от низменной уборки помещений до возвышенных ритуальных услуг (Tauler, 1346), и идею невозможности заступничества одних людей за других в деле спасения (Wycliffe, 1379). Получилась философия, по которой нет иного способа спастись от ада, кроме как служить ближнему в своем профессиональном призвании.

Вскоре к этой идее присоединились еще две (Calvinus, 1536-1559): человек сам ничего не может сделать, чтобы изменить свою конечную судьбу, но это может сделать только Бог, по своей собственной воле, на которую никак нельзя повлиять (Augustinus, 426); поэтому одни люди изначально избраны к вечному блаженству, а другие осуждены на вечную гибель, и ничего с этим поделать нельзя (Gottschalk, 847).

Это жестокая философия. Она требует ни секунды не проводить в праздности и все силы тратить на подтверждение своей избранности. Подтверждение это состоит в профессиональном успехе. Кто хорошо организовал свою профессиональную деятельность, вложил в нее всё, что имел, заставил всё вокруг себя работать на её успех, кто много помогает людям, востребован ими, так что они ему доверяют и достойно вознаграждают его труды, – тот избран к вечному блаженству. А все остальные – на свалке истории. Каждую секунду своей жизни ты мучительно думаешь, к кому из них ты относишься.

На основе этой философии воспитывались поколения нескольких народов, которые теперь правят миром. Именно ее адепты стали главной движущей силой первых буржуазных революций (Голландия, 1566; Англия, 1649; США, 1775-1783).

Довольно быстро философия призвания стала избавляться от идей, которые её породили. Оказалось, что, закрепившись, она может работать без идей предопределения (Arminius, 1608; Wesley, 1738), без каких-либо ссылок на основоположения христианства и вообще на Библию (Socinus, 1579; Cherbury, 1624; Franklin, 1747; Priestley, 1761).

Помимо прочего, она обязала использовать в служении ближнему все достижения технологии. В результате её распространения изобретателей в конечном итоге перестали избивать, прекратили сжигать их дома и ломать их машины (такие случаи имелись в Европе еще в начале 19 в.). Напротив, они стали самыми оберегаемыми и почитаемыми членами общества. Между экономикой и технологиями установилась твердая, регулярная связь. Родилась принципиально новая цивилизация, испытывающая безостановочный технологический прогресс (Turgot, 1766; Condorcet, 1795).

Философия как демон прогресса

До этих событий человечество и не думало о прогрессе. Не было регулярной связи между изобретениями и предпринимательством. Предприниматели торговали или давали деньги в рост (если их философия не запрещала им это), техника их не особенно интересовала. Сколько было совершено изобретений, которые так и остались невостребованными. Лишь иногда правитель, начитавшийся философских книг, вспоминал о каком-нибудь изобретении и решал использовать его в своих философических проектах.

Так, один португальский принц (Dom Henrique o Navigador, 1411-1460) начитался книг по философии тамплиеров (Bernard de Clairvaux, 1128), размечтался о принесении философии Христа далеким народам Востока и вспомнил, что за 100 лет до этого один бретонский рыбак изобрел каравеллу – корабль, который может ходить против ветра. И начались Великие географические открытия. Благодаря им мы узнали, что на Земле есть очень богатые народы, которые апатичны к прогрессу. Апатия же порождает слабость и делает их легкой добычей для бедных, но инициативных.

Безразличное или враждебное отношение к технологическим открытиям вызвано не географией, не биологией, не историей, а массовой философией. В тех странах, где философия призвания не закрепилась, технологический прогресс нестабилен. Правители этих стран иногда проводят модернизацию сверху, порой насильственно. Но без поддержки хотя бы части населения прогресс неизбежно затухает.

Когда-то философия бессмертия побудила египтян соорудить усыпальницы, поражающие воображение и поныне. Потом пришла философия покорности Богу, и египтяне успокоились. Даже пришествие Наполеона их не взбодрило. Но затем к власти пришел албанец Мухаммед Али (1811-1849). Он стал грамотным в 45 лет и начал читать французские философские книги. В них говорилось, что долг правителя, если подданные сами не хотят ничего предпринимать, – помочь им (Voltaire, 1769). Мухаммед Али заставил египтян строить заводы и воевать по-европейски. Он захватил огромные территории. Он хотел и мог захватить весь Ближний Восток. Но когда он умер, его внук Аббас I перестал насиловать свой народ. И вскоре Египет превратился в отсталый третьестепенный регион.

Прообразом для всех правителей, пытавшихся заменить философию своей железной волей, был шведский король (Gustaf Adolf, 1611-1632). Он отдал в аренду голландскому банкиру (De Geer, 1618) богатые железные рудники. Голландцы выписали французских металлургов и организовали сеть металлургических заводов. Король собрал оружейников, те поколдовали с металлом. И возникло принципиально новое оружие – полковая пушка (regementsstycke, 1629), которая могла легко передвигаться вместе с пехотой. Шведская армия высадилась в Германии, расстреляла из пушек войска императора (Breitenfeld, 1631), и Швеция стала хозяином Центральной Европы. За 20 лет в Германии было сожжено около 20 тыс. населенных пунктов и погибло 2/3 населения. В Польше погибла почти половина населения. Отстающие страны были обречены на разрушение и/или завоевание.

Философский эксперимент

То же ждало и Россию. Шведы разгромили русские войска (Нарва, 1700), но затем снова двинулись в Польшу. У Петра I (1682-1725), который воспитывался почитателем философии Августина (Симеон Полоцкий, 1667), возникла короткая передышка для модернизации. Через несколько лет Россия обладала артиллерией, которая превосходила шведскую (Полтава, 1709). Петр стал приглашать иностранцев и заставил представителей правящих классов отдавать своих детей учиться в Европу. Среди правящих классов России стали распространяться философские идеи, не имеющие почти ничего общего с убеждениями основной массы населения. Представители этих классов исповедовали совершенно иные идеалы и вели совершенно иной образ жизни, чуждый, непонятный, а порой раздражающий и даже ненавистный для простого народа.

Не забудем, что с точки зрения классической философии призвания люди жестко делятся на избранных к успеху счастливчиков и заслуживающих презрения безнадежных неудачников (losers). Этот взгляд проецируется как на отношения между народами и расами, так и на отношения между классами, что можно было наблюдать в России 19 в. За 200 лет всё это не могло не привести ко взрыву.

Направленность ему придала радикальная группа, которая исповедовала атеистическую философию призвания (Marx, Engels, 1848; Ленин, 1916) и считала, что ее внедрение в массы – решающий фактор прогресса (Ленин, 1905; Сталин, 1912). К 1922 она захватила власть в России, а в 1925 на своем XV съезде приняла программу индустриализации. В 1928-1941 гг. было введено в строй 9 тыс. крупных промышленных предприятий, валовая продукция промышленности выросла в 8 раз, производство средств производства – в 15,5 раз, среднегодовые темпы роста промышленного производства составляли 16,5% (в США за это же время – 1,2%).

Трудовое воодушевление значительной части населения Советской России было обусловлено массовым принятием философии призвания, основанной на атеизме, материализме и коллективизме. Однако проблема была в том, что СССР как государство включал в число своих граждан не только тех, кто захотел бы быть сотрудником СССР как корпорации. Это вызвало, с одной стороны, подавление инакомыслящих, а с другой – распространение притворного принятия господствующей философии и ее эрозию. Что и привело к падению СССР.

Еще на заре советского эксперимента стало понятно, что для поддержания высокой степени экономической активности и организованности в идейных сообществах необходима чуть ли не сектантская организация (Чаянов, 1923). Высокоэффективные хозяйства русских штундистов и старообрядцев показывали, что именно жесткий отбор по идейному признаку, замкнутость группы гарантирует ее стабильный экономический успех. Это подтверждала и практика капитализма в США, обязанного своим успехом наличию множества замкнутых протестантских групп, которые требовали от своих членов определенного хозяйственного поведения и само участие в которых давало человеку определенную деловую репутацию (Weber, 1905). Главный принцип организации таких групп – следование определенной философии на деле, что исключает какое бы то ни было притворство. Кто не следует философии группы, немедленно изгоняется.

Философия как средство бизнеса

Фактор философии привлек и теоретиков управления частными корпорациями. Основоположники теории менеджмента ввели в оборот понятия корпоративного духа, корпоративной культуры и корпоративной философии (Fayol, 1916). Знаменитые Хоторнские эксперименты (Western Electric's Company, 1927-1932) показали, что производительность труда и инициатива сотрудника зависят не столько от безличного материального стимулирования и физических условий труда, сколько от отношения работника к труду и к самой корпорации (Mayo, 1945). Большие корпорации начали принимать системы корпоративной философии.

Вскоре философия признается одним из ведущих факторов менеджмента (Nickols, 1969) и становится широко распространенным средством эффективного управления. Одновременно переоценивается роль информационных и идеологических факторов в развитии производительных сил (Bell, 1974; Toffler, 1980; Jensen, 1996). Философия осмысляется как интеллектуальная технология, вдохновляющая развитие (Habermas, 1969). Наконец, возникает мысль, что философия является интегральным средством как менеджмента, так и маркетинга, и что без корпоративной религии в скором будущем не сможет эффективно функционировать ни одна корпорация (Kunde, 1998).

Религия есть не что иное, как доведенная до конца философия. Это философия, которая становится образом жизни, действующим этосом. Незаинтересованный взгляд на вещи открывает, продуцирует новые взгляды, которые, в свою очередь, вдохновляют человека на манипулирование этими вещами – созерцательное или деятельное, созидательное или разрушительное.

Безразличная к любой стоимости, философия создает стоимость. Она делает это опосредованно, создавая вдохновляющие идеи. И она делает это непосредственно, придавая сверхценность тому, что делают предприниматели и их сотрудники. Для ряда крупнейших корпораций (Harley Davidson, Coca Cola, Virgin, etc.) их философия составляет до 90% их стоимости (Travis, 2000). Теперь уже чуть ли не в школе учат, что можно потерять все материальные активы, включая производственные мощности, но если останется философия, которая составляет сущность марки, ничего не будет потеряно. Философия не только сплачивает корпоративные команды, мотивируя сотрудников, но и выполняет маркетинговые функции, мотивируя контрагентов корпораций вступать с ними в деловые отношения и, в конечном счете, отдавать именно им свои деньги.

Философствование становится производством. И у этого сверхэффективного производства есть своя технология. Технология производства корпоративных философий – новейший шаг технологического прогресса, полтысячелетия назад инициированного философией.

Философия как цель бизнеса

Бесцельный взгляд на мир  источник всех наших целей. Всё, что мы делаем, делается ради нашей философии.

Не было бы философии, не было бы ничего.

Философия ставит нам задачи, распределяет нашу энергию, регламентирует нашу жизнь. Если вытащить из читателей этого журнала их философию, респектабельная публика превратится в кучку бомжей, едва справляющихся с собственными потребностями.

Неправда, будто нажива – главный мотив предпринимательства. На основе одной только жажды наживы может возникнуть разве что разбой. Да и то – для этого дела нужна известная организованность, которую нажива не мотивирует. Для предпринимательства нужно нечто значительно большее. Тут нужна очень сложная система мотивов, способная соединять вместе большие группы людей и создавать сложное взаимодействие между ними в течение долгого времени. Эти мотивы должны касаться чего-то очень высокого, недоступного изменчивым обстоятельствам.

Бизнес зависит от философии. Философия заставляет колотиться его сердце. Философия создает богатства и ввергает в нищету. Один жест философии – и бизнес возник. Один жест философии – и бизнес может исчезнуть.

http://yuritikhonravov.livejournal.com/1042.html